«Я установил, — заявил он, — что практика пыток, которая существует, выходит за рамки изолированных инцидентов, и я нашел довольно-таки карательной систему уголовного правосудия».

Приблизительно то же самое Новак говорил о Казахстане в прошлом году во время своего предыдущего визита, но, судя по реакции, сейчас ничего кардинального не произошло. В стране как пытали, так и продолжают пытать. Более того, начала проступать гигантская пропасть между принятыми стандартами в демократическом мире и пониманием этих стандартов в мире казахстанском. То, что, скажем, на Западе понимается как пытка, совсем не обязательно считается пыткой в Казахстане. Сама процедура расследования, сами подходы следствия качественно отличаются.

Например, в Америке или Англии главный упор в следствии сконцентрирован на поиске фактов, подтверждающих преступление. В Казахстане традиционно много времени уделяется свидетельствам либо самого подозреваемого, либо тех, кого следствие считает возможными свидетелями. Поэтому в основу основ положен принцип давления на свидетелей.

Это, не в обиду будет сказано казахстанским властям, родилось не в Казахстане. Мощный импульс давлению на подозреваемого и свидетелей был придан еще советской властью. Во время массовых чисток тридцатых годов сталинское руководство издало исторический приказ проведения следствия над врагами народа с так называемым пристрастием. Фактически в стране установился режим произвола, когда показания выбивали под пытками. В шифрограмме, подписанной лично вождем всех прошлых и будущих чекистов и датированной январем 1939 года, было среди прочего открытым текстом заявлено: «...Применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)... Метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь... как совершенно правильный и целесообразный метод». Этому документу уже более 70-ти лет. И Сталина как будто бы уже нет, и советской властью не пахнет, а в Астане до сих пор не могут обуздать укоренившуюся традицию...