Константин Симонов



Ты говорила мне «люблю»,
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.

Я верил по ночам губам,
Рукам лукавым и горячим,
Но я не верил по ночам
Твоим ночным словам незрячим.

Я знал тебя, ты не лгала,
Ты полюбить меня хотела,
Ты только ночью лгать могла,
Когда душою правит тело.

Но утром, в трезвый час, когда
Душа опять сильна, как прежде,
Ты хоть бы раз сказала «да»
Мне, ожидавшему в надежде.

И вдруг война, отъезд, перрон,
Где и обняться-то нет места,
И дачный клязьминский вагон,
В котором ехать мне до Бреста.

Вдруг вечер без надежд на ночь,
На счастье, на тепло постели.
Как крик: ничем нельзя помочь!—
Вкус поцелуя на шинели.

Чтоб с теми, в темноте, в хмелю,
Не спутал с прежними словами,
Ты вдруг сказала мне «люблю»
Почти спокойными губами.

Такой я раньше не видал
Тебя, до этих слов разлуки:
Люблю, люблю... ночной вокзал,
Холодные от горя руки.
1941

Выхода нет. Есть неизбежность... Наша любовь — Это наша вина. Не находящая выхода нежность На вымирание обречена. Выхода нет. Есть безнадежность И бесконечность разомкнутых рук. Мне подарил твою нежность художник, Чтобы спасти меня в годы разлук. Видимо, ты опоздала родиться. Или же я в ожиданье устал. Мы — словно две одинокие птицы — Встретились в небе, Отбившись от стай. Выхода нет. Ты страдаешь и любишь. Выхода нет. Не могу не любить. Я и живу-то еще Потому лишь, Чтобы уходом тебя не убить. АНДРЕЙ ДЕМЕНТЬЕВ Ната_ль_я

ПЕРЕД СУДОМ

Что же ты потупилась в смущеньи?
Погляди, как прежде, на меня,
Вот какой ты стала - в униженьи,
В резком, неподкупном свете дня!

Я и сам ведь не такой - не прежний,
Недоступный, гордый, чистый, злой.
Я смотрю добрей и безнадежней
На простой и скучный путь земной.

Я не только не имею права,
Я тебя не в силах упрекнуть
За мучительный твой, за лукавый,
Многим женщинам сужденный путь...

Но ведь я немного по-другому,
Чем иные, знаю жизнь твою,
Более, чем судьям, мне знакомо,
Как ты очутилась на краю.

Вместе ведь по краю, было время,
Нас водила пагубная страсть,
Мы хотели вместе сбросить бремя
И лететь, чтобы потом упасть.

Ты всегда мечтала, что, сгорая,
Догорим мы вместе - ты и я,
Что дано, в объятьях умирая,
Увидать блаженные края...

Что же делать, если обманула
Та мечта, как всякая мечта,
И что жизнь безжалостно стегнула
Грубою веревкою кнута?

Не до нас ей, жизни торопливой,
И мечта права, что нам лгала.-
Все-таки, когда-нибудь счастливой
Разве ты со мною не была?

Эта прядь - такая золотая
Разве не от старого огня?-
Страстная, безбожная, пустая,
Незабвенная, прости меня!

НЕЖДАНА ЮРЬЕВА


Ночь за окном. И Луна улыбнется,
Молодость дробью по венам стучит.
Я не люблю равнодушное солнце,
И не люблю равнодушных мужчин.
Пусть кто-то скажет, что стыд потеряла,
Скажет, что нет на плечах головы,
Я все с тобой начинаю с начала,
Хоть мы с тобой не знакомы, увы...
Встреча...Мгновение прикосновенья,
Взгляд твой поймала...и просто сдаюсь
К Дьяволу Солнце! Да будет затменье!
В этих руках ничего не боюсь!
Губы твои нежным стоном ответят-
Участь моя без меня решена.
Каждая женшина чуточку ведьма,
Если мужчина - слегка Сатана...

Только встречу улыбку твою
Или взгляд уловлю твой отрадный, -
Не тебе песнь любви я пою,
А твоей красоте ненаглядной.

Про певца по зарям говорят,
Будто розу влюбленною трелью
Восхвалять неумолчно он рад
Над душистой ее колыбелью.

Но безмолвствует, пышно чиста,
Молодая владычица сада:
Только песне нужна красота,
Красоте же и песен не надо.

Душа, как большая, цветная Жар-птица…
И сердце ее так трепещет, стучится!
Она раскрывает огромные крылья
На зов чей-то милый, на зов чей-то сильный!

И краски ее в переливах играют
Когда ее любят, когда восхваляют!
Она отвечает порывом счастливым
Таким как сама - сильным, нежным, красивым!

Но если связать ее яркие крылья,
Поставить решетки, как в склепе могильном,
И если ей врать, распевать дифирамбы,
При этом злословя актером у рампы,

И если ее обижать постоянно,
Клевать и кусать… изощренно и рьяно…
Душа замирает в проклятости чувства…
Потухли все краски, погибло искусство…

Но если ту птицу ты вырвешь из плена -
Утонешь ты в свете и в чувстве безмерном!
Сверкая, она будет вновь золотится…
На то она счастье, на то и Жар-птица!

Людмила Тимонова

Соловей поет в затишье сада; Огоньки потухли за прудом; Ночь тиха.- Ты, может быть, не рада, Что с тобой остался я вдвоем? Я б и сам желал с тобой расстаться; Да мне жаль покинуть ту скамью, Где мечтам ты любишь предаваться И внимать ночному соловью. Не смущайся! Ни о том, что было, Ни о том, как мог бы я любить, Ни о том, как это сердце ныло,- Я с тобой не стану говорить. Речь моя волнует и тревожит... Веселее соловью внимать, Оттого что соловей не может Заблуждаться и, любя, страдать... Но и он затих во мраке ночи, Улетел, счастливец, на покой... Пожелай и мне спокойной ночи До приятного свидания с тобой! Пожелай мне ночи не заметить И другим очнуться в небесах, Где б я мог тебя достойно встретить С соловьиной песнью на устах! Яков Полонский Дайтека

Ты знаешь? Я всегда любила свечи… Миг в безвременье погружён – Так вспоминается, так думается легче, Когда от мира напрочь отрешён. Свеча горит. Играют тени на стене Спектакль из нашей жизни прошлой. Ты вспоминаешь, знаю, обо мне. И тихо повторяешь: жребий брошен. И душный свет становится мне мал. И кажется, что оживают стены, Отблёскивая холодом зеркал, Где ты стоишь среди огромной сцены. Мне страшно шелохнуться. Я молчу. Боюсь шагнуть в иллюзию видений. Твои глаза увидеть я хочу, Но всюду только тени, тени, тени… Елена Немоловская Дайтека

В хрустальный шар заключены мы были, И мимо звезд летели мы с тобой, Стремительно, безмолвно мы скользили Из блеска в блеск блаженно-голубой. И не было ни прошлого, ни цели, Нас вечности восторг соединил. По небесам, обнявшись, мы летели, Ослеплены улыбками светил. Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный, Остановил наш огненый порыв, И поцелуй прервал наш безначальный, И в пленный мир нас брсил, разлучив, И на земле мы многое забыли, Лишь изредка воспомнится во сне И трепет наш, и трепет звездной пыли, И чудный гул, дрожавший в вышине. Хоть мы грустим и радуемся розно, Твое лицо, средь всех прекрасных лиц Могу узнать по этой пыли звездной, Оставшейся на кончиках ресниц... ВЛАДИМИР НАБОКОВ