Журнал «Аполлон», законодатель литературной моды начала века. Учрежден сыном известного художника и поэтом Сергеем Маковским. Деньги на издание дал меценат Ушков. В редакцию вошли Вячеслав Иванов, Анненский, Кузмин, Гумилев, Ауслендер, Алексей Толстой, Волошин В редакции сотрудничают Чулков, Ремизов, Пунин. Именно в «Аполлоне» напечатает свою первую серьезную подборку стихов Анна Ахматова и впервые появятся стихи юного Мандельштама. А однажды на страницах журнала - подборка стихов, под которой стоит чудное имя – Черубина де Габриак. . Но из-за Черубины Волошин вызовет на дуэль Гумилева. Это увлекательная и крайне характерная для нравов Серебряного века история с Черубиной де Габриак.
В журнал «Аполлон» приходит письмо со стихами, подписаными буквой «Ч». В стихах поэтесса как бы проговаривается и о своей пленительной внешности, и о своей судьбе - загадочной и печальной. Адреса для ответа нет, но вскоре поэтесса сама звонит по телефону редактору Сергею Маковскому. Он вспоминал: «Голос у нее был удивительным: никогда, кажется, не слышал я более обвораживающего голоса… Мы недоумевали: кто она? почему так прячется? Я ждал с нетерпением часа, когда - раз, а то и два в день - она вызывала меня по телефону. И было несколько писем от нее, которые я знал наизусть...». Вся редакция, а в нее входят не последние поэтические авторитеты того времени - Иннокентий Анненский, Вячеслав Иванов, Макс Волошин, Михаил Кузмин, Николай Гумилев – решает: стихи печатать. А когда из телефонных разговоров с Черубиной выясняется, что она - испанка, что ей 18 лет, что отец - деспот, а духовник - жестокий иезуит, почти вся редакция заочно влюбляются в талантливую, и такую несчастную испанку.
За именем Черубина де Габриак скрывается известная всем аполлоновцам персона – поэтесса Елизавета Дмитриева. Автор мистификации - Волошин. Вот как эта мистификация начиналась. Волошин на какой-то лекции в Академии художеств познакомит своего друга Гумилева с Елизаветой Дмитриевой, поэтессой, с которой и сам-то познакомился незадолго до этого. Волошин опишет Дмитриеву так: «Некрасивое лицо, и сияющие, ясные, неустанно спрашивающие глаза». Немецкий поэт Гюнтер увидит ее такой: «Она не была хороша собой, скорее - она была необыкновенной, и флюиды, исходившие от нее назвали бы сексом». С первой же встречи между Дмитриевой и Гумилевым вспыхнет бурный роман. Она придумает ему имя – Гумми, он ее будет звать – Лиля. Гумилев рассказывает ей упоительные истории про Африку, про дикие племена, про нильских крокодилов. Дмитриева позже напишет: «Это была молодая, звонкая страсть». Они станут встречаться, читать стихи, ездить на «башню» и возвращаться на рассвете «по просыпающемуся розовому городу». Дмитриева утверждала, что Гумилев неоднократно звал ее замуж, но ей, по ее же словам, «нравилось мучить его».
Волошин пригласит Гумилева и Дмитриеву к себе в Коктебель – отдохнуть, развеяться. Там-то все круто меняется: Лиля сближается с Волошиным, выясняется, что и он давно без памяти влюблен в нее. Дмитриева вспоминает: «Он мне грустно сказал: «Выбирай. Но если ты уйдешь к Гумилеву - я буду тебя презирать». Она просит Гумилева уехать. Он подчиняется. Тогда, в Коктебеле, и рождается поэт Черубина де Габриак.
Иннокентий Анненский любил повторять фразу: «Первая задача поэта - это выдумать себя». И вот Волошин выдумывает поэтессу Черубину де Габриак и предлагает Дмитриевой разыграть поэтическое сообщество. Она соглашается - у Дмитриевой свой интерес, ее стихи отверг Сергей Маковский - редактор журнала «Аполлон». Отверг не читая, потому что считал: в его издании могут печататься только стройные красавицы, изысканные и утонченные, он убежден: только они способны рождать талантливые строки. А тут неприметная, да к тому же хроменькая Дмитриева. Но она-то стремится доказать, что она Поэт с большой буквы. Вот почему явится на свет Черубина де Габриак – самая ошеломительная мистификация Серебряного века. И восхитительная игра, и печальная трагедия.
Маковский, отвергший Дмитриеву заочно влюбляется в ее Черубину по уши, Гумилев клянется, что покорит ее. Когда Гумилев узнает, кто скрывается за именем Черубина де Габриак, то бросит Дмитриевой при свидетелях: «На таких не женятся!». Волошин, прослышав об этом, нанесет пощечину Гумилеву. Алексей Толстой вспоминал, как это случилось: «Волошин казался взволнованным. Поравнявшись с Гумилевым, не произнося ни слова, он размахнулся и изо всей силы ударил его по лицу могучей своей ладонью».
Дуэль становится неизбежной.