Кулинарное сообщество Li.Ru - Рецепты выпечки для хлебопечки Рецепты для хлебопечк...
Дмитрий Шостакович - (0)Дмитрию Шостаковичу- 110 лет Дмитрий Шостакович: «Делайте честно свое дело. Не обижайте людей...
Музыкальная "Фантазия" C major D934 Шуберта - (0)Музыкальная "Фантазия" C major D934 Шуберта В творчестве Ф.Шуберта камерно-инструментальная м...
Шуман Карнавал - (0)Карнавал - дивных масок дивный бал! Фортепианный цикл «Карнавал», Op. 9, созданный Робертом ...
Ференц Лист:Фортепианный цикл "Годы странствий".Исполняет Альфред Брендель - (0)Тангейзер:Всем любителям ф-ой музыки...) Предлагаю знаменитые "Годы странствий" Фе...
Константин Бальмонт об Александре Скрябине |
,«Он чувствовал симфониями света.
Он слиться звал в один плавучий храм —
Прикосновенья, звуки, фимиам
И шествия, где танцы как примета,
Всю солнечность, пожар цветов и лета,
Все лунное гаданье по звездам,
И громы тут, и малый лепет там,
Дразненья музыкального расцвета.
Проснуться в небе, грезя на земле.
Рассыпав вихри искр в пронзенной мгле,
В горенье жертвы был он неослабен.
И так он вился в пламенном жерле,
Что в смерть проснулся с блеском на челе.
Безумный эльф, зазыв, звенящий Скрябин.
Называя имя Скрябина, мы вступаем в мир тех внутренних прозрений, тех лучезарных и вещих свершений искусства, что составляют удел только гениев. Прогалины в новое. Старое, явленное пересозданным, в свете преображения и пресуществления. Вечное, брызнувшее алмазным дождем молний и радуг в наше текущее мгновение. Мгновенное, вне искусства растрачивающееся в дробности малых личных ощущений и — как прибрежные волны океана тонут в песке — тонущее в забвении, но, захваченное безошибочной рукой художника, перестающее быть мгновенным и замыкающее живую игру мига, свет, отсвет, пересветы мгновенья, в нерукотворную оправу вечности. (…)
Метки: Скрябин |
125 лет со дня рождения Сергея Сергеевича Прокофьева |
23 апреля 1891 года родился Сергей Сергеевич Прокофьев.
З. Серебрякова. Портрет композитора С. Прокофьева. 1926
«Он написал больше опер, чем кто-либо в ХХ столетии из крупных композиторов, - отмечает Валерий Гергиев. - И эти оперы разные. Он не повторялся. Писал на сюжеты Гоцци и Катаева, Полевого и Брюсова. Есть ещё Достоевский. Он каждый раз находил адекватный, совершенно иной театрально-музыкальный язык!»
Самые известные оперы Прокофьев написал, будучи признанным советским композитором. Но прежде чем им стать, 18 лет прожил на Западе. Он рано понял, что у него дар, миссия, и в годы революции покидал Родину со словами: «Моя музыка выше сиюминутных исторических событий». Виртуозный пианист, он выступал с концертами по всему миру. Написал три балета для Дягилева. Его эпатажную оперу «Любовь к трём апельсинам» американцы назвали «русским джазом с большевистской отделкой». Марш из неё давно стал хитом мировой классики.
Эту оперу сейчас ставит Александр Титель в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Режиссер мечтает поставить все оперы любимого композитора Прокофьева, половину уже осуществил.
|
5 самых популярных произведений Сергея Прокофьева |
|
Этюды Александра Скрябина |
Музыка Скрябина - это "особый случай", как проницательно, с большим вниманием и уважением к её автору писал великий Рахманинов, бывший в глазах музыкального мира конца 19-го - начала 20-го веков своего рода "антагонистом" своего соученика по московской консерватории.
|
Глюк - Сгамбати. Мелодия из оперы "Орфей и Эвридика" |
Эта знаменитая, известная всем и каждому мелодия, изначально написанная Кристофом Виллибальдом Глюком для флейты, звучит во втором действии оперы, когда наконец устрашающие и безжалостные фурии исчезают, уступая волшебной силе искусства Орфея и открывается чарующий пейзаж Элизиума – обители безгрешных блаженных душ. В музыке господствуют образы неземного покоя и умиротворения. Дикие пляски фурий уступают место плавному хороводному движению райских теней.
|
НЕ КЛАССИЧЕСКИЕ БАБУШКИНЫ КВАДРАТЫ.ВИДЕО МК. |
|
"Времена года в Буэнос- Айресе" Астора Пьяццоллы |
«Времена года в Буэнос-Айресе» (исп. Cuatro Estaciones Porteñas, Estaciones Porteñas, англ. The Four Seasons of Buenos Aires) — цикл из четырёх композиций (танго) аргентинского композитора Астора Пьяццоллы, сочинённых между 1965 и 1970-м годами. Талант композитора состоит в умении выразить те чувства и эмоции, которые писатель передает при помощи слов, а художник пишет красками картины, отражающие состояние его внутреннего мира, порой противоречащего окружающей реальности. Одним из гениальных музыкантов XX столетия был признан аргентинский музыкант Астор Пьяццолла, создавший свой собственный и неподражаемый музыкальный стиль. Астор Пьяццолла перевернул все представление о том, как должна звучать настоящая сладострастная музыка если смешать все три разных по форме жанра в один коктейль. Так родился ни с чем несравнимый стиль - удивительный стиль игры. В его основе лежит несколько направлений: танго, джазовая и классическая музыка. Исполнение этого произведения можно услышать в интерпретации многих оркестров, но интерес музыкальных критиков вызывает не столько новая подача музыки танго, сколько резкая смена мелодии в середине и лиричность, которая сменяется страстью с первых же аккордов соло аккордеониста. Вставив в название сочинения слово «Porteño»,
|
"Времена года в Буэнос- Айресе" Астора Пьяццоллы |
«Времена года в Буэнос-Айресе» (исп. Cuatro Estaciones Porteñas, Estaciones Porteñas, англ. The Four Seasons of Buenos Aires) — цикл из четырёх композиций (танго) аргентинского композитора Астора Пьяццоллы, сочинённых между 1965 и 1970-м годами. Талант композитора состоит в умении выразить те чувства и эмоции, которые писатель передает при помощи слов, а художник пишет красками картины, отражающие состояние его внутреннего мира, порой противоречащего окружающей реальности. Одним из гениальных музыкантов XX столетия был признан аргентинский музыкант Астор Пьяццолла, создавший свой собственный и неподражаемый музыкальный стиль. Астор Пьяццолла перевернул все представление о том, как должна звучать настоящая сладострастная музыка если смешать все три разных по форме жанра в один коктейль. Так родился ни с чем несравнимый стиль - удивительный стиль игры. В его основе лежит несколько направлений: танго, джазовая и классическая музыка. Исполнение этого произведения можно услышать в интерпретации многих оркестров, но интерес музыкальных критиков вызывает не столько новая подача музыки танго, сколько резкая смена мелодии в середине и лиричность, которая сменяется страстью с первых же аккордов соло аккордеониста. Вставив в название сочинения слово «Porteño»,
|
М. И. Глинка. |
|
|
Шуберт фантазия фа минор для четырех рук. Воспоминания и впечатления Азария Мессерера |
Каролина Эстерхази — муза Шуберта
Опубликовано: 1 апреля 2012 г.
Азарий Мессерер
Нью-Йорк, США
Фантазия Шуберта фа-минор для четырех рук — среди моих любимейших произведений. С тех самых пор, когда «на заре туманной юности» мне довелось услышать ее в доме Мстислава Ростроповича в исполнении двух великих музыкантов — Святослава Рихтера и Бенджамина Бриттена. Это случилось в начале 60-х годов прошлого века, но только теперь я остро осознал, как мне тогда повезло! Слава пригласил меня переводить на обеде в честь приехавшего на гастроли английского композитора Бриттена. После обеда состоялся импровизированный концерт. Исполнение фантазии произвело на меня ошеломляющее впечатление, да и сами исполнители остались, по-видимому, настолько довольны своим дуэтом, что тогда же решили сделать профессиональную запись. Фантазия in F minor D.940 для фортепиано в четыре руки сочинена Шубертом в 1828 году всего за девять месяцев до его трагической смерти, с посвящением Каролине Эстерхази. По популярности у меломанов это посвящение, пожалуй, стоит наравне с хрестоматийным пушкинским «Я помню чудное мгновенье» — Анне Петровне Керн.
Любовь Франца Шуберта к Каролине не была любовью с первого взгляда: ей было 13 лет, когда он впервые ее увидел. Для сравнения — ведь и пушкинская Татьяна была еще девочкой, отправляя Онегину то незабвенное письмо. С той колоссальной разницей, что между пушкинскими героями не стояло никаких сословных преград, Шуберта же наняли рядовым, «безродным» учителем музыки в дом графа из едва ли не знатнейшего венгерского рода. Обитал он вместе с другими слугами в «людской», жаркой, душной комнате, по соседству с кухней.
Но сословные комплексы не сильно его мучили. Наоборот, Шуберт очень обрадовался, получив по протекции поэта Иоганна Карла Унгера первую и, надо сказать, единственную платную музыкальную должность в своей жизни. Радовала, прежде всего, перспектива ухода из-под опеки деспотичного отца, директора школы, и вынужденной, навязанной ему против желания участи преподавать арифметику и прочие далекие от музыки предметы. Свобода и самостоятельность — такова была его заветная мечта на том переломном этапе. Главное же — у Эстерхази можно будет полностью предаться любимому искусству.
В этом радостном предвкушении отправился 19-летний юноша в далекое путешествие к замку Иоганна Карла Эстерхази фон Галанта.
Погружение Шуберта в музыку было здесь полным: он учил дочерей графа игре на фортепиано, сочинял музыку для домашних концертов, аккомпанировал певцам и наигрывал танцевальные мелодии гостям, исполнявшим придворные танцы.
Члены семейства Эстерхази обладали хорошими голосами и умели играть на разных инструментах. Сам граф, человек, по определению Шуберта, довольно грубый, пел басом, жена его — контральто, старшая дочь Мария, прекрасная пианистка, пела партию сопрано, друг семьи барон Карл фон Шёнстейн — партию тенора. А у Каролины голос был нежный, но еще слабый, так что она пела вместе с матерью, графиней Розиной, партию контральто.
В Желизе, там, где Шуберта не отвлекали городская суета и частые пирушки с друзьями в загульных венских тавернах, он сочинял раскованно и с вдохновением. На гребне прилива творческих сил всего за одно лето свет увидели десятки песен, соната, квартет, симфония и несколько фортепианных пьес. Некоторые вещи создавались по заказу семейства Эстерхази.
Друзья восхищались им, часто называли гением, а первым, кто именно так аттестовал 16-летнего Шуберта, был его главный учитель Антонио Сальери, имперский капельмейстер, находившийся тогда в зените славы.
Неблагодарность, неприветливость были особенно ему чужды, а характер он выказывал противоречивый — «То своенравно весел, то угрюм. Рассеян, дик иль полон тайных дум...» (Ф. Тютчев). По описаниям друзей, он был скромен, меланхоличен и сдержан, хотя подчас сетовал на судьбу из-за житейских неудач, непризнания у широкой публики.
...Во второй раз Шуберт приехал в замок Эстерхази шесть лет спустя уже состоявшимся композитором и по-прежнему отягощенным безденежьем. На сей раз ему дали на треть большее жалование и отдельную просторную комнату — приятно, но ожидаемо. Неожиданностью, истинным откровением его второго приезда, стала Каролина — 19-летняя девушка в полном расцвете молодости и обаяния, восхитительно красивая. Что «бедный музыкант» влюбился в нее по уши — понятно, но хочется верить, что не без доли взаимности. Ибо и Каролина, в свою очередь, подпала под обаяние гения, чьи произведения приводили её в восторг, трогали глубоко и сильно. Однажды, не без ревности, она попеняла полушутя-полусерьезно на то, как щедро он раздаривает свои вещи разнообразным поклонницам и поклонникам, а вот ей, Каролине, пока еще не посвятил ни одной. Последовала долгая пауза, за ней взволнованное признание Шуберта: «Да какое это имеет значение, ведь все, что я пишу, — посвящено вам».
Друзьям он тогда же признался, что Каролина — его муза, чей образ витает перед ним всё время, пока он творит.
Существует несколько легенд о том, почему, не дожидаясь формального истечения контракта в конце лета, Шуберт внезапно прервал его и покинул Желиз. Из них мне особенно дорога та, которая повествует, будто Шуберт-педагог обучал юных графинь игре на фортепиано главным образом по своим произведениям для четырех рук. Когда на очередном семейном концерте они с Каролиной играли его новую вещь, наблюдательный граф заметил нечто неординарное: Шуберту и Каролине приходилось то и дело переносить руки в соседние октавы и при этом как бы невольно касаться друг друга. Граф сообразил, что трюк этот придуман Шубертом не без умысла и, стало быть, его влюбленность зашла слишком далеко; на следующий же день он рассчитал композитора и приказал покинуть Желиз. До нас дошло написанное в том же году письмо Шуберта к другу — не письмо, а вопль отчаяния: «Вообрази человека, утратившего свои самые сокровенные мечты, для которого счастье любви и дружбы обернулось болью, если не сказать больше».
Фа минорная фантазия, одна из шубертовских вершин, датируется началом 1828 года — незадолго до кончины. В начале этого года у композитора состоялся первый публичный концерт. Шуберт очень хотел включить Фантазию в программу концерта, но всё медлил с окончательной редакцией, которой придавал огромное значение, и буквально в последнюю минуту вообще решил отложить премьеру до следующего публичного концерта. Которого уже не было... Это вдвойне жаль, если учесть, что вдохновившая Фантазию женщина вполне могла бы присутствовать на том единственном прижизненном сольном концерте — она проживала в то время в Вене. Сам Шуберт лишь однажды услышал исполнение своей Фантазии майским вечером в салоне одного из друзей...
Его выручка с первого концерта составила 320 флоринов, и он наконец-то смог купить себе рояль, чем был очень обрадован. Но много это или мало, мы можем представить, лишь сопоставив шубертовский гонорар с доходами покорившего в ту пору Вену скрипача Никколо Паганини. К слову, венские музыкальные критики замолчали публичный концерт Шуберта как раз потому, что их целиком поглотило рецензирование сенсационных выступлений итальянского скрипичного гения. Так вот, за свои венские гастроли Паганини получил 28 тысяч флоринов, то есть в 807 раз больше Шуберта.
Страдая в последние годы жизни физически и морально, он остро сопереживал всем униженным и отверженным. Шуберта ранили лично и оскорбительные гонения, которым в царствование Марии Терезии, вплоть до 1926 года, подвергались в Вене евреи.
Фантазия F minor D.940 для четырех рук в переложении для двух рук.
Высокая тоска пронизывает Фантазию фа-минор. Начинается она тихо — «пиано», с просветленной и непередаваемо прекрасной темы. Мне почему-то кажется, что эта гениальная тема пришла Шуберту свыше, она не должна была возникнуть меж людей. Поэтому я был весьма удивлен, когда узнал о её расшифровке канадским музыковедом Ритой Стеблин. По ее мнению, в латинском названии нот, которые как бы перекликаются, обнимают друг друга, скрыты инициалы имен Каролины Эстерхази и Франца Шуберта.
Главная тема повторяется в середине, вслед трагическому эпизоду, который обрывается внезапной драматичной паузой. В коде она же звучит видоизмененно, восходя к фуге, напоминающей знаменитые фуги Баха, чтобы быть растоптанной оглушительными финальными аккордами — страдание убивает любовь. Разумеется, это мое личное прочтение и, как всякое великое произведение, воспринимать Фантазию каждый волен по-своему. Однако полагаю, что те, кто чутко слушают музыку, испытают потрясение — до озноба, до мурашек по коже, от того, как разителен в Фантазии контраст между светом и мраком.
Мы можем лишь догадываться о слезных, с долей раскаяния, переживаниях Каролины Эстерхази, в замужестве графини Кренневиль, всякий раз, когда уже после смерти Шуберта она садилась за рояль, чтобы сыграть Фантазию фа-минор. Не так давно отыскались личные альбомы Каролины с бережно собранными песнями Шуберта о любви — пусть даже они вряд ли служат свидетельством её влюбленности в своего учителя. Каролина не была счастлива в дальнейшей жизни: поздно, в 38 лет, вышла замуж за некоего барона намного старше себя, их брак был бездетным и через пять лет распался, последовал развод, о причинах которого история умалчивает... Однако хочется думать, что и в счастливые, и в трагические минуты для неё то светло, то грозно звучали темы Фантазии — темы рока.
И далее рискну предположить, что женское чутье ей подсказывало, каким благом могла бы стать для Шуберта её ответная любовь — согрела бы ему душу, скрасила и продлила бы ему жизнь, побудила к написанию еще более прекрасных творений. Но вот сакраментальный вопрос: не страдай Шуберт от неразделенной любви, сочинил бы он что-нибудь подобное фа-минорной Фантазии? Сам он роптал по этому поводу: «мир больше всего любит мои вещи, написанные в страшнейшем отчаянии». Потому и выходит, что сочинять божественную музыку стало для него единственной возможностью дать выход своему отчаянию, излить горе...
.... Шуберт умирал в доме своего брата Фердинанда. Туда еще за 10 дней до смерти к нему наведались друзья-музыканты, сыгравшие его любимое произведение — Квартет Бетховена до диез-минор. Он слушал со слезами на глазах, ибо боготворил Бетховена, мечтал и в то же время не смел, стеснялся прийти к нему, хотя жили они в одном городе. Без его ведома, друзья незадолго до кончины Бетховена показали ему песни Шуберта. «Бесспорно, в Шуберте есть искра Божья. Поверьте, когда-нибудь он прогремит на весь мир», — сказал Бетховен. На похоронах своего кумира, за два года до собственной смерти, 29-летний Шуберт нес гроб в числе знаменитых венских музыкантов.
Добавлю, что именно великие композиторы Роберт Шуман и Феликс Мендельсон, через много лет раскапывая вороха шубертовских манускриптов, обнаружили в доме Фердинанда сотни уже было утраченных произведений и впервые исполнили многие из них. Вопреки афоризму Михаила Булгакова, что рукописи не горят, в реальном мире они и горят, и уворовываются, и истлевают в завалах. Рукописи Шуберта — счастливый случай: два великих подвижника в буквальном смысле откопали клад и возродили «погребенные надежды».
Источник: https://www.chayka.org/node/4601
|
