Петр забыл первую жену. Он забыл бы навеки, если бы не росший рядом с ним сын Евдокии - Алеша, Алешенька, Алексей Петрович. Наследник престола. Будущее России.

Евдокия, казалось, сгинула в убогой келье, под слепым оконцем которой была проезжая дорога. Но она жила. Ждала. Охраняли ее солдаты шлиссельбургского гарнизона.

1725 год - Петр умирает. В первые же часы после его смерти о Евдокии вспоминает ее соперница, новая императрица Екатерина. Монахиню елену увозят из Ладожского монастыря в Шлиссельбургскую крепость. Под самые крпекие затворы. однако вдова Петра Первого приказываает покупать для не "крупчатую муку и прочее кушанье хорошее". Евдокия видит в этих новациях добрые знаки:  если она кажется Екатерине опасной соперницей, значит, за ней есть сила, и ророчество Досифея не за горами. Нужно уметь ждать. заключенная монахиня выживала в Шлиссельбургсе своей  безнадежной надеждой на будущее.

Пророчество несчастного Досифея начало сбываться через два года, сразу же посли смерти императрицы Екатерины. К власти пришел родной внук Евдокии, сын царевича Алексея, юный Петр Второй.

В начале каждого нового царствования к престолу обычно возвращаются люди, неугодные прежнему властителю, - к новому царю, мальчику, сироте без отца и матери, возвращалась родная бабушка!

Он забросал ее ласковыми и почтительными письмами. Прислал 10 000 рублейи свой портрет.

Бабушка ответила подарками.

И жизнь евдокии пошла по Досифею.

Евдокии-елене дале особый штат. На содержание ее двора отпускалось 60 000 рублей. Она осталась жить в Новодевичьем монастыре, пережила смерть своего царственного внука. Последним публичным появлением царицы-инокини было ее присутствие при коронации императрицы Анны Иоановны, которая по Петру Великому доводилась Евдокии племянницей.

Евдокия... Воск, из которого Петр не захотел лепить, куда приятнее оказалось воспользоваться готовой немецкой продукцией. Её любовь, глупая и ревнивая, была отброшена им за ненадобностью.

С сыном разлученная, от близких отлученная, Евдокия, хоть и была теремной девицей, оказалась вполне на уровне времени, совершив своего рода революцию: явила смелость жить в монастыре не монашенкой, быть одетой не по строгому правилу.

Она посмела любить, будучи монахиней, то есть преступить черту церковного закона, она посмела ощущать себя в монастыре царицей, ибо всегда помнила, что пострижение ее без церковного суда есть беззаконие,поэтому и нарушала законы.

Евдокия дожила до своего часа, предсказанного Досифеем. Е1 победа над Петром, его женщинами и его временем состояла в том, что она всего лишь пережила Петра и воочию увидела, как петровы деяния, ради которых она была и брошена и забыта, ради которых он пожертвовал Москвой и собственным сыном, оказались во многом перечеркнуты новыми временами и властителями.