Недавно в Новой Зеландии разгорелся острый конфликт из-за телевизионной рекламы, за которой стоит автралийский доктор Филипп Нитшке. Человек это по-своему знаменитый -  еще в 1998 году получил звание “Гуманист Года” от Совета Австралийских Гуманистических Обществ. Ряд общественных и религиозных организаций выступили резко против рекламы, продвигающей идеи доктора. В чем же дело? Почему церковники ополчились против этого великого гуманиста? Слово “гуманист” у нас часто воспринимается как латинский аналог русского “человеколюбец”, и когда слышишь о том, что некий человек признан был “гуманистом года”, особенно, когда это - врач, думаешь о том, что он, должно быть, спас множество жизней, вырывал умирающих у смерти и возвращал их семьям. Дело, однако, обстоит ровно наоборот - доктор Филлип Нитшке обучает людей правильной технике самоубийства - разъясняет, какие таблетки надо пить, чтобы точно и безболезненно умереть, где достать эти таблетки в разных странах, как именно их принять.  Делает он это и через интернет, и через свою книгу с подробными инструкциями. Рекомендованными им лекарствами травятся стар и млад, смертельно больные и просто пришедшие в уныние. Именно за эти благодеяния человечеству в он и был признан Гуманистом Года. С тех пор он продолжает свою гуманистическую деятельность, из-за которой недавно попал в заголовки новостей.

Кто-то подумает, что это злая карикатура - но увы, это реальность. Представители ряда общественных организаций и Церкви выступают против деятельности этого “инструктора по самоубийствам” указывая на то, что, что его деятельность фактически направлена на уничтожение людей, находящихся в депрессии или переживающих трудные обстоятельства, а также указывают на “глубокие раны, которые самоубийство наносит семьям и обществу в целом”. Однако формально деятельность этого гуманиста находится в рамках закона, и пресечь ее нельзя.

Если под словом “гуманизм” можно подразумевать усилия, направленные на то, чтобы склонять унылых людей к самоубийству и приносить невыносимое горе их семьям, то что же тогда вообще обозначает это слово? Исторически этим словом обозначались разные явления - например, христианский гуманизм эпохи Возрождения, понятно, не имеющий к доктору Нитшке никого отношения. Но в наше время “гуманизмом” чаще называют секулярный (или светский) гуманизм,  который характеризуется тем, что “не признаёт существования сил, стоящих выше человека и природы” и “утверждает способность и обязанность вести этический образ жизни без привлечения гипотезы о существовании Бога”.

Но правильно ли ставить деятельность Нитшке в упрек всему этому движению? Может ли он представлять позицию секулярного гуманизма вообще? Может, это какой-нибудь сектант-отщепенец, извратитель светлых идеалов, на которого основная масса секулярных гуманистов смотрит с отвращением и негодованием? Никоим образом - как уже было сказано, Совет Австралийских Гуманистических Обществ признал его “гуманистом года”, его также с полным одобрением упоминают на сайте “Международного Гуманистического и Этического Союза”, который является “всемирным союзом гуманистических организаций”.

Впрочем, это лежит вполне в русле этой идеологии - достаточно вспомнить другого “гуманиста года”, за 2004 год, австралийский философ Питер Сингер. Более всего он известен как защитник прав животных, но при этом он не только поддерживает аборты, но и убийство новорожденных младенцев, поскольку младенцы «лишены таких определяющих черт личности, как рациональность, автономность и самосознание». Недавно, правда, его позиция несколько изменилась - он признал, что убивать можно не только новорожденных, но и детей до нескольких лет. То, что этот человек выступает за легализацию зоофилии, говоря, что сексуальные отношения между человеком и животным могут быть «взаимно удовлетворяющими» на этом фоне уже как-то и не шокирует.

Почему-то стоит людям отвергнуть Бога как нравственного Законодателя и заявить, что они способны быть нравственными и без Него, как они измышляют себе нравственность, в которой склонять к самоубийству - похвально, а убивать маленьких детей - вполне допустимо. Те инструкции по самоубийству, которые распространяет доктор Нитшке, весьма символичны - в то время, как Христос пришел, чтобы мы имели “жизнь с избытком”, атеизм приходит, чтобы мы имели смерть.

http://www.radonezh.ru/analytic/13465.html

ОТ АВТОРА ДНЕВНИКА-не разделяю противопоставления "хорошего" гуманизма эпохи "Возрождения" плохому нынешнему. Разница есть, но нет смысла хвалить "тот" гуманизм.

Как сообщает газета The Telegraph, британское “Общество Рационального Самоубийства Пожилых Людей” (это не пародия, оно действительно так называется - Society for Old Age Rational Suicide, SOARS) призвало сделать так называемую “помощь при самоубийстве” легально доступной и для тех пациентов, которые вовсе не являются смертельно больными. Это общество возглавляет бывший врач Майкл Ирвин, получивший прозвище “Доктор Смерть” за то, что помог по крайней мере девятерым пациентам совершить самоубийство. Формально такая помощь в Британии наказуема по закону; однако на практике этот закон не работает - поскольку, согласно указаниям властей, в случае, если предполагается, что “помощник” действовал из “сострадания”, а не из каких-либо корыстных мотивов, дело даже не передают в суд.

SOARS “твердо верит, что существует множество вменяемых, очень пожилых людей, которые хотели бы иметь возможность получить врачебную помощь в совершении самоубийства; более того, число таких людей будет только возрастать в связи с общим старением британского населения”. Опросы общественного мнения показывают, что эта идея пользуется в Британии немалой популярностью - так, 67% опрошенных британцев согласны, что пожилые люди должны иметь возможность “самоубийства при помощи врача”, даже если проблемы со здоровьем, от которых они страдают, не являются смертельными. Против выступают только 19% опрошенных, остальные не имеют определенной точки зрения на этот вопрос.

Так что похоже на то, что предложение “Доктора Смерть” через какое-то время будет принято. Что можно сказать, наблюдая такое развитие событий? Прежде всего, мы наблюдаем классический случай так называемого “скользкого склона”. Сначала речь идет о людях, которые, как нам говорят, несомненно умирают и вскоре умрут, и при этом испытывают невыносимые страдания, и поэтому, в таком крайнем случае, при всяких медицинских и юридических ограничениях, можно допустить “эвтаназию” как милосердное сокращение неизбежной агонии. Потом “невыносимые страдания” куда-то уходят, и остается только смертельная болезнь, при которой “помощь при самоубийстве” тоже делается допустимой. Теперь смертельная болезнь вообще перестает быть обязательным условием. Что дальше? Мы это уже знаем - “право на смерть” плавно перетекает в “обязанность умереть”. Об “обязанности умереть” говорила еще британский философ баронесса Уорнок; в свое время это вызвало возмущение, но сейчас “Этическое руководство” предлагаемое не где-нибудь, а на сайте ВВС,  говорит о том, что больные или пожилые люди обязаны умереть, если на них расходуется слишком много материальных или эмоциональных ресурсов. Речь уже не идет о том, хотят ли они умереть - речь идет об обязанности. Как совершенно прямо утверждается в “этическом руководстве”, “одна из трагедий нашей жизни состоит в том, что люди, которые хотят жить, тем не менее, обязаны умереть”.  То, что первоначально продвигается под лозунгом милосердного, сострадательного избавления от мучений, очень быстро оборачивается принуждением к самоубийству; громкая риторика о “праве человека самому распоряжаться своей жизнью” заканчивается “обязанностью умереть”.

Но каким образом такое стало возможно? Каким образом в благоустроенной, цивилизованной, богатой стране стало возможным указывать старикам и больным на то, что они “обязаны умереть”? Ответ становится довольно очевиден, если обратим внимание на то, что “доктор смерть”, Майкл Ирвин, известен как горячий сторонник так называемого “секулярного гуманизма” - идеологического движения, выступающего за “жизнь без религии и суеверий”. На сайте Британской Гуманистической Ассоциации его восхваляют за его “выдающуюся поддержку гуманизма”.

Мы привыкли употреблять слово “гуманизм” в значении “человечность, человеколюбие” - представление о том, что это не слабые обязаны умереть, но сильные обязаны помогать слабым. “Секулярный гуманизм” имеет совсем другое значение - мировоззрение, отрицающее Бога, и вместе с Ним, неизбежно, отрицающее многое другое - объективный смысл и предназначение человеческой жизни, богоустановленность морального закона, жизнь за пределами физической смерти. Это мировоззрение, которое рассматривает небесную награду тем, кто заботился о больных, как смехотворное суеверие. Секулярный гуманизм  не верит  ни в какие  сокровища на небесах - единственная валюта, которую он принимает к оплате, это комфорт здесь, на земле. А старики, больные, все те, кто требуют, во имя милосердия, нашего времени и наших ресурсов - угрожают этому комфорту. Поэтому они обязаны умереть. Этот вывод может показаться отвратительным и многим неверующим людям - но он неизбежен; остатки христианской морали могут какое-то время держаться при отказе от Христианства, но не слишком долго.

Христианство говорит о том, что забота о слабых обогащает нас самих, что мы приобретаем неизмеримо больше, чем отдаем, что подлинное, вечное счастье мы обретем именно тогда, когда научимся не ставить свой комфорт на первое место. Люди, которые нуждаются в нашей помощи - это Божии посланники, в их лице нас посещает сам Христос, и все, что мы делаем для них, мы делаем для Него.

Кто-то верит, что милосердие можно сохранить, отвергнув веру в Бога. Практика показывает, что этого не происходит - безбожные массовые движения в истории Европы всегда оказывались и крайне бесчеловечными. В случае с коммунизмом - русским, китайским или кампучийским - это принимало дикие, кровавые формы. Британские секулярные гуманисты пока не тащат своих жертв к расстрельным рвам - а вежливо, в глубоко цивилизованной манере объясняют им, что они “обязаны умереть”, поскольку препятствуют комфорту других.  Этика долга и жертвы, заботы о слабых и безусловной ценности любой человеческой жизни, неизбежно умирает, оторвавшись от своих христианских корней.

У нас, в России, тяжело оправляющейся после десятилетий атеизма, положение стариков, больных и инвалидов и без того очень уязвимо; вирус секулярного гуманизма у нас может оказаться в ослабленном организме, а идея “гуманно умерщвлять” слабых и ненужных членов общества может быть принята на ура. Поэтому нам так важно твердо держаться истины - есть Бог, есть Его заповеди, есть вечная жизнь. В нашей истории было слишком много безбожия - и бесчеловечности - чтобы нам снова прислушиваться к проповедникам того и другого.

http://www.radonezh.ru/analytic/12929.html

Внимание мировой прессы в последние несколько дней привлекло самоубийство пожилых британских супругов, которое они совершили в швейцарской клинике «Дигнитас», предлагающей услуги по так называемой «эвтаназии» - умерщвлению тяжело больных людей с их согласия. Как сообщают газеты, 85-летний дирижер и его 74 летняя супруга выпили «немного прозрачной жидкости», легли на кровати, взявшись за руки, через две минуты погрузились в сон, а еще через десять минут оказались мертвы.

За всем этим — как сообщается, «со слезами на глазах» наблюдали их дети; как заметил их сын (надо думать, рыдая) «это очень цивилизованный способ окончить свою жизнь, и я не понимаю, почему законы Британии не допускают этого». В самом деле, везти престарелых родителей в Швейцарию, чтобы там поднести им «немного прозрачной жидкости» довольно утомительно.

Клиника «Дигнитас» довольно дорогое заведение; за умерщвление одного человека надо заплатить $6,570; однако сама эта практика вызывает воспоминания об обычае, существовавшем в некоторых очень бедных местностях. Вспоминается, как несколько лет назад на наших экранах шел японский фильм «Легенда о Нараяме». События фильма развиваются в позапрошлом веке в бедной японской деревушке, балансирующей на грани голодной смерти. Жители деревни выбрасывают новорожденных младенцев в поле, а стариков отправляют на гору Нараяма — чтобы они умерли от холода. Зрители ужасались жестоким обычаям, но вину жителей деревни отчасти смягчала их нищета. Теперь же мы видим, как во всех развитых странах, куда как далеких от голода (как и у нас, в России), множество детей убиваются абортами, а обычай убивать бесполезных стариков, хотя и не введен повсеместно, уже широко пропагандируется как последнее слово свободы и прогресса. Уже не нищий крестьянин на своем горбу тащит престарелую мать в горы, но прекрасно обеспеченный европейский горожанин везет ее в швейцарскую клинику.

Мне могут возразить — речь идет не о том, чтобы убивать стариков, но о том, чтобы обеспечить им — только и исключительно с их согласия и по их решительному желанию — безболезненную смерть. Этот довод — ложь. И нам следует объяснить, почему. Британские супруги объяснили свое желание умереть тем, что они устали бороться с проблемами со здоровьем. Но это едва ли можно счесть основной причиной. Бывает, что молодые, полные сил, физически здоровые и привлекательные люди в самом цвету юности совершают самоубийства; бывает, что люди, находящиеся в ужасающем физическом состоянии, живут осмысленной и плодотворной жизнью (наиболее известный пример - Стивен Хокинг). Кстати, уникальные научные достижения Хокинга связывают с тем, что у него развилось пространственное воображение после того, как он не смог уже держать в руках ручки.

То есть помимо физического здоровья, люди для того, чтобы выжить, нуждаются в чем-то еще - в сознании того, что их жизнь осмысленна, нужна и принята их ближними. Можно убить человека, лишив его куска хлеба; и можно убить его, лишив человеческой солидарности. Человек, которого подталкивают к "цивилизованному выходу" жертва убийства, а не только самоубийства. Более того, многие сторонники эвтаназии — такие, например, как британский философ баронесса Уорнок, и не скрывают, что речь идет вовсе не об избавлении стариков от страданий, а об избавлении общества от стариков. По словам баронессы, которые приводит, в частности, газета The Telegraph, старики, страдающие ослаблением мыслительных способностей (деменцией) просто обязаны совершить самоубийство — независимо от того, страдают они или нет, так как на них впустую уходят ресурсы их близких и государственного здравоохранения.

Археологи, производившие раскопки захоронений 1-го века в Палестине, обнаружили две важные особенности жизни современников Господа Иисуса. Во-первых, люди в то время жили очень трудно, их кости сохранили на себе следы периодического недоедания, даже голода. Во-вторых, люди с тяжкими увечьями, которые делали их явно нетрудоспособными, доживали до глубокой старости — то есть соплеменники кормили их из своих скудных запасов.

Вообще говоря, по наблюдениям археологов, производивших раскопки в разных странах и исследовавших захоронения разных эпох, самых примитивных людей от самых продвинутых животных отличали две вещи - во первых, они хоронили умерших с явными изъявлениями веры в посмертное существование, во вторых - они заботились о покалеченных соплеменниках. Бывают культуры, в которых один (или оба) этих признака человечности отсутствуют; причем готовность заботливо проводить стариков на гору Нараяма, похоже, не зависит от уровня достатка - это может быть и умирающая с голоду японская деревня позапрошлого века, и процветающая Британия, где за нараямизацию стариков готовы выложить по $6,570 за каждого.

Комментаторы твердых атеистических убеждений обычно пишут об этом событии "ах, как замечательно, нам пора окончательно избавиться от религиозных предрассудков, осуждающих самоубийство, моя жизнь - мой выбор". Беда в том, что это не только выбор самого человека. Это выбор окружающих - поддерживать ли, материально и эмоционально, страдающего человека куском хлеба и добрым словом, или нет.

Когда старикам и калекам с готовностью предлагают "цивилизованный выход", дети готовы поднести родителям стакан "с небольшим количеством прозрачной жидкости", это не признак прогресса, это признак тяжкой деградации. Это отказ даже не от религии - это отказ от человеческой солидарности.
Просто так получается, что последним бастионом этой человеческой солидарности оказывается религия. Путь от безбожия к бесчеловечности оказывается недолгим.

Сергей Худиев
http://www.radonezh.ru/analytic/articles/?ID=3096

Как сообщает ВВС, Людвиг Минелли (Ludwig Minelli), основатель швейцарской организации Dignitas, которая занимается эвтаназией (умерщвлением неизлечимо больных людей с их согласия), заявил в своем интервью, что хочет добиться законного статуса эвтаназии для здоровых людей.

По мнению Людвига Минелли, «самоубийство — чудесная возможность избежать ситуации, которую Вы не можете изменить» Он также произносит знаковую фразу - «Как адвокат прав человека, я противник патернализма. Мы не можем решать за других людей».

Вправе ли мы решать за других? Это просто невозможно. Даже Бог не решает за человека — именно поэтому возможен грех, зло, и, при некотором упорстве, вечная гибель.

Тем не менее, большинство людей, вполне согласных с тем, что надо уважать чужую свободу, сочтут мерзавцем того, кто не станет вытаскивать самоубийцу из петли, а того, кто именно для этой цели прорекламирует и продаст ему прекрасную, комфортабельную веревку и душистое мыло, мерзавцем еще большим. Сейчас мы сталкиваемся с набирающей силой идеологией, для которой такой человек не мерзавец, а, напротив, герой и борец за права человека.

Одним из аргументов, часто возникающих в спорах между смелыми реформаторами общественных нравов и консерваторами, является аргумент «скользкого склона», «коготок увяз — всей птичке пропасть». До чего Вы дойдете, следуя в избранном направлении? Не приведет ли общественное принятие абортов к легализации убийства уже родившихся младенцев? Не приведет ли дозволение эвтаназии в неких крайних случаях, когда человек уже умирает, и речь идет только о сокращении его страданий, к тому, что станет вполне законным склонять к самоубийству — и, получив согласие, убивать — кого угодно вообще? Не приведет ли борьба за права сексуальных меньшинств к серьезному стеснению прав остальных?

В общественной дискуссии аргумент «скользкого склона» проходит, обычно, несколько этапов. Сначала оппоненты говорят, что разговоры об отдаленных последствиях принимаемых сегодня решений — на самом деле пустые страшилки, фиги и карикатуры, которыми ворчливые консерваторы пытаются притормозить движение общества по пути свободы и прогресса. Через некоторое время разговор постепенно перетекает в практическую фазу — является некий смелый активист (который, конечно, объявляет себя борцом за права человека), который задается вопросом — а почему бы и нет?

Рассмотрим в качестве примера вопрос о детоубийстве. Мы уже видим первых ласточек в лице, например, уважаемого австралийского философа Питера Сингера, профессора биоэтики Принстонского университета, профессора Центра Прикладной Философии и Общественной Этики при Университете Мельбурна. По мнению этого известного специалиста по этике, в убийстве младенцев нет ничего неправильно, поскольку они «лишены таких определяющих черт личности, как рациональность, автономность и самосознание». Другой авторитетный специалист по этике, член комиссии по генетике человека, профессор биоэтики Манчестерского университета Джон Харрис говорит: «Мы можем прервать беременность в силу серьезных аномалий плода вплоть до последних сроков, но не можем убить новорожденного. Что же такого, по мнению людей, должно происходить в родовых путях, что убивать плод на входе в них нормально, а на выходе – нет?»

Дискуссия развивается дальше, и общественное мнение постепенно приучается к приемлемости того, что еще недавно воспринималось как предельное, немыслимое зло.
При дальнейшем развитии событий мрачные предсказания консерваторов уже не рассматриваются как нереальные — им никто не говорит «ну, до этого не дойдет». Говорят «да, дойдет до этого, ну и что? Что в этом такого ужасного?» Ужас, содрогание, омерзение, которое здоровое нравственное чувство испытает при столкновении с очевидным, явным прорывом ада на поверхность земли, объявляется чем-то напротив, нездоровым, проявлением болезненных комплексов, отсталости, зашоренности, даже чем-то морально предосудительным — проявлением агрессивного, нетерпимого, враждебного к прогрессу и свободе характера.

На этом, однако, процесс не останавливается; то, что его начале воспринималось как гнусная ересь, робко и тихо выпрашивающая себе местечка под солнцем, обращается в новую ортодоксию, возражать которой — значит навлекать на себя гонения. Мы пока не дошли до этой стадии в отношении детоубийства и продавцов самоубийств вроде того же Минелли — но в другом вопросе, в отношении сексуальных перверзий, мы уже видим, как предприниматели сталкиваются с угрозой лишения лицензии, люди отстраняются от работы, а в некоторых случаях сталкиваются с уголовным преследованием за «гомофобию», под которой понимается, например, высказанное в частной беседе неодобрение однополых «браков» или нежелание агентства по усыновлению отдавать детей гомосексуалистам. Можно смеяться над тем, как британские власти пытались запретить заниматься сексом в общественных туалетах, но им пришлось отказаться от этой идеи под градом обвинений в «грубой гомофобии» - но чем дальше, тем меньше поводов для смеха будет давать развитие событий. Поэтому давайте признаем сразу — в некоторых отношениях нам совершенно незачем идти «европейским путем». Легализация эвтаназии, как и гей-парады — только один из шагов в начале пути. Хотим ли мы идти по нему до конца?

Сергей Худиев
http://www.radonezh.ru/analytic/articles/?ID=3035