Небольшой рассказ -запись из старого дневника. Если бы писала сейчас было бы наверное немного в другом стиле. Но нашла и решила не исправлять.

Вкус шоколада.

Ее волосы были мягкими и непослушными, ее глаза были светлыми и ясными, руки тонкими, а пальцы чуткими. Она понравилась мне сразу. Сразу как только я ее увидела.
Тонкие светлые прядки волос, непослушно разбросанные по ее плечам, прозрачность глаз, смотревших спокойно и со смешинкой, нелепо – просторная рубашка в клетку на ее тоненькой фигурке и голос со вкусом шоколада.
Когда она говорила, шоколад ощущался на кончике языка, горячо таял во рту, был густым и ароматно- горьким, как бобы какао еще не испорченные привкусом ароматизаторов.
Мне хотелось коснуться ее, приложить ладонь к ее запястью и осторожно провести кончиками пальцев. Осторожно не потому, что она казалась мне хрупкой, скорее наоборот, чтобы почувствовать красивую прочную силу, спрятанную в этом тоненьком живом существе.
Начало беседы мне почти не запомнилось, ритуал приветствия- знакомства, кусочки воспоминаний об общих знакомых, выяснение позиционирования и личных предпочтений. И вот разговор уже о порке и боли, интересе так незримо объединяющем нас еще до самого знакомства, веселый смех и обсуждение маленьких личных воспоминаний, дающих волшебный возврат в маленькие цветные фрагменты жизни, но уже вдвоем и вместе. Типично женская дурная привычка – делиться личными воспоминаниями, хотя почему дурная, может и наоборот, разве плохо делиться чем то радостным.
Впрочем не только радостным. То ли этому помог мягкий звук шин машины и романтично – тревожная французская музыка, то ли то было закономерностью, которую так просто понять со стороны мужчинам и совсем не пытаются понять женщины, принимая это как данность, но, прозвучавший вопрос «Если бы ты знала, что вы расстанетесь, ты бы хотела, чтобы этой любви не было» «завел» машину в полосу темно- серого дождя. Так бывает, когда в теплый летний день небо становится темным от туч и дневной свет становится словно заштрихованным простым карандашом с маленькими, еще более подчеркивающим этот контраст пробелами.

- Нет не хотела бы. Она …. Я не понимаю ее и сейчас, но я рада всем часам которые были у нас. Они стоят этого
- И этой боли?
- Да.

Шелест дождя и шорох шин сопровождают усталую боль голоса, полоса дороги дает резкую петлю поворота, капли дождя стучат по крыше. Мне хочется сказать ей « Не плачь», хотя слез на ее лице нет и сейчас точно не будет. Я знаю это.


Мне думалось о любви, о том какая она бывает разная, но чем то похожая на вкус в разных ситуациях и всегда с неожиданным результатом.
Вкус моей любви к Мужчине был горьким как сирень, терпким как ягоды черемухи и порабощающим как вкус красного вина, смешанного с кровью, которое пьешь и прокусив губы чувствуешь как одновременно уходит одна сила и приходит другая. А потом миражи кружат тебя на карусели боли и счастья и лишь вкус собственной крови возвращает тебя к мысли что ты не призрак.
Вкус ее любви к Женщине был ….другим. Более нежным и тонким казался он мне сначала со стороны, словно смешанная фиолетовая акварель и запахи теплого летнего вечера. Но чем дольше мы были рядом, тем более темно-глубоким становился фиолетовый цвет, тем сильнее кружилась голова от жарких лучей летнего солнца, даже когда его уже нет.

Насколько важна, и есть ли в действительности эта разница между любовью мужчины и женщины и женщины к женщине, я перестала думать уже очень скоро.

Было тепло и ласково. Странно и необычно. Не знаю почему, может от ощущения этой разности друг друга медленно соприкоснулись наши ладони и взгляды, а может это спрятанный внутри каждой из нас круговорот боли – когда один хочет ее подарить, а другой принять, вновь закружился объединяя Ее и Меня.
Нас.