Ах, Петербург, тебе уже 315!!

 Да, нашему прекрасному городу сегодня 315 лет! 

И все эти годы город вызывал любовь и восхищение и у его жителей, и у гостей. И у людей 18-19 века и у наших  современников.

Вот как считал прекрасный питерский поэт 19- начала 20 века Николай  Агнивцев:  

Странный город

Санкт-Петербург — гранитный город,

Взнесенный словом над Невой,

Где небосвод  давно распорот

Адмиралтейскою иглой!

 

Как явь, вплелись в твои туманы

Виденья двухсотлетних снов,

О, самый призрачный и странный

Из всех российских городов!

 

Недаром Пушкин и Растрелли,

Сверкнувши молнией в веках,

Так титанически воспели

Тебя в граните и в стихах.

И майской ночью в белом дыме,

И в завываньи зимних пург

Ты всех прекрасней, несравнимый

Блистательный Санкт-Петербург!


………
Петербург

Скажите мне, что может быть

Прекрасней Невской перспективы,

Когда огней вечерних нить

Начнёт размеренно чертить

В тумане красные извивы?!

Скажите мне, что может быть

Прекрасней Невской перспективы?..

 

Скажите мне, что может быть

Прекрасней майской белой ночи,

Когда начнёт былое вить

Седых веков седую нить

И возвратить столетья хочет?!
 

Скажите мне, что может быть

Прекрасной дамы Петербургской

Когда она захочет свить

Любви изысканную нить,

Рукой небрежною и узкой?!

Скажите мне, что может быть

Прекрасней дамы петербургской?..

Николай Агнивцев, 1919.

……………….
А это стихи наших современников.  

И в стихах - такое же восхищение Петербургом и его душой…

Питер

Здесь каждый дом симфонию таит.

И здания - как нотная тетрадь.

Здесь исполняет арии гранит,

И нужно только слушать и читать.

 

Читать по нотам старых кирпичей

Сюиту этих каменных громад,

И различать в мелодии ночей

Величественный голос колоннад.

 

Здесь гимн поют скульптуры и мосты,

И над Невою музыка витает,

И фонари, дождавшись темноты,

Едва заметно ветру подпевают.

 

В плену у хоровода белых снов,

Я буду бесконечно вспоминать

Гармонию туманных островов,

Где нужно только слушать и читать.

1990, Юлия Алексашина

………….

Ты знаешь, Питер имеет душу, там даже камни умеют слушать.

Я приезжаю, и мне там лучше и жить, и прятаться, и грустить.

Его вода для меня живая, в его автобусах и трамваях

Я от забот своих уезжаю, чтоб теплый свет его ощутить.

 

Ты знаешь, в Питере проще верить, что счастье есть, что открыты двери,

Там нарисованы акварелью мои расплывчатые мечты.

Его проспекты уходят в небо, ему я верю — отчасти слепо —

И сочиняю ему сонеты, а он разводит свои мосты.

 

Ты знаешь, Питер, как мудрый старец: своими зельями исцеляет

И исполняет свой странный танец, как ритуал от былых обид.

Его каналы, его фонтаны — противоядия от дурманов,

И эти воды затянут раны, и сердце больше не так болит.

 

Ведь Питер знает на все ответы: как быть собой и дожить до лета.

Я там всегда остаюсь согрета, пусть даже в самый унылый дождь.

Он нежно манит и опьяняет, он, как дитя, на руках качает

И заставляет забыть печали, пусть их немало еще хлебнешь.

 

Ты знаешь, он от всех страхов лечит, я в каждом сне мчусь к нему навстречу,

Он свои мантры мне в ухо шепчет и объясняет все без прикрас.

Пускай он часто бывает серым, но это не подрывает веру,

И я в него влюблена без меры с тех пор, как встретила в первый раз.

(Эмма Меньшикова)
………………..

Знаешь, а Питер встречает людей дождями, серыми тихими площадями.
Питер известен погодой и кораблями,  И тем, что сводит мосты...

Его фонтаны, его решетки, цветные на шее прохожего четки,

Мокрый асфальт, и даже высотки -

Все не как у Москвы...

Стихи у метро, музыканты и лужи, стая на Пушкинской, что в небе кружит,

В Питере хочется просыпаться и слушать

капельки по мостовой

Знаешь, а Питер он правда лечит, если подумать от встречи к встречи

с каждым прохожим–становится легче

Верить, что ты живой

 

Да, здесь так часто дожди бывают и перекрывают пути трамваев,

Нева бушует от края к краю...

но мне тепло в душе

Да, я не спорю он часто серый, но не в понедельник или по средам, а на Маяковской: ребята с дредами,

Скажешь про грустный город, отвечу: клише

 

Ты посмотри на его прохожих, такими счастливыми быть несложно,  все, что здесь может и правда тревожить:

мрачный цвет кораблей

Питер, похож на лучшего друга, он открывает глаза на чудо, в нем я всегда влюбленной буду,

в нежность прямых аллей.

И только тут спокойно дышу, правда, прости за мою прямоту, но никогда не любила твою Москву:

Там душно и тесно, и люди совсем другие.

Питер с душою свей особой, в нем я как будто рождаюсь снова, Питер стал для меня больше, чем слово,

При встрече нашей впервые.

Анастасия Мартова

…………..

Пойдём же вдоль Мойки, вдоль Мойки,

У стриженых лип на виду,

Глотая туманный и стойкий

Бензинный угар на ходу,

Меж Марсовым полем и садом

Михайловским, мимо былых

Конюшен, широким обхватом

Державших лошадок лихих.

 

Пойдём же! Чем больше названий,

Тем стих достоверней звучит,

На нём от решеток и зданий

Тень так безупречно лежит.

С тыняновской точной подсказкой

Пойдём же вдоль стен и колонн,

С лексической яркой окраской

От собственных этих имён.

 

Пойдём по дуге, по изгибу,

Где плоская, в пятнах, волна

То тучу качает, как рыбу,

То с вазами дом Фомина,

Пойдём мимо пушкинских окон,

Музейных подобранных штор,

Минуем Капеллы широкой

Овальный, с афишами, двор…

…И может быть, это сверканье

Листвы, и дворцов, и реки

Возможно лишь в силу страданья

И счастья, ему вопреки!
(А. Кушнер)
...............

С юбилеем, Петербург!!))
...............