В ноябре 1344 года святителя Григория Паламу отлучили от Церкви.
Однако потом оправдали, через три года.
В 1354 году Палама попал в плен у турецким пиратам, через год сербы его выкупили.
Святитель считал, что греки незамедлительно должны приступать к обращению турок в христианство...

Святитель Григорий умер 14 ноября 1364 г. в возрасте 63 лет , последние слова его были: «К высотам!».

Палама, давший в развёрнутом виде учение бытийного размыкания (исихазма), по-гречески значит «ладонь».

На фото деталь иконы Св. Григория 14 века

«Девятый вал» — сатирический журнал, издававшийся в Петербурге в 1906 году. Вышло 2 номера.
"Девятый вал, распространённый в искусстве, публицистике и разговорной речи символ грозной опасности или наивысшего подъёма могучей, непреодолимой силы. В основе его лежит старинное народное поверье, будто Д. в. во время морской бури — самая сильная и опасная волна. У древних греков таким валом считался третий, у римлян — десятый.

Символ Д. в. был весьма распространён в русской поэзии19 в., в революционной литературе начала 20 в.; он встречается и в советской литературе в поэме М. Алигер "Зоя", в романе И. Эренбурга "Девятый вал" и др. Пародийное использование Д. в. дано в "Золотом телёнке" И. Ильфа и Е. Петрова. И. К. Айвазовскому принадлежит картина "Девятый вал"." (Большая советская энциклопедия)

Ива́н Константи́нович Айвазо́вский (Оганес (Ованес) Гайвазян; 17 (29) июля 1817 года — 2 мая 1900 года) — всемирно известный российский художник-маринист, баталист, коллекционер, меценат.
Наиболее выдающийся художник-армянин XIX века. Брат армянского историка и священника Габриэла Айвазовского.

«Девятый вал» — одна из самых знаменитых картин Ивана Айвазовского. Написана в 1850 году.
Холст, Масло. 221×332 см (Санкт-Петербург, Государственный Русский музей)

Лучи солнца освещают громадные волны. Самая большая из них — девятый вал, готова обрушиться на людей, пытающихся спастись на обломках мачты, читай: КРЕСТА.

Всё говорит о величии и мощи морской стихии и беспомощности перед ней человека. Тёплые тона картины делают море не таким суровым и дают зрителю надежду, что люди будут спасены.

"Не бойся, малое стадо!" (Лк. 12, 32)

Символичен год рождения Айвазовского - 1817. Через сто лет красный флаг войдёт в широкий обиход...

В 1835 году Сэмюэл Морзе отправился в далекую Россию. До него дошли сведения о том, что русский ученый-электротехник Павел Шиллинг разработал схему стрелочного электрического телеграфа, очень похожую на его собственную. В 1835 году Шиллинг доложил о своем изобретении на съезде естествоиспытателей в Бонне, но не позаботился получить на него патент. Сразу же нашлись охотники объявить себя авторами новой идеи. Несколько серьезных ученых - в частности, немецкие физик Вильгельм Вебер и математик Карл Гаусс, внесли незначительные доработки в телеграф Шиллинга и попытались запатентовать его. Но плагиат был слишком явным. И присвоить чужое изобретателям не удалось.

Гораздо успешнее действовали английский студент Уильям Фазерхилл Кук и известный физик Чарлз Уитсон. Кук купил и привез экземпляр аппарата Шиллинга в Англию, а Уитсон не пожалел усилий, чтобы усовершенствовать некоторые детали. В результате в 1837 году он получил патент на телеграфный аппарат, очень похожий на тот, что был создан Шиллингом. Через год аппарат стал использоваться сначала на бирмингемской, а затем и на других железных дорогах Англии.

В России Морзе увидел телеграф Шиллинга в действии. Единственная линия в Петербурге была проложена по распоряжению Николая I, она связывала Зимний дворец с кабинетами царских министров. В Петербурге Морзе получил информацию, которая даже ему, верящему в безграничные возможности науки и техники, показалась фантастичной. Шиллинг намеревался соединить телеграфом Петергоф и Кронштадт, проложив электрический кабель по дну Финского залива. Морзе было горько узнать, что идея Шиллинга находит поддержку у самого русского императора. В то время как ему не на что было купить самые необходимые приборы, чтобы, наконец, приступить к созданию своего аппарата. - http://community.comstar.ru/number_detail.asp?aid=57

Биография Морзе - http://www.technofresh.ru/techno-business/techno-people/samuel-finley-breese-morse.html

Работы Морзе:

Морзянка
Александр Нотик - http://www.proza.ru/2011/01/17/709
Морзянка – это не набор точек и тире – это мелодия, образуемая в результате сочетания точек и тире. Не зря звучит в песне

Поет морзянка за стеной веселым дискантом,
Кругом снега, хоть сотни верст исколеси.
Четвертый день пурга качается над Диксоном,
Но только ты об этом лучше песню расспроси.

Палатки звездами мохнатыми усеяны -
Их дальний свет в своем ты сердце не гаси.
Я тоже мог бы рассказать тебе о Севере,
Но только ты об этом лучше песню расспроси.

Листок зеленый для меня возьми у тополя,
В конверте лето доброй почте отнеси.
В морозы так нужны нам ваши письма теплые,
Но только ты об этом лучше песню расспроси.

Меня домчат к тебе, когда зимовка кончится,
Олени в нартах, самолеты и такси...
Пойми, мне так твои глаза увидеть хочется,
Но только ты об этом лучше песню расспроси!

И еще в песне Юрия Визбора

По судну "Кострома" стучит волна,
В сетях антенн качается луна,
А мы сидим и курим, мы должны
Услышать три минуты тишины.

Молчат во всех морях все корабли,
Молчат морские станции земли,
и ты ключом, приятель, не стучи,
Ты эти три минуты помолчи.

Быть может, на каком борту пожар,
Пробоина в корме острей ножа,
А может быть, арктические льды,
Корабль не выпускают из беды.

Но тишина плывет, как океан,
Радист сказал: "Порядок, капитан"
То осень бьет в антенны, то зима,
Шесть баллов бьют по судну "Кострома"..

На всех часах корабельных и наземных морских радиостанций первые три минуты и с 30 по 33 минуту каждого часа выделены, как минуты молчания. Все радисты прослушивают эфир, чтобы не пропустить сигнал бедствия SOS.

На фото морские часы радиста. фото из интернета

Владимир Высоцкий

Уходим под воду
В нейтральной воде.
Мы можем по году
Плевать на погоду,
А если накроют -
Локаторы взвоют
О нашей беде:

Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!

И рвутся аорты,
Но наверх - не сметь!
Там слева по борту,
Там справа по борту,
Там прямо по ходу
Мешает проходу
Рогатая смерть!

Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!

Но здесь мы на воле -
Ведь это наш мир!
Свихнулись мы, что ли -
Всплывать в минном поле?!
- А ну, без истерик!
Мы врежемся в берег!-
Сказал командир.

Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!

Всплывем на рассвете -
Приказ есть приказ.
Погибнуть в отсвете -
Уж лучше при свете!
Наш путь не отмечен.
Нам нечем... Нам нечем!..
Но помните нас!

Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!

Вот вышли наверх мы,
Но выхода нет!
Ход полный на верфи,
Натянуты нервы.
Конец всем печалям,
Концам и началам -
Мы рвемся к причалам
Заместо торпед!

Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше -
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!

***

А грустней, чем сейчас -ничего на земле не случится, потому что мы чашу страданья испили до дна. От морозных ветров застывают деревья и птицы… В том, что в мире творится - конечно, есть наша вина. Не довольно ли мы перед сильным и злым пресмыкались? мы боимся всего - и предательство в нашей крови. Мы до рвоты - безумной отравой блуда нахлебались, и теперь нам так хочется чистой и светлой любви… И на перья для шляпок- отловлены певчие птицы, но живо вороньё - над добычею с криком кружит. А грустней, чем сейчас -ничего на земле не случится. А случится - дай Бог мне до этого дня не дожить… 

Человек просто хотел летать. 

   Это было после того, как человек потерял рай, бессмертие и небо. В омрачённой душе жила мечта о крыльях.

   Человек бежал по лугу навстречу ветру – но ветер не в силах был поднять его. И тогда Господь подарил человеку коня – пусть летает, хоть изредка…

Как мало надо нашему телу – два квадратных метра земли под скорбной сенью берёз. И как много надо бессмертной душе – вся бесконечность неба и белые крылья – прежде бескрылому, райские кущи и невечерний свет – прежде ходящему во тьме. Встретить всех тех, кто ушёл раньше тебя дорогой неизведанной радости и скорби, согреться теплом Господней любви давно уже позабытому людьми, обрести вечную жизнь – умершему… Да и всё. Бессмертной душе для счастья этого довольно.

Не люблю, когда умирают люди.

   Понимаю – ещё сегодня утром ему не было дела до того, существую ли я на свете. А мне – тем более…

   И вот так происходит первая и последняя встреча двух незнакомцев – окровавленная каталка у стены, стонущий бледный мальчишка, двое с чемоданом в конце коридора… реки огней текут по дну мира – из окна операционной ночами видно только это непрерывное течение дороги, и жизнь плещет драгоценной и невозвратной кровью…

   А потом, после бесконечных минут, сливающихся в часы:

   - Давление не определяется, посмотрите, есть сердце?

   Ладонь на диафрагму – трепещет. Не успевшее устать молодое сердце, у которого тоже есть предел возможного… а мы уже шагнули далеко за этот предел.

   - Ну что-то есть…

   Утекающая из пальцев жизнь, драгоценная и невозвратная.

   И отстукивающее последние удары сердце, которое сделало невозможное… Первая и последняя встреча двух людей, даже не успевших узнать друг друга.

   Терпеть не могу, когда умирают люди…

--------------------- 

Выдрина Екатерина Дмитриевна

Родилась 14.04.1981. Закончила Тюменскую медицинскую академию, клиническую ординатуру по хирургии. Работает хирургом в отделении торакальной хирургии Областной клинической больницы № 2 г. Тюмени. Поет на клиросе в храме Архангела Михаила.

рисовала Фая Сарычева 

Жил да был на свете обыкновенный Осёл.

   Он таскал бурдюки с водой, шевелил мохнатыми ушами и кричал – Иа!

   Наверное, только его молодость – ну и ещё то, что он был по-ослиному глуп! – объясняет нелепое желание совершить что-то великое и необычайное.

   Ослы, конечно, над ним хохотали.

   - Это конь может совершить великое, - говорили они, - выиграть скачку или вынести хозяина из кровавой битвы. А ты – осёл, и этим всё сказано!

   Осёл наш безобидно вздыхал и шёл носить воду. Жевал подсохшую траву и мечтал потихоньку о несбыточном. Да, в глубине души он понимал, что осёл – это приговор. Об ослах не пишут в книгах – разве что об ослиной глупости, - не поют песен, ослы не совершают великое и необычайное…

   Незнакомый человек подошёл, когда солнце было ещё низко. Он искал осла для каких-то своих нужд.

   Человек пах пылью и дорогой, и ещё чем-то неизведанным. Одежда его пестрела заплатами, и ослы отвернули от него морды с сознанием собственного превосходства – никого не тянуло от кормушки неясно куда.

   И только наш глупый Ослик поднял голову и смотрел, смотрел так откровенно и печально, вовсе не по-ослиному… Неизвестный отвязал Осла, потрепал его по мохнатым ушам и повёл куда-то.

   Вот и вся история.

   Иногда нужно только вовремя отвернуться от кормушки – и мечта исполнится. И об Осле напишут книги, и сложат песни и стихи, и вся Вселенная… да что там Вселенная, когда дети бросают под копыта пальмовые ветви и кричат:

   - Осанна! Осанна в вышних!

,

Вместе нам никогда скучно не будет…

   А потом вернуться к нелюбимым городским огням и притворяться, что просто лежал и смотрел вверх, потому что в нелюбимом городе живут любимые люди.

...

Почему-то втайне, втиши,

Верим мы в бессмертье души;

В то, что книги нам говорят –

Что стучащему отворят,

Бесприютный обрящет кров…

…Чтобы радостней стал ваш взгляд,

Чтобы горе прочь отогнать,

Я б вам сказку хотел рассказать…

Но увы – не хватает слов.

 ...

Екатерина Выдрина

ОБЫКНОВЕННЫЙ МУЖИК

   История эта произошла столь недавно, что мы вынуждены скрыть имена лиц, принимавших в ней непосредственное участие.

   Итак, главный герой её – Дмитрий Петрович – солидный мужчина средних лет, состоятельный и вполне преуспевающий житель современного мегаполиса. И постигло его частое для наших времён бедствие – болезнь, по-современному называемая «депрессия», а по-православному – «уныние».

    Уныние – это когда нет радости, а без радости ни один человек выжить не сможет. Это когда надоело всё на свете, и успехи на работе – неинтересны, и с женой говорить – нервов не хватает, и солнце не светит, и трава не зелёная… всё не так.

   За недолгое время Дмитрий Петрович дошёл до такого состояния, что готов был на любые невероятные поступки – только бы жизнь вновь обрела утраченный смысл.

   Тут-то и встретился он с одним давним знакомым.

   - Депрессия? Ну и что? Ты съезди-ка к старцу N… как не знаешь? Да тебе за сутки туда-сюда можно обернуться, к нему же вся Россия ездит… и как рукой снимет твою депрессию. Благодать там…

   К сугубо верующим герой наш никогда не относился, так – пару раз в год захаживал в храм за компанию. Свечки ставил. Но поскольку готов он был на всё – лишь бы вздохнуть после месяцев беспросветной тоски – решился ехать.

   Мало ли, вдруг да и впрямь поможет?

   Прибыл Дмитрий Петрович в указанный ему населённый пункт погожим летним деньком на катере, ступил на берег с тоскливым недоумением в душе. Невзрачные деревенские домишки вокруг не пробуждали в нём совершенно никаких ностальгических чувств, волны надоедливо накатывались на покрытые мхом камни.

   И впервые заплескалась в изнывающем от тоски сердце здравая мысль: зачем я приехал? Жизнь везде одна и та же. Перемена мест не излечивает от грусти.

  Побрёл Дмитрий Петрович по деревенской улочке, собака какая-то привязалась, гавкает, мерзко всё это. Люди какие-то рядом идут…прислушался к разговору – надо же, к тому же старцу N, и тоже издалека!

   Ладно, хоть посмотреть, кто такой, раз уж приехал.

   Домик хвалёного старца оказался прямо напротив кладбища, что оптимизма Дмитрию Петровичу не добавило нисколько. Он постоял у забора, с недоумением наблюдая, как всё подходят и подходят люди с такими яркими глазами, с такими лицами…с такими лицами только встречи с чудом ждать можно. Оставалось удивляться массовому сумасшествию этих вполне цивилизованных на вид людей.

   Дмитрий Петрович сумасшедшим не был и поддаваться настроению толпы не собирался. Поэтому даже когда из дома вышел очень старенький седенький старичок и люди стали подходить к нему под благословение, и старичок что-то говорил, и пел – ничто не дрогнуло в сердце современного благополучного человека.

   Он опять с недоумением смотрел вокруг, и та же мысль кружилась: зачем я приехал? Такой же человек, как и все мы. Старый, седой. Ну, в подряснике. Ну, с людьми говорит... поёт даже. Обыкновенный мужик. А мне-то наобещали…как рукой снимет! Смотрю на него – и не снимает. Обыкновенный…

   И вправду, ничего необычайного в старичке не было. Серый подрясник в заплатках, стоптанные обрезанные валенки – хотя было тепло, белые реденькие волосы, падающие на плечи. Непонятной оставалась причина массового сумасшествия – и старичок был самым обыкновенным, и слова подходящим к нему людям говорил самые обыкновенные:

   - Только вы водки не пейте и табак не курите. Дело начинаете: Господи, благослови! Когда работаете: Господи, помоги! Закончили: слава Тебе, Господи!

   И стоило ради общеизвестных истин с такими лицами ждать старичка?

   Старичок побежал в храм, быстро-быстро мелькая валенками по траве, и народ тоже потянулся на службу. Раз приехал – стоит зайти, - решил и наш герой, в глубоком унынии вошёл в убогий деревенский храм, оглядел примитивное убранство – домотканые коврики и букеты с огородов у икон.

   «Обыкновенный храм… и обыкновенный мужик» - снова подумалось ему, когда старичок вышел на амвон в старом священническом облачении и больших очках на носу.

   Службу Дмитрий Петрович прогулял – зашёл в магазинчик, посидел на берегу.

   «Зачем я приехал?»

   Чёрное облако в груди клубилось и вспухало, и ничто не могло изменить это.

   «Обыкновенный мужик… зачем я приехал? Я, современный цивилизованный человек, поверил в бабские сказки».

   Когда  Дмитрий Петрович зашёл снова в храм – через двадцать минут должен был подойти вечерний катер и увезти его – служба уже закончилась. Батюшка снял старое облачение и большие очки, шаркающей походкой вышел из алтаря… и неожиданно быстро прошел через весь храм к Дмитрию Петровичу, стоящему у входа.

   Остановился, выпрямился внезапно и глянул сверху вниз на почему-то оробевшего современного человека… и сказал совершенно невероятную фразу:

    - Ну… поговорим по-португальски?

   Дмитрий Петрович сглотнул, понял, что имеет дело с ненормальным, и ответил:

   - Что вы, я не умею…

   Он вправду не знал португальского языка.

   - Тогда по-французски…

   - Я и французского не знаю! – искренне возмутился Дмитрий Петрович.

   - По-немецки? По-гречески? По-итальянски?

   Дмитрий Петрович только отрицательно мотал головой, чувствуя себя вовершенно по-идиотски.

   Тогда Батюшка разочарованно пожал плечами, отвернулся, шагнул прочь… и обернувшись вдруг, со вздохом сказал замершим прихожанам:

   - Ну и о чём с ним говорить?  Обыкновенный мужик…

* * *

Р.S. У Дмитрия Петровича больше нет депрессии…

Схиигумен Серафим

Ветер

Дунул ветер из Царствия Божия,
И светлее всё стало вокруг.
Стали как-то роднее прохожие,
И на сердце отраднее вдруг.

Сердце бьётся тихонько, небеснее,
Замирает от счастья в груди.
Веет ветер Небесною песнею,
И хоть в Вечность с той песней гряди.

Ветер стих. Где тот свет? Где прохожие?
Растворилися, как миражи;
Где Ты, Ветер из Царствия Божия?
Как Тебя удержать? – подскажи.
 

...накануне Лазаревой субботы, почил о Господе схиигумен Серафим — строитель и духовник Свято-Введенского женского монастыря (село Верхняя Теча, Катайский район, Курганская область)

Иеромонах Иустин (Стрельников)

 http://kurgan.orthodoxy.ru/images/stories/literature/strelnikov/iustin.jpg
 

Лазарева суббота — суббота шестой седмицы Великого Поста, в этот день христиане воспоминают чудо воскрешения Христом праведного Лазаря (Ин.11:1-45) 

Акт ванДАЛИзма.

Ученица закрашивает масляной краской мою юношескую картину "Поэт и Муза" 

1.Молитва словесная 
2.Молитва умная деятельная
3.Молитва умно-сердечная деятельная
4.Молитва умно-сердечная самодвижная
5.Молитва умно-сердечная чистая
6.Молитва зрительная
www.ccel.org/contrib/ru/Other/Antony/main.htm

От издателей

Дорогие читатели!
Перед вами работа, написанная в конце 50-х годов архиепископом Антонием (Голынским-Михайловским) - монахом-подвижником, опытно прошедшим путь молитвенного подвига. То было время, когда в нашей стране царил абсолютный дефицит духовной литералы и подобные тексты были редкостью даже в "самиздате". Но думается, что и сегодня, при всей доступности аскетических писаний, этот труд может быть полезен тем, кто движим стремлением приобщиться к молитвенному опыту отцов Православной Церкви. В книге, на основе личного опыта, представлена святоотеческая традиция умного делания. 

...
Сведения о судьбе автора весьма ограничены и противоречивы, скудные документальные свидетельства не позволяют в полноте восстановить биографию владыки Антония (†1976). Однако это никак не умаляет значения данного труда, так же как труд иконописца или зодчего не обесценивается оттого, что остается безымянным, ибо плоды деяний, совершаемых во славу Божью, являются общецерковным достоянием.

Редактор
 

Портрет Светланы Капаниной. 

Светлана Владимировна Капанина - пилот, шестикратная абсолютная чемпионка мира среди женщин по высшему пилотажу. svetlana-kapanina.ru/