Сессия, прежде чем прийти тяжелой поступью, всегда сначала высылает вперед своих маленьких вестников - ебанатов. Дело это обычное, а по весне так прямо обязательное. Но сегодня языки солнечного ветра обожгли мозги сразу троим, а трое это уже превышение нормативов. И вот один выскочил, раскачиваясь на вставленной в очко пружинке, и весело сообщил, что он дипломник и он послезавтра будет защищаться, а на научное руководство ему плевать он и так хорош. Вторая вылупилась из яйца чужих, высморкала в пальцы остатки мозгов и написала презрительное послание, что не стерпела ждать моих правок целую неделю и сдала дипломную для защиты. Третья принялась на экзамене требовать немедленно показать ей, как я заполнил ведомость.

И еще политеховский ученый совет покуражился над моими бумажками, с целью добавления сложной интеллигентной ноты в этот концерт гондонов. А теперь под окнами идет праздник и, судя по музыке, один водитель маршрутки женится на другом водителе маршрутки.

Мудацкому роду нет переводу - так написал бы я на том большом знамени, что гордо вьется над их полками.
А снизу нарисовал бы подводную лодку из пенопласта пополам с говном. Ибо непотопляемы есмь.

Иногда добрый и деликатный господь, чей характер сильно помягчел с моисеевых времен, заранее предупреждает о чем-нибудь: вот этого тебе, дружок, не надо. Он задерживает тебе запчасти на два месяца, подсовывает криворуких механиков, раскаляет снизу жопу через оторванную трубку газоотвода, аккуратно, без открытых переломов, роняет тебя на асфальт, и заботливой рукой подпускает бензин через иглы карбюраторов. А для вовсе уж бестолковых организует гараж в цоколе "Белого ангела". И здесь ты можешь поступить двумя способами. Можешь надеть обратно очочки, увидеть сквозь них очевидное, перестать кобениться и впредь благостно ездить в трамвае. А можешь завернуть недогадливую харю и ломить дальше через энтропийный бурелом, разбрасывая по пути зарплату и душевные силы. И если ты настолько упорот, то не удивляйся тому, что господь возьмет в руки ремень и сделается окончательно отчетлив в своем посыле. И у тебя в семь утра по дороге в гаи лопнет покрышка ведущего колеса, и ты сможешь, искрометно вихляя на голом ободе во все стороны поперек трехрядного потока на Нахимова, пораздумать на тему случайностей и закономерностей в этом занятно устроенном мире.

Вчера я позволил себе черствость и выставил за порог двух теток-проповедниц. Нет сомнений, что женский интеллект от недостатка половой жизни существенно крепчает, однако недотраханные бабы, заунывно рассуждающие о боге - это отталкивает. К тому же у меня простуда пятый день, на роже струпья из отвердевших соплей, в горле пригоршня бритв "Спутник", куча дел просраны, и, как следствие, тяжелая неприязнь к богословским диспутам с незнакомыми людьми.

За это сегодня, когда было очевидно, что превратить меня в еще большую чупакабру уже нельзя, господь бог весело рассмеялся и презентовал мне аллергию. На какие-то из лекарств или их сочетание. Отчего мое одухотворенное лицо опухло и сделалось похоже на искусанную пчелами задницу магистра Йоды.

А ведь Ветхий Завет честно предупреждает: аккуратнее с провозвестниками истины. Сегодня ты к ним невнимателен, а завтра господь заливает весь Кировский район кипящей серой. Считай - легко отделался.

Намеднишным воскресеньем, пролетая настильно с крыльца бани в сугроб, порезал нос об наст. Который (нос) и без того нельзя было отнести к эстетическим ориентирам. А все почему? А потому что плюс ноль в конце января - ненормально и низачем не надо. Особенно когда на один день, а назавтра снова минус двадцать пять. И метель со снежищем как из пескоструйного шлифовального аппарата, и ураган на всю ночь - тоже заберите, товарищ бог, и отнесите туда, где люди это хоть чем-нибудь заслужили. Например, в Министерство образования. Которое в очередной раз вынесло к народу Скрижали Завета из прессованных фекалий и объявило, что секрет успеха - в том, чтобы из 670-и тысяч преподавателей уволить 200 тысяч. Увеличив оставшимся нагрузку на 30%. И чтобы они назывались не дурацкими тоскливыми преподами, а авантажно тьюторами. И чтобы зарплата у тьютора сделалась 200% от средней по региону, и стал он через это авторитетным и респектабельным, и завел бы себе спинжак с карманами, гармонь шуйскую и сапоги на бараньем сале. И чтобы от этой о себе заботы те тьюторы наукой начали бы вдруг заниматься с жгучим рвением, а кто не станет заниматься - того сукинова сына надевать на палю, как он есть непоправимый злонамеренный поц и неблагодарная вражина. Возьми, справедливый боже, все вот это наше недавнее, все наше вечное - снег в рожу как наждак, и треск стропил под ветром, и минус двадцать пять, и три месяца без солнца, и два еще впереди, - и отдай им туда, где они без роздыха ищут в силосных отвалах корень мандрагоры и заставляют нас пробовать на вкус все попутно найденное, и хорошо, если это всего лишь прошлогодняя морковка, а не половинка прошлогодне почившего крота. Закрой их там в кабинетах и сделай им минус двадцать пять с горизонтально свистящим снегом. Забери у нас хотя бы это. А то когда вы измываетесь над нами с двух сторон сразу - ты, а еще министр ливанов с другом волотькой - это как-то слишком. Оно конечно, пока баня есть, можно потерпеть и еще, - но ведь не без конца же. Особенно с настом этим.

"Они все фантазёры, наши шефы. Им можно фантазировать, у них нет конкретной работы. А давать руководящие указания может даже дрессированная шимпанзе в цирке".
"17 мгновений весны"

"Вы думаете, так просто, что ли, замами становятся? Нет, не просто. Нужно все время что-то удобрять.
Какую-нибудь ниву. Или чушь пороть несусветную, а от этого страдают мозги, потому что они всю дорогу набекрень".
Александр Покровский

Хлеб заведующего кафедрой оказался намазан не просто не медом. Он оказался намазан совершенно противоположным. Потому что работа завкафа – это не работа, это война. Война с тотальной образовательной бюрократией, этим сгнившим от нейросифилиса непрерывно онанирующим самодовольным кадавром. Административные уебища из департаментов и министерств – я не знаю, от рождения ли они были лишены чувства реальности или утратили его с течением лет. Но, совершив эту эволюцию, они немедленно обнаружили в себе готовность управлять и контролировать, требовать и совершенствовать. Я не уверен, давно ли эти люди стояли за учебной кафедрой, если стояли вообще. Я не уверен также, что это вообще люди, а не морщерогие сказложопы с мозгом в виде слизевых выделений из подмышек. Нужно иметь чуждое человеческому сознание, чтобы порождать на свет весь нынешний вал бессмысленной выморочной бумаги – отчетов, планов, приказов, методических разъяснений, указаний, предписаний, объяснительных и служебных записок. Все эти двадцатистраничные планы учебной, методической, научной, воспитательной и еще какой-нибудь говноковырятельной работы, в которых от меня требуют сначала придумать, а потом кропотливейше, с огоньком описать химерический мир кафедральных семинаров, заседаний, конференций, совещаний, самообследований, взаимопосещений, повышений квалификации и тому подобного неостановимого прорыва в стратосферы. А потом, разумеется, сорокастраничные отчеты о нашей насыщенной жизни в параллельной реальности. И весь этот непрерывный парад свершений вменяется людям, у которых недельное расписание выглядит как тактическая карта боев под Ельней и зарплата у которых - 8 тысяч рублей. Восемь, ссуки, тысяч. А мудаков, которые говорят: "так пускай меняют работу", я бы топил в канализации цыганского поселка, потому что вместо терпеливых, но профессиональных тягловых лошадок их, мудаков, детей придут учить самые случайные и бесталанные людишки.

Когда же я пытаюсь вникнуть в какой-нибудь очередной высер вроде типовой рабочей программы или положения о балльно-рейтинговой системе, то первые полчаса добросовестно продираюсь через уродливое чугунное зазеркалье, пытаясь усвоить, что до меня хотели донести московские генштабисты, а потом понимаю, что тону в этом тягостном бреде, и тогда отбрасываю ворох листов, машу над ними руками и страшно кричу: "Да вы больные!! Вы же, блядь, больные!!!".



А между тем требования к соблюдению форм – неукоснительные, береги завкафа бог от того, чтобы он отнесся к какой-то бумажке без должного усердия, не сдал ее в срок или нарушил форму. Ты можешь на паре пердолить детям в башку любую дичь – до этого никому нет дела. Но вот если в учебно-методическом комплексе не совпадают циферки – то будь любезен скинуть портки, ржавая кочерга уже приветствует твое очко, мой маленький заблудший друг. Завкафу некогда заниматься учебным процессом, студентами, своими преподавателями. Завкаф обслуживает огромную бумажную иллюзию, столь любезную взору суконных рыл. Die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert.

Плюс еще, конечно, специфика нашего стиля управления на уровне учебного заведения. Учебные заведения люто, бешено зарабатывают деньги. Причем как в последний день, с упоением прожирая и доброе имя, и осмысленность образовательного процесса, и собственные кадры. Если лекцию может похабно прочитать мокроносый вчерашний выпускник, то к чему переплачивать доктору наук? Горделивая надпись на гербе российского образования "А хоть бы и жопой!" - вот она, наша главная инновация в образовании и рецепт всех успехов. А потом на эту сверхидею жирным слоем ложится природная, задушевная любовь к олд-скул менеджменту. С теплыми ламповыми совещаниями часа по три, с бездарным дерганием преподавателей поперек всей их работы, с истерией в духе "и чтоб через час лежало на столе!", с никчемными выматывающими поручениями вроде еженедельной отчетности по пропускам студентов (чтоб заведующие утром в понедельник деканам! деканы – проректору! и с указанием причин пропусков! а воскресенье на что? а никого не держим!). И ведь вроде не дураки в ректорате, и люди вполне порядочные, но вечно какую-нибудь чушь удумают, вроде патрулирования общаги преподавателями. С восьми до десяти вечера, с заходами в комнаты и душеспасительными проповедями, о, мматьиво!!

И лягушкой в этом миксере с музыкой и подсветкой, прокладкой между тихой ненавистью сотрудников и претензиями руководства – лично я, былинный россиянский завкаф в силах тяжких, в сиянии славы и в несходящих синяках от пенделей. Человек, от которого собственные преподаватели ждут только очередных гадостей, и на которого досадливо морщится начальство за манеру лезть с вопросами про всякие неприличности вроде премиальных. Респектабельный социальный статус и обожание широких масс – твое второе имя!

Заставить здорового тридцатилетнего мужика похудеть за две недели на пять килограммов – надо суметь.
Гербалайфом он, что ли, намазан, хлеб-то.

Отпуск – это Острова Блаженных, где нет дней недели, социальных обязательств, покосов, удоев, поднятия с колен, стояния в общем строю и прочей тягучей битвы за урожай. Отпуск наполнен безмятежностью, улыбчивыми барышнями в сарафанах, блеском солнечных зайчиков, плесканьем воды у ног, треском переспелого арбуза, детским смехом и легким незлым похмельем. Во всем этом пронзительном сияющем счастье как-то забываешь про существование зла.

Поэтому когда сегодня мой автобус с помощью громкоговорителя и надрывно-угрожающих интонаций заставили проехать мимо двух остановок подряд, я не без оснований сделался раздосадован. То, что дэпээсники в машинах кортежа потеют и страстно хотят материться, было слышно даже через динамики. Не приходилось сомневаться: в наш тихий городок прибыл очередной коленоподнимательный междужопок. При этом фельдъегерь с персональным извещением, как видно, не застал меня в имении, и вторжение в мою хрустальную нирвану оказалось самым грубым и злонамеренным. За что я без сомнений назвал высокого гостя подзалупным товорожком, прохламудиной и другими лишенными симпатий именами. Хотя и допустил на секунду, что, может, погорячился.

Теперь же выяснилось, что это прибыл в Томск глава Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев. Переименовывать пожары.

Значит, не погорячился.

От трех до пяти тысяч рублей, кстати, зарплата пожарного-парашютиста.

Томский государственный педагогический университет, отрада моего желчного сердца, в очередной раз порадовал.

Пару недель назад за день до объявленной защиты кандидатских диссертаций по специальности 13.00.01 - «педагогика» четверых обсирантов из восьми не допустили к защите по результатам проверки текстов через «Антиплагиат». Кандидатские диссертации. Через антиплагиат. Три года писали, под строгим научным руководством. Будущие доценты и профессора, воспитатели поколений, моторизованный отряд гонорейных блядей. Ни украсть, ни посторожить, интеллектуальное смитьё, моральные описторхи, умственные энуретики.

Томский государственный педагогический университет, между тем, что генерирует на свет мудачьё с мягким шанкром в полмозга, занимает второе место в стране среди пед. вузов (после РГПУ им. Герцена), и тринадцатое место среди всех вузов страны по научной активности. По научной, ссы ректору в ухо, активности.

В связи с чем интересно – что происходит в остальных педагогических учреждениях из торжественного национального списка в 71 пункт? Как они там, замыкающие перечень Ишимский и Чеченский педагогические институты, эти образовательные хосписы? Способны ли их краснодипломники самостоятельно подтереться, попадают ли аспиранты ложкой себе в рот? Торгуют ли в ректорате человеческими органами, проводят ли бои камбоджийских проституток в бассейнах с грязью? Или люди давно уже махнули рукой на эти гетто, огородили их бетонными заборами и периодически подбрасывают зараженную оспой тушенку для регулирования численности?

Впрочем, всех зануд вроде меня можно с легкостью заверить, что все будет хорошо – педовские самородки подправят свои высеры и благополучно защитятся через год. А то и раньше. И сделаются респектабельными преподавателями, и уважения к себе будут требовать, и кафедры возглавят, и реформу будут в жизнь проводить, и докторские наштрямкают. И будут учить-поучать, да добра наживать.

Сон разума рождает уёбищ.

Как человек недюжинной скромности, я всегда внутренне страдаю, когда меня называют умным. И при возможности посильно опровергаю это заблуждение. В последний раз я, например, купил по дороге с работы стейк в кляре. И стейк, разумеется, разбудил меня в три ночи. Что совершенно справедливо, потому что кляр не следует есть даже из рук любящей женщины - как знать, вдруг вчера ты чем-нибудь испортил ей настроение. Проведя в раздумиях над этим с полчаса, я резонно решил прополоскать желудок водой - чтобы оклематься к первой паре и вести занятия с видом человека, который слышал о блевании в три часа ночи только из фильмов Алексея Балабанова. С этим бескомпромиссным решением я проследовал в кухню и, не тревожа попусту слабое со сна сознание, взял удачно уже стоявшую кружку с водой. И немедленно выпил. А через новые полчаса уже был увлечен тем, что с воем грыз дверные косяки, плакал кровью, обещал господу никогда больше не голосовать против Владимира Владимировича и имел глаза как у носорога при многоплодных родах. И только тогда резко посвежевший от боли и ужаса ум въяве вспомнил, что в кружке с вечера была разведена хлорка. Слабенькая совсем, чтобы круги от кофе вывести. И оставлена на ночь. Эффект после стейка был особенно хорош - таких ударов Великий Комбинатор не испытывал давно. Оклематься удалось на послезавтра, что логично, потому что применение хлора как боевого газа никто с Первой мировой не отменял.

И еще три дня потом ходил с романтично истончившимися чертами лица.

Все это, я считаю, следовало бы знать тем опрометчивым людям, которые, хоть и крайне редко, но признают меня неглупым.

В науке есть такой пирожок с повидлом, как гранты. Повидло, как водится, варят из гнилых яблок и мертвых землероек, поэтому: а) за грант нужно работать; б) чтобы получить право работать, нужно хорошо, старательно просить. Понятно, чем православнее грант, тем большая требуется анально-проникающая способность. Вот т.н. "Президентский" грант (1 200 000 космокредов, из них половина - неподотчет) - для шайки из двоих-троих учоных вполне православен. Поэтому, чтобы выцыганить его, требуется не просто перспективная научная идея. Научная и социально-экономическая ценность исследования - это постная хуйня, за такое никто денег не даст. Нет, Родина за свою кассу вправе требовать отрады сердца, чтоб под селедочку и вдоль души. Поэтому наилучший заход на джек-пот - это искрометно проехаться по арене на одноколесном велосипеде в костюме Веселого Банана, жонглируя тремя бобрами, воткнув в очко вувузелу и исполняя посредством её что-нибудь бравурное про борьбу с террроризмом, инновации, нанотехнологии и русско-кавказскую дружбу.

Вот, в частности, на какие острозлободневнейшие исследования выданы Президентские гранты по общественным наукам на 2012-13 годы:

Артемьева Ольга Аркадьевна. Социально-психологическая детерминация развития отечественной психологии (Иркутский государственный университет).
Психологическая детерминация развития психологии – это, нужно думать, об ограниченности ученых как сдерживающем факторе развития науки. Сильно и нажористо, под таким с готовностью подпишется всякий порядочный ученый в любой отрасли.

Барков Федор Александрович. Социальные практики стереотипизации в процессе воспроизводства этносоциальной идентичности: функционирование в повседневном и информационном пространстве (Южный федеральный университет).
При виде таких названий мне сразу видятся четверо пьяных доцентов, которые, смешивая коньяк «Коньяк» с пивом «Абаканское» и, счастливо хохоча, упражняются в сочинении галиматьи позабористее. В противном случае - кто сложно формулирует - не знает, что хочет сказать.

Белогай Ксения Николаевна. Телесность женщины в связи с материнством: психологический аспект (Кемеровский государственный университет).
Если я правильно понимаю, слово «телесность» изобрели плотоядные тетки из журнала «Космополитан», когда им понадобилось занять семь страниц какой-нибудь всеконечной непроходимой поебенью, а потом оно им так понравилось своей значительной бессодержательностью, что его принялись вставлять во всякое предложение, включая рекомендации по борьбе с лобковым педикулезом. Выдать на такое миллион двести - это наш путь и высокое будущее российской науки. Тема телесности мужчины в связи с коитусом ждет своего исследователя.

Бурова Юлия Владимировна. Историко-культурные основы концепции терроризма Ф. М. Достоевского и их трансформация в современности (Российская правовая академия Министерства юстиции).
Я же говорил: терроризм, даже в такой дикой увязке – это гут, это автоматическое срабатывание почтового фильтра, это пожалте в кассу.

Дагбаева Соелма Батомункуевна. Этническая социализация молодого поколения в изменяющихся социокультурных условиях (Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет).
Соелме Батомункуевне можно верить в вопросах этнической социализации, хотя что это за изменяющиеся социокультурные хливкие шорьки – бог весть.

Десяткова Ольга Владимировна. Культурный ландшафт Вятки в метагеографическом измерении (Вятский государственный университет).
В метагеографическом, именно. Ширше знамя неведомой ебаной хуйни, звонче замах, тверже клич, глубже шаг! Чтоб от Японии до Англии, чтоб отсюда и прямо в метагеографическое ояебу! Ааа вы думали.

Забаев Иван Владимирович. Социальная сеть православной общины (Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет).
Даааа, отделение церкви от государства. А для справедливости по миллиону двести мусульманам, молоканам, ламаистам, вудуистам и всем остальным контуженным в башку Свидетелям Космического Вертолета.

Зети Полина Петровна. Информационная безопасность в молодёжной среде как фактор противодействия экстремизму (Институт социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН).
Информационная безопасность в молодежной среде всегда понималась у Родины как заколачивание интернетов досками крест-накрест, но Полина Петровна, видимо, расскажет нам о новой парадигме высококачественного сношания юных мозгов на предмет жрать-срать-голосовать.

Коннов Владимир Иванович. Социокультурные особенности научно-исследовательской деятельности в России (на основе исследования культурных приоритетов экспертов российских научных фондов) (Московский гос. институт международных отношений МИД РФ).
Пятиминутка рекурсии на радость Остапу: грант на изучение получения грантов - это изящно. Кому и во что уперлось изучение приоритетов экспертов российских научных фондов – боюсь, не станет известно даже после освоения финансирования.

Котеленко Дмитрий Геннадьевич. Межрегиональная периферия как зона социально-экономической депрессии, дефицита власти и контроля: проблемы и пути решения (на примере южного макрорегиона) (Институт социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН).
Тысяча и один эвфемизм на тему «пиздец и нохчи». Как подобная формулировка укладывается в идею неостановимого усиления накала счастья на Кавказе в целом и в России в частности – непонятно.

Михайлова Татьяна Викторовна. Формирование профессиональных ценностных ориентаций молодых преподавателей высшей школы в системе деятельности регионального Совета молодых ученых и специалистов (на примере Чувашской Республики) (Московский гуманитарно-экономический институт, Чувашский филиал).
Если пять лет в Педе чему-то и научили меня, то это сходу распознавать очередной педагогический речекряк. Формирование профессиональных ценностных ориентаций и прочая отрыжка – это, если подумать, кастрированная версия тезиса: «отчего-то никто не спешит поработать в нашей образовательной жопе за двести рублей и банку соленых огурцов, но зато я состою в одной Бессмысленной Пафосной Хуете Чувашской Республики и сейчас расскажу вам какая она замечательная».

Выяснилось, что порядочный мужской костюм найти по нынешним временам не так-то просто. Страна носит то, что массово завозят в магазины, всецело доверяя безошибочному вкусу владельцев китайских мануфактур и российских оптовых закупщиков. В силу этого костюмы во всех магазинах имеют отчётливый блестящий отлив, на радость харыпам и служащим региональных администраций.
Лакированные востроносые туфли и партбилет «Единой России» - в подарок.

В неизреченной своей мудрости господь распределил мудаков по поверхности планеты равномерно. Чтобы, во-первых, никого не обидеть, а, во-вторых, чтобы до каждого донести осознание всей непростоты и диалектичности мироустройства. А среди своих собратьев по мудацкому цеху самой сокрушительной силой обладает идейный активист, действующий по инструкции и потому неуязвимый.

Я это к чему? Один из мудаков, приставленных господом ко мне в качестве коллеги, дочитал Трудовой кодекс РФ до статьи 331. В статье сообщается, что к занятиям педагогической деятельностью допускаются лица, не имеющие действующей судимости по тяжким и особо тяжким составам Уголовного кодекса. Тяжкие и особо тяжкие – это, например, бандитизм, или еще разбой в составе организованной группы, или геноцид. Здравый татарославянский смысл на таком даже не споткнётся, потому что, вообще говоря, образовательное учреждение про своих работников и так всё знает, да и в целом из каторжан в преподаватели приходят нечасто. Не то мудацкая логика. Она с неуклонностью повлекла моего коллегу в ректорат, чтобы донести до руководства новое знание. Более того: перед этим он съездил в областное УВД, выяснил процедуру получения справок об отсутствии судимости, записал часы приема и выдачи справок, и даже нагрёб с собой охапку бланков заявлений на получение справки. Чтоб нам, значит, было удобнее. Ход мысли ректората предсказать несложно: там немедленно пожали мудаку руку и издали по Академии приказ, обязывающий всех сотрудников в месячный срок получить и предоставить справки об отсутствии судимости. Поэтому теперь ни в чем не повинные люди с научными степенями и средним зрением в минус три должны блеющими баранами топтаться в очередях ИЦ УВД, доказывая, что они не склонны проводить досуг за изнасилованиями и торговлей людьми.

«When will you loose you stupidity, Mary Long..?».

В какой-то момент обнаружилось, что при своей нелюбви к институционализированному труду и сдержанности к деньгам я работаю на трёх полных ставках, что аномально даже для нашего экстенсивно организованного образования.

Осознание этого парадокса вот уже неделю вызывает во мне приступы задумчивости.
Дьявол оборачивает копыта мягкими тряпками.

В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что жопа есть.
(А.С. Пушкин)

Присвоение кандидатских степеней у нас организовано специфично. Сначала проходит защита диссертации, которую некоторые по наивности считают кульминацией в четырёхлетнем рожании верёвки. По нервенности защита - хуже нет, только успевай убывающие килограммы отсчитывать. Но вот поедание тебя без соли и перца тридцатью ненавистными упырями окончилось, председатель диссертационного совета поднялся с протоколом голосования в руках, возвысил голос, и зачитал решение о присвоении тебе учёной степени кандидата немеряных наук. Алиллуйя и осанна, ангелы плачут в небесах, и ты в ажитации подбегаешь ко всем, заглядываешь в глаза, хватаешь за руки и признаёшься в вечной любви. Но вот тут-то и открывается забавнейшая мякотка, позволяющая постичь все глубины наших глубин. Диссертанту после защиты нужно собрать и правильно оформить четыре тонны бумаг, а затем отправить их в Москву, в ВАК РФ - Высшую аттестационную комиссию. Комиссия отечески благосклонно, но мудро и непредвзято проверит твой текст на предмет плагиата, научной ценности, правильности оформления, и при благополучном исходе утвердит присвоение степени. Например, моя защита прошла четырнадцать месяцев назад, в мае 2009, а диплом прислали только сейчас. И то не домой, а по месту защиты - в город Екатеринбург. Такая извилистость делает любую защиту похожей на бракосочетание, после которого научный шмендрик норовит выдвинуться в сторону брачного ложа, а ему говорят: "Э-э, дружок. К чему эта суета беспонтовая. Ты погуляй-ка годик-два, а как пора будет, мы тебя позовём. Давай, давай, иди с богом, не задерживай движение". В течение этой передержки неофит проходит испытание на толщину нервов и способность пребывать в проруби в известной неопределённости. Что характерно, невзирая на успешную защиту, платят ему в этот период как зачавканному ассистенту, две с половиной тысячи на полную ставку. У нас как у сперматозоидов: слабые науке не нужны. Но более всего озадачивает моральный фактор бессмысленно скомканной победы. Средняя правоведческая диссертация пишется около 4-х лет: Великая Отечественная заняла столько же. Ты вынашивал её как ребёнка, ходил с просветлённым видом и с токсикозом, перебирал слова и идеи, до последнего правил, терзался сомнениями, потом в муках родил, и все тебя поздравили, но - маленькая фигня - ребёнка тебе отдадут когда-нибудь потом. Через год. Или два. Мы пока не знаем, как дело пойдёт. Цезарь, безусловно, победил под Алезией, мы все рады за него, но насчёт триумфа пускай перезвонит через полтора годика. Дрейк как бы стал адмиралом после Гравелина, но пока пускай походит так, босяком и капером, а мы тут его немножко попроверяем. Приходите завтра. 

Людям, которые это придумали, явно пора подавать ананасную воду.

Но мои 14 месяцев - это ещё по-божески, добрые люди и по полтора года ждут, и дольше бывает. А благодарить за такую мою форсированную удачу нужно Президента РФ и четыре литра пива. Именно по настоятельному совету нефильтрованного светлого мною была отписана электронная челобитная на имя Президента с ябедой на всю эту ректальную систему. Жалко, что объём был ограничен двумя тысячами знаков, а то изошла бы в рыданьях вся администрация президента в полном составе над моей эпистолой. Но тёртый ванька жуков и двумя тысячами знаков сумеет возопиять к небесам. Так и вижу, как Дмитрий Анатольевич, получив лично в руки слезницу от брата-кандидата юридических наук, прочитал рвущие душу строки, припомнил свою замученную в застенках ВАК юность, не сдержал ретивое, жахнул кулаком по столу, призвал какого-нибудь ваковского Гриму Гнилоуста пред светлые свои очи, да и покарал его анально до порванных маточных труб и логопедических патологий в виде заикания. Может, конечно, и чуть менее драматично всё прошло. По крайней мере, две бумажки пришли мне почти одновременно: извещение о принятии к рассмотрению моего пьяного доноса и – через пяток дней - о том, что я могу приехать в Екатеринбург, забрать диплом и отправиться вместе с ним гореть в аду. Собственно, с того момента ход кляузы и справедливость в целом интересовать меня резко перестали.

Потому что послезавтра – в Ёбург.
А там ждёт другая забава: «Он был рождён, чтобы бежать».

От поезда до поезда у меня будет два с половиной часа, чтобы рывком неостановимого лемминга достичь Юридической академии, вломиться в секретариат диссовета с безумным лицом, вырвать из рук у супостатов диплом и тем же зверским карьером, оскальзываясь и биясь об углы на поворотах, проследовать обратно, в прыжке занырнув в трогающийся вагон. Такие планы, ясное дело, заканчиваются скверно: с нашей бюрократией поминутные схемы строить нельзя. Подобный немецкой продуманности блиц-криг оборвётся на том, что двери секретариата, когда я ударюсь в них всем телом на середине своего дерби, окажутся заперты. То есть будет одиннадцать дня, и вполне себе рабочий день, и там, внутри, вообще-то, обычно сидят целых три тётки, и любая за полминуты могла бы выдать мне заветную картонку. Но. Но. Именно (другого тут даже и ждать не надо) в этот самый день одну из них будет пучить дома от вчерашнего пережора квашеной капустой, другая за полчаса до моего появления уедет в управление образования, а у третьей в этот день будет свадьба дочери, или стерилизация кота, или вывих копчика, или какая-нибудь подобная чушь. При этом я буду метаться по всем коридорам с белыми глазами упомянутого выше кота и приставать к людям с криком "У меня поезд через полчаса, отдайте мне эту срань хоть кто-нибудь!!". И тут снова можно будет смело поставить на спор любимый стетсон, что сначала ни у кого не будет должной юрисдикции на выдачу диплома, а когда такой единорог всё же сыщется, то у него не окажется ключей от сейфа. И это только то, что можно обещать с абсолютной надёжностью. Само собой, будут и иные удары, каких давно не испытывал Великий Комбинатор. В битвах с российскими чиновниками здравый смысл обречён на поражение, а специфичная наша управленческая логистика имеет обязательное условие пролегания всех схем через анальное отверстие. Для гарантии того, что всё будет именно и только так, не нужен никакой дурацкий осьминог: за это поручится любой, кто хоть раз побывал в паспортном столе, налоговой, Росрегистрации, муниципальной администрации и прочих лепрозориях адекватности. Энтропия правит российскими присутственными местами.

Плюс ко всему советский поезд при температурах за тридцать обнаруживает своё основное предназначение - сдерживание перенаселения планеты путём научно просчитанного геноцида, и мы с моими кандидатскими ста килограммами уже пребываем в предвкушении.

И всё это аккурат поперёк отпуска.
О, Санта Мария, где ты..

 

Международным символом заочного образования должен быть признан конь барона Мюнхгаузена, пьющий из фонтана. Студент-заочник в обращении с ним тяжёл и неподатлив как труп мегалозавра на трамвайных рельсах. Дипломная работа студента-заочника выглядит так, что лучше бы меня с размаха ударили доской по лицу. Из содержания её на тебя прямо в упор смотрит Бездна. В специальном аду для преподавателей грешники обречены бесконечно читать и редактировать такие дипломные. Потом им возвращают их с правками, от которых они с воем вырывают себе глаза собственными руками. Принципиальные преподаватели, вынуждающие заочников по-настоящему работать над текстом, бродят по раю с расфокусированным взглядом и капают слюной из улыбающихся ртов себе на грудь.

Научное руководство в высекании каменного цветка заканчивается утратой нервов, времени и веры в человечество: Данилу-мастера в детстве сильно били по голове. И каждый раз на середине пути делается очевидно, что без участия студента всё было бы куда проще.

Говорят, заочное образование было безблагодатным всегда. Старожилы добавляют, что, пожалуй, такой разверстой жопы, как сейчас, они всё же не видели. Тру-старожилы, вздымая костистые руки и полоща бородами по ветру, возглашают, что подобная клоака с заочным образованием в последний раз нисходила в мир перед разделением Пангеи и Великими оледенениями. Всё это, понятно, маразм и враки - количество дураков на планете является константой.

Однако это первый год, когда собственные студенты предлагают деньги за написание им дипломных работ.
Есть в этом что-то не то.

В четверг, 21 января, в Петербурге в Российском педагогическом университете (РГПУ) имени Герцена стартовала Педагогическая ассамблея, которая открывает мероприятия Года учителя в России. Ассамблея продлится два дня, в течение которых около 500 ее участников будут решать дальнейшую судьбу российской системы образования.
"Причины того, что в российских школах лишь 12% молодых учителей, известны. Это низкая зарплата и падение престижа профессии. Однако государство намерено планомерно решать эти проблемы. Рассчитываем, что 2010-й станет годом начала серьезной модернизации отечественного образования".
(Президент на торжественном открытии Педагогической ассамблеи)

В нашем Президенте, как водится, всё прекрасно - и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Хотя праздножидовствующий ум и в этом сюжете повышенной духовности отыщет неровности. Вот, к примеру, опыт племянника, ученика 4-го класса, опыт друзей с детьми, а также свой собственный показывают, что молодые учителя в возрасте 21-23 лет творят в школе кромешную вырвиглазную хуиту не всегда обладают должными профессиональными качествами. Эта настойчиво повторяемая идея привлечения в корпорацию молодых - она, как минимум, странная, потому что молодость сама по себе не самоценна. Более того, человек, который в самом активном возрасте жизни, в 20-30 лет работает за зарплату в 1,5-3 тысячи рублей - либо наркоман, либо ксенос эльф асоциальный мудак, либо имеет органические поражения коры головного мозга. Есть ещё удачно вышедшие замуж и потому беззаботные барышни, но это исключение. Вообще, в последние сто пятьдесят лет в мире как-то окончательно выяснилось, что надёжно привлекать можно только одним способом - отвратительными грязными серебрениками. Но это, понятно, не наш путь: "Буржуи рублями, а мы - людями!"

Паршивее всего огромная вероятность, что эта кампания, коряво-крикливая, но всё равно полезная, выйдет маленьким вонючим пуком - нацпроекты гарантируют это. Молодые в школы пойдут - за доплатами или под вопли агитпропа. Но надолго не задержатся - это не целина, тут много всякого надо иметь за душой помимо комсомольского порыва. Начнётся зверская ротация малокомпетентных случайных людей, которая на малых оборотах происходит и сейчас. Отольётся, само собой, детям.

Мягко замыта Президентом и другая проблема - в рассуждениях о 12% он не вспоминает о том, что добрая половина учителей - это дамы в возрасте от 50 и далее. Только на них и держится среднее образовании, но работают они не потому, что в школе так здорово, а потому что ничего больше не умеют. Отсюда вывод - думать и решать надо правильно и очень быстро - нажитый в советские времена капитал заканчивается.

Вводит в сомнение и другое. Пятьсот человек, собравшиеся в Питере во главе с Президентом, собрались, по-большому счёту, зря. Потому что проблемы, которые они решают, в случае повышения зарплат учителям станут другими. И вот те, возникающие в здоровой системе отношений, проблемы можно будет решать. Если же зарплаты не поднять, то сделать ничего нельзя, сколько не води хороводы вокруг главнокомандующего.

"Педагогические вузы должны быть постепенно преобразованы либо в крупные базовые центры подготовки учителей, либо в факультеты классических университетов".
(Президент РФ в послании к Федеральному собранию 12 ноября 2009 г.)

Томский государственный педагогический университет входит в десятку лучших в России в своём классе. Это справедливо - я имел дело с двумя московскими педуниверситетами, они и вправду куда мерзостнее на вид и слабее на организацию. Очевидно, что в Западной Сибири судьба стать "крупным базовым центром" нежно улыбается именно ТГПУ. Однако тут мы наступаем на парадокс: при нынешней численности студентов-очников в 8 тысяч человек корпусов и аудиторий не хватает. Новые здания строятся, но с великой натугой и будто по маршрутно-автобусному лобби, так как приводят в основном к метаниям студентов и преподавателей из одного конца города в другой. Следует помнить и про общежития, в которых давно обосновался на жительство толстый полярный лис, потому как их ровно три, студенты в них играют во вьетнамцев вшестером в трёхместных комнатах, а одно здание в предаварийном состоянии.

Главная же беда даже не в матобеспечении, а в сферическо-вакуумной бессмысленности всего президентского блицкрига: учителя не нужны даже в ныне выпускаемых количествах, и зачем форсировать их производство и куда эти тумены потом девать - неясно. Обеспечить Сибирь учителями отлично можно и при сегодняшних темпах ежегодного выпуска в полторы тысячи человек. Правда, к всеобщей досаде, эти двуличные хитрожопые капиталистические ублюдки не идут работать за 2,5 тысячи рублей. Словом, вариант, прямо скажем, идиотический, хотя и перспективный в части дележа кассы - ректор однозначно за.

Гораздо увлекательнее выглядит затея с присоединением педуниверситетов к классическим университетам. В этом есть здравое зерно, Педагогический факультет при ТГУ - большего не нужно. Однако персонал ТГПУ - 1500 человек. Все эти люди - бюджетники, то есть контингент, по определению неспособный к росту в открытом грунте. В госучреждениях, как в тихих гаванях, от века собирались люди патерналистского склада, неспособные к риску и крутым поворотам руля, это нормально. Но в Университете эти вынужденные переселенцы с тонущего корабля совершенно незачем - своих сирот хватает. Это означает, что в жизнь многих педовских божедомов по всей России ворвётся свободный рынок, быстрый и злой, как январский ветер. И тогда живые позавидуют мёртвым.

"Сначала они думали, что при жабе будут делать точь-в-точь то же самое, только денег станут получать в десять раз больше. Но оказалось, что вместо ста тысяч целовальников теперь нужны три профессионала, которые, работая по восемь часов в сутки, будут делать жабе непрерывный глубокий минет. А кто именно из ста тысяч пройдет в эти трое, выяснится на основе открытого конкурса, где надо будет показать не только высокие профессиональные качества, но и умение оптимистично улыбаться краешками рта во время работы...
- Признаться, я уже потеряла нить.
- А нить вот. Те сто тысяч назывались интеллигенцией. А эти трое называются интеллектуалами".
(Пелевин. Священная книга оборотня)

* * *
Указом Президента 2010 год объявлен Годом учителя в России «в целях развития творческого и профессионального потенциала учителей, повышения социального престижа профессии учителя". Эмблемой Года учителя стало изображение заботливых рук, выпускающих в небо птиц, символизирующих учеников.

Молодёжь и рождаемость уже подняты с колен, вот и на педагогической улице праздник Великий Объедух.
Забавный будет год.

Иногда зовут на свадьбы. И это крайне, крайне неприятно.
Хм, странно слышать, отчего бы это вдруг? Вы что же, поручик, не питаете исступленной любви к разухабистым пьянкам среди нескольких десятков незнакомых людей по поводу сомнительного события на фоне всеобщего пароксизма восторга? Это даже противоестественно - не стремиться нажраться в синюшный коматоз в целенаправленно организованном хаосе под музыку, целиком соответствующую самому мероприятию. Это, наконец, антинационально и выглядит как плевок в тысячелетние традиции.

Что характерно, учинять этот мерзкий геволт имеют обыкновение невесты, которым иначе жизнь никак не мила. Один товарищ утверждает, будто бы любое дитя женского полу с трех лет вожделеет выйти замуж и круглосуточно грезит фатой. Поменять верховую езду на отце на езду верхом на муже - примерно так он полагает.

Другое превосходное обоснование свадьбе - "неудобно отказать". Друзья, подруги, родня - все они будут со страшной силой тянуться поздравить, выпить с молодыми на счастье, не порвать, так понадрывать баян, и разное тому подобное. И это уже неотразимый довод, разумеется.

Помню, как болели улыбательные мышцы рожи с последнего раза. От шестичасового непрерывного счастья. А есть ведь еще тамада. С веселыми конкурсами, хай йому грець. Нет гаже породы среди людей, чем массовики-затейники, эти недобитые акушерами при рождении задорные весельчаки.

Нет, нет. Нещадно отправлять всяких вострецов в сторону гениталий разными видами парадного марша.
Друзья поймут, а остальных - на три на тайные руны.