А ведь путь мой был длинен и тернист: начинал с разноса листовок по подъездам, потом «кубился», раздавал газеты в метро, а в конце прошлой недели и вовсе заслужил «высочайшее благословление» — обещание за последнюю неделю работы получить в конверте 20 а то и 30 тысяч рублей. Спасибо, не надо! Я, конечно, ребятам сочувствую (ведь львиная часть агитаторов у них – несовершеннолетние, кто в школе учится, кто в универ лишь поступил и не может с первого дня занятий прогуливать), но вписываться больше не желаю. Себе дороже.

Однако давайте по порядку. Не хочу из себя напоказ строить «пламенного революционера» или «идейного борца». На Болотку я не выходил, на Манежку – тоже, а к Навальному пошел из-за друзей да ради движухи, чего и не скрывал особо. Забавно, но когда я это сказал при регистрации, на меня лишь кинули пристальный взгляд – и отстали. А вот других, кто про политику начинал говорить (дескать, они за Навального и против коррупции с Собяниным), по полчаса допрашивали, то так, то эдак. Как понял я, регистрация – это такая своеобразная полоса «минных препятствий». Девушка-психолог дотошно все выспрашивает, и отсеивает всех подозрительных личностей. Мне уже потом объяснили, в штаб таких много приходило под видом «идейных волонтеров», чтобы то ли нашпионить, то ли украсть что-то, как это было недавно. У кого-то из верхушки комп, говорят, вынесли прям из святая святых. Теперь над входом красуется видеокамера, а на стене возле стойки – тревожная кнопка. Во избежание всяких недоразумений.

После того как я поразносил листовки день-другой, меня направили на куб возле «Европейского». Место абсолютно спокойное, ненапряжное. С одной стороны, сами понимаете, какой там на площади возле этого ТЦ контингент: вряд ли стоит агитировать выходцев из республик Северного Кавказа голосовать за Навального. Пару раз ребята, конечно, подходили, интересовались, больше для прикола, потом уходили. Наша же задача была людей, из метро выходящих, «вылавливать». С другой стороны, ни полиция, ни местные нам не мешали, на рожон никто не лез. А вот на Ленинском, рассказывали, было дело. Там ребята установили куб на месте стоянки таксистов. Те сначала подошли цивильно так поговорить: дескать, они честные бизнесмены, все зарегистрированные официально как ИП, — малый бизнес, которому кандидат обещал помогать, а не мешать. Однако «кубисты» уперлись, начали тыкать под нос мужикам бумажки о согласовании…. Короче говоря, команду куба, как шепчутся знающие люди, чуть ли не монтировками прогнали за 2 минуты (они особо и не сопротивлялись, как замес пошел). После этого дислокацию было решено поменять, а всем, кто был свидетелем происшедшего, сказали держать язык за зубами. Чтобы «зеленых» волонтеров не распугивать.

Кстати, после того же инцидента на кубах появилась так называемая «группа поддержки» — накачанные ребята, которые, вроде как, должны были безопасность обеспечивать. Не знаю, что они там обеспечивали, но за стоящими на кубе присматривали в оба глаза. По штабу прошел слух, что сотрудники управ приходят и забирают всю агитацию с мест, поэтому «служба безопасности» присматривала за волонтерами, отслеживая, кому те дают агитматериалы. Ну, и за поведением наблюдая: при мне двух человек, не объясняя причин, три таких «дяди» отвели в сторонку, о чем-то поговорили с минуту – и те отбыли восвояси. Больше я пацанов в штабе не видел, хотя мне они казались вполне нормальными, адекватными и веселыми.

При том, что верхушка штаба занимается какими-то подковерными интригами, работа, как это называют, «в полях» шла у нас в последние недели через пень-колоду. Складывается впечатление, что начальство само не знает, зачем кого и куда посылать. Нам поручали расклейку плакатов и стикеров, при этом ни внятного инструктажа, ни детально проработанной карты не давали. Всучили тебе коробку с 3000 наклеек – и посылают в какое-нибудь Тушино, где указанный координатор даже клея не дает: наклеивай, как хочешь. После каждого прохода по территории (в ходе которого нам рекомендовали сохранять бдительность и прятаться от дворников) у нас оставалось по половине коробки агитматериалов, которые мы просто не знали куда девать. Звонок в штаб – и к удивлению мы слышим, что можем делать с наклейками «что хотим». Такое впечатление, что материалов заранее было отпечатано в разы больше, на заранее оговоренные суммы, которые платились «своим» типографиям и агентствам. Что будет с самой продукцией после ее выхода на свет, уже никого не интересовало.

Та же самая ситуация происходила и с раздачей газет в метро. Я несколько дней, как идиот, катался туда-сюда, стремясь раздать полученную на группу пачку. Открою тайну, в 8-9 часов вечера лишь пятая от силы часть пассажиров у нас брала эти газеты. Особо «предприимчивые» ребята, проехав раз-другой по ветке, попросту складывали нерозданные выпуски возле эскалатора и ехали домой. Во всяком случае, собирай сейчас кто-нибудь макулатуру, ему бы помощь штаба пригодилась.

Пожалуй, можно много рассуждать, припоминать какие-то разговоры, слухи и прочие мелочи; я себе такую цель не ставлю. Чем больше я смотрю на происходящее вокруг, тем больше я понимаю: работа в штабе Алексея Навального никакого позитива в себе не несет. На прошлой неделе нас – видимо, особо активных и отличившихся – собирали, чтобы обрисовать нам заманчивые перспективы. Говорили, что за оставшуюся неделю работы каждый из нас получит по 20-30 тысяч рублей, и предлагали агитировать своих друзей для похода на митинг, кажется, 9 числа. Такса простая: 10 человек – 5 тысяч. В случае попадания в автозак – еще 5 тысяч, но уже на каждого попавшего, и услуги адвоката. Услышав это, я, конечно обещал подумать, но сразу для себя в душе решил, что это не та «движуха», о которой я думал. Уж лучше я похожу на лекции, а 8 числа поеду на дачу к знакомым, Навального с меня хватит.