Александр Дмитриевский

Субботнее утро принесло известие о парижской трагедии: во французской столице по сути повторились московские события на Дубровке полуторадесятилетней давности. Тот же захват заложников во время театрального представления, множество погибших и раненых.

Не будем пересказывать фактографию происшедшего: с этим куда лучше справляются информагентства и соцсети. Остановимся на другом явлении — отношению к постигшей людей беде толерантных европейцев и нас, кого «цивилизованный миллиард» считает неполиткорректными варварами.

Как только горестная весть долетела до Москвы, горожане понесли к стенам французского посольства цветы и свечи. А ведь могли отреагировать совсем по-другому, учитывая недавнее отношение парижских «толеразматиков» к гибели российского самолёта в Египте!

Не нуждается в комментариях то, с каким цинизмом скандальный еженедельник «Шарли эбдо» надругался над памятью погибших и над слезами их родственников. «Художники» от слова «худо» (которых даже мастерами кисти язык назвать не поднимается) смачно плюнули в их адрес откровенно хамской карикатурой.

Однако, одного раза «шарлистам-эбдистам» показалось мало: спустя несколько дней последовала ещё более вызывающая выходка. На этот раз хулители всего святого разразились совершенно скабрёзной вещью, по сравнению с которой самый жёсткий хентай в стиле «гурочан» — чуть ли не верх невинности.

Возмущение и боль россиян, ставших жертвами столь вызывающего отношения со стороны «евроцивилизаторов», вполне естественны и понятны. Поэтому реакция на случившееся в Париже могла быть совершенно противоположной той, которую мы наблюдаем.

Например, люди вполне могли начать вспоминать Бонапарта с его поджогом Москвы в 1812 году и понести к стенам французского посольства вместо роз самых вульгарных жаб, намекая на ставшие притчей во языцех гастрономические пристрастия парижан. Конечно, столь холодные дни — не сезон для живых амфибий, но их вполне могли бы заменить пластиковые и резиновые лягушки из магазинов, или же вообще — соответствующие поделки в технике оригами.

Тем не менее, этого не произошло. Более того, даже самые радикальные русские националисты повели себя очень достойно и выразили соболезнования тем, в чью дверь постучалась беда.

В отношении горю и есть высшее достоинство «нетолерантной, брутальной и варварской» русской души: как минимум не злорадствовать, когда твоего обидчика постигла беда. А иногда и более того — забыть (пусть даже на время) прошлые обиды протянуть ему руку помощи.

В этом — назидание тем, кто хочет приучить нас к хвалёным «общечеловеческим» ценностям. Тем самым западным идеалам, в которых низость возведена в ранг доблести, а достоинство считается пороком.

Источник