Теперь буду потчевать вас пересказом Истории второй мировой войны Уинстона Черчилля. Готовтесь: целых шесть томов)

В начале 30-х годов XX века политическая конфигурация в Европе не сложилась, плавала, все искали возможных союзников. Франция по прежнему была уязвима со стороны Германии: население первой составляло 39 млн человек, последней 70 млн. Причем немцы прибывали быстрее, чем французы. Англичане были те еще союзники. И в 1935 году (Гитлер уже провел ночь длинных ножей и прочно закрепился в Германии) премьер министр Франции Пьер Лаваль полетел в Москву искать союза со Сталиным.
Черчилль отмечает: "Лаваль не собирался связывать Францию какими-либо точно сформулированными обязательствами, на которых Советы имеют обыкновение настаивать"
Замечательная фраза! Далее Черчилль пишет, что Лаваль добился публикации заявления Сталина об одобрении политики национальной обороны Франции.  
Чувство гордости распирает за Сталина: Лаваль приезжает ради того, чтобы поулыбаться и показать избирателям, как он заботится о стране. А почему Сталин должен участвовать в этом спектакле? Перед кем Сталину было улыбки показывать?
После Москвы Пьер Лаваль летит в Польшу на похороны Пилсудского (тот еще друг СССР был), где любовно общается с Герингом. И как бы чувствовал себя Сталин, сделав что-то для Лаваля? Чего же хотели западные политики от России: не связывать себя точно сформулированными обязательствами и получать преференции? А ХУХУ НЕ ХОХО?

Среди прочего Лаваль попросил Сталина: "Не можете ли Выделать что-нибудь для поощрения религии  и католиков в России? Это бы так помогло мне в делах с папой"
"Ого! - воскликнул Сталин. - Папа! А у него сколько дивизий?"

Коротко и ясно.