Кроме описанных в предыдущих частях кораблей Тихоокеанской эскадры, перед войной российский флот держал в наиболее важных портах Китая и Кореи некоторое количество своих боевых кораблей, выполнявших стационерные функции. Они обеспечивали сторожевой и полицейский контроль дальневосточных колониальных вод в интересах Российской империи - в противовес другим европейским государствам, тоже проводившим на Тихом океане свою колониальную политику. Присутствие русских боевых кораблей в иностранных Дальневосточных портах защищало интересы Российской империи перед другими европейскими государствами.
В основном к этой полицейской службе «угрозы флагом империи», не требовавшей обязательного присутствия в данной зоне мощных сил, привлекались или легкие, или устаревшие корабли: их задачей было напоминание одним своим видом, что в случае необходимости здесь могут появиться и главные силы русского флота. Как правило, стационерная служба поручалась крейсерам (обычно 2-го ранга) и канонерским лодкам. Организационно русские стационерные корабли числились в Сибирской флотилии, руководившейся не из Порт-Артура, а из Владивостока.


Накануне войны в Талиенване находились сразу два русских стационера: однотипные крейсеры 2 ранга - «Джигит» и «Разбойник». Эти старые корабли (вступили в строй соответственно в 1877 и 1879 гг.) представляли собой бывшие парусно-винтовые клиперы, в 90-е годы перевооруженные и переведенные в разряд крейсеров 2 ранга. К началу войны безнадежно устаревшие «Джигит» и «Разбойник» боевой ценности уже не представляли: эти так называемые «крейсеры» еле-еле достигали скорости 13 узлов, и способны были пройти максимум 1.600 миль. Слабым было и их вооружение, которое состояло из старых короткоствольных 2х152-мм и 4х107-мм пушек, пусть и дополненных 10-ю более новыми 47-мм и 37-мм «мелкашками», а так же 1х381-мм торпедным аппаратом. Поэтому оба бывших клипера использовались как учебные суда – на них только что призванные во флот молодые моряки осваивали морское дело, заодно выполняя и стационерные задачи.
В Инкоу стояла канлодка «Сивуч» (шведской постройки, в строй в 1885 г); она являлась точной копией головной канонерки этой серии «Бобр», служившей в Порт-Артурской эскадре и описанной в предыдущей части. Имея такое же, как на «Бобре», бронирование (палуба 12,7 мм) и вооружение (1х229-мм, 1х152-мм, 6х107-мм и 4х37-мм орудия), «Сивуч» все же благодаря лучше сохранившимся котлам двигалась с несколько более высокой скоростью, чем ее «порт-артурский двойник» – 11,7 узла.
В Шанхае стационерные функции выполняла канонерка «Мачжур» (в строй в 1887 г). «Манчжур» представляла собой мореходный корабль с парусной оснасткой (правда, перед самой войной рангоут был уменьшен). Скорость хода «старушки» тоже оставляла желать лучшего: всего 13,5 узлов; дальность хода 10-узловой скоростью – не более 2.660 миль. Так называемое «бронирование» устаревшей «почти парусной» канонерки было «чисто символическим» - палуба имела толщину не более 10 мм. Старинным было и недальнобойное артиллерийское вооружение: 2х203-мм, 1х152-мм и 4х107-мм орудия, которые дополняли 6 «малокалиберок» (47-мм и 37-мм) и 1 торпедный аппарат (непонятно, зачем установленный на неповоротливом тихоходе).

В корейском порту Чемульпо находилась в качестве стационера канонерская лодка «Кореец» (вступила в строй в 1888 г.), однотипная и абсолютно одинаковая с описанной выше канонеркой «Мачжур». Службу в Чемульпо лодка «Кореец» несла вместе с крейсером 1 ранга «Варяг».
В отличие от всех остальных стационерных кораблей, старых и приписанных к Сибирской флотилии, новейший крейсер «Варяг» официально числился в составе Порт-Артурской эскадры. Однако, получив задание командования находиться в распоряжении российского посла в Чемульпо (Корея), он поневоле превратился в стационер, а с началом войны так и не присоединился к своей эскадре (почему я и вынес «Варяг» в раздел стационерных кораблей). Бронепалубный крейсер 1 ранга «Варяг» (построен в США, в строй в 1901 г) относился к проекту дальних 6.000-тонных океанских разведчиков (к которому принадлежали и русские крейсеры типа «Паллада», и «Аскольд»). Данные корабли рассчитывались на боевое превосходство над более легкими крейсерами «эльсвикского» типа, входившими в то время в состав многих флотов мира (в том числе и в японский флот). Для этого «Варяг» получил более мощное, чем на «эльсвикцах», вооружение: 12х6-дм (152-мм), 12х75-мм и 8х47-мм «противоминных» пушек, а так же 6х381-мм торпедных аппаратов и 22 мины заграждения. Правда, для облегчения корабля и достижения высокой скорости на «Варяге» и ему подобных крейсерах бронирование палубы было не слишком толстым (38-76 мм), а орудия вообще не имели щитов; зато рубка была забронирована до 152 мм («эльсвикцы» в лучшем случае имели вдвое тонкую, а то и вовсе не бронированную рубку).

Скорость «Варяга» была высокой, позволявшей ему догонять «эльсвикские» крейсера – более 23 узлов (а на сдаточных испытаниях он смог даже кратковременно «выжать» 24,5 узла). Правда, некоторые исследователи, опираясь на высказывания командира «Варяга» капитана 1 ранга В.Ф. Руднева, утверждают, что якобы американские кораблестроители при испытаниях «надорвали» котлы корабля, после чего он не мог превысить 20 узлов (а иные даже договариваются вообще до 14 узлов!). Однако это не соответствует действительности: на очередных испытаниях осенью 1903 года «Варяг» 12 часов шел со скоростью 23,2 узла (о чем есть официальный отчет). Вполне вероятно, что Руднев просто «несколько приукрасил» действительность, чтобы еще больше драматизировать картину гибели своего корабля. Неплохой была и дальность плавания «Варяга»: при стандартной загрузке угля он мог пройти 10-узловым ходом 3.680 миль, и в перегрузе – даже 6.100 миль. В результате российский флот со вступлением в строй «Варяга» получил неплохой океанский крейсер – одиночный разведчик и охотник за вражеским судоходством. Правда, из-за полного отсутствия защиты артиллерии и расположения всех орудий вдоль бортов возможность его использования в составе эскадры была явно ограниченной.

С началом боевых действий бывшие клиперы «Джигит» и «Разбойник» прекратили стационерную деятельность и поспешно вернулись в Порт-Артур. Там они, как неспособные к современным боевым действиям, использовались в основном в качестве брандвахт. С началом штурмов Порт-Артура японской пехотой эти корабли были разоружены. Их артиллерия и экипажи пошли на сухопутную оборону крепости; сами учебные суда перед сдачей Порт-Артура 20.12.04 г были затоплены.
Канонерка «Сивуч» занималась стационерной службой в портах Китая и Кореи с 1886 года; так же ее использовали для изучения гидрографии Тихого океана и для охраны лежбищ морских котиков от американских браконьеров. Некоторое время «Сивуч» даже являлась флагманом Сибирской флотилии. Как уже говорилось выше, начало войны «Сивуч» встретила, находясь в роли стационера в китайском порту Инкоу. Здесь канлодка и продолжала нести стационерную и охранную службу до июля 1904 года, пока приближение японских войск не заставило русских отступить вглубь Манчжурии. Оставшаяся в одиночестве «Сивуч» попыталась уйти от японцев по реке Ляохэ, однако пройдя 125 верст вверх по течению, канлодка застряла на перекатах, неспособная пройти по малым глубинам. По приказу командующего русской армией экипаж лодки влился в состав сухопутных войск, взорвав перед этим «Сивуч»», чтобы канонерка не досталась противнику.

Канонерская лодка «Манчжур» несла стационерную службу на Дальнем Востоке с 1889 года; в 1900 году она принимала участие в подавлении китайского восстания боксеров. В начале Русско-Японской войны «Мачжур» исполняла роль стационера в Шанхае. Этот китайский город уже до войны находился под контролем Японии, и с началом боевых действий русская канлодка оказалась блокированной в порту. Имея небольшие шансы вырваться, и опасаясь, что в случае успешного выхода в море тихоходная канонерка не сможет оторваться от японских крейсеров, командир «Манчжура» согласился интернировать свой корабль. Это спасло «Манчжур» от гибели; по окончании войны канонерка вернулась в состав Сибирской флотилии.
Находившиеся в корейском порту Чемульпо крейсер «Варяг» и канонерка «Кореец» оказались блокированы японским крейсерским отрядом уже накануне нападения японцев на Порт-Артур. Причем русские корабли могли бы избежать блокирования: командир «Варяга» капитан 1 ранга Руднев чувствовал приближение войны, и еще до начала боевых действий просил у командования разрешения увести крейсер в Порт-Артур, но получил отказ.

Утром 27 января (8 февраля) 1904 года «Варяг» и «Кореец» были блокированы отрядом адмирала Уриу (2 броненосных, 4 бронепалубных крейсера и 8 миноносцев). Решив прорваться в Порт-Артур, Руднев на следующий день вывел русские корабли в море и вступил с японской эскадрой в бой. После часа ожесточенной перестрелки получивший множественные повреждения «Варяг» вернулся на рейд Чемульпо. На крейсере была выбита значительная часть артиллерии, уничтожены 2 дальномерных поста, без которых невозможно вести орудиями прицельный огонь, убито 39 и ранено 74 человека (двое из них вскоре умерли); сопровождавшая «Варяг» канонерка «Кореец» повреждений и потерь не имела. Ввиду невозможности повторения прорыва, чтобы не сдавать корабли противнику, на общем собрании всего офицерского состава было принято решение взорвать крейсер и канонерку. Однако при взрыве «Корейца» порт и город засыпали горящие обломки, что привело к многочисленным протестам китайского населения и экипажей стоявших в порту нейтральных судов. Поэтому «Варяг» не взорвали, а затопили, надеясь после победного окончания войны поднять крейсер и вернуть его в строй (однако война окончилась не так, как ожидали, и по ее окончании «Варяг» подняли и ввели в строй своего флота японцы). Экипажи русских кораблей были размещены на иностранных судах, и потому моряки в плен не попали, а в марте-апреле вернулись в Россию.

В своем рапорте о проведенном бое Руднев доложил о потоплении японского крейсера и миноносца, а так же о повреждении еще двух крейсеров (по японским отчетам их крейсера повреждений не имели, а миноносцы вообще в бою не участвовали). И, так как в начале русско-японской войны российский флот нес только потери, бой «Варяга» и «Корейца» был расценен российским руководством как подвиг. Все офицеры обоих кораблей были удостоены орденов Св. Георгия 4-й степени, а нижние чины – знаков отличия этого ордена («солдатских Георгиевских крестов»). Кроме того, все участники боя были награждены специально учрежденной медалью «За бой «Варяга» и «Корейца» при Чемульпо», а матросы обоих кораблей получили в подарок от императора именные часы.

Серия сообщений "Вооруженные силы России 1904-1905 гг":
Часть 1 - Вооруженные силы России накануне русско-японской войны 1904-1905 гг.
Часть 2 - Оружие русской армии в русско-японской войне (1): ВИНТОВКИ
...
Часть 13 - Российский флот в русско-японской войне: 1-я Тихоокеанская эскадра (1.4)
Часть 14 - Российский флот в русско-японской войне: 1-я Тихоокеанская эскадра (1.5)
Часть 15 - Российский флот в русско-японской войне: 1-я Тихоокеанская эскадра (1.6)
Часть 16 - Российский флот в русско-японской войне: 1-я Тихоокеанская эскадра (1.7)
Часть 17 - Российский флот в русско-японской войне: 1-я Тихоокеанская эскадра (1.8)
Часть 18 - Российский флот в русско-японской войне: 2-я Тихоокеанская эскадра (2.1)
Часть 19 - Российский флот в русско-японской войне: 2-я Тихоокеанская эскадра (2.2)
Часть 20 - Российский флот в русско-японской войне: 2-я Тихоокеанская эскадра (2.3)