Сегодняшним студентам трудно будет представить, как можно прожить и проучиться пять лет на одну стипендию. Для тех, кому ещё памятны масштабы советских цен, все цифры пятидесятых годов здесь и далее уменьшаю в 10 раз, как это и произошло после хрущёвской деноминации рубля 1961 года.
Так вот, стипендия в Горном институте в то время составляла от 28 на первом до 38 на пятом курсе. Да ещё ежегодно, в мае масяце, студентов, как и всех, получающих зарплату, добровольно-принудительно подписывали на Госзаём развития народного хозяйства в размере месячной стипендии или оклада, вычитая потом ежемесячно по 10%.
Конечно, все студенты сразу отоваривались на весь месяц абонементами на обеды в студенческой столовой при институте. Это был нормальный полноценный обед из трёх блюд, и стоил, смешно вспоминать, лишь 40 копеек. Хлеб, кто помнит, стоял тогда уже нарезанным на всех столах предприятий питания, будучи бесплатным, и, даже вконец обнищав, с голоду помереть было невозможно. Транспортные тарифы тоже ещё не все забыли: метро и автобус - 5, троллейбус - 4, трамвай - 3 копейки.
Но не хлебом единым жив человек, тем более - студент, душа требовала ещё и зрелищ, и других увеселительных мероприятий. Требовались дополнительные ресурсы. Первое, что приходило на ум - разгрузка вагонов на товарных базах и грузовых дворах вокзалов. Но, не прошло и года, как этот способ быстрого обогащения перестал быть популярным: дело в том, что после ударной ночной работы, по воле большинства в бригаде, следовали затем такая же ударная пьянка и такой же ударный сон, в жертву которым приходилось приносить один, а то и два дня учебного процесса, а в сухом остатке после оставались лишь копейки.
Быстро пообтесавшись в Москве, скоро открыли более изысканные источники заработка, как, например, съёмки в массовках кино, благо - не только стадион в Лужниках, но и киностудия "Мосфильм" располагалась неподалёку от Студенческой улицы. Надо было просто явиться с утра к проходной "Мосфильма", откуда выходили помощники режиссёра или администраторы групп, набирая из собравшихся "артистов" необходимой фактуры для своих массовых сцен. Потом вели в костюмерную, где обряжали, гримировали и вели на съёмочную площадку. Собственно вся работа там и заключалась лишь в многочасовом сидении и ожидании долгожданной команды "Мотор!", после которой надо было минуты три что-то изображать. Всё остальное время можно было посвятить чтению конспектов, учебников и художественной литературы, да ещё и получив перед уходом 3 рубля, а если приглянёшься для съёмки крупным планом - то и 9.
Так и я однажды попал на крупный план кинокартины "Ленинградская симфония", снятую в 1957 году режиссёром Захаром Аграненко, где, минут за пять до конца фильма появляюсь в ложе филармонии рядом с главными персонажами фильма в форме морячка и с густо загримированными лицом и руками. За пять или шесть дублей, когда актёр Марк Перцовский в очередной раз начинал энергично взмахивать дирижёрской палочкой, а колонки взрывались оглушительной музыкой седьмой симфонии Шостаковича, его немецкая тема "тай-тай-тарайта!" врезалась в память на всю жизнь.
Всё снималось максимально приближённо к реальности, даже дирижёр и оркестранты выглядели блокадными доходягами. В руках у нас были программки, напечатанные специально к съёмкам и повторяющие реальные, той поры, даже коричневатой обёрточной бумажной фактурой. Рад, что удалось сохранить этот раритет, ценный, прежде всего, тем, что здесь приводится полный список всех реальных музыкантов оркестра, лишь немногим из которых удалось пережить голод и холод блокадной поры.