Эх, только в Антарктиду попасть! Я бы туда всех собак бездомных, псов дворовых за собой уволок. Их в России по прогнозам синоптиков скоро больше людей станет. Запрягу в сани, будут они у меня всяческие турпоходы обслуживать. На Южный полюс земли на собачках милое дело проехаться. И России полегчает, да и собакам у меня посытнее, людям полюбопытнее от вывертов. С собачьего навара пущу по городу автобусы детские, подростковые трамваи, не всё Америке форсить. Пусть и наши с ветерком, без матерков утро начинают. Сам на такси фасонить стану:
- А ну, шеф, поехали!
Не терпится признание секретное из себя выдавить. Фотками уже который год приторговываю. На них отцы города, страны в нежном возрасте зафиксированы. Клиенты пачками, связками хватают. Приятно на отцов нации в неиспорченном виде полюбоваться, поглазеть без свидетелей, а то и пригрозить за дело, если что не так. На барыши методлитературу беру, надо что-то и учителям почитывать. Худлитература им не по карману. Себе календарь, датами козырять. Памятники города к рукам прибрал, приручил, короче. Пушкин на новый сюртук просит, Ленин на кепку, Глинка на стрижку модную. Горькому шляпа край как необходима. Народ сердобольный, на всё покупается, кто деньги, кто пуговицы к подножию несёт. А мне на мётлы, да на лопаты к субботнику в самый раз будет.
Этой зимой насобачился в саунах без калабашек париться. На улице оголяюсь, дружок шмотки сторожит, а я как свой, веником обмахиваюсь, губку в зубах держу и вперёд к парку поближе. Деньги директору на себя тратить западло.
Эх, только в Антарктиду попасть! Всем бездомным прописку в миг обеспечу, спиртиком прибодрю, накормлю от пуза. Ройте норы, барствуйте на здоровье. Мы с вами, граждане новоиспечённые, континентам такую кузькину мать покажем. Считай, после Сочей все зимние олимпиады у нас проходить станут. На вырученные деньги от олимпийских игр российское образование на ноги поставлю. Чиновники тогда, понятное дело, не у дел останутся. Я бы их в малокомплектные школы определил, которые от жлобства позакрывали. Пусть самодеятельностью занимаются, петь под чужую дудку они мастаки. Я бы ради дела и извилиной поделился, боюсь, не поймут, им извилины тоннами подавай, и то не заметят.
Первую скорую помощь моей мечте пробовал оказать генерал-майор от авиации. Когда-то давным-давно я при нём в пионерском лагере вожатым служил. На ночь сказки рассказывал о воздухе под крыльями самолётов. Встретились с генералом совсем случайно в магазине, я сыр покупал, он пиво. Пошли объединяться, там он мне и прорычал генеральское: «Считай билет в Антарктиду у тебя в правом кармане». Считал, считал, пока пиджак не износился, пришлось карман вместе с пиджаком выкинуть. Вторую скорую помощь моей мечте пытался оказать один из патриархов бизнеса. Эх, если бы не финансовый кризис, у меня бы в левом кармане пиджака, считай, билет до самой Антарктиды бок бы подмораживал.
Мужики наши давно сдались. Они понимают, что все мы куда-то не туда идём, не то делаем, не так живём. Но почти у каждого из них баба есть. Бабы, они как компас, природным чутьём знают, что не так. Много лет мужики на них выезжали. Но компас не выдержал, сломался компас. Вот и катимся под откос. Без компаса, как без царя в голове, жизнь невозможна.
Помню, как-то с очередной командировки вернулся, региональное министерство к себе затребовало:
- Помоги, сотрудники пачками на службу опаздывают.
Пустяки, такое дело разруливать для меня не впервой. Сходил в соседнюю школу, выпросил на часок третий класс вместе с учителкой. Проинструктировал, и пошло - поехало. Окружают они опоздавшего всей ватагой и орут хором:
- Тётя, когда подрастём, нам не хочется быть на тебя похожей, ещё раз опоздаешь – защипаем вусмерть.
Дал ребятам по конфетке, училку потискал, шоколадку на прощание сунул и за зарплатой к министру. Тот меня, пьяного, неделю на руках нянчил, благодетелем величал. С тех денег вилки с ложками в столовую приличные купил, от алюминиевых улыбки окисляются и глаза плёнкой матовой заволакивает.
Где бы мне деньжат на избирательную компанию огресть? Неважно, кто президент. Важно кто министр образования, в его руках будущее сосредоточено. Выберем того, считай, счастье в наших карманах гнездо совьёт.
Во Франции мужика обнаружили без мозгов в голове. Она спинномозговой жидкостью заполнена. Всё у него есть: и семья, и работа, правда, немногословен. Его этот факт не удивил, не расстроил. Руководство хотело избавиться от него, а оказалось, мыслит он много лучше других сотрудников. Всё самое полезное в жизни узнаю поздно. Поизносилась извилина моя, деформировалась, трудяга, из «А» в «Б».
На днях посетил диагностический центр. Попросил взять пробу на Антарктиду. Отказались, не знают, с какого места соскабливать. Придётся в Москву ехать, опять непредвиденные расходы. Поспорю с кем-нибудь, что при густом тумане Мерседес может запросто свет своих фар обогнать, если за баранкой шофёр ещё тот.
Эх, мне бы только в Антарктиду попасть! Там ни надзорных органов, ни анонимов. Любую правду, при любой погоде тарабань и точка! Собаки свои, еды навалом, опять же люди из нор яйцами Фаберже закидать могут.
Тяжкая тоска толстым слоем легла на ниву образования. Опубликовали размеры штрафов для директоров школ - от 50.000 рублей до 100.000 тысяч. А зарплатка наша всего 18.000 тысяч. Выходит, даже после малого штрафа три месяца придётся лапу сосать.
Люди, милые вы мои, отправьте меня в Антарктиду. Не человек я, а пингвин. От Вас таким холодом веет, а на Родине моей всегда Юг! Стану там братьев своих учить читать и писать на снегу, и считать они до десяти будут. Они за меня такое огромное спасибо скажут. А как в гости пожалуете, баб снежных налеплю, одну другой краше и все блондинки, как на подбор. Я выведу новую породу людей, не запачканных унынием среднего образования. Поверьте, с сегодняшнего дня в прорубь по утрам окунаться стану, она вокзал, с которого поезда отправляются в Антарктиду! В моём купе места свободные имеются и ласты есть, и шапочки чёрно-белые на голову. Не бойтесь, не замёрзнете, вас моя мечта согреет, она как маленькое солнце.
Если день не заладился, иду подавать нищим. А когда доходит, что они выше меня, становится стыдно за извилину, хочется перед ними извиниться за неё, избавиться от этого недостатка в себе. Ползаю рукой по груди, пытаюсь сердце нащупать, а его там нет, пугаюсь. Господи, как же я живу? В редкие минуты просветления, там, где сердцу положено быть, что-то болит. Оно пробует появиться во мне. Там, в Антарктиде, всё можно начать с белого листа. Не за холодом туда люди едут, они едут туда за своими сердцами. Пингвины, простите меня, пингвины. Я не буду разрисовывать Ваши яйца под Фаберже и продавать их не стану, в одном из этих яиц хранится моё сердце. Я найду его, обязательно найду. Когда оно окажется на месте, вернусь на Родину. Человек на Родине не может без сердца.
Если кто-то не понял, о чём единственной извилиной пишу, спешу сообщить: в русском алфавите буква одна, она «А», всё остальное – зубы.
Полюс – это плюс человечества, пользуйтесь, я не жадный. Извилину с себя слагаю добровольно, она хуже любого аппендикса. Мне её следовало ещё при рождении вырезать.

Однажды даже портрет самого зав. ГОРОНО ему же и впендюрил. Портрет в моём кабинете висел, а вот люди простые на него неоднозначно реагировали. Начальник, озабоченный своим внешним видом, деньги отвалил не глядя. Прибыль ушла на старшеклассников, отказавшихся от вредных привычек.
На свои кровные не только школу обихаживаю, но и о городе с областью пекусь. Катаю на себе выпускников в зоопарке за деньги, понятное дело, не своих, со своих не беру. На выручку закупаю сено, картофель, свеклу для верблюдов, они у нас гербами и у города и у области верно служат. Этой весной на последнем звонке катать буду на корм двуглавому, прожорливая птица, доложу Вам. Всё бы ничего, жена бранится, деньги то на школу, то на город, ей на дом редко что перепадает. Устроил её кондуктором общественного транспорта, трудится в поте лица. Счастливыми билетами из-под полы торгует, у неё их целый рулон, с руками выдёргивают. На выручку туалет с кухней отремонтировали. Просит супруга второй рулон накатить. Дам. Чем счастья больше, тем лучше.
В самом начале осени директора школ нашего города купили у меня парты под имена любимых педагогов. В основном платили за фамилии предшественников, хотя два директора пожелали видеть свои имена. Таблички прибиты, имена сверкают, лаборатория по робототехнике функционирует. Родители рады, детишки довольны, коллеги шипят. Дёшево и сердито!
У меня не коридоры, а музеи дверей. На каждой год выпуска, список класса, что не двери, то произведение искусства. Ни рубля не потратил, за все двери плату вносили выпускники, желающие оставить память о себе.
Я считаюсь директором престижного лицея. На меня спрос, как на товар. Мету листву подле других школ, снег убираю. Директоров учебных заведений данный факт возвышает в глазах окружающих и в собственных глазах, а мне приварок. Если честно, зарплаты на хорошие сигареты не хватает, да и на приличный чай тоже. Если бы сдуру в директора школ не сунулся, вернее, меня туда не запихали, сидел бы возле собственного камина на медвежьей шкуре и виски стаканами трескал. Широкоизвестный факт: если на лице директора школы добротный макияж, значит, стены у школы облуплены, вот так! Нынче под самый Новый год стану снегом с Камчатки торговать. Представляете себе, идёт ещё 2009 год, а на прилавке снег 2010 года. Так что будет на что закусить, выпить, друзей подарками побаловать.
Наловчился в ГОРОНО после праздников наведываться. Перед праздниками туда брат-директор на полусогнутых вползает с подношениями. А после я оттуда с коробками конфет, с шампанским шествую. Делятся, совесть она у всех есть, всё дело в её количестве. Не себе беру. Дворников, плотников, вахтёров премирую, их зарплата пенсии завидует. Не дай Бог, директора школ прознают, побьют, их дарами младший техперсонал подпаиваю, да подкармливаю.
Мне бы только в Антарктиду попасть, я бы в своей школе достойный ремонт провёл, а не побелка - покраска. Пингвины, они по два яйца несут, одно для выводка, другое про запас. Я бы запасные яйца под Фаберже разрисовал, у него таких больших яиц не было и в помине. Поставлял бы на все континенты необъятной планеты. Дом без яйца пингвина не дом, а половина. Мне бы стихи следовало писать, приходится яйцами заниматься, человечество осчастливить охота. Да ещё эта педагогика, будь она не ладна. Вообщем, пришлось выдумать новый предмет. Мамаматематика называется. Учителей хороших мало осталось, вымирают бедолаги как вид. Вся надежда на мам, они у каждого есть. Обучаю мамочек города, как детей математикой очаровывать. На выручку мебель в рекреацию первого этажа приобрёл, туфли себе купил, жене фартук нарядный. Человека недавно нашёл, он папафизику отцам читает, чихают папаши, но слушают. Потолки навесные куплю родимой школе, себе пиджак справлю, жене носки тёплые, давно просит, зябнет в общественном транспорте, евроокна туда не вставишь и двери войлоком не обобьёшь.
Беда у меня, учительские машины подле школы держать запрещают. Боятся, что учителя их чем-то начинить могут, не доверяют нашему брату. Так я во время уроков обычные номера снимаю, блатные вывешиваю. Странное дело, после такого мухляжа никаких претензий. Хотя это цветочки. На учителей и детей, попавших в ДТП не по своей вине, характеристики заставляют писать. Пишу, но прошу ещё и к орденам представить за то, что не уцелели. А в Антарктиде нет бранных слов и войн нет, там мат и пули налету замерзают.

Что-то моя извилина за «Б» принялась, забарахлила кудрявая. Образование всё равно загубят, наше дело процесс затормозить, глядишь ещё, кто проскочит. Не за горами и дядяинформатика и бабаботаника. Что примечательно, эти дисциплины семьи сплачивают. А мне пора часы на руку купить. Времечко бежит, бежит времечко, а я не замечаю, как из брюнета в полублондина превратился. Эх, мне бы только до Антарктиды добраться. Давно известно, что вино следует употреблять из урожая своего года рождения, оно жизнь продляет, горести укорачивает, да вот редко кому такая роскошь по карману. Задумал я на южном континенте буровые установить, буду лёд из глубин лет на божий свет вытаскивать. Тары под завязку завезу и примусь за торговлю живой водой. Она соответствует по структуре материнскому молоку. Человечество осчастливлю точно, а к школе пристрой сооружу. Без актового зала – беда, вся культура коту под хвост. Да и зал спортивный необходим, в этот после слов президента о третьем часе физкультуры не входим по времени. «А» он произнёс, а за «Б» нам отвечать. Так Россия устроена, ахают одни, бэкают другие.
Всё, о высоких материях ни слова, ну их. Себе шапку пыжиковую справлю, а то всё, как пацан, в спортивной вязанке людей смешу, да и извилине единственной тепла хочется.
Веду переговоры с театрами, хоть и в искусстве ни бум-бум, позарез на 23 февраля в неограниченных количествах Гавроши, Павлики Морозовы требуются. Заказами по горло засыпан. А вот потянут театры или нет, большой вопрос. На Восьмое марта с полковников сливки снимаю. Город жужжит от женских желаний, а настоящих полковников мало. На барыши обычно своих баб поздравляю, в моей школе их две трети, родственницам по цветочку, соседкам по открытке, себе кукиш.
Тянет на добровольное признание, на помойках города номер моего сотового красуется. Если кто-то что-то выкинул ненароком, не стесняйтесь, звоните, помогу. Навар невелик, но на моющие средства и хлорку с лихвой.
Эх, только в Антарктиду попасть, я бы дал дрозда с мелкими переливами. Хочу в необъятных сугробах белого материка склады скоропортящихся продуктов организовать, такое не всякому правительству по зубам, продукты для народа достойно хранить. Сам деликатесами подкормлюсь, да и на школьный стол кус отвалю. Детишек от каш с картошкой подташнивает.
Один из Нобелевских лауреатов доказал, что для функционирования организма, для руководства эмоциями достаточно одной клетки в мозгу. Значит, остальные крадены: у зверей, птиц, трав, камней… Господи, почему до меня долго доходит?
Пора манекенов в бутиках к делам праведным приобщить, нечего просто так в витринах простаивать. Я любого остолопа чему угодно научу. Эти будут у богатеев крупные купюры из карманов выковыривать. Пора, пора учительство приодеть, с тряпками у них не ахти. Да и супружнице моей какая кофтёнка перепадёт, который год в одной и той же народ пугает кондукторша.

Человек без мечты что корабль без мачты. Мне бы стихи писать, а меня с детства в Антарктиду тянет и тянет. Первая попытка обернулась полным провалом: с поезда сняли в 70 км от дома. Вторая была более удачной: удалось 800 км в сторону Антарктиды отмахать. Живу ожиданием третьей.
Читать научили довольно поздно, учителя считали, что с буквы «А» мне во век не сойти. Мне и сейчас остальные буквы по барабану. «А» до конца дней хватит, и другим достанется. Второй буквой во мне редко бурлит. Регулярно бизнесом я не занимаюсь. В жизни всегда находится что-то более увлекательное. Порой возникает потребность в деньгах, приходится мозги напрягать, что при моей одной извилине довольно проблематично. Я в Антарктиду хочу! И всё! В третьем классе с соседом по парте научились синхронно косить правыми глазами. В школе нас за это в дневниках и на линейках срамили, а вот в продовольственных магазинах, когда мы подступали к прилавку и просили по двадцать пять граммов леденцов, нам улыбались, не отказывая в пустяковой просьбе, более того, всегда ждали: на нас покупатели ходили глазеть. В пятом освоили азбуку глухонемых, подходили к забору хлебопекарни, а в нас работницы мятными пряниками швыряли. Они были мятыми, тёплыми и удивительно вкусными. Немотой пользуюсь до сих пор в общественном транспорте, что позволяет кошельку не худеть. В средних классах летом собирал бутылки на пляже из-под пива и водки, сдавал в пункты приёма стеклопосуды, а на начальный капитал в карты на деньги играл со старшеклассниками. На мороженое хватало, но не более. Поглощал я его в неограниченных количествах. Оно мне мечту напоминало. Хотя мечту не едят. А что делать, если она на краю света и океанами, как эскимо фольгой, окружена. В старших классах у меня наметилась пауза из-за любви, не до бизнеса было, мечту и ту забросил до лучших времён. До сих пор перед ней за ту паузу стыдно. Вот так от «А» и до «Б» других вариантов у меня нет. От любви, как от гриппа, чаем с малиновым вареньем мама меня отпаивала.
Особую нехватку денег пришлось ощутить в рядах вооружённых сил. Там на руки всего по 3 рубля 80 копеек выдавали. Никаких «А», вынужден был «Б» заняться. На сигареты постоянно не хватало, так мы мундштуки в карманах таскали, офицер окурок на земь бросит, мы его хвать и спичек не надо. Деньги как сгущёнку корова языком слизывала, ещё печенье, подворотнички белые. На зубную пасту и мыло не тратился, у соседей по крану брал: как они глаза помылят, так мне и перепадает чуток. Большая беда приходила с дождями. В ненастье много не настреляешь, отцы командиры полный отлуп давали: « Курить вредно, марш устав читать, салага». Страдали, маялись, хоть на дерево за листвой полезай. Пришлось извилину из мозгов вытягивать. Догадался офицеров на унитазах со спущенными штанами подлавливать. От них в этом состоянии добротой веяло. Одну стрелял для себя, другую для друга в карауле. К концу дождей командиры к туалетам по пластунски подползали, меня весь командный состав стороной обходил. Честь отдавать некому было, мы с ней на дембель вместе ушли. Она до сих пор лучшая подруга и помощница во всём. Друзья мои из нарядов по кухне не вылазили. Вся говорят надежда на твою таинственную извилину. Не подвела она не их, не меня, подсказала помои ранжировать на три сорта. Третий отдавали за так, второй за еду, первый за бухалово местное. Аборигены бранились, но брали, скот тоже кушать горазд. Жизнь покатилась, как сыр по маслу. Не офицеры руководили - мы на них прикрикивали. Свободного времени стало хоть отбавляй, зачастил в библиотеку, уйму умных книг прочёл, извилину довёл до штопора, думал кердык ей совсем настаёт. Несчастный случай помог, мениск во во время футбола порвал. Отвезли в госпиталь, прооперировали, выдали костыли, и гуляй Вася. Было бы на что! Ни родных, ни знакомых, до части вертолёты не летают, а трамваи и подавно. Охотников за окурками воз и маленькая тележка, пока наклонишься - глядь, а там пусто-пусто, хоть костыли вместо трубки в рот засовывай. Думал так до выписки и прохожу с опухшими ушами, да и сгущёнкой губы обмазать охота. У моей единственной извилины ответа на ситуацию не предвиделось. Вопрос помог. Подходит ко мне один выздоравливающий, по глазам вижу ещё на месячишко ему закосить хочется, и шепчет мне на ухо:
- У тебя моча какая?
Не помню, что ответил, но догадался: я больше не нищий. Спасибо извилине, не подвела кудрявая. Через сутки обладал банком данных о состоянии мочи у ходячих и лежачих больных. Спрос превзошёл все ожидания, как на мочу с сахаром, так и без него. Брал по рублю за влагу в баночке, донорам выдавал по пачке сигарет «Прима». Зажил, как падишах, по три банки сгущёнки в день лопал. Когда явился в часть, о мою морду сигареты прикуривали. Казарма двое суток гуляла. Старшина, в сиську пьяный, на коленях упрашивал: «Научи жить по-человечески!» Учил до самого дембеля, цифры вдолбил, а как до «А» дошли, запил он с горя. Старшина – вершина, с неё только скатываться положено. После армии определился в педагогический, мужики за два года поднадоели, а в Педе девок пруд пруди, и ещё останется. Скукотища, я Вам доложу, учиться, как других учить. Преподавательский состав сплошь из неудачников и шахматистов. Неудачники не мой профиль, а что касается шахмат, я явно не Алёхин и даже не Ботвинник. Стал по городам и весям разъезжать, вступительные экзамены насобачился по всем предметам сдавать. А как на морду постарел, наладился сессии спихивать на вечерних и заочных отделениях. До диплома дотянул, с голоду не сдох. Даже на свадьбу будущей жене холодильник подарил, вот она с дуру на меня и клюнула. Через год пылесос попросила, я ей с учительской зарплаты веник с совком купил. Ничего, привыкла. Пылесос, он не только пыль сосёт, но и из мозгов серую плоть заимствует. В школе года два кошки в кишках скреблись и благим матом выражались. Похмелье помогло, оно мою извилину на верную дорогу вывело. Встал метров за двести от передвижного поста ГАИ и начал водителей о грозящей беде предупреждать. Шоферня меня по мере возможности благодарила. С месяц, как белый человек, по ресторанам жизнь прожигал, музыку девкам лёгкого поведения заказывал. Поймали, били без слов, хорошо, что по извилине не попали. Иной раз взгляну на те шрамы и душа о былом такие песни поёт, аж плясать охота. Будни заедали: не костюма купить, не жене помаду на Восьмое марта. Зарплата педагога что заплата на срамном месте: от бедности хоть в петлю лезь, хоть под поезд бросайся.
Однажды для поднятия духа посетил школу первый секретарь Горкома. Шапку свою знатную он в кабинете директора оставил, а она возьми и пропади. Ох, как мы её искали, нам и милиция с солдатиками помогали. Похитителя обнаружено не было. Самое интересное потом: этот мужик, что шапку спёр, в партию вступил. Во как! Не всякую шапку на голове носить можно, извилины беречь надобно как Зеницу ока. Лучше уж под гильотину, чем партийную ушанку на голову напяливать. Ладно, ну их, однобоких. Похвастаться охота, аж распирает от нетерпения. Я задолго до Кашпировского с Чумаком мог чудеса творить. Раков речных и прочих тварей озёрных на раз – два - три оживлял. Вымачивал от зрителей втихаря их в водке, они там спьяну краснели и впадали в ступор. Подсовывал потом своих к настоящим, в кипятке с укропом варёным и приступал к чудодействию. Брал банку обыкновенную, черпал при всех водичку из озера и начинал заряжать, глаза из орбит выпучивая. Затем кидал туда красных варёных раков и давай вокруг банки руками куролесить. Раки темнели, теряя алкогольную окраску и начинали после большого бодуна клещами щёлкать от радости. Платили не считая, просили пооживлять ещё. Я ссылался на усталость, на упадок энергии, падал и отползал в кусты выручку подсчитывать. Некоторые любители чудес до сих пор отыскивают меня, за грудки хватают и просят рыб из их аквариумов к жизни вернуть. Извините, мой талант к другим ушёл. Мне тетрадки пора проверять, планы всякие составлять. На деньги те чумовые телевизор домой цветной купил, куртку зимнюю справил и полочку в ванную комнату под щётки зубные приобрёл.
По весне пристрастился льдом торговать, льда после окончания хоккейного сезона, как на Эльбрусе. В мае его народ за милую душу расхватывает да нахваливает за энергию и за волю к победе. Тот лёд многим в жизни помог успех за хвост прихватить. Продали свои, бить не били, а пару дней в морозильной камере продержали. Спасибо мечте, она меня и на морозе не подвела, выдюжил, а как на волю вышел, даже не чихнул ни разу. На выручку купил в дом стиральную машинку, детки пошли, пачкать они с умом умеют и с вывертом. А как перестройка нагрянула, меня директором школы выдвинули. Видно, думали, жизнь из меня «А» повыбивала, а моё «Б» их вполне устраивала. Стал по совещаниям, конференциям шастать, сон улучшился, но без дела я долго не могу. Пустующие места в президиумах не давали покоя. Чем не товар? Брали с благодарностью, просили сфотографировать, я на фото за отдельную плату, естественно, автографы шишек всяких ставил. С первой выручки на новой должности пару рулонов линолеума для школы приобрёл. За все мои педагогические мытарства большими деньгами однажды Сорос огорошил. Спасибо! Свои не баловали, их равнодушие – залог бодрого духа и успехов в продаже воздуха и мыльных пузырей. На деньги Сороса попал в Америку. Пригласили выступать в Русско-Еврейском клубе, читал стихи, угостили чаем с чипсами и посетовали, что у клуба эмблемы нет. Придумал сходу, деньги вперёд попросил, дали. С того вечера и по сей день их эмблема вторая нота «РЕ», моя первая удача в музыкальном бизнесе.
С прошлого месяца выставил на продажу весь нотный стан от «До» до «До». Ноту «Ми» взяли из милости. Хочу лабораторию к весне создать по компьютерной музыке. Первый аукцион пролетел на ура. Ушла с успехом кружка на нанотехнологиях, из неё хоть какао пей, хоть компот, главное - после каждого глотка голосовые связки укрепляются. Майку для стимуляции сердечной деятельности во время вокала с лёту схапали, кепку для сохранности мозгов в момент слизнули, напялишь её на голову и при пении в словах смысл светится. Под занавес коврик от прихотей статического электричества с руками оторвали. Желающих запеть уйма, проходу после того аукциона не дают. Телевизионщики для себя кружку выпрашивали. Но второй такой на свете больше не существует. Из этой, говорят, сам Ной пил во времена всемирного потопа. А что делать? Недвижимостью у нас большое начальство торгует. Детсады под что только не продали. Нам, бедолагам, кроме воздуха торговать нечем. Рылом не вышли, да и Родину жалко.