*   *   *

И, когда я изверилась, сникла, устала
И на чудо надеяться перестала,
Позвонил человек из далекой страны,
И сказал человек: "Вы мне очень нужны…"
И сказал человек: "Я без вас не могу",
За окном закружились дома на снегу,
Дрогнул пол, покачнулись четыре стены.
Человек повторил: "Вы мне очень нужны".
Этот голос с акцентом, замедленный, низкий,
А потом бормотанье телефонистки:
"Почему Вы молчите, Москва, почему?
Отвечайте… алло!"   Что ответить ему?
Что давно я изверилась, сникла, устала,
Что на чудо надеяться перестала…
Ничего не хочу, никого не виню…
Что в потухшей золе не воскреснуть огню…
Только вслух разве вымолвишь эти слова?
И молчала, молчала, молчала Москва.

 

САМАЯ  СТАРАЯ  ПЕСНЯ

                       Потому что прежде Ева была Лилит.
                                            Предание


"Этих глаз не любил ты и лжешь,
Что любишь теперь и что снова
Ты в разлете бровей узнаешь
Все восторги и муки былого!

Ты и голоса не любил,
Что ж пугают тебя эти звуки?
Разве ты до конца не убил
Чар его в роковой разлуке?

Не любил ты и этих волос,
Хоть сердце твое забывало
Стыд и долг и в бессилье рвалось
Из-под черного их покрывала!"

"Знаю все! Потому-то мое
Сердце бьется так глухо и странно!"
"Но зачем же притворство твое?"
"Счастлив я - ноет старая рана".

Перевод  М. Фромана

* * *

В любви мелочей не бывает.
Все высшего смысла полно...

Вот кто-то ромашку срывает.
Надежды своей не скрывает.
Расставшись -
Глядит на окно.

В любви мелочей не бывает.
Все скрытого смысла полно...
Нежданно печаль наплывает.
Улыбка в ответ остывает,
Хоть было недавно смешно.
И к прошлым словам не взывает.
Они позабыты давно.

Так, значит, любовь убывает.
И, видно, уж так суждено.
В любви мелочей не бывает.
Все тайного смысла полно...

АНДРЕЙ  ДЕМЕНТЬЕВ

ПОЗДНЯЯ ВСТРЕЧА

Сколько встреч ненужных, глупых,
сколько мелких дружб минутных
было в жизни до тебя!
Объяснялись и встречались,
радуясь, грустя, печалясь,
и казалось все – любя.

С оговоркой принимала,
с оговорками решала –
чувствам быть или не быть.
А в душе всегда считала,
мол, не то, ведь это мало –
жизнь его не пролюбить!

А теперь душа в смятеньи,
потому что все сомненья
все «но» ушли сейчас.
Но тебя я слишком поздно
повстречала, все так сложно…
Я бессильна – в первый раз…

 

НАТАЛЬЯ   ЛАЙДИНЕН

* * *
Если сердцу тревожно и трудно,
Закрутились пути впереди,
Приезжай в Ловозерские тундры,
Заповедным маршрутом пройди!

Пусть останется боль за спиною
И умолкнут столиц голоса,
Разомкнутся суровой стеною
Перед сердцем - густые леса;

Здесь не спросят, кто ты и откуда:
Камни древние помнят вперед.
На скале вдруг проявится Куйва,
Потаенной тропой проведет!

От скорбей исцелишься однажды,
Причастившись - озерных глубин,
Где кругом молчаливые стражи -
Силуэты туманных Хибин;

Маяки сокровенные - сейды -
Близость небу хранят изнутри,
И бредут по незримому следу,
Разгоняя ветра, лопари.

Незаметное, тихое чудо:
Легкость духа и ясность ума…
Точно мудрым безмолвьем врачует
Русский север! - Великий шаман.

 

ПЕТР ДАВЫДОВ


Начинаем прощать и прощаться.
Мы легко научились прощать.
Говорим иронично про счастье,
Завернувшись в непрочность плаща.

Под обложкой вчерашнего глянца
Проступает чужое клише.
Мы еще продолжаем влюбляться,
Но любить разучились уже.

Всё проходит, проходит, проходит.
Всё кончается, черт побери.
Разговоры идут о погоде.
Провожанья — всего до двери.

Ты мечтаешь сорваться, остаться.
Я мечтаю признаться, обнять.
Но как в ритме последнего танца
Круг по кругу проходим опять.

Наши встречи всё реже, всё реже.
Сожаленья — совсем не о том.
Продолжаем влюбляться как прежде,
А любить — всё труднее потом.

Нам часы отыграют аккорды,
Укоризненно взглянет судьба.
Мы прощаемся
Нежно и твердо.

До свиданья …
На день …
Навсегда …

Минувшая жизнь, имперфект и аорист –
подумайте, что за дела!
Я вдаль проводил мою повесть, как поезд,
и повесть, как поезд, ушла.

Зелёный фонарик далёкой свободы
уже догорает – и вот
затеплился красный фонарик: субботы
и милых домашних забот.

Убрать со стола, заварить себе кофе –
и долго смотреть из окна
на двор в сентябре, на качели в покое,
на облако в виде слона.

И вдруг – отойти от окна: беспокоясь,
как с этого самого дня
невнятная совесть по имени Повесть
одна проживёт, без меня.

ЕВГЕНИЙ КЛЮЕВ


По Арбату, говорят, развешан дождик –
экий взяли на себя нелепый труд!
На Арбате, говорят, сидит художник
и рисует там весь-мир-за-пять-минут,
а мольберт его – вселенная на сваях
комариных, выше некуда вознесть!
Мы пойдём к нему: пусть он не забывает,
что и мы с тобой под этим небом есть.

Пусть и нас он нарисует уголёчком,
в уголочке мирозданья, на краю –
инструментом хоть и вечным, но не точным…
Ну конечно, я тебя не узнаю:
горстка воздуха да полщепотки шёлка,
а печаль, хоть и похожа, да не вся…
что до чёлки – золотая эта пчёлка
улетела за моря и за леса!

Но весь мир… с ним так и надо, значит – круто.
Твой ли облик, мой ли, чей ли…ах, пустяк!
Остаётся даже лишняя минута
от пяти…и, рассмеявшись вдруг чему-то,
мастер дарит нам с тобой её за так.

Любовь минувших лет, сигнал из ниоткуда,
Песчинка, спящая на океанском дне,
Луч радуги в зеркальной западне...
Любовь ушедших дней, несбывшееся чудо,
Нечасто вспоминаешься ты мне.
Прерывистой морзянкою капели
Порой напомнишь об ином апреле,
Порою в чьей-то промелькнешь строке...
Ты где-то там, на дальнем, смутном плане,
Снежинка, пролетевшая сквозь пламя
И тихо тающая на щеке.

Вадим Шефнер

Говорят, мечты не умирают...
Просто угасают, словно свечи...
В небе светлым облакам растают,
Тихим снегом упадут на плечи...

Оставаясь в сердце грустным светом,
Еще долго путь нам освещают,
А потом уходят вслед за летом,
Где-нибудь воскреснуть обещая...

...Возвращаясь строчками, слезами
В тишине ночей, пустых и горьких...
И душа танцует на осколках,
Как свечи мерцающее пламя...

...говорят мечты не умирают,
Просто улетают, словно птицы...
Чтобы ночью бесконечной сниться,
Чтобы вечно оставаться с нами...

...Чтобы возвращаться неизбежно,
Чтобы воскресать назло печали...
Новым светом, счастьем и надеждой,
Новой парой крыльев за плечами...

Говорят, мечты не умирают...
Просто засыпают, словно дети...
чтобы вновь проснувшись на рассвете,
улыбнуться добрыми глазами...

ДАРЬЯ ЯШЕНКО

ЭСТОНСКАЯ ПЕСНЯ

Влюбиться - пара пустяков:
Осенний свет из облаков,
Жар-птице двадцать тысяч лет,
И за углом - кофейня.
Четыре или пять шагов -
И нет врагов, и нет долгов,
И молод в сорок тысяч лет,
И за углом - кофейня.

Вдоль улиц Длинная Нога
Или Короткая Нога
Шатайся двадцать тысяч лет,-
И за углом - кофейня.
А в Хельсинках - сухой закон,
И финн приплыл за коньяком,
Он сбросил сорок тысяч лет,-
И за углом - кофейня!

Свежо ли, милый, век вдвоем?
(Что в имени тебе моем?)
Вопрос - на двадцать тысяч лет,
А за углом - кофейня.
Навстречу - плут, весьма поэт,
Он лихо врет:- Какой дуэт!
Ищу вас сорок тысяч лет,-
Тут за углом - кофейня!

А в зазеркальной глубине -
Часы, весы точны вполне
(Плюс-минус двадцать тысяч лет)
И за углом - кофейня.
Мы в ней садимся у окна -
Лицом к луне, и времена
Шалят на сорок тысяч лет,-
Ведь за углом - кофейня!

О чем поет, переведи,
Эстонка с хрипотцой в груди.
Ужель сошелся клином свет
И за углом - кофейня?
Ты наклоняешься вперед,
И твой подстрочник, нет, не врет,
В нем этот свет, а также тот,
И там, и тут - кофейня.

Как сочен точный перевод!
Он кормит нас не первый год,
Прокормит двадцать тысяч лет,-
Ведь за углом - кофейня,
Где можно дешево поесть,
Присесть и песню перевесть,
И через сорок тысяч лет
Ее споет кофейня:

Влюбиться - пара пустяков,
Разбиться - пара пустяков:
Нырнул на сорок тысяч лет,-
И за углом - кофейня,
Да в небесах - альпийский луг,
Да золотой воздушный плуг,
Да сносу нет, да спросу нет,
Да за углом - кофейня!

На берегу прощанье на бегу, Короткое навеки расставанье, Сулящее ещё двоим беду, В тоску и одиночество врастанье. - Прощай! - Прощай! - Я ухожу… - Иди…- И никого тревога не коснулась, Не грянул гром, планета не качнулась, Сердца всё так же тикали в груди. Творится что-то на земле с людьми, Когда не плачут люди от любви. Сергей Давыдов />

Скорый поезд отгоняет ветер,
Ночь дробит колесный перестук.
Хорошо, что ты живешь на свете,
Даришь радость встреч, печаль разлук.

Были слезы счастья, нежность, мука
И пьянящий шёпот на заре,
В январе та, первая разлука
И двенадцатая в декабре.

Поцелуй прощальный утром серым,
Торопливое пожатье рук.
Год закончен, в пятилетье мерой,
Будто бы в судьбе замкнулся круг.

В числах есть магическая тайна, -
Утверждали древние в веках.
Верю, совпадение случайно,
И ему не сбыться даже в снах.

Верю также: в долгожданный вечер
С твоих губ теплом сольюсь во мгле.
Я хочу тринадцатую встречу
Вопреки всем тайнам на Земле!

15 декабря 1995 г.
ЗИНАИДА НИКИФОРОВА

***


Судьбе–шутнице угодно было столкнуть их снова.
И вот однажды, совсем случайно, свела кривая –
Он шёл куда-то пешком, от площади Льва Толстого,
Она, замёрзнув, на остановке ждала трамвая.
Обоим сразу пришли на память иные зимы,
Когда гуляли вдвоём в обнимку под снегопадом,
Она его называла нежно своим любимым,
Он пел ей песни, носил букеты и звал отрадой.
Какая встреча! И, поздоровавшись неуклюже,
Поговорили о том, о сём, о вещах банальных,
Она о детях ему поведала и о муже,
Он рассказал ей, что в институте – большой начальник.
И разбежались, и затерялись в огромном мире,
На город тихо спускались сумерки
И во мраке
Она сидела,
Глотая слёзы, в пустой квартире...
Он – одиноко смолил окурок в своей общаге...

Когда умирает любовь,
Врачи не толпятся в палате,
Давно понимает любой —
Насильно не бросишь
В объятья…

Насильно сердца не зажжёшь…
Ни в чём никого не вините.
Здесь каждое слово —
Как нож,
Что рубит меж душами нити.

Здесь каждая ссора —
Как бой.
Здесь все перемирья
Мгновенны…
Когда умирает любовь,
Ещё холодней
Во Вселенной…

Утро вечера мудренее.
Мудренее… Смешное слово.
Но прошу вас, скажите снова:
“Утро вечера мудреней”.

Все печали мои мудрёные,
Все задачи мои нерешённые,
Всё, что плачет во мне и дрожит,
Успокоит ночная дрема,
Солнце мудрое разрешит.

Я улягусь, глаза закрою.
Я лицо в одеяло зарою
(Утро вечера мудреней).

Я улягусь - и всё уляжется.
Завтра мудрость в дверях покажется.
Я во всем разберусь при ней.
Утро вечера мудреней.

Татьяна Максименко


Один с портфелем, а другой в коляске -
Озорники, мальчишки, сыновья.
Читаю детство заново, как сказку,
И в этой сказке сказочница - я!
Гуляем вместе. Утренний снежок,
Как первая редиска, бело-розов.
И полыхает солнышка флажок
Среди ветвей заснеженной берёзы.
Наш путь неблизок. Кормим воробьёв,
Катаемся по очереди с горки,
И, нежностью наполнясь до краёв,
Я одному смахну снежинки с чёлки,
Ну а другому - варежки сниму,
Согрею руки молодым дыханьем…
И, дав ответ на сотню “почему?”,
Сто нежных чувств оставлю без названья.

В СТАРОМ КАФЕ


Когда карамельный закат обольёт горизонт
И двери закроются в старом кафе за углом
Ты молча откроешь свой белый изысканный зонт
И выйдешь за дверь, погулять под вечерним дождём.
Витрины, машины и клумбы - привычный декор...
Ты бережно ноты дождя собираешь в тетрадь.
Неспешно выводят набойки мотив ре-минор.
Куда торопиться - тебя невозможно не ждать...
Тебя невозможно не помнить. И твой поцелуй
Останется памятью, значимой только двоим.
Но в старом кафе никого, только тени в углу,
И стелется мутью тоски никотиновый дым...

Между мной и тобой кружит прошлое снегом...


Между мной и тобой кружит прошлое снегом
И следы заметает дорогой домой…
Я могла бы с другим поделиться ночлегом
И погреться пустить под курантовый бой.
Только оттепель сердцу пока не желанна,
Мне одной хорошо в отражении льда.
Шепчет имя моё (или слышится: "Анна"?)
Белый снег за окошком твоим… иногда…
Обвожу по стеклу жёлтый шарик печали,
Будто знаю: не спишь где-то там далеко.
Я твой взгляд узнаю даже в лунной вуали
И встречаю на небе, вздыхая легко.
Режет слух телефон - вызывает край света.
То ли взять, то ли нет – что-то колет в груди.
Пять гудков… пять гудков в тишину без ответа.
Еле слышно: "Алло…"
Еле слышно: "Прости…"