Цитата сообщения Богомолка Предание об "убежище монахов"




Горы, в которых был построен Свято-Троицкий Камен-но-Бродский мужской монастырь, не очень высокие, поросшие редкой травой на выстилающем поверхность меловом грунте. Если смотреть издалека, то создается впечатление, что на них лежит снег, оставшийся после зимы. Слева располагаются невысокие, но очень крутые белоснежные горы, а справа — огромный зеленый океан из вековых дубов.
В советское время все, что могли, — разрушили, а то, до чего не дошли руки, — подожгли или взорвали. Новая страница истории монастыря открывается с начала 1990-х годов.
Считается, что пещеры были вырыты в XII-XIII веках и в них прятались монахи — как от татар, так и от своих русских разбойников. Внутри горы они неспешно молились и потихоньку продолжали рыть ходы, постепенно превращая свою обитель в весьма коварный двухуровневый подземный лабиринт.
До наших дней сохранилась лишь малая часть пещер. Обход всех тупиков и коридоров занимает сегодня всего 15 минут. Однако небольшой километраж компенсируется силой воздействия этого места на воображение. Тесные стены, низкие потолки, тусклый свет от восковой свечи... Некоторые из коридоров заканчиваются маленькими кельями, куда заточали себя, уходя от солнечного света, православные аскеты. Тут и там в стене, в маленьких нишах, уже стоят небольшие иконы, которые освещаются тусклым огоньком восковой свечи.
Когда-то на месте Свято-Троицкого Каменно-Брод-ского мужского монастыря существовал женский скит. Женская община возникла в начале 1860-х годов. Помещик и надворный советник Петр Иванович Персидский выделил ей 455 десятин своей земли со старым дубовым лесом и приобрел три иконы: Преображения, Богородицы и Пресвятой Богородицы «Всех Скорбящих Радости», а также две большие иконы Троицы в серебряном и золотом окладах, а его жена Серафима поехала в Саратов к епископу Иоанникию и получила благословение на строительство.
Место для будущей обители было выбрано не случайно. Рядом находится курган, называемый Святой горой или Святой могилой, а возле него бьет родник. По легенде, останавливавшийся здесь князь Александр Невский просил татарского хана Батыя облегчить тяготы русских рабов, строивших каменный брод через реку Иловлю.
Началось строительство обители с возведения каменного двухэтажного келейного корпуса, на первом этаже которого, рядом с трапезной, устроили домовую церковь, однопрестольную в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех Скорбящих Радости». 8 декабря 1873 года император Александр III утвердил определения Священного Синода об утверждении женской общины в Каменном Броде. По своей структуре женская община напоминала монашескую, отличаясь лишь тем, что ее члены следовали монастырскому уставу, не принося монашеского обета.
Шло время, сестер прибавлялось, и общинная жизнь продолжалась. Рядом обитательницы обнаружили незамерзающий целебный источник. Всего же здесь на поверхность земли выходит 9 родников. Среди них есть и целебные с радоновой и сероводородной водой. Они наполняли специальный бассейн, в котором люди избавлялись от хвори. Продолжалось строительство: появилась и гостиница для паломников, разрасталась слобода, где жили гости, а также местные служки и приказчики. В ставшую известной в столице женскую общину приезжали лечиться молитвой и водой члены известных дворянских фамилий: Голицыны, Строгановы, Трубецкие. У подножия пещерной горы сохранились остатки мощенной кирпичом так называемой «царской дороги». Местные жители считают, что ее построили специально для проезда на лечение «на воды» дочери Петра I, будущей императрицы Елизаветы.
В жилом корпусе одна келья была выделена под мастерскую, где сестры учились золотошвейному делу и вязанию кружев. Сестры обшивали и крестьян, ходили по селам и помогали бедным многодетным семьям.
В 1903 году духовные власти утверждают изменение статуса общины и название монастыря — отныне он именуется Белогорским Свято-Троицким.
Последней управительницей обители стала монахиня Еннафа, при которой число сестер достигло 170 человек. В школе в 1911 году обучались 19 девочек и 1 мальчик. Под началом фельдшерицы была больничная палата и аптека. По страховой описи 1910 года монастырь имел два каменных храма: Скорбященскую церковь и соборную церковь во имя Святой Троицы, а также часовню с жилым помещением. Очевидцы якобы видели здесь иконы руки Андрея Рублева.
По рассказу Л. Поповой, случилось в монастыре и чудо. До революции жители Ольховской волости услышали о явлении в меловых горах иконы Божией Матери и пошли к этой пещере. Здесь собралось множество людей со священниками, молившимися о том, чтобы икона вышла из пещеры к народу. Молитвы сбылись, икона вышла, и ее внесли в храм села Ольховка и поместили в золотой киот.
После революции обитель закрыли. По рассказам местных жителей, в 1927 году власти приказали монахиням во главе с матушкой Еннафой в три дня удалиться. Матушка Еннафа с несколькими сестрами закрылись в храме, а когда красноармейцы взломали дверь, то не нашли ни монахинь, ни церковные ценности — исчез даже самый большой колокол. Коммунисты обнаружили ломившиеся от продуктов погреба, но не сумели отыскать практически ничего из церковной утвари.
Легенды рассказывают, что утварь была сокрыта сестрами на втором нижнем ярусе монастырских пещер. Этих ярусов было три. По словам старожилов, ранее из самого храма или других построек обители можно было пройти в меловые пещеры, по пути миновав подземный ручей. Местные жители также описывали подземную залу, куда можно было попасть через колодец первого яруса. В ней находился выточенный из мела круглый стол, в центре которого располагалась тоже выточенная из мела большая чаша с маслом или святой водой, а по краям стояли небольшие чаши с маслом. Вокруг стола были расставлены сиденья, также сделанные из известняка.
Окрестные жители вспоминают, что подземные лабиринты строились таким образом, чтобы в случае опасности их можно было затворить.
В 30-е годы прошлого столетия монастырь находился в полном запустении. Но в нем, по рассказам, скрывалось несколько монахов. Когда в 1935 году мимо обители проходил маршем полк НКВД, то активисты донесли об этом. Подошедших чекистов встретили таким плотным пулеметным огнем с колокольни, что они не смогли перелезть через высокую стену и отошли. Поставив на меловых горах над обителью орудия, чекисты все-таки ее затем обстреляли и захватили, но нашли в ней только офицерскую белоказачью форму. Подземные ходы они закидали гранатами.
О том, что под монастырем действительно находятся подземные лабиринты, свидетельствуют периодические просадки грунта на линии от монастырских зданий к пещерам. За монастырским кладбищем также открылся провал, связанный с неизвестными сегодня подземными пустотами.
Возрождение началось с приезда в заброшенный монастырь 20 августа 1991 года архиепископа Волгоградского и Камышинского Германа, который привез с собой иеромонаха Савву. Шесть сохранившихся зданий уже восстановлены. В одном из них открылась церковь. В ней хранится чудотворная икона Пресвятой Богородицы «Всех Скорбящих Радости». Краткое представление о нынешнем состоянии монастырских пещер дает выдержка из официального отчета исследователей-спелеологов К.Э. и Ю.В. Полевых: «Пещеры при монастыре... имеют вход с восточной стороны, разветвление ходов соответствует четкой ориентации по сторонам света... От входа в пещеры идут три основные галереи в северном, южном и западном направлениях, выход ориентирован на восток. Первый ярус представляет собой пещерный комплекс общей протяженностью около 200 метров. По воспоминаниям старожилов, из пещер был выход в балку по другую сторону холма. Этот выход не обнаружен. Среди местного населения распространены слухи о существовании второго яруса, который шел до сел Ольховка, Михайловка и других».
Сегодня на месте женской обители возник мужской монастырь. Монахи не только восстанавливают разрушенное подсобное хозяйство, но и начали перестройку переданного епархии здания бывшей пекарни в селе Солодча под храм.
Вмести с монахами вернулось в Свято-Троицкий Ка-менно-Бродский мужской монастырь чувство приобщения к Богу. Вот как рассказывает о своем посещении монастыря турист, приехавший в него из любопытства: «Ничего величественного в этом монастыре не было. Но я впервые в своей жизни почувствовал, а затем увидел, как плачет плакучая ива! Мы набрели на огромные вековые дубы. Каждый из них мог выдержать объятия пятерых, а то и шестерых из нас. Необычная атмосфера этого места ощущалась каждой клеточкой тела. Дело было не только в холоде, царившем внутри пещер, которые мы посетили, а в чем-то еще. Что-то неуловимое витало в воздухе...»