Кипящие водопады серной кислоты суть явление природы довольно редкое, по крайней мере за пределами 30-километровой зоны отчуждения вокруг чернобыльской АЭС. Увидеть такое – уже само по себе огромное счастье. Простите, что забегаю вперёд, мне просто хочется сначала рассказать самое главное.

Наконец-то, наконец-то у нас весна, наконец-то, по случаю пасхи, у нас была тройка выходных и наконец-то появилась возможность вырваться куда-то в действительно интересное место. Остров Ванкувер.

Говорят, что город Ванкувер стоит на берегу тихого океана, но это не совсем так, от открытого тихого океана Ванкувер надежно закрыт огромным островом. Говорят, что Ванкувер – самый дождливый город Канады, но это тоже не совсем так, высокие снежные горы острова Ванкувер ловят тихоокеанские тучи, и город Ванкувер получает более чем в два раза меньше дождя, чем тихоокеанский край острова. В Тофино дожди и шторм. Практически всегда.

Сам остров достаточно недалеко, но с местным неторопливым транспортом добраться до него получается не так быстро. Сначала на машине заезжаешь на паром. Ехать паромом всего километров 70, но получается два часа, плюс просят приезжать на погрузку минимум за полчаса. И ещё полчаса ехать от дома до парома. Уже три. Отдельное недовольство адресуется корпорации "Паромы Британской Колумбии", за то что, что покупка электронного билета заранее по сети интернет у них стоит дополнительные 15 долларов к цене билета. Но паром это только полдела. Паром приходит на внутренний берег и чтобы попасть на тихоокеанский край нужно пересечь остров в ширину: от Нанаимо до Тофино 230 километров дорога петляет через горы, в узких местах почти касаясь скал и разломанная вплоть до полного отсутствия асфальта в части мест. Не смотря на апрель, уже на 200 метрах высоты вдоль дороги начинаются приличные сугробы снега. По такой дороге не погонишь и путь от через остров отнимает ещё минимум 4 часа.

Забавно, что при всём этом паром считается как бы частью автодороги, номер дороги сохраняется через океан и дорожные указатели так же не стесняются указывать точно через море (с острова "На Ванкувер" и из Ванкувера "В Нанаимо"). В языке это единство так же закреплено, в Тофино спрашивают: "Откуда вы к нам сегодня приехали?" (а не, например, "приплыли").

Национальный парк "Тихоокеанский край" и вокруг него – это небольшой кусочек сохраненного древнего леса. Первозданный лес острова Ванкувер уже чудо само по себе. Кедр рос здесь непрерывно 10 тысяч лет, с ледникового периода. Как утверждают местные жители, средний возраст дерева в этом лесу – 500 лет. Это настоящие влажные джунгли, которые так редко встречаются на земле, здесь все растёт бесконечным нагромождением слоёв, в темноте мхи тянутся стволам на стометровые высоты, с веток капает даже, когда не идёт дождь, а между камней текут тёмные ручьи, окрашивая камни танином.







75% леса на острове Ванкувер уже вырублено. Это большой бизнес, самый большой экспорт провинции, практически единственный доход. Без вырубки леса не будет ни денег, ни работы для канадцев, и сейчас, в кризис, жадность лесозаготовщиков только растёт. Казалось бы, ну и что, в природе остаются семена и из них вырастут новые, молодые, кедры. Увы, это не так. Здесь столько воды, что все минералы уже давно вымылись в океан. В старом лесу всегда видны серебряные пики – это умирают от старости самые высокие, самые старые кедры. Сейчас, прижимаясь друг к другу, деревья продолжают стоять даже у самого берега моря, но в январе, когда океан штормит, старые кедры заканчивают свой цикл жизни. Их гниющие бревна становятся питанием для молодых семян, такое называют здесь "ясельное бревно". Если присмотреться – все деревья в лесу растут только так, друг на друге, молодые – из старых пней и бревен. Вынимая один слой человек разрушает карточный домик, без гниющих старых деревьях не рождаются молодые, танин не окрашивает реки, в которые перестает приходить лосось, без которого умирают медведи.





Длинный пляж – самый знакомый символ национального парка. Голые бревна – дань силе штормов.





Вокруг парка – несколько индейских резерваций. Поэтому таблички в парке все продублированы на трёх языках, английском, французском, и местного племени. Заметно, что на языке местного племени, всё звучит значительно короче.



Есть и любопытные подробности. Например, цветок.



И его не вполне традиционное применение.



Мы полезли к цветам, а встретили огромных слизней. Банановый слизняк, как опять же утверждает табличка в парке, а таблички никогда не врут, - есть самый большой в мире. До 20 сантиметров длины. Крайне симпатичное существо.



Таблички, предупреждающие о различных опасностях, тем не менее, не переводятся. Пума, или кугуар, очень редкое животное, до сих пор сохранившееся лишь в немногих национальных парках. Встретить пуму крайне сложно, так как по природе она охотник из засады и соответственно запрограммирована эволюцией на то, чтобы встречи с ней были достаточно неповторимыми. Нападения пумы на человека случаются очень редко, по крайней мере если понимать пуму в оригинальном значении слова, а не скажем как в словосочетании "hot cougar". Высокий человеческий рост отпугивает хищника, так, бывает ребенка съест, бывает велосипедиста (велосипедисты едут наклонившись и потому кажутся более лёгкой добычей), но человека – это вряд ли. Не так давно пума, впрочем, съела в парке собачку у одного из туристов. Вероятно, заинтересовалась корейской кухней. Только поводок в руке и остался. Тропинки в парке, где относительно недавно произошли нападения пум или медведей помечаются соответствующими яркими табличками.



После семи часов пути добираться куда-то дальше в тот же день уже не имеет никакого смысла, да и желанный горячий источник открыт только часть дня, вечером прилив заливает его морской водой целиком. До источника нет дороги, тропы или общественного транспорта. Единственный способ добраться: фрахтовать катер или частный самолёт. И это ещё 70 километров или два часа в каждую сторону под дождём, из стороны в сторону на волнах, в холодных морских брызгах. Я даже записал на навигаторе путь/i.ixnp.com/images/v3.79/theme/silver/palette.gif" target="_blank">http://i.ixnp.com/images/v3.79/theme/silver/palette.gif); background-color: transparent; visibility: visible; width: 14px; height: 12px; background-position: -1128px 0pt; background-repeat: no-repeat; text-decoration: none; vertical-align: top; display: inline;" class="snap_preview_icon" id="snap_com_shot_link_icon" alt="" />. Моторный катер, только кажется, что летит, а на самом деле разгоняется максимум до 60 километров в час. Брызги же поднимает, как ракета.

Смотрение на китов, так же известное как гадание на морской волне, есть высокоактивное развлечение, основанное на том неоспоримом научном факте, что если на воду смотреть достаточно долго и достаточно внимательно, то кита можно увидеть даже в бачке унитаза. Когда океан штормит, это особенно приятно. Сейчас в Тофино сезон серых китов, мы пару раз видели чьи-то спинки и фонтаны, и капитан сказал, что это и есть киты. Верю, киты, так киты.

А это совсем даже не морские котики, а редкие морские бобры, так же известные как морские скотики, так как появляются большими группами, но при виде фотоаппарата так же синхронно ныряют под воду – только хвосты и видели.





Два крошечных острова рядом – на каждом по несколько высоких кедров. Эти острова – священны для индейцев, под эти деревья шаманы до сих пор относят пепел умерших племени. И в ветвях одного из деревьев недавно появился орлятник. Маме не повезло – и не хочется фотографироваться, но деваться некуда, уже недели четыре она непрерывно сидит на яйцах.



А на соседнем острове, застыв без движения, строго смотрит отец. Охрана дело серьёзное.



Надувная тюрьма для рыб в море – одна из многих канадских рыбьих ферм. Казалось бы, фермы должны положительно влиять на положение дикой рыбы, но это не так. Чтобы прокормить рыб на ферме, вылавливают ещё большее количество дикой рыбы на корм. И вместе с этим кормом рыб кормят и антибиотиками, которые с таких ферм попадают прямо в море.



И всё же, и всё же природа сильнее и могущественнее. И природа прекрасна. Северная, суровая природа. Здесь так похоже на северные префектуры Японии. Так не похоже на южную Австралию. В Австралии - небо синюшно-яркое, а море аквамарин, здесь - небо серо, а море черно. В Австралии - скалы жёлты и красны, а деревья слепящее зеленые, здесь - деревья стоят в мрачном мху, а скалы черны как ночь. Но и в северной природе бывают свои яркие краски. Они редки как подарок.

В почти полной темноте, между корней в болотной воде растут тысячи и тысячи ярких жёлтых весенних цветов с несправедливым названием "капуста скунса".







Я встретил этот цветок, как родной. Ведь он – яркий канадский родственник белого мизубасё, который каждую весну приводит в экстаз японских старушек.

Рано с утра, на отливе, обнажается морской берег. Блестят чёрные колонии ракушек.



Но на каждом камне среди черных, будет и одна белая ворона.



Толстые, яркие, морские звёзды жмутся к остаткам воды ожидая нового прилива.

Одна.



Две.



Много.



В мокром песке торопливо окапывается краб, пытается успеть пока за ним не пришли гризли. Этому крабу повезло – раньше медведя его нашёл я. Краб, вероятно, решил избежать встречи со мной, притворившись мёртвым. Это была не правильная технология, так как я подумал, что краб умер и решил его взять в руки. И тут то крабу пришлось перейти к плану Б и пощелкать на меня злобно клещами. Пришлось отпустить бедолагу обратно, и он снова стал закапываться в песок.



От того места, куда может причалить моторная лодка, ещё два километра в одну сторону до источников, через старый лес.

У самого источника встретилась уже знакомая мне синяя птичка счастья. Наглая морда на самом деле любит есть всё подряд, и поэтому положительно относится к людям. Она абсолютно серьёзно каждый раз поворачивала мордочку в кадр, как только слышала звук затвора фотоаппарата. Модница!



Я долго жил в Японии. Больше всего, больше всего в Японии, я любил горячие источники. Я обожал источники в горах. Я наслаждался источниками у моря, когда ванны сами собой образуются рядом с краем прилива. Из всех видов воды, больше всего мне нравится сера. И я мечтал увидеть настоящий горячий водопад, но мне этого так и не удалось – лучший такой в Японии, на Хоккайдо, был закрыт из-за медведей.

Но я даже не мог предположить, что на земле есть место, где это всё есть сразу.

С горы, прямо у берега моря, через лес, бьёт горячая река серной кислоты. 50 градусов температура, я взял специально с собой градусник, клянусь, настоящие 50.

С чёрной скалы падает горячий и пахучий водопад.



И наполняет образовавшиеся сами собой ванны среди черных скал горячей, спокойной водой.



Где с каждой волной прилива, ванна горячей воды перемешивается с ледяной холодной морской.

Я простоял под 50-градусным водопадом почти три часа.



Как же давно я не был в столь прекрасном месте.

Как же я буду хотеть поехать туда ещё раз.