Игрушки, куклы . Статья.
Комментариев: 0 | Просмотров: 49 | Опубликовано: 17.08.2009 15:55
Игрушки, куклы . Статья.
Игрушки, куклы история и культура общения с игрушкой.
Почему мы до сих пор заказываем игрушки Мастерам, а не всегда (ДААА_леко не всегда!!) покупаем их в магазинах, а на ярмарках и сайтах подобным этому ???
Всё просто! Игрушка несет в себе не только развлекательный, но и сакральный смысл и "енергетику", а попросту мысли, что вложены были изготавливающим. ЭТО слышат и чувствую дети.Поэтому малыш интуитивно выбирает то, что сделано мамой или папой.
Девчатам нашим не единожды заказывали и погремушки и куклы и разное- разное..
Так что.. пишите! Если тема интересна ( отзывы можно написать здесь, в конце ) или вопросы - заказы есть.
lenalite@list.ru- мой прямой майл, туда письма дойдут быстрее.
((Да. ещё.. если не любите длинных текстов-просто сохраните и читайте частями)))
История игрушек в России
На первых ступенях развития все народы земного шара давали детям то, что забавляет их самих – изображения птиц, животных или существ в которые они верят.
Игрушка - важнейшее составляющее любой культуры, отражающее национальные традиции и географические особенности. Детские игрушки – это жизнь в миниатюре, можно сказать фундамент на котором формируется мироощущение ребенка, по этому, именно от них во многом зависит формирование личности.
Люди с древних веков понимали это и давали своим детям именно то, что было близко им самим: мечи, фигурки животных , нарядных кукол и т.д.
Изготавливали игрушки из любых подручных материалов. Сначала кости, дерева, глины и растений, позже из тряпочек, стекла, кожи и железа и уже значительно позже в ход пошла резина, пластик и другие химические материалы.
Раньше к игрушкам относились очень уважительно. Их никогда не оставляли как попало, а хранили в специальных корзинах или сундуках. Мало того, игрушки несли в себе не только воспитательный элемент, но порой и обожествлялись, участвуя во многочисленных обрядах или выступая оберегами. История русских игрушек интересна с первых страниц.
Конечно же, далекое прошлое связано с бесконечными войнами. Мальчики с ранних лет представляли себя сидящими на коне, а в их руке вместо палки должен был сиять меч.
Подобные игрушки много веков не выходили из моды. Первые экспонаты музеев игрушек датированы 12-13 веками, хотя можно с уверенностью сказать, что подобные игрушки были и раньше.
Девочки же в основном играли фигурками изображающими людей и животных, отражающих быт сословия к которому относилась семья. Подобная традиция сохранилась до сих пор, только выглядеть они стали иначе.
Как уже упоминалось ранее, куклы в давние времена далеко не всегда были лишь забавой, порой им отводилась весьма значительная роль. Например, по верованию наших предков зарождение новой жизни воспринималось как милость и расположение божественных сил, но сам процесс рождения связывался с чем-то греховным и нечистым. В родовых муках людям виделось присутствие злых сил, терзающих роженицу и младенца.
Мужчине, в этом процессе отводилась активная роль, он всегда присутствовал при рождении и должен был обеспечить защиту от нечистой силы, совершая различные обряды. Эти обряды назывались «кувада». В предбанник выставлялось лукошко с куриными яйцами, на которое мужчина садился, делая вид, что высиживает их. При этом отец должен был так же неистово кричать, подражая роженице, чем выманивал злых духов в предбанник.
Чтобы обманутые духи не вернулись, мужчине подкладывались специальные обрядовые куклы - Кувады, которых пеленали и держали как младенца. Считалось, что именно в них вселяются злые духи, спутав их с настоящим ребенком, и по этому Кувад после родов сжигали во время специального обряда очищения.
К концу 19 века люди забыли истоки древнего обряда, а куклы остались и приобрели новую мистическую направленность. Теперь они вывешивались над колыбелью после крещения младенца, всё также оберегая его от козней злых духов. После эти куклы служили оберегами для детей и дома, пока родители уходили работать. Как правило, эти игрушки были небольшого размера и все разных цветов, что помогало развитию зрения младенца.
Если вы заметили, игрушки до сих пор развешивают вокруг колыбели, только уже не приписывая им мистических свойств.
Большое распространение в те времена получили так же куклы Столбушки. Получили они такое название из-за того, что их основой являлся березовый столбик, одетый в платьице. Отличительной чертой таких игрушек было то, что они могли устойчиво стоять, по этому ими охотно украшали дома и использовали для розыгрыша различных сценок на молодежных гуляниях.
По свидетельству этнографов начала 20 века, в некоторых крестьянских домах насчитывалось до сотни кукол Столбушек.
В давнее время игрушки практически не менялись, но к концу 19, началу 20 века в этой сфере произошел невиданный скачек, связанный в первую очередь с тем, что игрушки стали товаром, нашедшим своего покупателя.
С каждым десятилетием игрушки начали становится все красивее, ярче, сложнее и приближеннее к реальности.
ОбычныйТерминСписокопределенийАдресЦитатыФорматированныйконецформыначалоформыОпять таки во многом особенности игрушек завесили от того, для какого сословия они были изготовлены. Одновременно с такими вот незамысловатыми коньками, существовали уже и фарфоровые куклы в дорогих нарядах идентичных настоящим, в руках у которых могли быть столь же настоящие веера или зонтики.
В двадцатом же веке игрушки начали меняться с такой скоростью, что рассматривать их нужно уже отдельными десятилетиями. И уж тут можно полноправно говорить о моде на игрушки.
На первых ступенях развития все народы земного шара давали детям то, что забавляет их самих – изображения птиц, животных или существ в которые они верят.
Игрушка - важнейшее составляющее любой культуры, отражающее национальные традиции и географические особенности. Детские игрушки – это жизнь в миниатюре, можно сказать фундамент на котором формируется мироощущение ребенка, по этому, именно от них во многом зависит формирование личности.
Люди с древних веков понимали это и давали своим детям именно то, что было близко им самим: мечи, фигурки животных , нарядных кукол и т.д.
Изготавливали игрушки из любых подручных материалов. Сначала кости, дерева, глины и растений, позже из тряпочек, стекла, кожи и железа и уже значительно позже в ход пошла резина, пластик и другие химические материалы.
Раньше к игрушкам относились очень уважительно. Их никогда не оставляли как попало, а хранили в специальных корзинах или сундуках. Мало того, игрушки несли в себе не только воспитательный элемент, но порой и обожествлялись, участвуя во многочисленных обрядах или выступая оберегами. История русских игрушек интересна с первых страниц.
Конечно же, далекое прошлое связано с бесконечными войнами. Мальчики с ранних лет представляли себя сидящими на коне, а в их руке вместо палки должен был сиять меч.
Подобные игрушки много веков не выходили из моды. Первые экспонаты музеев игрушек датированы 12-13 веками, хотя можно с уверенностью сказать, что подобные игрушки были и раньше.
ДЫМКОВСКАЯ ИГРУШКА, КУКЛА
В народном творчестве искусство всегда тесно связано с ремеслом. Чем прочнее ремесленная основа, чем выше исполнительское мастерство, тем большую художественную ценность представляет рукотворное изделие. Так и дымковская игрушка - трудоемкое ручное производство, где было все до мелочей профессионально упорядочено. Ее красота рождалась в труде, подчас очень нелегком.
Красную глину на игрушки собирали обычно весной после половодья на реке Вятке и смешивали ее с мелким, чистым речным песком, чтобы не трескалась при обжиге. Подготовка глины к работе не простое дело: ее рубят лопатой, множество раз переворачивают, заливают водой, снова перелопачивают, а раньше и ногами месили. Готовую глину раскатывают на шарики, из которых делают блины и сворачивают известным приемом основную форму нужной игрушки.
Свернут блин, и получится колокол юбки для барыни. К ней "примажут" стан, ручки, головку и украсят налепными оборками, витыми косицами, кокошником, шляпкой. Следы "примазки" при всем желании не заметишь: острой лучинкой мастерица ловко обрезает лишние кусочки глины, а сырой тряпкой все время "оглаживает" игрушку, и получается она ровная, гладкая, будто не руками сделанная, а отлитая в форме. Но игрушка еще не готова. После лепки ее несколько дней сушили, затем 3-4 часа обжигали в русской печи и остужали. Следующий этап работы, характерный только для Дымкова, - "обеливание". Игрушки погружали в раствор мелко молотого мела, разведенного на молоке, и ставили на сквозняк. Молоко быстро скисало, и на поверхности изделия образовывалась пленка казеинового клея, лучшего закрепителя мела. Красная глиняная игрушка превращалась в ослепительно белую и была готова для росписи.
Раскрашивали игрушки, составляя краски на яйце с квасом, и не две-три краски, как в других промыслах, а добрый десяток. Синяя, желтая, зеленая, оранжево-красный сурик, малиновая - фуксин, сажа черная и еще смешанные: голубая, розовая, коричневая, украшали игрушки в самых разных сочетаниях. Кисти у мастериц были самодельные, из лучинок и тряпок, но одна непременно тонкая хорьковая - для росписи лица. Узоры на игрушках наводили традиционные, что восходят к древним истокам: клетки, полоски, кружки, овалы, точки. Но сколько их вариантов знали мастерицы, в каких только комбинациях не давали! Как умели заставить звучать краски на матовой белизне фона! И в довершение всего украсить сияющими листочками-ромбиками сусального золота, отчего игрушка становилась нарядней и богаче. Да и как было ни стараться! Ведь на ярмарках она конкурировала с многотиражной фабричной игрушкой, с аляповатыми гипсовыми и дешевыми фарфоровыми статуэтками. Вот и стремились мастерицы делать свои игрушки заметными, красочными. И выработали такой яркий "потешный" стиль, что среди любого количества игрушек можно было безошибочно узнать дымковские.
Свистунья
В 1811 году генерал-майор Николай Захарович Хитрово, зять прославленного полководца Михаила Илларионовича Кутузова, состоявший "при особе государя", был внезапно "удален на Вятку".
В Вятке впавшему в немилость генерал-майору довелось стать свидетелем удивительно самобытного, чисто местного, вятского народного праздника, называвшегося тогда свистопляской, а позже (примерно с 1890 года), да и теперь - свистуньей. Свистопляска произвела на него очень сильное впечатление. Он пространно написал о ней, как об "эпохе, торжествуемой каждый год на городских валах".
Из этого описания мы можем узнать, что в 1811 году праздник свистопляска еще разделялся на две не похожие друг на друга части. С утра в ветхой часовенке у городских валов поминали предков. А "остальная часть сего достопамятного дня" посвящалась увеселениям: "народ собирается с небольшими свистками и целый день свищет, ходя по улице". И "продаются на тех местах куклы из глины, расписанные разными красками и раззолоченные".
Таково самое раннее (из разысканных до сих пор) свидетельство очевидца о дымковских глиняных расписных.
Такая мелочь, как глиняные игрушки, конечно, не попала бы в поле зрения "удаленного на Вятку", но сохранившего свой высокий чин генерал-майора Хитрово, не будь пронзительно шумной, бушующей весельем свистуньи, которую уж никак нельзя было не заметить.
Да и позже, вплоть до 1871 года, сведения о дымковских глиняных расписных мы находим опять-таки только в описаниях свистуньи. А она продолжала поражать современников, и ее описания появлялись в печати одно за другим, последнее по времени уже в 1940 году.
Не будь свистуньи, мы знали бы о дымковских глиняных расписных куда как меньше, да и судьба их, возможно, могла бы сложиться по-иному.
Но что же такое свистунья?
Обратимся к "Вятским запискам" Всеволода Лебедева, очень талантливого, безвременно умершего советского писателя. Лебедев ярко и эмоционально точно рассказал в этой книге о последних предреволюционных и первых советских годах Вятского края.
Сам по происхождению вятчанин, Лебедев не обошел вниманием и старой свистуньи.
Правда, это была уже не такая свистунья, какую видел в 1811 году генерал-майор Хитрово, а такая, какою ее сделала дымковская глиняная игрушка, временами подчинявшая себе этот праздник. Уже давно не было на ней религиозных церемоний - поминок. Ветхая часовенка развалилась.
А было вот что: "Вятский праздник свистунья на большой площади. Когда к ней идешь, кажется, что медленно взбираешься на какую-то большую гору, вышина которой оглушает твою кровь и сознание.
Потом у базара понимаешь, что это свист. Летучий, пронзительный свист с легким нежным горловым оттенком. Что-то цветет и волнуется там на площади. И когда попадаешь на площадь и идешь среди свистящей толпы, кажется, что ходишь по воздуху. У всех смеющиеся и какие-то дерзкие лица. Идущие люди бережно держат перед лицами глиняную небольшую игрушку, ценой в три или пять копеек, изображающую двухголового зверя или барана с золотыми пятнами на боках. В хвост этому барану и свистят. Люди, идущие приложив к лицам этих разноцветных зверей, похожи все вместе на громадный пестрый маскарад.
Этот блеск и свист сначала озадачивают, а потом поднимают на воздух, и так путешествуешь до вечера, а ночью - в глазах и ушах во сне стоит что-то яркое и радостно-нежное. Это праздник свистунья. С давних времен славился город Вятка этим праздником. В Вятке здорово свистят. В Вятке делают игрушки для свиста ...
Вот идет Ашихмин Ванька, пиджак новый надет для праздника, а во рту бараний хвост - глиняного барана: и глиняный баран поет так тонко.
А старухи на скамейке сидят да говорят: - В прежние времена свистели еще здоровее. В прежние времена свистели и старики - к седой бороде приставит тоже барана, ходит и свистит" (Всеволод Лебедев. Вятские записки.)
Тут надо добавить, что не только острым свистом заполнялся этот жизнерадостный праздник. На нем и поводыри ходили с учеными медведями, и Петрушка, любимец детей, пронзительно пищал из балагана, и крутилась под визг девчонок пестрая, нарядная карусель. И чего-чего только не было.
из книг: Г. Л. Дайн "Русская игрушка", Дьяконов Л.В. Дымковские глиняные расписные
Старинные игрушки для малышей:
( Из материалов этносборов)))
Да какие тогда погремушки были! Вот возьмешь сухую маковую головку, пошуршишь под ушками у дитенка. Вылупиться он и, ничего, замолчит И еще. Люльки-то на оборках были. К оборке привесишь две ложки деревянные. Они болтаются, потарахтывают. Маленький ручками достает эти ложки, играется ими, они звякают одна об другую, ему и забавно.
(Белгородская обл.)
Вешали на люльку медный колокольчик, маленький, звонкий. Или вот пустые катушечки от ниток на веревочку проденешь и эту снисочку ребеночку на люльку вешаешь. Он ручечкой ей и гремит.
(Грузия, духоборы)
Побрякушка была. А я вот, примерно, своим деткам, пока они еще не понимали дуже, из цветных ниток на клубочке гладью вышивала. Там квадратики, уголочки разные делала. Нитки яркие, разноцветные, получался как маленький мячик, а внутри нитки шерстяные. Вот этот расшивной клубочек и подвесишь за ниточку к люльке. Ну, малютка и занимался им, ловил ручками.
(Грузия, духоборы)
Кругляпушку из тряпок шьем. Она небольшая и как мячик. Из тряпок делаем и обшиваем цветастой тряпкой поярче или цветастыми лоскутками, чтоб ребенок углядывал. И эти кругляпушки на веревочку к зыбке привязываем. Они болтаются, ему интересно. Он ручонками болтает и имает, утешается.
(Архангельская обл.)
Ухожу убирать скотину, а малышонка в зыбке оставляю. Вешаю на ниточке шарик из разноцветного тряпья. Ребенок протягивает ручки к нему и не плачет, играется.
(Владимирская обл.)
Дедушка из бересты шаркунки плел, кубик такой, и клал туда горох или камешки. Вешали шаркунки на зыбку, и ребятенок играл ручонками. А некоторые палочку к шаркунку закрепляли, и выходила побрякушка. В ручку ребятенку вложишь, и он гремит, побрякивает, радуется.
(Архангельская обл.)
На зыбку клочок бумаги вешали или яркий лоскуток, чтоб ребенок ручками доставал и забавлялся. Или вот возьмешь пустые спичечные коробочки и соединишь одна в одну, сложишь ему поезд и едешь: "Ду-ду-ду! Поезд едет!" Он головкой-то верть-верть, глядит и за мной гудит "У-у-у!" Вот ему и занятие, игрушка.
(Волгоградская обл.)
Когда гусей резали, оставляли горлышко. Его прочищали и насыпали внуть сухой горошек или вишневые косточки. Потом горлышко сворачивали в круг, втыкали один конец в другой, обвязывали веревочкой, высушивали. Как только гусиное горлышко высыхало, веревочку снимали. Несколько гусиных горлышек вешали на нитку и эту погремушку привязывали над зыбкой так, чтобы младенец до нее мог дотянуться ручкой. Повяжешь гусиные горлышки, и они гремят. Тыркает он их там ручкой, воркует что-то голоском, улыбается.
(Волгоградская обл.)
Курей режешь. У курей горлышко, зоб оставляешь. Его берешь и трешь золе. И тогда оно очищается и делается тоненькое. После этого моешь его хорошо и сушишь. Потом горлышко надуваешь, туда бросаешь горох или кукурузу и завязываешь. И вот это горлышко было маленькое, с кулачек дитю, и как погремушка. Забавляет его, тарахтит.
(Краснодарский край)
Когда резали поросенка, то отделяли мочевой пузырь. Сначала его оттирали и раскатывали в золе. Он становился большой, плотный и тонкий. И потом чуть-чуть присаливали, чтоб он не пах. А тогда только высушивали. Потрешь его вот так вот,а он весь делается мягкий и светиться. Тогда в середину пузыря бросали сухие горошинки или камушки с пуговицами. Потом пузырь надували и раскрашивали краской. Краски такие, что одежду красят. На нем были красный цветочек и зелененькие листики. И пузырь этот шерстит-тарахтит. И вот детей им утешали, детям интересно. Он им и воздушный шарик, и погремушка, и мячик.
(Брянская обл.)
Телячий пузырь надували большим прозрачным шаром и гороху туда сухого насыпали. Когда он высыхал, гремел, тарахтел. А еще детям делали "долгой волгонь". Он из телячей прямой кишки. Надуют его, завяжет, а он не круглый, а как тыква продолговатый. Ребенок его потрясывает, а он с горохом побрякивает, как мячик по земле поскакивает, да по воздуху летает - это "долгой волгонь".
(Архангельская обл.)
Из маленьких еловых досточек две лопаточки резали, с ладошку малышу. У одной лопаточки чтоб так вот по краю поперечничек выступал. На лопаточках по две дырочки вверху дырявили и веревочкой их скрепляли. И лопаточки хлопали звонко так. И тады дети уж сами бубенькали, занятие им. Прялки маленькие игрушечные делали, и дети игрались.
(Воронежская обл.)
Свистушки детям делали из веточек ветлы. Когда уж весной деревья в соку, отрезаешь ровненькую палочку и изрезаешь ее тут наискосок, чтоб отсюда деечка - дырочка была, где дуть будешь. Потом по ней ножом постучишь, подрежешь кругом и кору потихоньку снимаешь. Тут вот вынимаешь ее со ствола. А на стволе лунку вдоль прорезаешь и дырочку делаешь. И кору обратно на этот ствол наставляешь. И вот свистушка так получалась, что свиристела громко, как свирель, играла долго.
(Воронежская обл.)
Тростниковую дудочку ребенку делаю. Вот срезаю трубочку от стебля тростника, на передке вот так наискось. После делаю посередине этой трубочки отверстия - можно и два и три, и пять. Но срезаю отверстия так, чтоб были не насквозь они, а изнутри оставалась тонюсенькая пленочка. Вот ребенок эту дудочку - раз и в рот и бегает по двору, гудет песенку. На ней любую музыку можно играть.
(Белгородская обл.)
Мастер в деревне был, из глины свистульку вылепливал и красиво так их изукрашивал. И кого только не лепил: и птичек райских, и петушков гребенястых, и зайчиков ушастых. Наберут их детки и бегают по деревне, свистят, как эти свиристелочки.
(Архангельская обл.)
Камышовые пищики малышам делали, в степи растут. Со свинушки (растение такое) маленькие дудочки вырезали. Еще из трубочки колючей косы, толстого стебля тыквы, свистульки делали, и из арбузного стебля тоже. Прорежешь три-пять отверстий на трубочке, и она играет.
(Грузия, духоборы)
Мастерили ветряк. Брали плоские дощечки сухого луба, складывали их крестом и прибивали гвоздиком к концу длинной палочки. Мальчонок с ним гулял, и ветряк от ветра крутился. Еще делали волчки из березы. Дергает малец волчок, и он быстро-быстро так завертится.
(Волгоградская обл.)
Для ребят трещотки деревянные делали. Трещотка - это обыкновенная палочка-стержень, на верхнем конце идут шесть ребер, и вставляются тонкие лучинки, они идут с той и другой стороны через стержень и закрепляются. Ребенку два года, а ему делают уже эту трещотку. В сидюшке он сидит, вертит ей, трещит, так трещит, дай Боже как.
(Архангельская обл.)
Каталка была у детей. Вот пойдешь в лозы, отрежешь вот такую лозинку, согнешь ее в кружок и потоньше лозой свяжешь. И крестом две палочки в этом колесе закрепишь. В середке креста пробиваешь дырку и туда такую рогатульку (она входит с двух сторон) с длинным концом прикрепляешь. И вот парничек за конец этой рогатульки - раз, ухватил и понесся. Бегит, а впереди себя каталку катит.
(Смоленская обл.)
Маленьким детям птичек из дерева вырезали. И делали из бересты голубей, вешали под лампадку. И детскую маленькую игрушечную повозку делали, на колесах, деревянную, играть - без лошадки. Я сама делала: отпилишь от круглого полена четыре колеса, да посередке у них дырки провернешь и палочки туда прикрепишь. А уж на палочки дощечку кладешь, вот и повозка получилась. Из ольхи уточек вырежу и на повозку ставлю. Ребенок катает по полу повозку и уточек возит.
(Архангельская обл.)
Раньше игрушек не было, ребенку заняться нечем. Моему Петьке годика полтора было. Я пойду к соседу, у меня там был такой старик, лапти плел. И буду говорить: "Дед Сидор, ты мне, знаешь, сделай коников из лыка". Взял он лыко сухое, широкое, вот тут его разрезал - ноги сделал, разрезал с этого боку - и голову сделал. Голова-то выше дугой поднимается, хвост пониже трубой опускается. И получился конь. И Лаптик маленький сплел. Потом взял, из липника палочек маленьких настругал, коня этого запряг вдугу, и он тогды волочит этотлаптик маленький. Вот такая игрушка. Принесу тых коников Петьке для забавы.
(Смоленская обл.)
Коники деревянные, маленькие детишкам самодельничали. А отец вырезал вот такого коня большого и на колесиках, вот тут уздечку ему сделал, тележку сделал. Коня под гнедого раскрасил. Отец, он мастер на это дело был. Маленький Ванька этого коня и катал.
(Воронежская обл.)
Лошадок вырезали из осины. Осина мягкая для обработки, мягче, чем береза. Хвост лошадке делали из конопли. Лошадей делали и с тележками, и с колясками. Делали коляски: от березового чурбака отпиливали четыре узких кругляша-колеса и у них в середине отверстия ножом прорезали. Потом делали колоды - дрожками назывались, их делали раздвижными, как настоящие - и низ, и верх, и соединялись они шорнем - кто деревянный гвоздь вытачивал, а кто в кузнице железный ковал. И коляска собиралась. У каждого ребятенка в селе такие лошадки с колясками были.
(Архангельская обл.)
Когда что-то шьют, остаются лоскутки, зовут их желутки или утинки. И вот с этих разных красивых лоскуточков и шьют куклы. Лицо делают из белого материала и рисуют глазки, носик, ротик. К телу куклы руки, ноги пришивают. Потом шьют и одевают одежду, сарафаны такие же, как и мы носили. На платья разные красивые материалы остаются: цветастые, блестящие, шелковые. Где их завяжут, где пришьют. Это девок так обряжают, а пареньков делают в брюках, рубахах. Шьют куклы из одной тряпочки или платка. Вот так вот берешь и перекладываешь, перегибаешь тряпочку накосую, вот сюда в середочку закладываешь вату или чего-нибудь и обкручиваешь нитками это тельце. Отсюда в стороны торчат два уголочка - это руки, вниз - ноги; эти уголочки вот так берешь и шнурочком обворачиваешь.
(Коми)
Из тряпок и льна поделывали ребенку куклы. Лен-то раньше сушили, мяли, трепали. И когда ряску с него обивали, оставалось волокно. Вот из этого-то волокна и поделывали куклы. А уж поверх обряжали в наряды. В старинные старались одеть. А из тряпок, когда шили куклы, в тело и головку насыпали опилки или просто накручивали тряпки и прошивали их. На тряпки брали старые холщевые рубашки. На головке глаза, нос, и рот вышивали.
(Брянская обл.)
Куколки из тряпок были. И мужичков и жонок шили. В головку, в ноги и в руки кладешь ото льна мочку и ткешь. Потом обшиваешь головочку беленьким, личико раскрашиваешь - глаза, носик, губочки подводишь. Тады штаны-то не носили, вот оденешь на ножки чулочки, а на ручки кофточку повяжешь, а к платьице брыжички подошьешь - чтоб разна, чтоб снарядна, хороша куколка была.
(Воронежская обл.)
Из соломы куклы вязали. Брали пук соломы и посередине этот пук перегибали - это получалась голова. А от туловища отделяли и отводили в стороны по несколько соломинок - это руки, а вниз - ноги, их обкручивали ниткой. И кукле делали красивый поясок.
(Брянская обл.)
Куклу из лучинок собирали. Вот берешь одну лучинку - это туловище, да поперек другую лучинку - это руки, и перевязываешь крест-накрест. Книзу лучинку расщепишь - это ноги. Тогда делаешь из тряпочки головку, надеваешь на лучинку и сверху завязываешь платок - вот тебе и куколка получилась. Еще рубашечку, сарафанчик шьешь и юбочку оденешь - это девушка. А парничок - его из лучинки выстругаешь и нарядишь - "попок" у нас называется.
(Архангельская обл.)
Сама делала игрушку, звали - опильщик. Брала деревянную болванку и вырезала туловище с головой и ногами. В ногах, в пятки вбивала два гвоздичка, чтобы он на этих гвоздичках, на остриях стоял. Руки отдельно делала и приделывала их к туловищу впереди. Потом выстругивала пилу - тоненькую дощечку с зубьями, длинную,. Сантиметров семьдесят. Пила эта прикреплялась в дырочку к рукам и тянулась вниз. К нижнему концу ее подвешивала грузик: камушек или гайку. И тады, как готово, этими ножками, гвоздичками на самый край стола поставишь его и качнешь. И он стоит на гвоздичках и качается, и пила вверх-вниз, вверх-вниз все пилит и пилит. Может так и день целый опильщик болтаться, нескоро остановиться. А малый дитенок тады, в стойке этой сидя, все глядит и глядит на него.
(Смоленская обл.)
Мячи у нас делали из овечьей или коровьей шерсти. Клок шерсти сначала скатывали шаром. Когда комок хорошо укатывался, его бросали в кипяток т оставляли там на полчаса. Потом вынимали из воды, вновь катали и только тогда просушивали. Мяч получался легким и мягким, и прыгал, как резиновый.
(Архангельская обл.)
Для ребятишек мячи плели из лыка. Резали ремешки из коры липы и плели. Внутри их делали пустые или набивали песком. Были и кожаные мячи, их набивали шерстью или конским волосом.
(Архангельская обл.)
Дед внуку из дерева салазки вырубливал. Изукрашивал салазочки, все там разрисовывал - такие красивые были. И санки-крядушки у на с тогда мастерили. В кузнице полозья к ним варили из железа и гнули. К полозьям три прутика деревянные приделывали, сиденье. Вот раз-два и готово, с горки катись, только не свернись.
(Волгоградская обл.)
Лыжи ребяткам сами делали. Хозяин брал две узкие и длинные доски из дуба. Концы досок он распаривал в кипятке. Потом концы связывал веревкой и клином эти веревки скручивал, так, что концы досок у него выгибались. И так выдерживал, пока доски не высыхали. Крепление делал из кожаных ремней, а палки - из веток орешника. И коньки у нас мужики из железа вырезали. К ним клепали плоские станины сверху. Коньки эти привязывали веревками к валенкам. И вот ребятня по льду речки гоняла.
(Брянская обл.)
Матрешка:
Рассказывают, что в конце XIX века в семью Мамонтовых – известных русских промышленников и меценатов – то ли из Парижа, то ли с острова Хонсю кто-то привез японскую точеную фигурку буддистского святого Фукуруджи (Фукурума), которая оказалась с “сюрпризом” - она разымалась на две части. Внутри нее спрятана другая, поменьше, которая так же состояла из двух половинок… Всего таких куколок насчитывалось пять.
Предполагалось, что именно эта фигурка и натолкнула русских на создание своего варианта разъемной игрушки, воплощенного в образе крестьянской девочки, вскоре окрещенной в народе распространенным именем Матрешка (Матрена).
В наше время еще ссылаются на легенду о японском происхождении матрешки.
Предполагается, что первая русская матрешка была выточена и расписана в московской игрушечной мастерской только в 90-х годах XIX века, по образцу привезенному из Японии.
Японский образец, выполненный с большим юмором, представлял собой множество вставляемых друг в друга фигурок японского мудреца Фукурума - лысоватого старичка с головой вытянутой вверх от многочисленных раздумий.
История развития игрушечного промысла в России позволяет предположить, что созданию русской матрешки способствовала традиция точения и росписи на Пасху деревянных яиц.
В одном из альбомов, посвященных творчеству русского художника С.В. Малютина можно увидеть необычайную иллюстрацию, оставшуюся без комментариев, - эскиз росписи выточенной из дерева куклы. Именно этот известный художник, впоследствии академик живописи и стал в свое время создателем первой русской матрешки. А токарная форма игрушки была предложена В.П. Звездочкиным, уроженцем Вороновской волости Подольского уезда Московской губернии, издавна знаменитой своими искусными токарями.
Местом же рождения новой оригинальной игрушки, быстро завоевавшей славу национального сувенира, стала мастерская – магазин “Детское воспитание” А.И. Мамонтова в Москве, где с 1898 года работал токарь В.П. Звездочкин.
Поэтому приблизительно с этого времени можно отсчитывать возраст матрешки, в дальнейшей судьбе которой были свои взлеты и падения, слава и забытье, странствия и метаморфозы.
Уже около века этой известнейшей в России игрушке, но и по сей день неизвестно, что было сначала – эскиз профессионального художника или удачное воплощение творческих поисков народного мастера, вовремя замеченное заинтересованным лицом.
Любопытно, что опубликованный в альбоме эскиз и матрёшка со штампом мастерской-магазина “ Детское воспитание ” из коллекции Художественно-педагогического музея игрушки в Сергиевом Посаде похожи как две родные сестры, но близнецами их назвать нельзя. Этот факт позволяет предположить, что С.В. Малютиным было сделано несколько вариантов росписи будущей игрушки.
Сергиевская игрушка
Несмотря на московское происхождение, настоящей родиной матрёшки всё же стал подмосковный Сергиев Посад – крупнейший в России центр кустарного производства игрушек, своеобразная “игрушечная столица”.
Промысел возник предположительно в XVII столетии и достиг расцвета на рубеже XVIII – XIX веков. Нет точных данных о времени создания в этом городке первой игрушки, но известно, что еще в XV веке при Троице-Сергиевом монастыре существовали специальные мастерские, в которой монахи занимались объемной и рельефной резьбой по дереву.
Тематика сергиевской ручной деревянной игрушки была достаточно разнообразной, что объяснялось, прежде всего, выгодным географическим положением промысла. Близость Москвы и непосредственное соседство Троице-Сергиевой Лавры, привлекающей огромное количество богомольцев, оказали большое влияние на выбор сюжетов. Игрушка отразила многие стороны русской жизни, события того времени, особенности быта различных слоев населения.
Одновременно с искусством резьбы по дереву в Сергиевском посаде совершенствовалось и мастерство лепки, росписи, оформления игрушек, изготовления двигательных и звуковых механизмов.
Прочное место в сюжетах сергиевских кустарей занимали бытовые темы. Постепенно формировались основные темы кукол, ставшие своеобразным сергиевским каноном.
С начала 80-х годов прошлого столетия в результате обострения конкуренции со стороны частных игрушечных фабрик на промысле начался период упадка. На это обратило внимание Московское губернское земство. В 1890 –х годах земство оказало помощь в сохранении стабильного развития кустарного производства, в том числе и игрушечного. На промысел были приглашены профессиональные художники, педагоги, экономисты, которые впервые попытались разобрать новые образцы игрушек на серьезной научной основе. Для улучшения состояния промысла в Сергиевом Посаде в 1891 году была открыта учебно – показательная мастерская под руководством В.И. Боруцкого.
Таким образом, к моменту появления разъемной точеной фигурки история сергиевского игрушечного промысла уже насчитывала около двух столетий.
Мастера живо реагировали на происходящие в мире события, легко подхватывали оригинальные идеи и новые технологии. Поэтому фигурка девочки в платочке, напоминавшая многих соседских Машек, Парашек и Матрешек, вызывала интерес сергиевских игрушечников благодаря оригинальности конструкции и своему народному характеру.
Появление в России в самом конце прошлого века матрешки не было случайным. Именно в этот период времени в среде русской художественной интеллигенции не только начали всерьез заниматься коллекционированием произведений народного искусства, но и пытались творчески осмыслить богатейший опыт национальных художественных традиций. Помимо земских учреждений, на средства меценатов организовывались частные художественные кружки и мастерские, в которых под руководством профессиональных художников обучались мастера и создавались разнообразные предметы быта и игрушки в русском стиле. В качестве примера можно назвать мастерские Н.Д. Бартрама под Курском, графини Н.Д. Тенишевой в Талашкино.
Появились образцы изделий, с одной стороны, отвечающие новым требованиям производства и сбыта, а с другой – возвращение к эстетике русского художественного искусства.
Вероятнее всего массовое производство матрешек непосредственно в Сергиевом Посаде началось после всемирной выставки в Париже 1900 года после успешного дебюта в Европе новой русской игрушки.
В 1904 году мастерская – магазин “Детское воспитание” закрылся, а весь его ассортимент перешел в земскую учебно – показательную мастерскую в Сергиевом посаде. В этом же году мастерская получила из Парижа официальный заказ на изготовление большой партии матрешек. Интерес к матрешке объясняется не только оригинальностью ее формы и декоративностью росписи, но и , вероятно, своеобразной данью моде на все русское, распространившейся в начале XX века во многом благодаря “русским сезонам” С.П. Дягилева в Париже.
Массовому экспорту сергиевской матрешки способствовали и ежегодные ярмарки в Лейпциге. С 1909 года русская матрешка стала так же постоянной участницей Берлинской выставки и ежегодного базара кустарных изделий, проходившего в начале XX века в Лондоне. А благодаря передвижной выставке, организованной “Русским обществом пароходства и торговли”, с русской матрешкой познакомились жители приморских городов Греции, Турции и стран Ближнего Востока.
В 1911 году с Лейпцигской ярмарки даже была привезена японская подделка, которая представляла собой точную копию сергиевской матрешки, отличаясь от нее лишь чертами лица и отсутствием лакового покрытия. Сам по себе этот факт говорит не в пользу версии о японском происхождении матрешки.
Силуэт и стиль росписи матрешки в Сергиевом Посаде менялись с течением времени. В начале XX века большое влияние на тематику оказало общее увлечение русской историей, поощряемое Московским губернским земством. В период с 1900 по 1910 год появились серии матрешек, изображавших древнерусских витязей и бояр, причем и те и другие иногда вытачивались в шлемовидной форме. В честь столетия Отечественной войны в 1912 году были изготовлены “Кутузов” и “Наполеон” со штабами.
Не был обойден вниманием матрешечников и любимый народный герой Степан Разин с его ближайшими сподвижниками и персидской княжной.
В качестве сюжетов росписи матрешек использовались и литературные произведения русских классиков – “Сказка о царе Салтане ”, “Сказка о рыбаке и рыбке” А.С. Пушкина, “Конек - Горбунок ” П.П. Ершова, басня “Квартет” И.А. Крылова и многие другие…
100- летний юбилей Н.В. Гоголя в 1909 году так же был отмечен появлением серии матрешек, изображавших героев его произведений. Нередко создавались и этнографические образы, делавшиеся по эскизам художников – профессионалов и достоверно отражавшие характерные черты и детали традиционной одежды Прибалтики, крайнего Севера и других регионов. Восстановить и перечислить все возможные образы, рождавшиеся в то время в домашних мастерских Сергиевого Посада, просто невозможно, как невозможно описать и проиллюстрировать все модификации товарных куколок и укладок, произведенных в так называемый “земский” период существования промысла.
Одним и тем же сюжетом могли быть расписаны цельные, неразъемные куклы и разъемные, полые внутри, укладки; в укладке могли находиться последовательно уменьшающиеся разъемные вкладыши или несколько одинаковых неразъемных фигур.
В нижнюю, более массивную часть таких кукол и укладок иногда вставлялась металлическая сердцевина, превращая их в “неваляшек”. Некоторые игрушки снабжались с внешней стороны дополнительными деталями обточенными и вручную прикрепленными головными уборами, резными лотками со снедью и т.д.
Эти примеры говорят о неистощаемой фантазии сергиевских кустарей и интенсивном поиске наиболее оптимальной формы образной токарной игрушки.
Постепенно утвердилась и форма матрешки, наиболее близкая к первоначальной, и похожая на нее “неваляшка”, которую изготавливали в Сергиевом Посаде из папье-маше еще в XIX веке. А из всего разнообразия тем и сюжетов росписи наибольшее развитие получили бытовое, так как они отражали праздники и будни каждого кустаря, поэтому были общедоступны и любимы как мастерами, так и покупателями. Это женихи и невесты с многочисленными родственниками и гостями, цыганки, старообрядцы, урядники, купцы с чадами и домочадцами, компании за самоваром и нескончаемый ряд девчонок и мальчишек, взрослых баб и мужиков с корзинками, узелками, посудой, живностью, инструментом или угощением в руках.
«Загорский» стиль росписи матрешки
В течение десяти с небольшим лет матрешечный промысел в Сергиевом Посаде развивался как один из видов оригинального авторского художественного творчества. В 1913 году большинство мастеров – матрешечников объединились в артель. Окончательно же “загорский” стиль росписи матрешки (как его стали называть после переименования Сергиева Посада в г. Загорск в 1930 году) сложился в 1920-е годы, когда на смену подчеркнуто живописной “земской” манере с ее обилием тщательно выписанных мелких деталей и позолоты пришел стиль более экономный и близкий к первоначальной идее С.В. Малютина.
При упоминании о “загорской” матрешке перед глазами встает изображение круглолицей девушки в платке и прикрытом передником сарафане, расписанных сочно и ярко несложными цветами, листочками и точками.
В росписи обычно используются три – четыре цвета – красный или оранжевый, желтый, зеленый и синий – с добавлением черного для обводки тонкими линиями лица и контуров одежды. Стиль росписи матрешки и других игрушек в те годы изменился под влиянием нескольких факторов, в частности, в результате возникновения новой социально – экономической и культурной ситуации в стране.
Созданная в 1913 году артель матрешечников после социалистической революции сохранилась и была переименована в артель имени Рабоче – Крестьянской Красной Армии (РККА). Позднее она стала фабрикой игрушек и культтоваров, выпускавшая в том числе и матрешки. Точение и роспись матрешек в Загорске стали приобретать исключительно фабричный характер. Только опытный и привычный глаз мог заметить небольшие различия, присущие индивидуальному почерку расписчицы.
С 1940 годов разработкой образов для фабричного производства матрешек стали заниматься художники Загорских (ныне Сергиево – Посадских ) художественно – производственных мастерских. Но и в росписи этих образцов вплоть до конца 1980-х годов чувствовалась упрощенность, связанная с необходимостью их дальнейшего тиражирования.
Семеновская и мериновская матрешки
На протяжении нескольких десятилетий в нашей стране и за рубежом наибольшей известностью пользовались семеновские и мериновские матрешки, которые для большинства вообще стали ассоциироваться с понятием “русская матрешка”.
Эти матрешки заметно потеснили загорскую, что имело свои причины.
С давних времен жители лесного Заволжья занимались художественной обработкой дерева. В конце XX столетия сложились и игрушечные промыслы. Наибольшую известность приобрели игрушки из Городца и Федосеева. А село Мериново близ города Семенова было известно своими токарными изделиями. Точили в нем деревянную посуду, солонки, погремушки, шары и яблоки.
В 1922 году мериновский мастер А.Ф. Майоров купил на Нижегородской ярмарке сергиевскую игрушку. Игрушка понравилась всему семейству. Арсений Федорович выточил сам похожую форму и вместе с дочерьми расписал ее по-своему. Вскоре не только семья Майоровых, но и многие из односельчан перешли на матрешечный промысел. Это ремесло и по сей день остается основным для мериновских мастеров.
В течении почти двадцати лет именно мериновцы лидировали среди матрешечников Горьковской (Нижегородской ) области, хотя в 1931 году в близлежащем городе Семенове была организована специализированная артель по производству сувениров, включая матрешки.
В 1953 году семеновкие изделия впервые попали за рубеж. Именно с этого времени семеновская матрешка начала соперничать с загорской, выгодно отличаясь от нее раскованной росписью и сочным колоритом. Несмотря на незатейливое решение образа, изготовление матрешек в Меринове и Семенове по декоративному оформлению было более ярким и своеобразным, чем в Загорске. Эти матрешки расписываются стилизованными цветами контрастных тонов. В композиционном отношении роспись иногда напоминает пышный букет. Все это позволило матрешке с берегов Волги естественно и без болезненно влиться в круг характерных для тех мест изделий.
Полховская игрушка
Почти одновременно с мериновской в Поволжье появилась еще одна матрешка – в большом селе Полховский Майдан, или Полхов Майдан, как его назвали в простонаречии.
Своей формой полховская матрешка заметно отличается от своих сергиевских и семеновских сестер. Кроме того, удивляет ее необыкновенное многообразие от многоместных, подчеркнуто вытянутых по вертикали фигурок с маленькой, жестко очерченной головкой до примитивных одноместных фигурок – столбиков и толстеньких, похожих на грибки, куколок. Роспись полховских матрешек строится на сочетании малиново – красного, зеленого и черного цветов по предварительно нанесенному тушью контуру. “Цветы с наводкой” – наиболее типичная и любимая в Полховском Майдане роспись, более близкая и “пестрение” – украшение при помощи отдельных мазков, “тычков” и точек.
Мастера Полховского Майдана, как и мериновские и семеновские соседи, расписывают матрешку анилиновыми красками по предварительно загрунтованной поверхности. Красители разводятся спиртовым раствором. Роспись же сергиевских матрешек производится без предварительного рисунка гуашью и лишь изредка акварелью и темперой, а интенсивность цвета достигается при помощи лакировки.
Вятская игрушка
Пожалуй, наиболее сложной технологией изготовления отличается другой тип матрешки – родом из Вятки. Помимо традиционной росписи, в ее оформлении используется оригинальный художественно – технологический прием, вообще характерный для изделий этого региона – инкрустация соломкой.
Вятка издавна славилась изделиями из бересты и лыка – коробами, корзинами, туесами - в которых помимо искусной техники плетения, использовался и тисненый орнамент, поэтому инкрустация соломкой стала применяться еще в конце прошлого века как новый способ художественного оформления изделий. Но вятской матрешке повезло меньше, чем ее подмосковным и поволжским родственницам, из-за известнейшей дымковской глиняной скульптуры, сохранению и развитию которой здесь всегда уделялось наибольшее внимание. Массовому же изготовлению вятской матрешки, по всей вероятности, помешала также сложность самого процесса инкрустации, требующего больших затрат времени и высокого уровня мастерства.
Всеобщая мода на матрешку не только обогатила ассортимент русских промыслов, но и вывела эту игрушку за пределы национальных границ. В 1960 годы появились башкирские и марийские матрешки, расписанные в национальных традициях.
Второе рождение матрешки
Несмотря на то, что упрощенно – примитивные фабричные матрешки, наводнившие прилавки магазинов, надолго заслонили достаточно редкую авторскую, которая не тиражировалась и несла на себе неповторимый отпечаток индивидуальности ее автора, ведущие художники Сергиева Посада бережно сохраняли сложившиеся приемы росписи.
Рассказывают, что в конце XIX века в семью Мамонтовых – известных русских промышленников и меценатов – то ли из Парижа, то ли с острова Хонсю кто-то привез японскую точеную фигурку буддистского святого Фукуруджи (Фукурума), которая оказалась с “сюрпризом” - она разымалась на две части. Внутри нее спрятана другая, поменьше, которая так же состояла из двух половинок… Всего таких куколок насчитывалось пять.
Предполагалось, что именно эта фигурка и натолкнула русских на создание своего варианта разъемной игрушки, воплощенного в образе крестьянской девочки, вскоре окрещенной в народе распространенным именем Матрешка (Матрена).
В наше время еще ссылаются на легенду о японском происхождении матрешки.
Предполагается, что первая русская матрешка была выточена и расписана в московской игрушечной мастерской только в 90-х годах XIX века, по образцу привезенному из Японии.
С середины 1980-х годов приобретают известность авторские работы Главного художника Загорской фабрики игрушек №1 С.Л. Нечаева. В собрании Художественно – педагогического музея игрушки Сергиева Посада можно увидеть две выполненные им матрешки. Их объединяет подчеркнутая декоративность, сочный колорит и ставшее классическим для загорской (сергиевской) матрешки сочетание цветов – синего, красного, желтого, зеленого.
В иной, мягкой, изысканной цветовой гамме работала в этот же период И.А. Марачева. Ее матрешки с росписью по мотивам русских шалей в теплых бежево – коричневых тонах по выжженному контуру резко контрастируют с многоцветием работ С.Л. Нечаева. При этом антиподами их назвать нельзя. Работы обоих мастеров наглядно демонстрируют почти безграничные возможности этого жанра декоративно – прикладного искусства.
Конец 1980-х годов можно смело назвать периодом второго рождения матрешки в Сергиевом Посаде.
В настоящее время творчество в этой области достигает своего художественного расцвета. Из богатейшего и разнопланового ассортимента сергиевского игрушечного промысла прошедшего XIX столетия в живых осталась, пожалуй, одна матрешка. Поэтому не случайно, что именно к ней и обратились мастера. Благодаря многократно увеличившемуся притоку иностранных туристов в конце 1980-х годов матрешка вновь стала не только популярным изделием художественного творчества, но и ходовым товаром, пользующимся большим спросом у иностранцев и приносящим ощутимый доход мастерам. Поэтому точением и росписью матрешки стали заниматься не только люди, имеющие профессиональные знания и навыки, а так же и те, кто два – три года назад об этом и не помышляли.
В конце 1980-х годов наиболее известны были фабричные изделия с простейшими элементами росписи. Рынок же требовал, как и в начале века, более высокого уровня художественного оформления и разнообразия мотивов. Хранящиеся в фондах Музея игрушки – старые сергиевские образцы, были доступны далеко не каждому. Поэтому матрешки последних лет отмечены печатью непрестанных и порой мучительных поисков, иногда с налетом вкусовщины, слащавости. Однако наряду с этими чертами ощущаются и другие – полное раскрепощение мастера, освобождение от давления жесткого канона.
Прилавки магазинов и лотки на базарах вновь запестрили боярышнями в украшенных золотом одеждах, русскими красавицами в причудливо расписанных шалях. Часто встречаются и матрешки, изображающие популярных политических лидеров с заметным портретным сходством. Разумеется, не обходится и без курьезов. К таковым можно отнести матрешку с чужеродной росписью “под Хохлому” или “Гжель”, хотя это явление вполне объяснимо – некоторые авторы для воспроизведения декоративных элементов пользовались многочисленными альбомами, знакомящими с изделиями этих популярных промыслов, да и сами изделия были более доступны, чем лучшие образцы матрешек, уходившие в основном за рубеж.
При всем изобилии сюжетов, способов оформления и мотивов росписи сегодняшней матрешки в настоящее время уже можно проследить как развивается это направление декоративно-прикладного искусства. Наибольшей популярностью и по сей день пользуются произведения максимально соответствующие сергиевскому канону: обязательные шаль, передник ,сарафан. При этом сочетания цветов стали смелее и изысканнее, а варианты орнаментики – разнообразнее. Возможно, при очень строгом анализе можно заметить обилие деталей, настолько дробящих целостное восприятие образа, отсутствие чувства меры в росписи отдельных образов. Однако в целом ощущается необыкновенная праздничность, существование того особого “ярмарочного духа” присущего промысловой игрушке, что говорит о качественно новом витке развития этого промысла.
С начала 1990-х годов росписью матрешки начинают заниматься не только в традиционных районах, но и в крупных городах – Москве, Санкт-Петербурге, отдельных туристических центрах. За основу чаще всего берутся форма и стиль, свойственные именно сергиевской матрешке, поэтому сейчас на матрешечных базарах встречаются изделия москвичей и петербуржцев, очень напоминающие матрешки Сергиева Посада.
Несмотря на разнообразие сегодняшнего ассортимента, уже можно выявить определенную тенденцию в формировании стиля “матрешка 1990-х годов”. Для него характерна проработка костюма в подчеркнуто русских традициях с платками и шалями по мотивам знаменитых Павловских. При этом одинаковой популярностью пользуются как “крестьянский”, так и “боярский” стили. Не забывается мастерами и изначальная идея матрешки – девочки. В этом направлении интересно работает С. Пахомова. Ее очаровательно улыбающиеся девочки угощают чаем с баранками, поят молоком котят и щенков, собирают в букеты васильки и ромашки… Творчество этой мастерицы – удачный пример обращения непрофессионала к традиционному художественному промыслу. В то же время работы художника – графика Т.В. Киселевой свидетельствуют о том, что возможности творческого самовыражения в росписи матрешки продолжают привлекать и профессионалов. Экспонирующаяся в Музее игрушки работа Т.В. Киселевой, расписанная по мотивам русской набойки, отмечена печатью высокого профессионализма, четким графическим рисунком, который, несмотря на некоторую суховатость, придает ей особую изысканность и своеобразное стилистическое очарование. Интересны так же работы сергиевских мастериц Л. Голубевой, Е. Паниной и других.
Что касается количества мест, то самой распространенной и поныне самой популярной является пятиместная матрешка. Однако часто встречаются также матрешки в три- семь- десять- пятнадцать мест. Последнее, кстати, не предел. В 1913 году была выточена 48-ми местная матрешка. Правда, такая кукла большая редкость, её изготовление требует большого мастерства от токаря, а массовый выпуск таких матрешек невозможен.
Роспись собственной матрешки - дело трудное, кропотливое, но благодарное, даже если вы будете стремиться просто скопировать существующий образец, непременно получится что-то другое, своё.
Классической темой для росписи матрешек являются цветы. Стоит потренироваться рисовать разнообразные цветы, копируя их, например, с русских подносов, чашек, платков. Однако цветы - лишь одна из возможностей. Элементы орнамента можно придумать самим, а можно поискать в книгах, на шкатулках, шапках и т.п. Что, если попробовать расписать матрешку, используя традиционные орнаменты других народов: китайские, арабские, северные?
Ваша матрешка будет единственной в мире.
Головина Ольга, Литвина Ольга Русская цивилизация
В древнем мире кукла была изображением бога, «дублером» человека в ритуале жертвоприношения, потом — оберегом. И даже когда она стала просто игрушкой, долго еще сохранялось в обычаях простых людей трепетное, бережное и уважительное отношение к ней.
В русских крестьянских семьях игру в куклы не считали пустой забавой. Наоборот, она всячески поощрялась. Крестьяне верили, что чем больше и усерднее ребенок играет, тем больше будет достаток в семье и благополучнее жизнь. А если с куклами плохо обращаться, играть небрежно и неряшливо — неприятностей не миновать.
Кукол дарили друг другу в знак любви и дружбы. При этом считалось, что подарок, сделанный от чистого сердца, приносит счастье, а с затаенной неприязнью — накликает всяческие напасти и беду.
В некоторых избах кукол насчитывалось не меньше сотни. Пока девочка была маленькой, для нее делали кукол мама, бабушка или старшие сестры. Они всегда находили для этого время, несмотря на тяжелый крестьянский труд. А когда малышке исполнялось пять лет, она уже должна было сооружать кукол сама. Это было нетрудно. Крестьянские куклы были очень простыми, делались, в основном, из тряпок с помощью традиционных приемов.
В каждой местности были свои способы их изготовления. Самых простых кукол делали в Полтавской, Киевской и Черкасской областях. Брали кусок белой ткани, клали посрединке комок ваты и перетягивали суровой ниткой — головка куклы готова. Осталось надеть на нее платочек, а к концам скрутки привязать яркие лоскуточки. Вот и вся кукла.
В Подмосковье кукол-пеленашек сворачивали из двух платков и перевязывали ленточкой. На Урале — сворачивали валик из ткани, сверху клали вату и накидывали прямоугольный платочек. Оставалось перетянуть нитками верх валика (получалась головка) и два конца платочка (получались руки). Часто к голове еще прилаживали кудельную косу.
«Не трудное дело, да не всякому дается», — говорят в народе. Во-первых, для того, чтобы куколка вышла крепенькой и ладной, нужна была определенная сноровка. А во-. вторых, главное искусство состояло в умении нарядить куклу. Тут шли в ход разнообразные цветные лоскутки, вышивка, ленты, бусинки и, конечно, искусство и фантазия маленькой портнихи.
Впрочем, не обязательно маленькой. В куклы играли и девочки-малышки, и девушки-подростки, и девушки «на выданье». Они брали своих кукол на посиделки, в гости, в поле. По красоте самодельной куклы судили о вкусе и умениях ее хозяйки. Бывало, что девушка брала с собой корзину с куклами, выходя замуж, и играла ими в свободную от работы и других забот минутку, пока у ней самой не появлялась дочка. Тогда куклы переходили к девочке «по наследству».
Игры были долгие, обстоятельные. Одна из самых любимых — «в свадьбу». В этой игре участвовало множество кукол: невеста, жених, родители, подруги, друзья, сваты, гостьи. Это был целый спектакль, изображавший полный свадебный ритуал: сватовство, посиделки, девишник и так далее. Зрителями зачастую были и взрослые. Интересно, что кукол-мужчин не шили — их изображали просто палочка или скатанная ткань. Куклы "мужского пола" в России появились только в девятнадцатом веке.
Кукла спасла человека, став его "дублером" во время обряда жертвоприношения. Но этим ее добрые дела не ограничились: она принялась оберегать спасенного человека от всяческих бед, теперь она была рядом с ним всю жизнь - с самого его рождения.
ОбычныйТерминСписокопределенийАдресЦитатыФорматированныйконецформыначалоформыРусские крестьяне очень тщательно готовились к появлению в семье ребенка. Вместе со свивальничками, пеленкой с уголком от дурного глаза и одеяльцем будущему малышу сооружали куклу. Делали ее без иголки и без ножниц - нельзя было ни порезать, ни уколоть, ведь в этот талисман вкладывалась материнская сила и забота, которые должны были оберегать младенца. Игрушку сворачивали из цветных тряпок и клали в пустую пока колыбельку: обжить, обогреть. А когда малыш появлялся на свет, куколку укладывали с ним, приговаривая: "Сонница-бессонница, не играй с моим дитятком, а играй с этой куколкой!".
Так, кукла по-прежнему оставалась игрушкой не для ребенка, а для бессонницы, болезни и прочих напастей. Она как бы отвлекала на себя злые силы, оберегала своих хозяев. Так ее и называли - берегиня, или оберег. Тряпичную берегиню дарили не только малышу.
Такую куколку, сделанную своими руками, мать дарила дочке перед свадьбой, благословляя ее на замужество. Потом куколки в красных платьях украшали свадебное печенье "рощу", "куличку", "пряницу". А невесте дарили кукол, чтобы родилось побольше детишек. В северных местностях был обычай уже за столом передавать куколку из рук в руки вокруг свадебных угощений с песней: "Раздайся, народ! Девья краса идет...".
Традиция "приглашать" кукол на свадьбу сохранилась до наших времен. И сейчас "самые современные" молодожены-горожане украшают нарядной куклой свадебную машину.
Куклы "прописывались" в русской избе на всю жизнь. В каждом доме, например, обязательно "проживали" двенадцать кукол-лихорадок: Огнея, Лидея, Гресея ... Они висели возле печки и оберегали хозяев от различных болезней.
Куколкой-оберегом пользовались, когда хотели избавиться от какой-нибудь напасти. Ее брали в руки, три раза поворачивали против часовой стрелки и приговаривали: "Отвернись злом, повернись добром".
Делали кукол не только из тряпок, а из глины, дерева, кости, соломы, ниток и даже из... сыра. Однако все славянские куклы были похожи в одном: у них не было лица. Считалось, что, если кукла будет уж очень походить на человека, в нее может вселиться злой дух.
А вот у нанайцев кукла-амулет по имени Акоан, наоборот, была глазастой: чтобы присматривать за своими хозяевами.
В африканском племени карамоджей кукол делали из священного дерева мбуру и дарили детям на третьем году жизни. Куклы для девочек были с украшениями - считалось, что чем красивее кукла, тем красивее будет ее хозяйка. А куклы для мальчиков держали в руках копья, и чем крепче была кукла, тем отважнее должен вырасти ее маленький хозяин.
У японцев существовал обряд, во время которого на куклу переносились все болезни и беды ее владельца, а затем ее сажали в бумажный кораблик. Кораблик размокал, кукла скрывалась в волнах, а вместе с ней тонули горе и невзгоды.
Чукотские девушки брали с собой куклу, выходя замуж. Они клали ее в изголовье, берегли, не теряли и никому не дарили.
У многих племен и народов был обычай, связанный с материнским горем. Если женщина теряла ребенка, она должна была сделать куклу и ухаживать за ней, как за малышом. Это был оберег для души ребенка, древние люди верили, что такая игра поможет ему освоиться в загробном мире.
Таким образом, куклы-обереги или амулеты, спасавшие от беды и приносящие счастье, были у разных народов. О них сочиняли сказки, в которых куклы представали волшебными помощницами, охраняли, спасали, давали своим хозяйкам мудрые советы. Их любили, берегли, передавали по наследству. Ими любовались, брали в руки, носили с собой... и наконец стали ими играть.
К началу девятнадцотого века русская кукла окончательно стала куклой, то есть игрушкой для ребенка.
Давно ушел в прошлое суеверный запрет на кукольное лицо. Появился новый материал для изготовления кукол — папье-маше. И тут уж кустари-кукольники, самодеятельные кукольные мастера развернулись вовсю. Кукольники-виртуозы Сергиева Посада разработали сразу несколько видов кукол. Каждому виду народ подобрал меткое название. Продавали этих кукол на ярмарках и очень заботились о «рекламе», умудряясь придать дешевому товару самый привлекательный вид.
Первых подвижных кукол прозвали «скелетки». Фигурки у них были тонкие, собранные из лучинок, а ручки и ножки сделаны на шарнирах. На куклах были надеты кумачовые платья, склеенные прямо на фигурках, передники и красные бумажные шляпки. Сразу и не догадаешься, что под платьем — просто скелетик из палочек.
Кукол с подвижными глазами, которые часто моргали, называли «моргалки».
(статья сборная из разных источников).
http://www.livemaster.ru/topic/13290 опубликовано впервые
Успехов! Елена.
http://www.livemaster.ru/topic/13294
Куклы, продолжение материала.
17.08.2009 16:48 | Комментариев: 0 | Просмотров: 57
Русские крестьяне очень тщательно готовились к появлению в семье ребенка. Вместе со свивальничками, пеленкой с уголком от дурного глаза и одеяльцем будущему малышу сооружали куклу. Делали ее без иголки и без ножниц - нельзя было ни порезать, ни уколоть, ведь в этот талисман вкладывалась материнская сила и забота, которые должны были оберегать младенца. Игрушку сворачивали из цветных тряпок и клали в пустую пока колыбельку: обжить, обогреть. А когда малыш появлялся на свет, куколку укладывали с ним, приговаривая: "Сонница-бессонница, не играй с моим дитятком, а играй с этой куколкой!".
Так, кукла по-прежнему оставалась игрушкой не для ребенка, а для бессонницы, болезни и прочих напастей. Она как бы отвлекала на себя злые силы, оберегала своих хозяев. Так ее и называли - берегиня, или оберег. Тряпичную берегиню дарили не только малышу.
Такую куколку, сделанную своими руками, мать дарила дочке перед свадьбой, благословляя ее на замужество. Потом куколки в красных платьях украшали свадебное печенье "рощу", "куличку", "пряницу". А невесте дарили кукол, чтобы родилось побольше детишек. В северных местностях был обычай уже за столом передавать куколку из рук в руки вокруг свадебных угощений с песней: "Раздайся, народ! Девья краса идет...".
Традиция "приглашать" кукол на свадьбу сохранилась до наших времен. И сейчас "самые современные" молодожены-горожане украшают нарядной куклой свадебную машину.
Куклы "прописывались" в русской избе на всю жизнь. В каждом доме, например, обязательно "проживали" двенадцать кукол-лихорадок: Огнея, Лидея, Гресея ... Они висели возле печки и оберегали хозяев от различных болезней.
Куколкой-оберегом пользовались, когда хотели избавиться от какой-нибудь напасти. Ее брали в руки, три раза поворачивали против часовой стрелки и приговаривали: "Отвернись злом, повернись добром".
Делали кукол не только из тряпок, а из глины, дерева, кости, соломы, ниток и даже из... сыра. Однако все славянские куклы были похожи в одном: у них не было лица. Считалось, что, если кукла будет уж очень походить на человека, в нее может вселиться злой дух.
А вот у нанайцев кукла-амулет по имени Акоан, наоборот, была глазастой: чтобы присматривать за своими хозяевами.
В африканском племени карамоджей кукол делали из священного дерева мбуру и дарили детям на третьем году жизни. Куклы для девочек были с украшениями - считалось, что чем красивее кукла, тем красивее будет ее хозяйка. А куклы для мальчиков держали в руках копья, и чем крепче была кукла, тем отважнее должен вырасти ее маленький хозяин.
У японцев существовал обряд, во время которого на куклу переносились все болезни и беды ее владельца, а затем ее сажали в бумажный кораблик. Кораблик размокал, кукла скрывалась в волнах, а вместе с ней тонули горе и невзгоды.
Чукотские девушки брали с собой куклу, выходя замуж. Они клали ее в изголовье, берегли, не теряли и никому не дарили.
У многих племен и народов был обычай, связанный с материнским горем. Если женщина теряла ребенка, она должна была сделать куклу и ухаживать за ней, как за малышом. Это был оберег для души ребенка, древние люди верили, что такая игра поможет ему освоиться в загробном мире.
Таким образом, куклы-обереги или амулеты, спасавшие от беды и приносящие счастье, были у разных народов. О них сочиняли сказки, в которых куклы представали волшебными помощницами, охраняли, спасали, давали своим хозяйкам мудрые советы. Их любили, берегли, передавали по наследству. Ими любовались, брали в руки, носили с собой... и наконец стали ими играть.
К началу девятнадцотого века русская кукла окончательно стала куклой, то есть игрушкой для ребенка.
Давно ушел в прошлое суеверный запрет на кукольное лицо. Появился новый материал для изготовления кукол — папье-маше. И тут уж кустари-кукольники, самодеятельные кукольные мастера развернулись вовсю. Кукольники-виртуозы Сергиева Посада разработали сразу несколько видов кукол. Каждому виду народ подобрал меткое название. Продавали этих кукол на ярмарках и очень заботились о «рекламе», умудряясь придать дешевому товару самый привлекательный вид.
Первых подвижных кукол прозвали «скелетки». Фигурки у них были тонкие, собранные из лучинок, а ручки и ножки сделаны на шарнирах. На куклах были надеты кумачовые платья, склеенные прямо на фигурках, передники и красные бумажные шляпки. Сразу и не догадаешься, что под платьем — просто скелетик из палочек.
Кукол с подвижными глазами, которые часто моргали, называли «моргалки».
Красивую куколку с головкой из папье-маше и изящной фигуркой с тонкой талией так и прозвали «талия». Со стороны «талия» выглядела шикарной барышней, а на самом деле... На ее соломенное тельце было надето платье из дешевой марлевки, а блестящие башмачки оказывались просто свернутой в конус клеенкой. Умели кустари «пустить пыль в глаза».
Пупсика в крестильной рубашечке ласково «окрестили» — «дитяшка».
Куклу-погремушку в чепчике и бархатных пеленках, перевязанную золотистой лентой, — «пеленашка». Если этого «младенца» начинали укачивать, внутри шуршали сухие горошинки.
Мальчика в матросском костюмчике звали «матросик», а д
