Место работы в Кузьминском парке имело целый ряд и других преимуществ. Сразу за футбольным полем, на двести метров подальше, располагался ещё и большой пруд, не избалованный пока вниманием москвичей, где мы, растягивая обеденный перерыв, спасались от летней жары.
Но не долго продолжалась эта пасторальная идиллия. Спустя какое-то время неожиданно открылся неподалёку очередной музей вождя пролетариата, заведывал которым недавно реабилитированный старый большевик. На фасаде старинного двухэтажного особнячка висела мемориальная доска, извещавшая прохожих о том, что именно здесь летом 1894 года проживал Владимир Ильич Ленин.
Экскурсоводы рассказывали, что "дачу" эту сняли Марк Елизаров с Марией Ильиничной (нет-нет, не одни, а ещё с двумя сослуживцами), поскольку тому удобно было добираться до места работы в депо станции Люблино, невдалеке отсюда. Регулярно подвозимым на автобусах экскурсантам показывали железную кровать, на которой спал Ильич, балкон, с которого он любовался закатом, и даже пишущую машинку, которую он здесь быстро освоил, и помещение, где писал свои свои революционные манифесты, допоздна не гася свет.
Но и это ещё не всё. Показывали даже место, куда молодой дачник двадцати четырёх лет ставил свой велосипед, кататься на котором он научился тоже именно здесь. Было ещё что-то про купания в пруду и игру в городки с постоянно навещавшими его молодыми марксистами, помогавшими одновременно и вести революционную агитацию на соседнем Люблинском литейно-механическом заводе.
Но вдруг, в один прекрасный день, который не заставил себя долго ждать, опустела асфальтированная дорога, специально проложенная к особняку, закрылись его двери, исчезла мемориальная доска. Соискатели учёных степеней, как водится, дружно устремившиеся в архивы, скоро обнаружили, что Марк Тимофеевич снимал тем памятным летом дачу совсем в другом месте и в другом доме, который, увы, не сохранился.