Стихиру авторы / произведения / рецензии / поиск / кабинет / ваша страница / о сервере
сделать стартовой / добавить в закладки

ЖурПО 1 всемирный день поэзии unesco
Константин Кедров
http://vision.rambler.ru/users/poetrydays/1/1/
http://video.mail.ru/mail/kedrov42/
http://vision.rambler.ru/users/poetrydays/1/
http://vision.rambler.ru/users/kedrov42/1/10/
ЖУРНАЛ ПО№" в честь 1-го Всемирного Дня Поэзии ЮНЕСКО (Вознесенский Константин Кедров Алина Витухновская Елена Кацюба)
ЮРИЙ ЛЮБИМОВ

Была у меня девочка –
Как белая тарелочка.
Очи – как очко
Не разбей ее.
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ

Ю.П.Любимов

Вы мне читаете, притворщик,
свои стихи в порядке бреда.
Вы режиссер, Юрий Петрович.
Но я люблю Вас как поэта.
Когда актеры, грим оттерши,
Выходят, истину поведав,
Вы – Божьей милостью актеры.
Но я люблю вас как поэтов.
Тридцатилетнюю традицию
уже не назовете модой.
Не сберегли мы наши лица.
Для драки требуются морды.
Таганка – кодло молодое.
Сегодня с дерзкою рассадой
Вы в нашем сумасшедшем доме
решились показать де Сада.
В психушке уровня карманников
Садома нашего, позорища
де Сад – единственный нормальный.
И с ним птенцы гнезда Петровича.
Сегодня, оперив пол мира,
заправив бензобак петролем,
Вы придуряетесь под Лира.
Но Вы поэт, Юрий Петрович.
Сквозь нас столетие просвистело.
Еще не раз встряхнете Вы
нас лебединой песней – белой
двукрылой Вашей головы...
То чувство страшно растерять.
Но не дождутся, чтобы где-то
во мне зарезали Театр,
а в Вас угробили Поэта.

***

Эфирные стансы

(написанные во время пребывания в телеящике с К.Кедровым)

Ночь 21/22 июня 1993 года

Видео: А.Вознесенский читает «Эфирные стансы»http://video.mail.ru/mail/kedrov42/1/123.html

Мы сидим в прямом эфире.
Мы для вас, как на корриде.
Мы сейчас в любой квартире –
говорите, говорите.

Кто-то в нос, как гайморит,
что я заразен, говорит.
У кого что болит,
тот о том и говорит.

Вянем, уши растопыря,
в фосфорическом свету,
словно бабочки в эфире
или в баночке, в спирту.

Костя, не противься бреду.
Их беде пособолезнуй.
В брани критиков (по Фрейду) –
их истории болезни.

У кого что болит,
тот о том и говорит.
Вся Россия в эйфории.
Митингуют поварихи.

Говорящие вороны.
Гуси с шеей Нефертити.
Мы за всех приговоренные
отвечать здесь. Говорите.

Мы виновны, что Отечество
у разбитого корыта.
Если этим вы утешитесь –
говорите, говорите.

Где-то в жизни аварийной
стриженная, как мальчиш,
милая периферия,
дышишь в трубку и молчишь?

Не за облаком, не в Фивах,
философствуя извне,
мы сидим в прямом эфире,
мы живем в прямом дерьме.

Мы живем не так, чтоб сытно.
Нет бензина. Есть "низ неб".
Костя, Костя, друг мой ситный,
кушаем никоваХлеб.

Я, наверно, первый в мире
из поэтов разных шкал,
кто стихи в прямом эфире
на подначку написал.

Иль под взглядами Эсфири,
раньше всех наших начал,
так Христос в прямом эфире
фарисеям отвечал.

Костя,Костя, как помирим
эту истину и ту?..
Станем мыслящим эфиром,
пролетая темноту.

+++
КОНСТАНТИН КЕДРОВ
http://video.mail.ru/mail/kedrov42/6/109.html
Южный Херувим

Только ты знаешь как играет и светит гобой
Южный Херувим
Когда с ветвей свисает гиббон
С лица стирается грим

Но грим лицу не всегда к лицу
Не для всех играет гобой
Но грим всегда к лицу мертвецу
Мертвец не бывает самим собой

Он может быть всемЧто творит гобой
Вернее может не быть
Но ты можешь быть только самим собой
Только самим собой можешь ты быть

Помогай бытию отворяя дверь
Или солнце включая
Херувим летит сквозь земную Твердь
Тверди не замечая

+++
Шахматный рояль
http://video.mail.ru/mail/kedrov42/6/218.html

Отлегло уже от зубного
и навалилось глазное
шахматы знают белый ритм клавиш:
ход конем – ЛЯ
партия ферзя – ДО
белые начинают – СИ
черные заканчивают – РЕ

Можно сыграть шахматную партию на рояле:
ЛЯ СИ
ДО РЕ
«Концерт-турнир
черно-белых рыцарей ладьи и рояля!»
Вливается
вливается рояль
в ладью
и затихает ЛадьЯ
пролетая по скользким волнам

НЕГР
неистовствует в рояле
ОН
изгОНяет себя из ДОски
дабы ДОска была только
ЧЕРНОЙ
дабы клавиши были
БЕЛЫЕ
лебеди
имени Чайковского
и Вана Клиберна
ОН
склОНяется нАД ДОской
как ФИШЕР
(-ДИСКАУ)
над РЕбусом из 2-х букв
извлекает некий квадрат Малевича –

ЧЕРНЫЙ на БЕЛОМ
БЕЛЫЙ на ЧЕРНОМ–
и улетучивается
в шахматный ритм

ДОски.

***

Трапеция

Я к трапеции прикоснулся
и она улетела
а потом
я соприкоснулся
с небесным трепетом
так душа летела
и тело пело
и вот трапециевидный Цефей
пронес нас
сквозь низ
и веер вер – вверх
Миг зависания неописуем.
Так игла парит
над хребтами звука
Так плывет корабль
по звуковым волнам
утопая в буре Бетховена
так Шенберг
преображен
в зыбь и дрожь
О Господи
пошли мне эту иглу
ныне уплывающую
за горизонт звука земли
плывущего над горами
трапециевидный звук
распростерт над нами
им несомые
и мы невесомые
будем продолжены
иже еси
Дебюсси
Равель
на ухаБАХ
БАХА.

***

Поцелуй
В это время змея сползающая с откоса в мазуте
оставляет кожу на шпалах как шлейф Карениной
В это время в гостиную вваливается Распутин
и оттуда вываливаются фрейлины

Все охвачено единым вселенским засосом
млечный осьминог вошел в осьминога
Двое образующих цифру 8
друг из друга сосут другого

Так взасос устремляется море к луне
Так взасос пьет священник из чаши церковной
так младенец причмокивает во сне
жертвой будущей обескровлен
http://video.mail.ru/mail/kedrov42/6/11.html
***
Линия Мажино
http://video.mail.ru/mail/kedrov42/6/416.html
Модель девушки собрана из стекла
Девушка – окно
Девушка – стеклянная дверь
Девушка – утепление из стекловолокна
Девушка – оранжерея
вся из оранжерей
Встала из мрака младая
с сосками пурпурными Эос
Клеила марки на марки миледи
сургучами печатая эрос
Здравствуй, любимая
я приобщен к тайной щелке
тем, что защелкнута дверь
как луна на ущербе
Пар от античных терм
где из смальты не пол но дно
Всем пароходам дан трюм
а мне открыто трюмо
Створки раскрыты
отраженье обнажено
где пролегает нежная
линия МАЖИНО



ЕЛЕНА КАЦЮБА
Красивые

Тен чениго иревекас депарга
Нет ничего красивее гепарда
Ягуар – гяур, гений угрозы
Красивые всегда грозны
Нио гвесад –
они всегда.
Тигр и зебра вроде играют в одну игру
Мавра-ревнивца над ланью
играет пантера, рыча
Лев играет царя молча
Он властью солнца свят
Красивые всегда играют
Аргия яргот –
играя горят
Нио гвесад
Перекатывая гортанью гравий,
вверх – пружина – прыжок –
леопард
Красивые всегда правы
Нио гвесад
Оге муш немшубес –
Его шум бесшумен.
Безумен
кто не отвел взгляд.
Красивые вроде хищные пляжи
или прожорливые ковры,
где внутри
огненные шары перебегают.
Не засыпай,
тебя растерзают.
Не убегай –
все равно растерзают.
Красивые всегда терзают
Он ен од мертис –
но не до смерти.
Но не до смерти –
он ен од мертис.


Из тьмы во тьму


Незачем мне запоминать их имена
когда мчатся пылая
черными зеркалами
отвергая отражения серым серебром
облизываясь мокрой вишней
превращаясь в ящериц в сетях бульваров
фарами читая тьму
ТЬМА –
ТОМА книги мрака
развернутая ТОРА дороги
где знаки – звездного СОРА шорох
речная СУРА Корана
весы СУДА – мосты
забытого САДА ограда
где заблудилась САМА ночь –
черная ДАМА
из карточного ДОМА
всего лишь страница ТОМА
из книги ТЬМА
где они забывают свои имена
когда сердце покидает стальную грудную клетку
запирая дверцу на ключ
В скорости есть COR – сердце.

Алхимик

Свинец непроницаем для радиации
но силы вошли в СВИНЕЦ
как бесы вошли в СВИНЕЙ
С ВИНОЙ ветхой
С ВИНОМ новым
С ВИДОМ неведомым
С АИДОМ античным
с криком ДАЙ ДОМ
РАЙ ДАМ
Рай – всем нам дом
Он лозой пророс
Золото лоз – это свет
Нет земного золота в свете
но от золы лоз этих
все золото на земле
Две тропы ведут из рая
это плоть и путь
Первая: РАЙ-РОЙ-ПОЙ-ПОЛ-ЗОЛ
Вторая: РАЙ-ДАЙ-ДАО-ДНО-ОНО-ОКО
Так скажи раю “прощай”
и превращай
ЗОЛ ОКО
в
ЗОЛОТО


Азбука


Розы сами не растут
Их создает садовник – конструктор розы
Он Р заберет у грома
О отдаст рот
З закажут замок и загадка
А выдыхает май
РОЗА –
в ней “Ра” солнца
“Ор” восторга
“За” согласия
“Аз” вязи азбуки
Аз – это А
А – каталог интонаций
А? А! А...
А – это всё
Я – это я
Идет алфавит от всего до меня
Алая и Белая розы – это А и Б любви
далее – Война Глаз, Дар Евы,
Желание, Забвение, Искренности Йод,
Кошка Ласки, Мед Неведения, Опиум Поцелуя,
Разорение Сада, Тьма Упрека, Фарфор Хрупкости,
Церемония Чайная, Шепот и Щека
Ы – знак умножения: розЫ – буквЫ
Значит переход на ты
не сделает тебя одиноким
в розарии азбуки
где Эхо Ютится
и в конце всегда Я.


Cor-корабль

Сердце – COR–КОРабль
CROss-крест внутри трюма
пробоины в переборках
проливы – приливы – фьорд аорты
COR–КОРабль – КОРоль – сердце
изнутри миром правит
плавит металлы в кратере страсти
плывет в магме
магнитом тянет железо из звезд –
КОРм КРОви
COR–КОРабль - КОРвет – сердце
мерцают пульсы
пульсируют снасти
паруса-протуберанцы
в КОРоне солнца
горят в эфире
Мы – твое море
КОР – КОРсар!


Aurum

У бетонных домов золотые окна
У подъемных мостов золотые цепи
Мед хранится в бензольных кольцах
они звенят –
день – день – день –
ночь.
В колодцах зрачков золотые точки
В колоннах авто золотые фары
Высокой октавой
высокооктановый
поет бензин.

Под платьем у женщины золотая кожа
Под кожей у мужчины бронзовый тигр
В клетке грудной легкие – птицы
Химия дыханья – кислород – углерод

В кошачьих зрачках селеновые луны
Сердце в подворотне громче шагов
Золото для сердца –
тяжелый металлллллллл.





© Copyright: Константин Кедров, 2008
Свидетельство о публикации №1802273001
отреть детальную информацию.



1-й Всемирный День Поэзии на Таганке читает Конст.Кедров

НГ EX Libris 4/ 12/ 2008


Вещи лечь Челищев
Основоположник мистического сюрреализма и друг Джойса
2008-12-04 / Константин Кедров


Вот таким видел мир предшественник Сальвадора Дали...
Павел Челищев. "Феномена". 1938. ГТГ
Двадцатое столетие в России – век вынужденных семейных тайн. Когда в 1974 году я получил в наследство картины своего двоюродного деда Павла Челищева (1898–1957), на меня обрушилась лавина неприятностей в Литературном институте, где я в то время преподавал. Мало того что Павлик (так его называли у нас в семье) был потомком Калиты и Дмитрия Донского, он к тому же еще и основоположник мистического сюрреализма за девять лет до Сальвадора Дали. Да еще и друг Джойса, запрещенного в то время по всем статьям, художник труппы Дягилева – презренного эмигранта. Не знаю, докопалась ли Лубянка, что Павел Челищев был картографом в добровольческой армии Деникина и вычерчивал Сивашские укрепления на Крымском перешейке. Нет, не удалось мне сохранить семейную тайну. С тех пор в Литинституте для меня начался обратный отсчет, пока дружно не навалились и не вытолкали меня на улицу с запретом преподавать и с драгоценным наследством. Жить стало не на что, и пришлось мне продать картины гениального Павлика коллекционеру из Ленинграда Шустеру за сказочную по тем временам сумму 6000 рублей, которая в годы инфляции и разрухи истаяла настолько, что я лишь успел издать в 1990 году в «Худлите» свой сборник «Компьютер любви». Так Павел Челищев помог мне выпустить первый сборник в 48 лет. А там почти каждый третий стих под влиянием его картин или ему посвященный. Вот, например, это стихотворение 1976 года.

Странник
Опираясь на посох воздушный
Странник движется
горизонтальный
Опираясь на посох
горизонтальный
Вертикальный странник
идет
Так два посоха крест
образуют идущий
Наполняя пространство
В котором Христос
полновесен
Виснет кровь становясь
вертикальной
Из разорванной птицы
пространство ее выпадает
Из распахнутого чрева
Вылетает лоно
И чрево становится птицей
Над чревом парящей
Крест висит на своей пуповине
Мария и рама
В том окне только странник
Теряющий в посохе посох

Мне говорили в то время, что это-де влияние Дали, а я помалкивал. Никакой не Дали, а мой двоюродный, а правильнее сказать – родной дедушка Павлик. Мне исполнилось ровно 14 лет, когда я получил из Италии конверт с иностранными марками, а в нем письмо от Павлика. Кто мог подумать, что ему оставалось жить всего один год. Он умер внезапно, можно сказать, и в зените славы и в зените забвения, в 1957-м, дожив лишь до 58. Его картина «Каш-каш» («Игра в прятки») собирала в 1942 году толпы зрителей в Музее современного искусства (МОМА). Рядом висела «Герника» Пикассо. Но по всем опросам музея публика отдавала предпочтение «Пряткам». Кроме письма в конверте была коричневая репродукция картины, которая вначале меня слегка даже напугала. Особенно неприятно было, что младенец в центре, не то висящий внутри материнской утробы, не то летящий головой вперед навстречу зрителю, – это я. По крайней мере в письмах к своей сестре, моей тетушке Марии Челищевой, только что вернувшейся из девятилетней отсидки в сталинском концлагере, Павлик пишет, что так он мистически почувствовал, что его ветвь рода Челищевых продолжается. Я родился как раз в год завершения картины в 1942-м. Родовое имение в Калужской губернии, Дубровку, Павлик покинул не по своей воле, а по личному распоряжению Ленина – выселить всех в 24 часа. Это был ответ вождя на письмо крестьян, просивших оставить моего прадеда в должности лесничего. Скорей всего именно поэтому дело оперативной проверки по статье «антисоветская пропаганда», заведенное на меня искусствоведами с Лубянки, называлось «Лесник». А в запасниках Третьяковки все еще томилась картина Павлика «Феномена», привезенная в Москву по завещанию Челищева его другом Баланчиным. Ныне она экспонируется в 20-м зале на Крымском Валу. Об этой картине у меня другое стихотворение.

Дирижер бабочки
Дирижер бабочки тянет
в высь нити
Он то отражается то сияет
Бабочка зеркальна
и он зеркален
Кто кого поймает никто
не знает
Будущее будет посередине
В бабочке сияющей
среброликой
В падающем дальше
чем можно падать
В ищущем полета в середине
птицы


Космический модуль, связующий космос и человека в единое целое?
Павел Челищев. "Апофеоз". 1954. Частное собрание, Москва
На гербе Челищевых изображено копье родоначальника Ричарда Львиное Сердце, поражающее полумесяц, – воспоминание о Крестовых походах. Есть императорская корона в окружении французских королевских лилий – память о посольстве Челищевых в Византию и приезде в Москву Софьи Палеолог, породнившей князей Московских с королевскими дворами Европы. Здесь же фанфары, возвещающие победу на Куликовом поле, где погиб в доспехах Дмитрия Донского его двоюродный брат Михаил Бренко – первый Челищев. На этом гербе явно не хватает сегодня палитры Павла Челищева.

Прошлым летом в Нью-Йорке я участвовал в съемках фильма о Павлике вместе с моим другом, соавтором по сценарию и продюсером Ниной Зарецкой. Побывали в трех галереях, где хранятся и экспонируются картины Челищева, но так и не добрались до Музея современного искусства МОМА, где в запасниках томится легендарная «Каш-Каш». Ирония истории. Раньше в запасниках Третьяковки томилась «Феномена». Ох уж эта политика, чего только не вытворяет она с художниками. А картины, которые много лет украшали мою однокомнатную квартиру в девятиэтажке на ул. Артековской, теперь экспонируются в галерее «Наши художники» в Борках на Рублевке, где и состоялась первая выставка Павла Челищева в России зимой 2007 года. Первая и пока последняя.

21 сентября к дню рождения Павла Челищева, совпадающего с днем Куликовской битвы, состоялась в Центре Русское Зарубежье демонстрация нашего фильма «Нечетнокрылый ангел» – так назвал я Павлика за эскизы к балетам Стравинского с изображением трехкрылых Ангелов.

– Ну где вы видели Ангелов с тремя крыльями, да еще растущими из груди? – спросили тогда у Павлика.

– А вы часто видите Ангелов? – парировал он.

Эти крылья – справа – слева –
Спереди – сзади –
Это только одно крыло
Преломленное во всех
пространствах
Где нечетнокрылые
Улетают крыльями
внутрь
Не покидай меня
Мой ангел нечетнокрылый
Чтобы летел я на крыльях
высоких врат
Чтобы они открывались
Как складываются крылья.

Всю жизнь Павел Челищев искал космический модуль, связующий космос и человека в единое целое. Свое открытие он обозначил словами – ангелическая, или внутренняя, перспектива. В поэзии я назвал это словом «метаметафора». Словесный эквивалент такого видения мира, когда нутро становится космосом, а космос – нутром, можно обозначить несколькими строками:

Небо это высота взгляда
Взгляд это глубина неба
Человек это изнанка неба
Неба это изнанка человека
Расстояние между людьми
заполняют звезды
Расстояние между звездами
заполняют люди

Все это очевидно в его картинах последнего периода, которые Челищев называл новыми иконами, или ангельскими портретами. На мой взгляд, они опережают не только XX век, но и современную живопись, уткнувшуюся в концепт и в соц-арт. Еще в 1929 году он воскликнул: «Я открыл дверь, но никто в нее не вошел!» – «Придет время, все увидят и все войдут», – сказала Гертруда Стайн.

Недавно я понял, что ангелическая перспектива Челищева, возвращающая перспективу вовнутрь, есть не что иное, как палиндром перспективы Леонардj
Разместить в LiveJournalПАВЕЛ – ЛЕВ ПА
ВЕЩИ ЛЕЧЬ ЧЕЛИЩЕВ




Младенец, летящий из дупла-чрева это единственный продолжатель ветви древа Павла Челищева будущий поэт Константин Кедров,родившийся в год завершения картины (1942).Так позднее Павел Челищев прокомментировал эту картину в письмах к сестрам Варваре Челищевой (Зарудной) и Марии Челищевой (Клименко). Этот сюжет отражен в поэзии Кедрова:
Гость прогнившего сада
ты вырван из дерева с корнем
Ляринголог заглядывает в глаза
Сад ослеп обнаженные ребра
Белым плугом врезаются в почву
Сад проросший плугами
Мертвящая пустошь ребенка

Персона
Читайте в рубрике:Великий и могучий
"Я единственный Кащей, который не считает себя бессмертным". Исполняется 105 лет со дня рождения Георгия Милляра (фото) "Уникальный по всем показателям человек". 7 ноября исполнилось бы 95 лет Михаилу Соломенцеву - председателю Совета Министров РСФСР
"Фидель сказал: "Я буду комиссаром этой стройки". На Кубе появился первый русский храм (фото)
РЕЙТИНГ СТАТЬИобсудить


(фото: www.turgenev.org.ru)

Темы дня:
Народный Кащей
Внучата "ильичей"
Премьер Большого балета Дмитрий Гуданов: "Главное - не надавить на шею партнерши сильнее, чем нужно..."
Надорванные сердца
Накоротке с вождями
Великий и могучий
Исполнилось 190 лет со дня рождения Ивана Сергеевича Тургенева
Константин Кедров
Его называли своим учителем крупнейшие писатели мира - Флобер, Голсуорси, Мопассан, Хемингуэй, Джойс, Томас Манн... Лев Толстой всю жизнь полемизировал с Тургеневым, хотя куда же уйти от призрака дворянского гнезда в "Войне и мире"? Достоевского раздражали цветы Тургенева. У него, мол, всюду, какой-то дрок, а кто знает, как выглядит этот самый дрок?! Тургенев знал.

Для Хемингуэя "Записки охотника" - что-то вроде учебника по литмастерству. Он вспоминает эту гениальную книгу, когда пишет "Зеленые холмы Африки". Хотя что может быть контрастнее по отношению к русской природе? Все разное. Общее - философия: человек один на один с бесконечностью. Все наши великие пейзажисты - от Шишкина до Левитана - видят природу глазами Тургенева.

Вот уж кто умел распорядиться сказочным богатством - и духовным, и материальным, - так это Тургенев. Он охотился. Уходил в заросли с крестьянками, которым приглянулся молодой барин. Эти радости повторялись почти каждое лето в Спасском, где и сегодня природный рай. Но вот я сравниваю тургеневскую любовь и охоту с такими же радостями у Хемингуэя и вижу принципиальную разницу. Тургенев везде хозяин-барин. Хемингуэй везде турист.

В жизни Тургенев любил простых женщин. Он рассказывал Мериме о романе с мельничихой, которая денег у него не брала, но однажды попросила подарить душистое мыло, чтобы порадовать барина ароматным запахом, когда он целует ей руки. Услышав такое признание, Тургенев встал перед мельничихой на колени. Однако герои Тургенева предпочитают влюбляться не в мельничих, а в интеллигентных женщин.

Говорят, что в средневековой России не было культа Прекрасной Дамы. У нас все это возникло в XIX веке в прозе Тургенева. "Тургеневские женщины" - словосочетание на все времена. Так же как тургеневская природа. Другой мы просто не знаем. Джойс утверждал, что подражал Тургеневу в своем "Портрете художника в юности". В чем именно? Ведь никакого внешнего заимствования приемов не наблюдается. А в том, чему на самом деле нельзя научиться, что от рождения дано - родовитость, она же природность. Кто кого пишет: Тургенев - русскую природу или русская природа - Тургенева? Он первым заговорил о языке как о самостоятельной могучей стихии. Флобер учился у Тургенева стилю. Писатель - это стиль, но Тургенев больше, чем стиль. Тургенев - это язык.

В его определениях русского языка: могучий, правдивый, свободный - явный перебор положительных эпитетов. Потому что он влюблен и в русскую природу, и в русский язык, а от влюбленного бестактно требовать объективности. Возможно, что и дворянские гнезда были не столь поэтичны, и Лаврецкие не столь благородны, и Лизы не столь аскетически романтичны, но все это осталось за скобками. Пропуск в вечность - литература. В ноосфере останется тургеневская дворянская цивилизация.

Он умудрился написать роман, который взбудоражил 60-е годы и в девятнадцатом, и в двадцатом столетиях. "Отцы и дети" ввели в обиход новое слово "нигилизм", и вся Россия раскололась на нигилистов-базаровцев и рыцарствующих идеалистов-кирсановцев. Этот спор все еще продолжается. Яростные атаки на интеллигенцию, которые время от времени ужесточаются в обществе, - тот же спор Павла Кирсанова с нигилистом Базаровым. А заголовок "Отцы и дети" вдруг стал эмблемой политической компании Хрущева, который в борьбе за тоталитарные устои заявил, что у нас нет проблемы отцов и детей. Мол, дети только для того и родились, чтобы выполнять заветы отцов. А ведь проблема-то библейская, из притчи о блудном сыне, весьма популярной. Блудный сын, нагулявшись и разорившись, смиренно возвращается в хлев отца. Именно в хлев. И ест там корм вместе со свиньями. Так дорог стал ему родительский кров после перенесенных испытаний. Базаров возвращается на каникулы в родное гнездо, но единственное, о чем мечтает, - поскорее унести оттуда ноги. И уносит, но уже навсегда и очень далеко, в мир иной, откуда не возвращаются. Очень крутой и очень русский роман.

В своей знаменитой статье "Гамлет и Дон Кихот" Тургенев всех интеллигентных героев классифицировал как гамлетов или донкихотов. Гамлеты все знают, все просчитывают заранее и потому бездействуют. Донкихоты бросаются в бой, не задумываясь о последствиях. Сам он был Гамлетом и Дон Кихотом в одном лице. Последние слова Гамлета: "Дальше - тишина". Тургенев ушел в вечность со словами: "Умереть, как умирают цари".

Царство Тургенева - русская природа и русский язык. Он сделал их мировыми.




15:35 09.11.08
Обсудить на форуме Другие материалы в рубрике Персона


Оцените статью:
1 2 3 4 5

Поиск по сайту

Сегодня Газета Приложения Новости Фото Форум О газете Aрxив

Главная тема | Пять книг недели | Персона | События | Кафедра | Накануне | История | Проза | Поэзия | Non-Fiction | Концепции | Детский уголок
Проза, периодика: холин, сапгир, союз, писатели


Санчо Панса и Дон Кихот
Не приносят стране доход
2008-11-06 / Константин Александрович Кедров - поэт, философ.


Поэзия Холина и Сапгира – это больше, чем океан.
Визуальное стихотворение К.Кедрова "ГубНой океан"
В 1988 году я получил из Парижа странную бандероль. Там были сборники незнакомого мне Алексея Хвостенко и такого же незнакомого Игоря Холина. Я думал, что Холин живет в Париже, и очень удивился, что он в Москве. Его гениальный минимализм рассчитал не сразу. «У метро у «Сокола»/ Дочка мать укокала./ Причина скандала –/ Дележ вещей./ Теперь это стало/ В порядке вещей». Но окончательно покорила меня его автобиография: «Вы не знаете Холина/ И не советую знать/ Это такая сука/ Это такая бл...дь…»

Статья «Бездельники карабкаются на Парнас» появилась в «Известиях» в 1959 году. Среди бездельников, конечно, Холин и Сапгир. Их вызвали на проработку в бюро Союза писателей. «Вот вы нас критикуете и ругаете, а нас надо холить и сапгирить», – произнес Игорь Сергеевич свою бессмертную фразу. «В это время приоткрылась дверь, и показалось и тотчас исчезло кувшинное рыло известного детского», – рассказывал мне позднее Сапгир.

Потом Холина вызывали в КГБ. «Почему вы все очерняете в своих стихах?» – «Да нет, я ничего не очерняю, просто так вижу. Вот у вас над столом что висит?» Изумленный полковник уставился на портрет Дзержинского: «Как что?» – «Ну что вы видите?» – «Портрет пламенного рыцаря революции Феликса Эдмундовича Дзержинского». – «Ну вот. А я вижу овальную блямбу на раме с инвентарным номером 286».

Сапгира тоже вызывали. Стучали кулаком по столу, орали: «Убирайтесь отсюда, в Париж, к своим хозяевам!» – «Нет, это вы убирайтесь. А я останусь».

1989 год. Идем мы с Холиным по солнечному Тараскону, родом из которого Тартарен. И я пожалел, что рядом нет Сапгира (вылитый Тартарен – Карлсон – Санчо Панса). Холин же в этом южном городке на границе с Испанией стал еще больше Дон Кихотом. Длинный, седой, с короткой стрижкой, в джинсах, как в доспехах. Вдруг Дон Холин останавливается рядом со смуглыми ребятишками, сидящими на завалинке. «Вы, детишки, небось не знаете, что с вами беседует великий русский поэт Игорь Холин?» Детишки засияли, захлопали в ладоши и что-то залопотали. Можно подумать, что поняли. А что, если и вправду поняли, что перед ними великий русский поэт второй половины (нет, середины) ХХ века?

Холин решил еще в Тарасконе в 89-м году, что я как самый молодой среди них должен возглавить и объединить весь авангард. Я возражал: «Вы ошибаетесь. Какой из меня организатор? Сижу – пишу». – «Но вы же создали новую поэтическую школу метаметафоры в самом логове советской литературы!» – «Это правда. Литинститут был и литературным гестапо». – «Вот видите! Сейчас перестройка, а вы сидите». – «Да что мне перестройка! По-прежнему от преподавания отстранен». – «Что вам это преподавание! Не прибедняйтесь. Я о вас впервые услышал в Мюнхене. Вас весь мир знает».

Прочитав мой «Поэтический космос», Холин принес мне стихи, которые стыдливо прятал: «Море уходит вглубь/ Солнце уходит вглубь/ Небо уходит вглубь/ Глубь, ты меня приголубь». А все парижские впечатления спаялись в тексте: «Прежде чем вспыхнуть/ Как/ Световое табло/ Я был/ Камнем Фонтенебло».

Однажды Холин пришел к нам с ворохом джинсового барахла, в то время еще весьма дефицитного. Потом еще что-то приволок. Став выездным в годы перестройки, он хотел быть сказочным Дед Морозом с мешком подарков. Однажды принес мне какую-то церковную утварь. «Это от советских времен. Я ведь приторговывал антиквариатом и на это жил. Мог заработать большие деньги. Но вовремя говорил себе «стоп». Только на жизнь. Не более. Это спасло меня от тюрьмы».

Иногда между Санчо и Дон Кихотом возникали смешные перепалки. Заговорили о войне. Сапгир вспомнил, как вели по улице огромного рыжего пленного немца. И я впервые увидел Холина таким раздраженным: «Я в это время на снегу в лесу подыхал, пока ты немцем любовался. Мы полгода по лесам голодные шлялись. Нас туда забросили, под Москвой, и забыли. У нас ни связи, ни продовольствия, ни оружия, ни одежды. Мы даже не знали, где мы. Может, в окружении, может, и Москву давно сдали. Всю кору на деревьях обглодали. А потом нас нашли, один раз накормили – и на фронт. Четыре года в мясорубке. Вернулся только из-за смертельного ранения. Вот выжил, хотя и стал инвалидом с двумя нашивками. Две нашивки – два ранения. Ты в это время по Дворцам пионеров шлялся. Сонеты писал». – «Писал. И сонеты, и триолеты. Вот, кстати, я написал венок сонетов. Хотите послушать?» Уф-ф-ф. Всем хорош Генрих, но сонеты я ему никогда не прощу. Я и Шекспиру их не прощаю.

В 1991 году, в апреле, Генрих пригласил меня на фестиваль международного авангарда в театре на Монмартре. Сразу после таможни, еще в Москве, оказались в раю. Все есть: коньяк, водка, икра, – и все сказочно дешево. В самолете на радостях мы так нарезались, что вышли пошатываясь.

Генрих сказал, что мне обязательно нужна кожаная куртка. И куда бы мы ни пришли, он всюду ее высматривал. Я же, честно говоря, и не знал, что мне так нужна кожаная куртка, и не мог оценить азарт Генриха. Около каждого магазинчика он замирал в охотничьей стойке, нырял куда-то и выныривал с микроскопической бутылочкой какого-нибудь абсента. Из другого подъезда он, как фокусник, извлекал мартель, из третьего – ром. Эти бутылочки осушали мы на ходу, и нам, и без того радостным и пьяным от парижского воздуха, становилось все веселее и веселее. Вдруг Генрих, прервав диалог о Маяковском и метаметафоре, нырнул в какой-то развал и вынырнул с роскошной кожаной курткой, вернее, с пиджаком светло-коричневого цвета. «Вот это тебе, вам», – мы еще перескакивали с «ты» на «вы» и с «вы» на «ты». В этом пиджаке я проходил лет десять, и все время это был последний крик моды.

Себе же коварный Генрих присмотрел тот самый буржуазный английский пиджачок чичиковского цвета – брусничного с искрой. В нем он выступал в театре у Мулен Руж. Я тогда сказал Генриху: «Вот сбылось пророчество «Известий» 1959 года – «бездельники» и впрямь на Парнасе. Только надо было написать: «Бездельники карабкаются на Монпарнас»

Идем мы с Генрихом по бульвару Распай. Навстречу молодая парижанка. «Знакомься, – говорит Генрих, – моя дочь». Познакомились. Дальше идем. Бродим по Латинскому кварталу, навстречу – парижанка. «Знакомься, – говорит Генрих, – моя дочь». – «Как? Опять?» – «Так уж сложилось, у меня обе дочери – парижанки». Однажды звонит мне Холин: «Вот вы опять дома сидите. А посмотрите на Сапгира – бегает, аж подметки горят». Генрих действительно был везде и всюду. Договорился с Центром Помпиду о нашем совместном выступлении. Смеется: «Тут твоя идея выворачивания, все трубы наружу». – «Нет! Выворачивание было бы, если бы писсуар Дюшана был снаружи, а центр со всеми трубами там внутри».

«Слушай, – говорит Генрих, – я вот смотрю-смотрю на этот писсуар и ничего не чувствую. Какое же это искусство? Вот если бы Дюшан писсуар придумал, тогда он гений. Кстати, а где здесь писсуар?» Генрих запросто заходил по надобности в любое кафе, а их по дороге было много, и, довольный, говорил: «Вот пускают бесплатно. А попробуй в Москве: мол, мне в туалет…» – «Да у нас ни кафе, ни туалетов, вот страна!»

От писсуара Дюшана направились к сюрреалистическим скульптурам из женской обуви с высокими каблуками. Скульптура Бретона, скульптура Дали.

– Вообще-то у нас в Москве в каждой мастерской такого добра навалом, а уж в те 20-е годы и того больше, – заметил я.

– Пожалуй, что так, – согласился Генрих, – только вот Бабура с Центром Помпиду у нас так и не построили.

– А если бы построили, давно бы разрушили или сам бы развалился от ветхости, – уточнил я.

– Да, закрыл же Сталин Пушкинский музей. Удивительно, что щукинскую коллекцию не уничтожил.

Одно из последних выступлений Холина было на презентации десятого номера «Газеты ПОэзия» в Музее Маяковского. Я читал стихи в сопровождении музыки. Вечером звонок Игоря: «Костя, зачем все это треньканье? Запомните: только слово. Пойдите в поле или на берег реки – ни один художник лучше не создаст. Послушайте соловья – никакой Бах и Моцарт не напишут такое. А Слово – только у человека».

В августе 1991-го, в дни путча, Холин позвонил мне: «Костя, я человек военный и должен вас проинструктировать. Запомните: услышите стрельбу – ложитесь. Неважно где. На улице, в зале, дома ложитесь и лежите, пока стрельба не затихнет. И не стесняйтесь ползти. Лежачего застрелить невозможно. На фронте, бывало, всю ночь перестрелка, результат – два раненых. Это в фильмах запросто: стрельнул – упал. Уверяю вас, в бегущего и лежащего попасть невозможно». Во время второго путча, в 93-м, опять звонок: «Костя, я вас умоляю, из дома ни шагу. Сидите на Артековской. У нас стреляют». Холин жил на Сухаревской. И такой же звонок от Сапгира, с Новослободской: «У нас тут стекла трясутся. Такая пальба. В центр не ездите, сидите дома». От волнения Генрих перешел на «вы». А ведь совсем недавно, летом, мы были с Генрихом в Коктебеле на Волошинской конференции. Лежим мы на берегу, греемся, а он читает замечательные стихи из цикла «Бумаги архива Ивана Петровича Белкина», про барина, который завез в имение античные статуи. Крестьяне назвали их «срамцы». И ночью всех «срамцов» утопили в пруду: «Под водой белеет мрамор:/ Куча сисек, рук и жоп./ У пруда рыдает барин,/ Будто вправду кто утоп».

Отправить почтой
Версия для печати
В закладки
Обсудить на форуме
Разместить в LiveJournalА я сказал: «Такова судьба всех реформ в России».

Стихиру авторы / произведения / рецензии / поиск / кабинет / ваша страница / о сервере
сделать стартовой / добавить в закладки

Пегас сирени
Константин Кедров
отделись от тьмы
в сирень
захлебываясь дождем
преодолевая
дрожь лепестков
целуя ливни
в дрожащие ноздри
табун Пегасов



© Copyright: Константин Кедров, 2008
Свидетельство о публикации №1811021559
Список читателей Версия для печати Заявить о нарушении правил
Рецензии
Написать рецензию
Пройдя через радугу испытаний,
Лик возвращается к человеку:
Крылья стрекоз-из слез
В листве из грез.

Ольга Адрова 02.11.2008 17:17 • [Заявить о нарушении правил] [Удалить рецензию]
Добавить замечания

--------------------------------------------------------------------------------

Написать рецензию Другие произведения автора Константин Кедров


Все объявленияЯндексДиректДать объявлениеДиваны
Большой выбор. Выгодные цены. Торги online. Купить/продать сейчас
molotok.ru Диваны и кресла из Финляндии
Современные диваны из финляндии в Москве. Гарантия на каркас - 10 лет
www.kaluste.ru · Москва Огромный выбор диванов и кресел
Широкий ассортимент удобных диванов и кресел. Низкие цены!
















Адрес и телефон · www.meb4you.ru · Москва Мягкая мебель, диваны и кресла!
Огромный выбор диванов! Скидки на диваны и кресла. Распродажи. Подарки всем
www.komod.ru

Разделы: авторы / произведения / рецензии / поиск / кабинет / ваша страница / о сервере / размещение рекламы

Литературные ресурсы: Стихи.ру, Проза.ру, Классика.ру, Литклуб, Литпортал

--------------------------------------------------------------------------------




Сервер Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил сервера и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о сервере и связаться с администрацией.


Ежедневный тираж – порядка 30 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают около миллиона страниц. Более точная информация – по данным независимых счетчиков посещаемости Top.Mail.ru и LiveInternet, которые расположены справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей. Кликнув на счетчики, можно посмотреть детальную информацию.

Евгений Степанов: «Со временем мы научимся работать!»

Рубрика: НЕФОРМАТ
Автор:
Размещено: 24.10.08


Евгений Степанов — одна из неутомимых и ключевых фигур российского литературного процесса. Известный московский поэт, прозаик, филолог, издатель, генеральный директор крупного медиа-издательского холдинга «Вест-Консалтинг», куда входят литературные журналы «Дети Ра», «Футурум АРТ», «Зинзивер», «Другие», Интернет-издание «Персона PLUS» и газета «Литературные известия» (первый номер выйдет в сентябре). Кандидат филологических наук (защитил диссертацию в МГУ им. М. В. Ломоносова). Постоянный автор журналов «Знамя», «Крещатик», «Дети Ра», газеты «Экслибрис НГ». Он опубликовал около двадцати книг стихов и прозы в России и США, три научные монографии. Переведен на английский, румынский, венгерский и многие другие иностранные языки.

За издательскую деятельность Евгений Степанов стал лауреатом Отметины имени Отца русского футуризма Д. Д. Бурлюка (2002) и международного фестиваля FEED BACK (Румыния, 2008). Сегодня он отвечает на вопросы нашего корреспондента.



— Вы только что издали номер литературно-художественного журнала "Дети Ра", посвящённый пермской поэзии. Как давно в рамках журнала действует проект «На карте генеральной» и как много регионов, городов и, возможно, стран было представлено в нём?


— Рубрика «На карте генеральной» в журнале существует с первого номера, то есть с самого начала. Каждый номер (журнал выходит с 2004 года раз в месяц) посвящен одному городу (региону). Наша основная задача — печатать авторов из различных регионов России и русских диаспор за рубежом. Этому принципу и следуем. Вышли номера, посвященные Саратову, Тамбову, Самаре, Екатеринбургу, Новосибирску, Иркутску, Санкт-Петербургу, Москве, Удмуртии, русскоязычным литературным диаспорам Киева, Днепропетровска, Харькова, Хельсинки, Берлина, Нью-Йорка, Азербайджана, Болгарии, Ирландии и т.д. Вот дошла очередь и до Перми. Номер составил поэт и публицист, мой старинный товарищ Юрий Беликов.

— Вы хорошо знакомы с пермскими и региональными авторами, были членом жюри на фестивале «А-либитум» в Перми. На Ваш взгляд, существует единая уральская школа поэзии? В том смысле, в каком этот термин возник в конце семидесятых-начале восьмидесятых годов? Или екатеринбургские, пермские и челябинские поэты относятся к разным школам?

— На мой взгляд, уральская школа поэзии существует, но правильней говорить о том, что есть разные и талантливые авторы. Не так давно я прочитал в журнале «Новое литературное обозрение» интервью известного итальянского слависта Маурицио Массимо с Оскаром Рабиным. Оскар Рабин — это знаменитый парижский художник, входивший в свое время Лианозовскую школу. Так вот он сказал, что никакой Лианозовской школы не существовало. Были талантливые люди, дружившие между собой, а школы не было, хотя о ней и написаны целые тома. Я тоже думаю, что надо говорить о каждом авторе отдельно. Например, в Екатеринбурге живёт замечательный автор Андрей Санников. Мы напечатали его в "Детях Ра", напечатаем и в "Футурум Арте", и в "Зинзивере". К какой школе его можно отнести? К уральской? К школе метаметафористов? Это абсолютно самостоятельный поэт, который, безусловно, наследует определённой традиции. К какой школе отнести Юрия Беликова или Владислава Дрожащих из Перми? Я не знаю. Но я знаю точно, что это авторы, которые являются цветом русской литературы.

Я понимаю, что термины «пермская школа», «уральская школа», ласкают слух местных жителей, но полагаю, что со временем всё произойдёт так, как произошло с известными течениями начала прошлого века. Никто же сейчас не говорит: "Футурист Велимир Хлебников" или "имажинист Сергей Есенин". Говорят: "поэт Велимир Хлебников, поэт Сергей Есенин". Со временем всё выкристаллизуется и каждый на шахматной доске литературного пространства займёт своё место.

Но при этом можно и нужно констатировать, что в целом в Уральском регионе живёт небывалое количество талантливых поэтов, которых Россия знает плохо.


— То есть наши поэты не слишком известны? А в целом насколько заметна, или, скажем, насколько была заметна до этого номера «Детей Ра» литературная Пермь на карте России?


— К сожалению, она не слишком заметна, если не считать нескольких авторов, которые не только широко печатаются, но и стали, по сути, классиками. В первую очередь, я имею в виду Нину Горланову и Алексея Иванова. Это прозаики, хотя мы печатали и стихи Нины Викторовны. Но в целом поэтическая Пермь, увы, известна мало. К сожалению, в стране не создано механизмов для популяризации поэзии регионов. Этим занимаются несколько энтузиастов, абсолютно своекоштно. Кстати, журнал «Дети Ра» — частный, и ни одной копейки на него от государства я не получил.


— К сожалению, и на Интернет-портале «Новая литературная карта России» Пермь представлена очень скромно. Помимо тех двух авторов, которых Вы только что упомянули, есть информация об Антоне Колобянине и фестивале, проходившем весной под патронатом Фонда Сергея Филатова. Это все.


— Вот видите. На «Литкарте» информация, на мой взгляд, весьма тенденциозная. Мы, издатели, культуртрегеры должны быть ангажированы только собственной совестью и интересами литературного сообщества. В ситуации с «Литкартой» всё, как видим, несколько по-другому. А ведь это проект, существующий на грант, т.е. на казенные деньги.

Если издатель показывает литературный процесс узконаправленно, это говорит о масштабе его кругозора, в первую очередь. Если, например, я не буду печатать каких-то талантливых авторов из бывшей группы «Вавилон», то это не им минус, а мне. Это будет означать, что я необъективно представляю литературный процесс. К сожалению, этого не понимают и многие кураторы, и многие редакторы толстых журналов. У них есть шанс стать подвижниками от литературы, а они от этого шанса почему-то отказываются.

Однако не будем слишком строги к «Новой литературной карте». Они много делают и хорошего. И, надеюсь, сделают еще больше. Это еще очень молодой проект.


— Раз мы коснулись вопроса кураторства, поговорим о поэтических фестивалях. На Ваш взгляд, функция региональных фестивалей состоит в том, чтобы дать возможность местной литературной общественности познакомиться с творчеством известных авторов, с журналами и за счёт этого стимулировать творческий потенциал, или наоборот: представлять редакторам, деятелям литературного процесса локальных авторов, неизвестных в столицах?


— Я думаю, важно и то, и другое. Вообще, вопрос о фестивалях на сегодняшний день ключевой. Литературный процесс в России, по-моему, пробуксовывает, сделав ошибочную ставку на литературные вечера («зрелища»), а не на создание и выпуск новых журналов — «хлеба» литераторов. На смену поколению «дворников и сторожей» пришло не менее несчастное поколение фестивалей. Из догутенберговской эпохи мы разом перепрыгнули — в постгутенберговскую. Это нездоровый перегиб. Да и фестивали у нас, на мой взгляд, проводятся неправильно.


— То есть?


— Фестиваль — это, в идеале, многоступенчатое мероприятие, где само выступление автора со сцены — всего лишь этап, и, может быть, не главный. Главное происходит до и после фестиваля. Обязательно нужно, чтобы по его итогам был издан альманах. В альманахе должны быть представлены все — подчёркиваю, все! — участники фестиваля.

Я вот только что вернулся с фестиваля поэтов, который проходил в Будапеште (президент — замечательный поэт и переводчик, мой друг Арон Гаал). Я только туда приехал — уже был готов сборник со стихами всех участников. И на языке оригинала, и в переводе на английский!

Я думаю, со временем мы тоже научимся работать. Слава Богу, что есть энтузиасты, которые вообще хоть что-то делают.


— С этой точки зрения, пермский «А-либитум», по-моему, можно считать удачным. В журналах были напечатаны стихи Петрушкина, Ивкина, Грантса, готовится ещё несколько публикаций – не буду имён называть, чтоб не сглазить. В общем-то, и эта подборка в "Детях Ра", хотя и была задумана Юрием Беликовым раньше, отчасти связана с фестивалем. Альманаха же просто и быть не могло – при всём бюджете фестиваля в тысячу евро.


— Фестиваль «А-либитум» мне в целом понравился. Я думаю, он будет развиваться. А в большинстве своём российские фестивали в информационном плане уходят в пустоту. Как сказал один умный человек: «Если вечером событие не показали в сводке новостей, то этого события не было». Президент фестиваля должен думать о популяризации участников, а не свои личные вопросы решать, что, увы, происходит частенько.


— Тогда собственно о поэзии. Неоднократно в своих статьях, интервью, публикациях Вы говорили, что большинство тех, кто сегодня пишет стихи, это прозаики, пишущие в рифму. Т.е. резко отграничивали поэтов — Велимира Хлебникова, Геннадия Айги от, скажем так, поэтического большинства. С другой стороны, известный критик и эссеист Леонид Костюков говорит о прорастании внутри поэзии прозы. Причём не просто «прозы в стихах», а хорошей прозы в хороших стихах. На Ваш взгляд: то, что Вы называете «прозой в рифму» это этапы, ступеньки в едином процессе или разные жанры?


— Я думаю, что поэзия настолько разнообразна, настолько имеет разные разветвления, что нельзя всё сводить в один жанр. Те стихи, которые, условно говоря, можно пересказать прозой, конечно, имеют свое очарование. Более того, я их с удовольствием читаю. Да, это действительно другой жанр, но в каждом жанре есть свои точки притяжения.

Мне интересен и Геннадий Айги, которого прозой никак не перескажешь, и Александр Кушнер, и Геннадий Калашников, вполне, казалось бы, традиционный поэт и многие-многие другие. Но сравнивать поэтов, на мой взгляд, можно только в тех формах и рамках, которые они сами себе создают. Например, у нас сейчас до неприличия раздута группа «Московское время». Я это говорю, между прочим, как один из первых публикаторов Бахыта Кенжеева. В конце восьмидесятых-начале девяностых я на печатной машинке месяцами набирал стихи Бахыта и печатал их в самых различных московских изданиях, составил ему книжечку в библиотеке журнала «Клуб». Хороший ли он поэт? Да, конечно, хороший. Но есть десятки, подчеркиваю, десятки авторов, работающих в традиционной силлабо-тонической системе не менее (а, может быть, и более) качественно. Тот же Екатеринбуржец Санников, пермяки Дрожащих и Беликов, обнинец Прокошин, киевлянин Кабанов, костромич Бугров, москвич Арутюнов, Юдин из Бельгии, Прашкевич из Новосибирска и многие-многие другие. Но их не печатают ни «Знамя», ни «Новый мир» в тех масштабах, как Кенжеева и Гандлевского. А некоторых вообще в этих ключевых изданиях не печатают, как, например, Санникова, Дрожащих, Прокошина, Юдина…

Уверяю Вас, как только два журнала — «Новый Мир» и «Знамя» — перестанут активно публиковать Кенжеева и Гандлевского и станут в тех же объёмах публиковать, условно говоря, Санникова, литературная общественность повернётся в его сторону. Механизмы популярности в литературном процессе весьма просты. И от самих поэтов (замечу, что и к Бахыту Кенжееву, и к Сергею Гандлевскому я отношусь с неизменной симпатией!) зависит очень немногое. «Звезды» делаются. Это надо понимать.


— В этих условиях, когда всё поделено по лигам, по видам, такие вещи, как премии, конкурсы, семинар в Липках вообще нужны?


— Они, безусловно, нужны, и Сергей Александрович Филатов, чей фонд поддерживает семинар в Липках, член попечительского совета нашего журнала, делает большое дело. Жаль только, что его журнал «Пролог» известен, прежде всего, как Интернет-издание. Я предлагал Сергею Александровичу сделать ежемесячный «Пролог» на бумаге. Но где же взять деньги?


— Как Вы лично относитесь к критике?


— Разумеется, положительно. Но, к сожалению, некоторые критики сейчас не используют никаких аргументов. А иной раз сразу и не поймешь, что читаешь — статью или надписи на заборе. Виктор Топоров в предисловии к питерскому сборнику «Формация» назвал п о к о й н о г о хорошего поэта Владимира Уфлянда фуфлом! В № 7 за 2008 год журнала "Сибирские огни" Владимир Титов творчество авторов «Детей Ра», замечательных русских поэтов из Парижа Николая Бокова и Кристины Зейтунян-Белоус по непонятным причинам назвал мерзостью. Именно так — мерзостью. Аргументов не привел. К такой критике я отношусь плохо.


— Как на нее реагируете?


— Стараюсь не реагировать, а делать свое дело. Однако иногда я отвечаю — на прямые оскорбления. На журнал «Сибирские огни», если они не извинятся, обязательно подам в суд. Я уже сообщил об этом решении и главному редактору Владимиру Берязеву, и секретарю Союза писателей России Валерию Казакову.


— А насколько важно присутствие журнала в Журнальном Зале?


— Очень важно! И сам проект замечательный. «Журнальный зал» в настоящий момент оказывает огромное влияние на литературную погоду. В этом медиа-гиганте, как Вы, Андрей, конечно, знаете, объединены многие толстые журналы, печатающие (в том числе) и стихи — «Арион», «Новый мир», «Крещатик», «Октябрь», «Дружба народов», «Сибирские огни», «НЛО», «Иностранная литература», «Дети Ра», «Волга-ХХ1 век», «Зеркало» и другие.

«ЖЗ» — масштабное электронное хранилище отечественной литературы, репрезентативно представляющее тенденции русской изящной словесности, в том числе и в поэзии. Включив в свои ряды, например, такие частные издания, как «Крещатик» и «Дети Ра», «ЖЗ» открыл дополнительные возможности для легитимизации целого ряда непризнанных «толстожурнальным» мэйнстримом поэтов. «ЖЗ» сократил очереди на публикации, фактически оздоровив литературный процесс — теперь поэтам не надо ждать много лет новой публикации, ведь число изданий, входящих в престижный портал, увеличилось.

«ЖЗ» мог бы стать, на мой взгляд, и еще более успешным — грандиозным! — проектом, если бы пошел на дальнейшее расширение своих сплоченных рядов. К сожалению, до сих пор в «ЖЗ» не входят л у ч ш и е, на мой взгляд, журналы поэзии (пусть и не толстые) — «Акт. Литературный самиздат» (редакторы Тамара Буковская и Валерий Мишин) и выходящий двадцать (!) лет «Журнал поэтов» (редакторы Константин Кедров и Елена Кацюба). Не приглашены в «ЖЗ» и такие, безусловно, значимые издания, как «Москва», «Юность», «TextOnly», «Воздух», «Литературная учеба» «Словолов», «Орфей», «Рец», «Василиск», «Меценат и мир», и многие другие.

Журналов, ориентированных исключительно на поэзию, в «ЖЗ» сейчас только т р и — «Арион», «Интерпоэзия» и «Дети Ра». Это на всю страну, на весь русскоязычный мир! Конечно же, этого недостаточно.


— Да, «Журнальный Зал» — важный проект, но, по-моему, не только он обеспечивает успех в литературе. Есть, например, такой феномен, как Александр Ерёменко. Если не ошибаюсь, он представлен в этом проекте тремя публикациями, причём последняя из них в «Урале» за 2007 год по сути ретроспективная. Тем не менее, по влиянию на современную литературу он — одна из самых заметных фигур. То есть, возможна популярность вне этого проекта?


— Конечно, возможна! У прозаика Юрия Полякова в ЖЗ нет ни одной публикации! У Евтушенко — две! А это писатели, как бы мы к ним не относились, с мировыми именами! Что касается Александра Еременко, популярность его действительно велика, вокруг его имени созданы целые мифологемы. По-моему, его уход из литпроцесса — одна из самых удачных стратегий пиара. Тех, кто шибко много печатается, у нас не жалуют. Вообще, успешных людей в России терпеть не могут.

Есть такая легенда. Однажды к Сергею Владимировичу Михалкову пришёл талантливый автор и начал жаловаться, что вот он такой молодой, красивый, одаренный, здоровый, а его никто не любит. Критики долбают, ругают все, кому не лень. Сергей Владимирович ему говорит: «Всё очень просто. Стань больным, бедным, бездарным. Все сразу полюбят». У нас обожают сострадать, любят людей, которых не печатают, все это есть. Важно не забывать другое: никакой пиар не поможет, если ты бездарен. Очень плохо, когда у поэта интересна только биография. Человек может пройти тюрьмы, психушки, лагеря, но читаешь его стихи, а стихов нет. И другое плохо, когда биографии нет. А у Ерёменко очень удачное совпадение в этом плане, хотя, скажу честно, далеко не все его стихи мне по душе. И плюс у этой группы — Парщиков, Ерёменко, Жданов — был гениальный PR-менеджер: Константин Кедров. Он же придумал название «метаметафористы». Сыграл ту же роль, что Брайан Эпштайн для Битлз.


— Евгений Викторович, Вы один из немногих современных поэтов и издателей, кто признаёт художественную ценность за стихами Виктора Цоя, Бориса Гребенщикова, других авторов рок-н-рольного поколения. По сути, в 70-90 годы поэзией для двадцатилетних были они. Фактически, у нас выросло два поколения людей, у кого в молодости других поэтов-ровесников не было. Теперь ситуация изменилась. Вечера Алины Кудряшевой, Веры Полозковой собирают сотни молодых слушателей, в основном слушательниц, конечно. Как Вы относитесь к этому явлению?


— С пониманием. Я полагаю, что девяносто пять процентов нынешних российских поэтов работают и пишут исключительно для своей среды. Потребителем поэзии стал поэт. А с читателем профессиональные авторы говорить не хотят. Метаметафорический язык поймут 10-20 избранных, да и то в основном сделают вид, что поняли. Отсюда феномен Асадова. Для многих поколений Асадов был ключевым поэтом — опять-таки для определённого возраста, для подростков. Почему? Да потому что с подростками никто не говорит на понятном языке. А вот Асадов говорил. А потом появились эти милые девушки с новым поэтическим языком, не особенно оригинальным, но доступным тинейджерам. В этом, по-моему, секрет их популярности.

Главное, чтобы они несли доброе начало, а не разрушительное. Если тебя слушают массы людей, ты обязан, извините, за высокопарный стиль, нести свет.


— Как Вы относитесь к термину «актуальная поэзия»? Это название, приватизированное определённой группой, или что-то более широкое?


— Термин этот дурацкий. Я готов понимать под актуальной поэзией поэзию, напечатанную в моем любимом питерском журнале «Акт». Просто по названию. А в остальном это абсолютно искусственный термин. Хорошая поэзия всегда актуальна, потому что она выше времени.


— В девяностые годы, в первой половине двухтысячных в провинции появилось и умерло очень много талантливейших поэтов. Кто-то, как Борис Рыжий, или, в меньшей степени Роман Тягунов, успели стать знаменитыми, большинство же при жизни не имели ни одного сборника или серьёзной публикации, например, Сергей Казнов из Саранска, пермяки Арсений Бессонов, Дмитрий Долматов, многие другие авторы. Что можно сделать с этой ситуацией?


— Здесь два момента. Во-первых, нужно сделать так, чтобы не проморгали других, ныне живущих талантов. И не только из регионов. Не забывайте, что гениальные поэты Леонид Губанов и Георгий Оболдуев при жизни напечатали по одному взрослому стихотворению. Губанов — москвич, Оболдуев жил в Голицине, под Москвой.

На мой взгляд, ситуацию изменить можно. Для начала нужно дополнительно включить в «Журнальный зал» достойные издания, которые себя хорошо зарекомендовали, которые работают много лет и где печатают поэтов. Надо чтобы поэты почувствовали, что они нужны обществу. А почувствуют они это только тогда, когда увидят свои тексты опубликованными. Читать стихи со сцены, конечно, важно, однако нужны публикации. На сегодняшний день опубликоваться в изданиях, входящих в сообщество «Журнальный Зал», несмотря на некоторое улучшение ситуации, все-таки достаточно сложно. Понимаете, «Знамя» или «Новый Мир» в номере печатают по пять поэтов. Естественно, что в этих редакциях километровые очереди. Сейчас мне звонил Евгений В. Харитоновъ, интереснейший авангардный поэт. У него выходит подборка в «Новом мире». Эта подборка лежала там два года. По меркам «Нового мира» это еще не худший вариант. «Арион» или «Воздух» выходят раз в квартал. У них тоже очереди. Человек годами будет ждать публикации, перестанет писать, станет пить водку. Просто от безысходности. Как раньше говорили, от запрета на профессию.


— Но вы-то печатаете в «Детях Ра» по двадцать поэтов!


— Да, мы в каждом номере печатаем по 20 авторов. Это только в «Детях Ра». А есть ещё «Зинзивер», «Футурум Арт», другие проекты. Но этого все равно недостаточно.

Во-вторых, надо печатать тех, кого уже нет. Мы стараемся печатать многих поэтов, уже ушедших в мир иной. Сделали подборку Аркадия Кутилова, Николая Бурашникова из Перми, сейчас опубликуем стихи Валентина Ярыгина, Евгения Золотаревского, Михаила Крепса и многих других. Всё, что зависит от нас, мы делаем. Хотя силы наши не бесконечны и никакой государственной дотации мы, повторю, не получаем.


— Евгений Викторович, понятно, что на сегодняшний день Ваш самый масштабный проект — это «Дети Ра». А какой самый любимый, ну, скажем так, самый важный с точки зрения вечности, что ли?


— «Футурум Арт». Этому журналу восемь лет, я отдал ему очень много сил и любви. Это не только журнал, это и огромный Интернет-портал, где мы собираем всех интересных (опубликованных в разных изданиях) авторов. В конечном итоге, целью является издание десятитомной антологии русской поэзии, этакого поэтического книгохранилища. Материал накоплен огромный, но разобраться в этом материале сложно. Докторскую диссертацию можно написать.


— А я слышал, Вы уже пишете докторскую о современной поэзии?


— Да, пишу. Но очень-очень медленно. Сейчас важнее — н а п е ч а т а т ь всех достойных поэтов!


Беседу вел Андрей ПЕРМЯКОВ


Просмотров: 22





Банерная сеть портала "НеСекретно"




Ощути себя цензором!



Добавить сообщение:
Имя:
E-mail:
Текст: Скопируйте символы в поле код
Код:



Банерная сеть
портала "НеСекретно"




разместите свою рекламу!




Copyright © "Пермские соседи". Все права защищены.E-mail: sosedi@sosedi.perm.ru.
Программирование, дизайн сайта: Андрей Мансветов. E-mail:am@alpha.perm.ru.
При перепечатке материалов и использовании их в любой форме ссылка на "Пермские соседи" обязательна.

70 лет Венечке Известия сегодня 24октября
Константин Кедров: литературный дневник
24 октября исполнилось бы 70 лет автору бессмертной поэмы "Москва - Петушки"
Константин Кедров
Трудно поверить, что веселый классик времен советского андеграунда большую часть своей жизни проработал в подсобке и кочегарке. Беглый перечень профессий филолога, отчисленного по очереди из трех вузов, говорит сам за себя. Подобно герою культовой "Блондинки за углом" он работал магазинным грузчиком . Но спасительной блондинки под боком не оказалось, и места работы менялись стремительно...

Библиотекарь в Брянске, монтажник кабельных связей в различных городах России, Литвы и Белоруссии, лаборант паразитологической экспедиции в Узбекистане и даже лаборант НИИ "по борьбе с кровососущим гнусом" в Таджикистане. Если все эти специальности сфокусировать, как раз и получится типичный русский писатель.

В своей веселящей, как газ, прозе он и кровососущих изучал, и с паразитами боролся, и библиотечному делу содействовал. Сегодня во Владимире на здании Пединститута, из которого его отчислили, висит мемориальная доска. Это тоже наша традиция. Отчисляли Лермонтова из Московского университета, Льва Толстого - из Казанского, Пелевина - из Литинститута. Отчисление для русского писателя - как посвящение.

Детство тоже довольно типичное для будущего прозаика, родившегося в 1938-м. Отца арестовали и посадили почти на 15 лет. Гуманная советская власть сажала и расстреливала родителей, а детей заботливо распихивала по детдомам, которых было в стране несметное количество. Дети, выросшие в этих холодных теплицах, отвечали советской власти полной взаимностью и неподдельной любовью, о чем свидетельствует "Моя маленькая лениниана", где Веничка (так уж его теперь называют) бережно собрал изречения вождя революции:

"Необходимо произвести беспощадный террор против кулаков, попов и белогвардейцев.

Будьте образцово беспощадны.

Расстреливайте, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.

Короленко ведь почти меньшевик. Нет, таким "талантикам" не грех посидеть недельку в тюрьме.

Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентов, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно".

Позднее такую работу над ленинскими высказываниями проделали и другие писатели, например, Владимир Солоухин. Но Венедикт Ерофеев был здесь первопроходцем.

Что касается гениальной поэмы "Москва - Петушки", то, несмотря на сказочную популярность этой вещи, она еще полностью не осмыслена. Ясно указано лишь на связь с другой классической поэмой в прозе - "Мертвые души", но и следы "Улисса" Джойса отчетливо просматриваются. Тот пускался в одиссею по одному и тому же маршруту Дублина, а Веничка, как Одиссей в Итаку, стремится в Кремль и в Петушки, но почему-то все время попадает на Курский вокзал. Правда, вместо волшебных напитков из рук коварной нимфы он потребляет коктейль "Слеза комсомолки". Вместо сирен ему поют ангелы небесные: "Не пей". Веничка трогательно просит еще один последний глоточек, и ангелы небесные разрешают.

В Петушках по пятницам ждет его верная рыжая Пенелопа, у которой "коса от затылка до попы". Невнимательно прочел поэму скульптор, автор памятника Венедикту Ерофееву: коса у Веничкиной пассии значительно укорочена, и не висит она фривольно сзади, а чинно лежит на груди.

Веничка враз ухватил национальную идею: еврейский вопрос и гомосексуализм - вот единственные проблемы, обсуждаемые кабельщиками-первопроходцами из его бригады. А если еврейский вопрос исчезнет, что же останется? Только гомосексуализм? Это не на шутку тревожит Веничку.

Философ Алексей Лосев сказал о себе: "Я сослан в ХХ век". Венедикт Ерофеев выразился точнее и шире: "В этом мире я только подкидыш". Будучи болен раком горла, он в начале перестройки поселился в загородном доме, принял крещение в католическом храме. Пытались к нему подобраться суслики из общества "Память", но он их послал куда подальше.

Из-за границы прислали специальный усилитель голоса. Прикладывая его к горлу, Веничка мог говорить, хотя у голоса был механический тембр. Но главным усилителем стала его бессмертная проза. Она звучит все громче и громче, хотя писателя давно с нами нет. Нет Венедикта Ерофеева, но есть Веничка, который давно стал фольклорным героем ХХ века, а маршрут Москва - Петушки таким же легендарным, как путь Петербург - Москва после книги Радищева.

Компьютер любви

МУЗЫКА ЭТО НАЧАЛО СМЫСЛА
СМЫСЛ ЭТО ФИНАЛ ЗВУЧАНИЯ

РАДОСТЬ ЭТО ПОЛЁТ ПЕЧАЛИ
ГРУСТЬ ЭТО ПЕЧАЛЬ ПОЛЁТА

ОБЛАКО ЭТО ДУША ИЗ ВЛАГИ
СЛЁЗЫ ЭТО СОЛЬ ЧЕЛОВЕКА

СОЛЬ ЭТО КРИСТАЛЛЫ ЧУВСТВА
ЧУВСТВА-ЭТО КРИСТАЛЛЫ СОЛИ

ЛЮДИ ЭТО СМЕШНЫЕ ДЕТИ
ДЕТИ ЭТО СМЕШНЫЕ ЛЮДИ

МАЯТНИК ЭТО МЕТРОНОМ СТРАСТИ
МЕТРОНОМ ЭТО МАЯТНИК СТРАСТИ

СТРАСТЬ ЭТО МАЯТНИК НА ИЗЛЁТЕ
МАЯТНИК ЭТО ЛЮБОВЬ В ПОЛЕТЕ

ТАЙНА ЭТО НАЧАЛО СМЫСЛА
СМЫСЛ ЭТО НАЧАЛО ТАЙНЫ

КОСМОС ЭТО ВЕЧНОЕ ТЕЛО
ТЕЛО ЭТО НЕВЕЧНЫЙ КОСМОС

ВЛАГА ЭТО ДУША ТУМАНА
БОГ ЭТО ТУМАН В ТУМАНЕ

СТРАСТЬ ЭТО МАЯТНИК НА ИЗЛЁТЕ
АМПЛИТУДА ЭТО СВОБОДА СТРАСТИ

Ай-LOVE-ина
Ай-LOVE-юга
Я LOVE-лю
Ай-LOV-YOU

# # #

В окружении нежных жен
и угодливых кулаков
я бессменный боксер любви
ударяющий только вдаль
Я не памятник не пилот
пролетающий под мостом
но я также и не Пилат
распинающий все вокруг
Нет скорей я похож на трюк
с мотоциклом
мотоциклист
отпускает вдаль мотоцикл
оставаясь в воздухе без
мотоцикла
покуда он
вновь вернется по кругу
Я
на мгновение в нем повис
чтобы прыгнуть в седло в тот миг
когда круг завершит любовь
Может быть ты тот мотоцикл
но во всяком случае я
не похож на «плезиозавр»
«птеродактиль» и «птероямб»
но гекзаметр и динозавр
мне милее всех иногда.

поэзия к. кедрова 90-х г.
Константин Кедров
* * *
В смутном воздухе скомкан Бог


-Линза за-

Ножницами из двух лучей
я крою край света
край
рай
Скала Ля Скала
ласкалась за морем
море
аморе
мурлыка
амура лика
лекала тела
ласкало
пело
лепетало
отлетала
кроило небо
волнами тела
где на какой волне
кораблик другого тела
летел
в луну
или
в лоне тонул
как нуль
млел
и обнулялся
ля-ля
юля
и отражался
в другой волне
был радугой
между двумя волнами
грозами грезил
сиял слезами
и замирал
за миром
мир-цая
мирами
цвета света луча
в розовой линзе
горячей
телесной
тесной


-Леди льда-

Ангел с крыльями из двух парусов
плыл от мира к миру
отмирая
мирами
от рая к раю
Два телесных паруса летели
по волнам незримым
озаряемые
сомкнутыми губами
из лунных уст
слишком лучно
слишком нежно
нежно нежели можно
Так однажды
мы вышли к зимнему морю
где в лучах луны
нежился
обледенелый
весь стеклянный
парусник-корабль
переполненный млеющими матросами
от мачты до якорей
гроздьями свисали матросы
и сыпались на берег
прозрачные
как виноград
Звенела Ялта
ударяясь льдом о лед
Звенел корабль
ледяными снастями и парусами
Звенели волны
Облизывая ласковый лед
Ялта леденела
приобретая призрачность
и прозрачность
Луна леденела в волнах
Земля леденела в лунах
И ты стояла над причалом –
прозрачная Леди льда


* * *
Молитва – это корабль
плывущий сквозь наготу
молитвенная луна
и солнце из поцелуя
молитва – это корабль
с младенцами на борту
когда он плывет в любовь
кормой океан целуя
Всемирная тишина
не может все заглушить
нам кажется что мы есть
и этого очень много
У Шивы есть много рук
но он не умеет шить
у Бога есть много ног
но наша любовь двунога
Двуногая нагота
распахнута в горизонт
все временно проживают
и только корабль любви
плывет через Геллеспонт
живые давно мертвы
но мертвые оживают


-Астрофизика-

ВЕК уходит ЧЕЛО
ЛИНий жизни У ХО –
ДИТ дитя и СМЕР –
ТИшина ЧЕР
пляшут ВО –
ПЛЯ шут и ВО –
ДА отправляет ВСЕГ –
ДА людей БЕ –
ДА БЕ –
ЖИТ от нас и ДРО –
ЖИТ воя
все ЖИ –
ВОЕ
ЗНАНИЕ ДОЗ –
НАНИЕ – ПРИЗ –
НАК – аут
нокаут
Тур ген
от Тургенева
Лев ТОЛ –
СТОЙ, кто идёт
ЖЕНИТЬСЯ СОЛ –
НЦЕ русской поэзии ЗАКАТИ –
ЛОСЬ –
ЁН ВЛЮБ –
ЛЁН – ОПА-
СЕНИЕ ВОЗНЕ –
НАВИДЯ НЕ
уходя УХО –
ДИТ дитя
теряя солнце
в параллельной галактике
в пространстве
Древнего Египта
во времена Древнего Рима
КТО с мечом к нам придёт НИ-
КТО
НИК–
НЕТ от меча и ПОГИБ
ГИБ –
НЕТ галактиКА
СИЯ история ВЕР
БЫ или не БЫ
Вот в чём вопро
ЛЕТИЯ ТЫСЯЧЕ
РОГО ВТО
ПАЕТ НАСТУ
ТЬЕ ТРЕ
ЛИ мы все УМЕР
ДА но не НАВСЕГ-
ДА НАДЕЖ
ДА ВСЕГ

28.07.99
в час лунного затмения,
последнего в прошлом тысячелетии


Холин

“Костя, никого не слушайте,
делайте, что хотите”. И.Холин


О Холин
Хил он но лих

Он не там
он весь здесь
но Зевс сед
он свет высь
но весть свы...
вы
И-горе Сергеевич
Схолин
Лох-Несский
монсТРанс
поэзии
эзопии
пирвовремячуменец
майор Мойры
первопроходимец
барачной тьмы
гармоноотвод
Ди-Вер-Сант – Холинбург
паломник лома
напалма лама
наПалама
неопалим
Паразит света
партизан гноя
Ной в ковчеге
ковчег в Ное
Воз-духо-плавательный бассейн
небес себе бе
крутит бес себя ебя
Бес снует беснуется
А Холин лихо
хилял
вихрем
и хером
и время ему не Хер

«Главное – уловить время»
или увалить вепря

Холин входит в райский холл
Вдох и выход – райский хор
Голос Холина в раю
мать твою мать свою
Время жить и умирать
твою смерть и твою мать
Разбивает неба твердь
твою мать и твою смерть
Холин бездны на краю
Бездна Холина в раю
тру-лю-лю
и
тра-ля-ля
рай для Холина земля
Он священник ветра
служит там ликуя
во имя говна и света
и святого Хуя*


Холину не нужен дверной проем
чтобы войти сюда

Холин – это время, а не объем
время везде всегда
Как шагающий экскаватор
шагнул железом гребя
споткнулся об голубой экватор
и вынырнул из себя в себя

Гоголь: “Мертвые души”

Холин: “Мертвые Даши”

Гоголь: “Мертвые души”

Холин: “Мертвые душат”

Гоголь: “Мертвые души”

Холин: “Мертвые дышат”

*Автор обычно избегает ненормативной лексики, но И.Холин, считал, что в поэзии она необходима


-Зеркальное дежавю-

Завязывая узел из пространств
я так и не заметил, что однажды
преодолел в пространстве слово «транс»
и оказался здесь однажды дважды

Я вспомнил, что уже пересекал
трамвайный путь
и впереди трамвая
я так же оступился между шпал
и выскочил
страх преодолевая

Я узнавал знакомые узлы
когда заранье знал что будет дальше
из будущего в прошлое разрыв
преодолен
и «позже» было «раньше»

Мне объяснил психолог
что порой
нам кажется
что мы здесь были в прошлом
так солнце
закатившись за горой
зайдет еще раз за ее подошвой

Потом я убеждался, что в Крыму
один закат мог повториться дважды
и трижды
если плыть вослед ему
вдоль берега
но это все неважно

Куда важнее узел из пространс-
творящий неизведанные связи –
нить времени, связующая нас
в сплошной узор из зазеркальной связи

Зеркальный узел двух слепящих тел
за отраженьем вяжет отраженье
Я
отражаясь
в зеркало влетел
и вылетел навстречу от рожденья

Все зеркала связующие нас
давно отражены в других пространствах
поэтому впадающие в транс
всегда обнажены в зеркальном трансе

Узел из за-
зеркалья


-В`южный ферзь-

Я
не раньше
чем
снег
улетающий
вширь
Фрез
шестиконечных
ледяной
Ферзь
белый ферзь
выточен
вьюгой
из белых
шестиконечных фрез

Вьюга делает ход ферзем
В’южный ферзь делает ход конем

Ураган-буран
он летит могол
под прямым углом
напролом

Буран – это белый ферзь
когда вьюга
играет с вьюгой
юг играет с севером
север с югом

В каталогах галактик нельзя
не узнать ферзя

Шах
и тьма глотает галактику
Мат
и свет брызнул
из черных дыр

так возникла
шахматная доска

все надгробия
похожи на пешки

Есть шахматы
где все ходы восьмеркой

Ферзь восстал из гроба
как штопор
запеленатый вьюгой
Ферзь – белый Лазарь
вывинчивается из гроба
выигрывая себя
вьюга ниспадает к ногам бинтами
разбинтованный Лазарь
сияет телом
лакированного ферзя

Все фигурки голы
как голем
мы с тобой голы
как галактика
галактики голы и наги
как Христос на кресте
лишь нагие
выходят из гроба

Микеланджело
этюд
СТРАШНЫЙ СУД


Ферзь – Христос
ставит мат вечным ходом
он шагает как всегда вихрем
закручивая воронки
из выигранных у смерти тел

Руки – ноги – голени – головы
Папа смутился:
– Они все голые!

Я гол
Он гол
Бог гол
Я – несказуемое сказуемое –
гла-гол

Как Батый обрушенный на Рязань
Остап Бендер швыряет шахматы в зал

Аты – баты
а ты Батый

Ход Батыем в Тьмутаракань
ТЬМУ-
ТАРАКАНЬ НА КАРАТ

шах – мат
Шамхат -
черная королева
уходит во тьму

Все поезда в метро уходят ферзем
Там под щемлей никто не ходит конем

Ферзь Айседора делает ход
алым вихрем шарфа
– Прощайте я еду к славе!
Квадрат Малевича
белый на алом
Все поезда в метро
уходят в черный квадрат
а выходят – в белый

ВОЗНЕСЕНИЕ ФЕРЗЯ

Что такое луна?
Основанье ферзя
когда его поднимает
невидимая рука
Круг становится полумесяцем
исчезая из поля зрения
Луна – полумесяц – месяц
и наконец ничто
или черный ноль

ШАХМАТНАЯ СИМФОНИЯ

Звуки выдувались в виде коня и ферзя
барабан бил турой
арфа рассыпала хрустальные пешки
рояль изверг извергал слонов
улетающих в высь
конь блед как молния
летел под прямым углом
Г – Г – Г – Господи я твой конь
К – К – К – Королева
Рок вела влево

РОК – РОК – РОК – ПРО
ПРО – ПРО – ПРО – РОК
ПРО – ПРО – ПРО – РЕК
ПРА – ПРА – ПРА – ДЕД
ПРА – ПРА – ПРА – ВНУК
ПРА – ПРА – ПРА – ПРАХ
ПРА – ПРАХ – ПРАХ – ПОРХ

Молния – лоно неба
шел слон
оставляя следы из лон

РОКИРОВКА ВОЗНЕСЕНСКОГО

БЛЮз тебя я ЛЮ –
БЛЮ из себя ДО
СОКОв неба ВЫ –
СОКОл высоТЫ
ГОЙя ДОРО
в радуге дорог
НЕ СЕНо косил ВОЗ –
неСенский
а Москва-рецкий скворец
ТИХО ТВОРЕЦ С –
небес
ТЕЛ ЛЕ –
РЕЙ среди АНД –
и
МИРА ПА –
Анд-рей
Йер дна

ПАЛИНДРОНАВТИКА,
или
ПАЛИНДРОМНЫЕ ШАХМАТЫ

Шахматная доска как аэродром
Ход туда-обратно – палиндром
Ход из сердца в сердце нагим бедром
Женщины с мужчинами палиндром

Мало или много хотеть всего
ОГО БОГ О

Мы с тобой друг в друга вошли легко
ОКОЛО МАМ УМА МОЛОКО

Мы друг друга любим вихрем Декарта
А ТРАГЕДИЯ И ДЕГА РТА

Нас с тобою двое но мы одно
ОН КОС О КОЛ ОКО С ОКНО

Я не существительное – глагол
ЛОГ КОЛ ОКОН НО КОЛОКОЛ ГОЛ

Тамерлан временно спит во гробе
И БОГ ГУЛ ЛУГ ГОБИ

Я как ферзь над пешкой летел – висел
ЛЕС ОКО ЛЕТЕЛ ОКОСЕЛ

Нежен я но нужен ли вот вопрос
С ОКНО ОН КОС

Шприц животворящий телесно гол
ЛОКОН НО КОЛ

Я тура я яра ладья
Я В РАЮ ЮАР В Я

От баяна до фортепьяно
ОН ЯР РЬЯНО

Монте-Кристо в форде Байярда
ОР ЯР ЯРО

Ферзь для королевы лишь псевдоним
МИН СЛОВО О ВОЛ С НИМ

Ветер запада довлеет над ветром востока
АЛ ОКО СЛЕТЕЛ СОКОЛА

Господи пошли мне твой тихий стих
ХИТРО ОР ТИХ

Я гудящий улей живых фонем
МЕНЯ УБИЛИ Б – У Я НЕМ


Д’АРТАНЬЯН И РИШЕЛЬЕ ИГРАЮТ В ШАХМАТЫ

МУШКЕТ “ПА” АПТЕК ШУМ
Кардинал напрягает ум

СИР РИШЕЛЬЕ СЪЕЛ ЕЩЕ РИС
Кардинал сделал ход и скис

НОГ АРАМИС СИМ АРАГОН
Д’Артаньян почувствовал гон

Кардиналу сделалось жарко
А КРАСОТА АТОС АРКА

Д’Артаньян отведал от сладкой снеди
И ДЕЛИ МИЛЕДИ

Ришелье съежился как сурок
КОРОЛЕВА А ВЕЛО РОК

Ришелье ал как вареный рак
КАРДИНАЛ ЛАНИ ДРАК

Над гасконцем длань его зависала
А ГАСКОНЕЦ ЦЕН ОК САЛА

КГБ гвардейцев зря ест свой хлеб
БЕКИНГЕМ МЕ ГНИ КЕБ

Д’Артаньян снял со свечи нагар
РАГУ ЕЛ ЕЩЕ РИШЕЛЬЕ УГАР

Так гасконцы всех победят всегда
А де ТРЕВИЛЬ ЛИВЕР ТЕ ДА

Принесли перепелиные потроха
АХ ПАРИЖ ЖИР АП ХА

Д’Артаньян вернулся домой чуть жив
ВОТ СУП ПЛАНШЕ ЕШЬ НАЛ ПУСТО В

В мошне пусто зато в мошонке полно
ОН ЕШЬ ШПАГА АГА ПШЕНО

Будущего мушкетера легка стопа
А ПОЕДИНОК КОН И ДЕО ПА

АДУ КОНСТАНЦИЯ ЯИЦ НА Т-С НО КУДА
Месть Миледи страшна всегда

У Миледи мраморны груди
И ДЮМА МУДИ
шарм
МРАК КАРМ

Этюд РОССИЯ

Посреди белой доски
Белый конь
Налево пойдешь – коня потеряешь
Конь идет влево

Этюд БУДДА

Посреди белой доски
стоит белый слон

Этюд В’ЮЖНЫЙ ФЕРЗЬ

Белая королева
машет вслед улетающей
шахматной доске
черные клетки разлетаются в разные стороны
Пастернак делает ход
ледяной королевой Ларой
Белый ферзь в середине белой доски
Белая доска улетает в белую пургу
Квадрат Малевича
Белый на белом

Этюд СОН ЛАРИНОЙ

Татьяна едет верхом на медведе
Медведь – Пьер Безухов
Рокировка
Безухов верхом на Татьяне

Этюд ЛЕНСКИЙ

Рокировка:
Ларина выходит замуж за Ленского
и становится Татьяной Лириной

Достоевский играет черными
и проигрывает Толстому всех Карамазовых
Рокировка Ивана с Нехлюдовым
Грушеньки с Катюшей
Все в Сибири

Христос играет в шахматы с Буддой
Будда после каждого хода впадает в нирвану
НИРВАНА – ШАХ
МАТ – НИРВАНА
НИРВАНА – МАТ
ШАХ – НИРВАНА
игра длится вечно

Этюд РАСПЯТИЕ

На кресте
Христос рокируется
с Буддой
впадая в нирвану
Будда играет в шахматы
Все фигурки
к которым он прикасается
становятся Буддой
и тоже играют в шахматы
Невозможно понять
Будда играет в шахматы
или шахматы в Будду

Христос играет в шахматы –
все фигурки
к которым он прикасаются
превращаются в распятия
Христос воскресает
внутри всех распятий
так возникает звездное небо

В Древнем Египте
Боги не покидали клеток
Изида – Ферзь и король – Озирис
каждый застыл в своей нише
Неподвижные шахматы
вся игра из финалов
Изида нашла Озириса
Гор низверг Сета

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Шахматы ожили
Гроб раскрывается как шахматная доска
из него высыпаются все фигуры
и разбегаются кто куда

Вронский женится на Кити
Анна влюбилась в Левина
Пушкин – Ленский убивает Дантеса – Онегина
Маяковский застрелил Лилю Брик
и уехал в Париж
Пастернак женится на Ивинской
и едет в Италию

Сквозь ферзя
я вижу тебя
уходящую сквозь меня
В горло врезался снежный вихрь
В ледяном пространстве зрачка
очи делают ход конем
о
с
т
а
е
т
с
я

в с ё з а у г л о м


* * *
пусть меня обнимает время
невидимыми руками
как море обнимает
уплывающего пловца
пока пловец
обнимает море
уже нет времени
и пространства уже не стало
только бесконечная дверь
в бесконечной комнате
а я все открываю
и открываю


-Лет гам-

В переводе с древнеперсидского
на древне-пёсий
я пишу письмо
своей суке
гонимой гончей

Лай лай лай
моя сучья муза

в рог труби
ТУ БИ О НОТ ТУ БИ
За зайцем
травленным
купоросом
на меди

H2SO4
ре
ре-ре-ре-ре-
вет
охотничий рог

За зайцем
за-за-за-за

Возьми мою боль
за горло
мертвой хваткой
глодая голос

В тебе Верещагин
как на картине
«Апофеоз любви»
груда черепов

Все мои губы
целуют только тебя

Апофеоз любви –
только губы

Продолжай свою смерть
Гамлет
и не молчи
потому что каждое слово
продолжает тебя
в старой пьесе
может быть плохо сыгранной
но хорошо проигранной
так
что и смерть
лепечет твоим
голосом

Быть или не быть

А у жизни
ничего другого не остается
как снова и снова проигрывать
твою смерть


-Нега-тиф-

Я – нега-тиф
мерцающий
позитивом

Я даже не акробат
а
абракадабр
бардак
барака
мегабайт
мига
в битве
Баттерфляй
с кимоно


-Райский бокс-

Звездный ринг
где отвечают на удар
поцелуем
и зацеловывают боксера
до полусмерти

Солнечный ринг
где боксеры дерутся
с мягкими зеркалами
Все удары вязнут
в растянутом
отражении

Лунный ринг
где два Ангела
обмениваются ударами
прозрачных крыльев

Крыло
проходя сквозь
крыло
образует зеркальный
веер


-Мамонты-

Индия все еще
заслонена
слонами

Стихи никому
не нужны
кроме зайцев
скачущих
друг в друге

Кроме слонов
обвивающих
хоботом
хобот

Кроме мамонтов
вымирающих
в самолетах


* * *
Земля леТЕЛА
по законам ТЕЛА
а бабочка леТЕЛА
как хоТЕЛА


-Сонет-нет-

Первая строка – Атака
Вторая строка – Наступление
Третья строка – Победа
но можно и поражение

Атака Наступление
Победа Поражение
Победа Поражение
Атака Отступление

Девятая строка – Музыка
Десятая строка – Пауза
Одиннадцатая – Му-
Ка
Двенадцатая строка – Муза

Мука – Муза
Пауза – музыка

Пауза – Муза
Музыка – Мука


-Кара Карениной-

Смерть впереди бегущего паровоза
Кара Каренина
Кара Карамазова

Сквозь летящий топор
твою мать

Пар паровоза
Партитура рояля
для топора с оркестром

Хрясь – клавиша-шпала
Хрясь позвоночник в районе шеи

Цивилизация!
Ты уже на исходе
как выдох
последнего паровоза
издыхающего на клавишах
под пальцами
Шостаковича

Концерт двух рельсов
под смычком паровоза
Пара – визг
Пара – лязг
Вронский едет
по горлу Анны
как смычок
по струнам
в штабном вагоне

кружится топорное колесо
отделяя голос
от горла
Ан-н-н-н-н-н-н-н-нА


-Ход конем-

Ход конем к себе
выдох
Ход конем от себя
вдох
Шахматные ходы
из выдоха – вдоха

Воздушные шахматы призрачны
Все фигуры прозрачны

Два воздушных коня –
два легких
справа и слева
Кони скачут
как молния
зигзагообразно

Молниями
дыхания
вычерчен
горизонт

Не пересчитать
всех коней
в извилинах шей
из мозга
каждая планета
в небе
ходит конем
Это результат
иллюзии и незнания

Я говорю –
ко мне конь
конь ко мне
И конь летит
из Незнания
в Мироздание


-Снегр-

Кто
этот серебряный мяч
запустивший
в плач
не чернобелый
а черно-белый?
Кто
этот негр
запустивший мяч
в снег?
С Н Е Г Р


* * *
Остановись динамит
и пой
Хватит взрываться
лететь
Пора говорить

Сумма
сумасшествия
Вердикт
вер

Обгоняя гекзаметр
бредет
Гомер


-Мера Гомера-

Он ударил в рояльный склеп
где в каждом отпечатке
каждого пальца
Памир
Джомолунгма
Тибет
Тянь-Шань
и еще какие-то горы
гора Мизинец
гора Указательный
гора Безымянный
И еще теснились
нефритовые
китайские волны
чем-то напоминающие Гомера

«Вышла из мрака младая
с перстами пурпурными Эос»

Между двумя ударами
по клавишам
нет тишины
Оглушительный олух
Царя Небесного
переполненный волнами
сбегающими
как кудри Зевса

Зевс есть
Вес и Все

Море – мера Гомера


-Памятник-ник-

псалмопевец
с оторванным языком
песью песнь
вылаивает
в округу
О песня пса
ты лаешь над миром
Уноси
мою псиную
боль
ко псу
В описание
неописуемых
смыс
в лов
Опасения пса
своему песьему дому
му
умер Гара
сим
на черта ни ем
яр марочная
яр
м
арка
пантикапейский
пра пра

и жмудь
мудь
литовская
ад мир ал
скор пион
на след Ник –
а сам –
афр –
аки –
йская
Ник –
А
не с –
ник
ком
ан да
с в а д ь б а
Ум –
берто
Эко –
логия
лог и я
Род и на
ил и смерть
к рай
мир
а
нет весь я
не ум –
душ а в Завет
Ной лире


-Гон Антигоны-

Ты видишь меня
в твоем знаке
А

Ты чувствуешь
значение
этого перевернутого
вниз
знака
А

Ты понимаешь
как важен
для меня
этот знак
АНТИГОНА
АНТИГОНА
АНТИГОНА
АХ
АХ
ХА-ХА

Все кто разговаривает
могут свободно плавать
или раздвигать
букву А
д о п о с л е д н е й л и ни и

ты меня знАешь
я говорящий
Арифмометр
А-рифм-А Метр

Давай спрячемся
в шоколад
в ШОК и ЛАД
давай умножимся
на
НА х НА = НА-НА

Ты видишь меня
стрАдАющего
от невозможного
Ты слышишь мой голос
Он виноват во всем
Но когда СтрАдивАри
рубит
он рубит скрипку
Что такое скрипка
Это месть СтрАдивАри
всем
кто осмелился
рубить лес
Лес рубят –
скрипки поют


-Слонолет-

О слон с Востока летящий
на самых слоеных крыльях
в пространстве сна расслоенный
лишь к вечности прислоненный
Как старый комод летящий
ты весь из витражных стекол
мерцающих леденцами
из музыки и шарманки

шарниры шины насосы
стеклянные псы и бусы
короны из шоколада
серебряный меч из липы
картонный щит
и конечно
газетный шлем на макушке

Никто никому не нужен
Все более чем железны
спокойны неуязвимы
железно железнодорожны

Но слон с Востока летящий
наполнен пляской щемящей
нарушивший злое время
вернувший громаду детства
он снова тебе напомнит
что ты все равно ребенок
и крайне далек от смерти
которая где-то рядом.


-Улисс и Навсикая-

1.
Бродяга рифма по лесам надежды
уже давно блуждает без меня
блуждающего где-то без тебя
но ищущего в лабиринте нежном
еще одной любви
чьи нежные одежды
спадают складками
как волны у Гомера
уносят берег из-под Навсикаи
выбрасывая глыбу Одиссея
запутавшегося в сетях из волн

2.
Из набежавших волн я выстроил поэму
где каждая строка уходит из-под ног
иль норовит нырнуть под Навсикаю
уйдя в песок
целующий стопу
стиха
бегущей Навсикаи
где все следы
все рифмы –
все на Ка

3.
Все Ка идут как воины с мечами
подъятыми в честь юной Навсикаи
чтоб оградить пространство для любви

4.
Оно огромное как берег моря
и может быть оно огромней моря
поскольку гром очерчивает море
и море вдруг становится О-громным
В нем Одиссей всю жизнь искал себя
но находил циклопа и сирену

5.
Все камни что метал в него циклоп
давным-давно уже волнами стали
а волны под ступнями Навсикаи –
они всего лишь только поцелуи
оглохшего от пения Сирен

6.
Итак начнем
Я выброшен на берег
но берег – это гром
а море – тишина
привязанного к мачте Одиссея
оглохшего от пения Сирен

7.
Вот море тишины для Одиссея
Вот рифмы на все Ка для Навсикаи
Гомер огромен
Море бесконечно
Любовь всемирна
Тишина интимна
Вот разговор Улисса с Навсикаей

8.
Гром – тишина
Гром – тишина
Потом
Гром – тишина
Тишина – гром
Гром – тишина
Тишина – гром


-Новый Лаокоон-

Я проходил по кладбищу из смеха
где памятники в виде поцелуев
ухмылочек улыбок и гримас

Вот памятник доверчивой улыбке
Вот памятник обманчивой улыбке
Вот памятник насмешек над собой

Сто херувимов радостных смеялись
Сто серафимов нежно улыбались
И только я с улыбкою печальной
стоял один на кладбище из смеха
и вежливо смеялся над собой

Вот памятник из нежных поцелуев
Губами я слепил сто торсов белых
Сто страстных слепков высились незримо
Я их воздвиг из воздуха любя

Когда теля от них освобождались
я их формировал в объятьях нежных
я их лепил собой из белой глины

Но более всего из поцелуев
и взглядов
образовывались слепки
то в виде мчащегося паровоза
то в виде вертолета
парохода
плывущего в морях из женских волн

Взгляд никогда ни в чем не повторялся
Всегда он видел что-нибудь другое
Другая грудь
Совсем другое лоно
Другие плечи и другие губы
у женщины всегда всегда одной

Все сто одежд от тел освобождались
и на полу как мы переплетались
Все скомкано в клубок летящих тел

Из всех искусств важнейшее – любовь
Она сродни ваянию из тела
когда тела ваяют всех из всех

Герр Лессинг описал Лаокоон
Там все неправильно
поскольку все тела
видны без пустоты
творимой ими
А интересна только пустота

Она подвижна и необозрима
Она останется когда тела исчезнут
И если эту пустоту заполнить
получится собор апостола Петра
со всех сторон облепленный телами
и Страшный Суд где мускульное небо
из всех людей воскресших и умерших

На самом деле из одних объятий
все можно сотворить
что есть и было


-Конфирмация Беатриче-

В долине
самых дальних долин
я встретил середину льва
Середина льва
была впереди него
шел лев
вдали от своей середины
вынутый из себя

Так я шел
не подозревая
что давно уже покинул свой абрис
Я увидел
тело без очертаний
зеркальный лабиринт
где взгляд
проваливаясь в отраженья
летит во все отраженья

Такой зеркальной
была Беатриче
когда сияя
прошла в реверансе
огибая Алтарь
И пока плыла
в вежливом реверансе
ее обтекал Алтарь
и собор
окружал витражами

Шла Беатриче
прозрачная
как облатка
причастия
похожая на монокль
еще не изобретенный
Я всегда хотел
окинуть мир
сквозь облатку
прозрачную
как Корпус Део
после воскресения

Принимала причастие Беатриче
я же видел
во влаге ее гортани
взгляд как шмель
блуждающий
в розе
(Беатриче изнутри
была роза)

Спал лев между лепестками
блуждал ягненок
проносится
дароносица
вглубь
и Ангел
ударятся крыльями
об небо из Беатриче
Ад словно хула-хуп
опадает кругами
вокруг ее стана
Рай и Чистилище
такими же кругами
возносятся от щиколоток
к заветным чреслам

И еще
круги стягивались к сердцу
и расходились от него
радужными лучами

Я видел только
треть Беатриче
и четверть Льва

Зато ягненок и роза
умноженные на сто
распространились всюду

Дробился Лев
и множилась Беатриче
Еще был Вергилий
похожий на сирень
он все осыпался сиреневыми телами
и был надломлен его голос
как ветвь сирени
в руках Беатриче –
еще на кусте
но уже в руке

Нет никаких границ
пределов
и горизонтов
Поэтому взгляд
ни на чем не может
остановиться
Видит гору
а за ней море
Внутри моря – рыбу
Внутри рыбы – солнце
В солнце Беатриче
В Беатриче – себя
И снова Лев
Ягненок

Середина льва
Треть Ягненка
Четверть себя
Всего себя
вокруг моря –
внутри Беатриче
вокруг Беатриче –
в море
в чреве Левиафана

Понял я в середине Левиафана
чем дальше погружаешься
тем больше становишься
пока сам не станешь Левиафаном
Не кит проглотил Иону –
Иона пожрал кита

Понял я в середине Беатриче
где пролегает граница
между тем кто был мной
или кто мною будет
между львом и ягненком
отраженьем и зеркалом
Данте и Беатриче

Она пролегает всюду.


* * *
Вот поводья
в них дрожит конь
Вот я дрожу
в твоем теле
Как далеки друг от друга
копыта скачущего коня
так я далек
от тебя
так ты далека
от меня


* * *
Искренне все еще сумасшедший ваш
я еще продолжаю быть и не быть
я вещь ваша
вещая ваша вещь
вещая вещь ваша
которую надо любить

Вот например пепельница
она нужна
вот вешалка
на нее вешают нужные вещи
Разину нужна персидская княжна
мне нужны ваши руки
ваши губы и ваши плечи

Меня можно использовать как стакан –
выпить до дна
потом отставить
Но только прошу вас
после выпитого вина
отпечаток губ ваших
на мне оставить.


-Ангелия-

Один Ангел
другому Ангелу
дарит Данию
дарит Ангелию
Как Гольфстрим
огибает Англию
обнимает
Ангелом Ангела
И вливается в сердце Ангела
бесконечность другого Ангела


* * *
Твое сердце
и мое сердце
любят друг друга
как сон и ночь
Твое сердце
и мое сердце
любят друг друга
как снег и дочь
дочь летит в середине снега
снег образует свидетелей
из стекла
Я из снега
и ты из снега
каждый из снега
в себе стена


-Преобразования-

Преобразования ряда птиц
сводит всякий полет к нулю
если в числителе единица
нуль в знаменателе = кораблю

Корабль из звука вмещает пламя
оставляя позади лед
Расстояние между двумя громами
больше чем горизонт
выходит за горизонт
уходит за горизонт

Когда корабль вытесняет море
оно = кораблю
поэтому тела в любви невесомы
но как корабль по волнам несомы
вес вытесненного тела = нулю


-Саломея-

Возьми мою голову Саломея
Вот уже перевернулось небо
в отрубленной голове
Я сказал
– Саломея
зачем мне
моя голова
разве только в твоих руках –
Саломея несет мою голову
мимо света
Вижу я
за горизонтом
тонет оса и мысль
Нет ничего воздушнее
чем Саломея
пляшущая в последнем пламени
отсеченного поцелуя


-Миредо-

В бесконечности есть
зазор из розы
раз-
верз-
ающий
другие миры

Я – МИ
МИ –
мо РЕ
РЕю
от
ДО
до
ДО
где все ноты
Сливаются в одну
СОЛЬ
где все слезы
сливаются в одну
соль
где
все РЕки
сливаются в одно
РЕ
где
уМИрают
МИры
из МИ
и ДОносится
ДО
до
МИ
из мемб-
раны
СИнего
СИ

МИ
МИлая
ФА
РаФАэля
СОЛЬ веселья
пЛЯсунья ЛЯ
посреди нот
СИ
СИ-
яющая
в ДО-
хновением

Улетающая птица
только приближает пространство
Как пять пальцев прячутся в гамму
догоняя одной нотой
другую ноту
Скажешь ДО
оно уже СОЛЬ
Скажешь СОЛЬ
оно уже ДО

ДО встречи

Камертон взволновавший море –
я извлек свое ЛЯ из скал
ЛЯ ласкало скалы
и летело тело
в море РЕ
РЕ редуцировалось пере-
летая
тая и
тая
РЕ говорило тело
ЛЯ в разъяренный звук
лья


* * *
Позвони в мой ад
из твоего рая
Позвони в мой рай
из твоего ада
Птицы улетают в другое время
где меня не будет
когда ты будешь
Я тебе отвечу
грустить не надо
позвони в мой рай
из своего ада


-Кантата Канта-

Кант движется по
панели
трость
ударяет
в такт
шагов Канта

кантата такта
токката Канта

в чистом разуме
ему – замер числа

числа –
семена в чреслах
вещь в себе
и вещь для себя
неужели же
непознаваемы
эти чресла

в непознаваемом мире Канта
муж и жена –
одна сатана
Софья Андреевна
для Льва Толстого –
вещь
в себе
и вещь
для себя

Я не раз просил у Фета:
«переведи мне точнее Канта», –
и Фет перевел:
«Я пришел к тебе с приветом…»

Кант отмеривает тростью
будущие строчки Фета :
«я
пришел
к тебе
с приветом» –
я пришел к тебе с приветом –
рассказать
что в мире Канта
нет вопроса на ответы

на надгробье в Кенигсберге
есть ответ
на все вопросы:
«сволочь, мир – материален», –
вот ответ на все вопросы
задаваемые Кантом

как сказал великий Шеншин:
я пришел к тебе с ответом

как Антиох в Кантемире
как Кантемир вокруг Канта
так Кант в антимире
так антимир в мире Канта

как Калининград
в Кенигсберге
так Шеншин в Фете –
вещь в себе
и вещь для себя
«Бог не есть имя,
но имя – Бог», –
сказал имяславец Лосев
критикуя Иммануила Канта
Фет не есть Шеншин
но Шеншин – Фет

«Кант открыл истории законы»
ding an sich
поставил у руля
Калининград стало зоной
свободной торговли
бля

от Кенигсберга
до Калининграда
проходит трасса
во времени
но не в пространстве
пространство –
это транс Канта
а время –
блядь
сука-сволочь-проститутка-Троцкий
Кант попался…
попался Кант

Седьмое доказательство бытия Божия

Зверь разума издох
в его дыханье
осталась хрипотца
Святого Духа
он в виде голубя
упал
под ноги Канта
прогуливающегося
по Кенигсбергу

Не поминай
Имя Бога своего всуе
Но повторяй
Имя Господа своего всюду
Эммануил значит
с нами Бог
Иммануил значит
с нами Кант
Бог есть
если есть Кант
Кант есть
Если есть Бог


-Табун табу-

Назовем прошлое как прошло
Назовем будущее как есть
В середине поставим свечу
из слез

Будет свеча
слезами гореть и греть
потому что
пополам с пилигримом
в радуге образован мост
от свечи к свече

В лодочке из тьмы грядущего пламени
сквозь слепящую в шоколад Туарега кровь

Боже из жести
ты уже совсем перестал любить
иначе как объяснить
твоему жестянщику жесть

Или принарядиться
в тот или этот
гранит и мрамор

Или вымолит
из безмолвия
вымоленное
ЛЮ

В соседнем глобусе
день как тысяча лет
В соседнем глобусе
тысяча лет как один день
ибо для Бога
одна и та же тьма –
махолет

А для махолета
одна и та же тьма –
Бог

Вездеход любви
через вас в лес влез
через любовь
выход везде из

Я табунщик
в твоем табуне табу

Скачущий в тебя из тебя
табун


* * *
Накал страстей достигает выси
я пьянею от страсти
а ты от мысли

В любви все до единого новички
если утонули в зрачках зрачки

Здесь любое знание заблужденье
даже наслажденье – не наслажденье


-Аэроэра-

Все что пережито – не пережито
Мы предопределены
но не предрешены
Эра аэродромов
уходит в прошлое
Наступает эра
аэро-
тишины


-Дзэн-наездница-

Ямбообразная Дзэн-наездница
Октавия
я умоляю тебя
будь на октаву выше
голоса
голос –
это изнанка пороха
выворачивание
взрыв
поделил
друг на друга
поровну
пол–полумертвых
пол–полуживых
Господи
это молитва пороха
2 Х 2 = 3
Дзэн-наездница
Внутри голоса
Вну–три–три
Внутри три
3 внутри


-Credo-

«Верую, потому что нелепо»
«Нелепо ли ны бяшет»

Я верю
что пространство без луны
становится
безмерно протяженным
но измеряется
шагами тишины

Еще я верю
что душа безмерна
в ней как в пространстве
прячется луна
свернувшая в клубок
свои орбиты

Я знаю
что растерзанный судьбою
Озирис ищет
сам себя
в Изиде
которая давно его нашла

Еще я знаю
что из камня в камень
любовь перетекает
тяготеньем
камней
летящих в космосе друг к другу

Я понимаю
что мои слова
мурлыкающие
котята смысла
то втягивающие
коготки друг в друга
то бережно
царапая сердца

Еще я понимаю
что сердца
мурлыкающие
в космосе
котята
которых
приласкали Божества


-Кальвин-

Он то к виселице подходит
то костер поправит туфлей
Кальвин истину не находит
ни на небе ни под золой
Кальвин думает:
– Справедливость, –
и в гортанную грусть нуля
он проходит
как в арку голубь
оставаясь внутри себя


-Диалог губ-

В солнце столько слез
сколько в слезах солнц
Все во мне переполнено твоим летом
Так начинается словесная битва губ
Губы говорят
«ЛЮБ-
лю
ГУБЫ»
«ЛЮБ-
лю
ГУБЫ»
отвечают губы
Растерзай меня своими крыльями
Отдай голосу дыханье
дыханью голос


-Мемб(рана)-

На главной клавише западая
я уже коснулся нежного дна
где немеющий звук
от меня уходит в тебя
любя
где тела трепещут
в двойном аккорде
где звук отслаивается от слова
как горячий смычок от струн
Тронь трэнь трынь трень
Трепет трения вдоль стана стона
В небе моего голоса
ты летаешь
отдаляешься приближаясь
приближаешься отдаляясь
Я потерял себя
в глубинах ЛЯ
Так звук становится молчанием
в себе самом
Мембрана не звучит
а лишь дрожит
Озноб ее мы называем звуком
Я весь из раны
внутри мембраны


-Гамлет в Ижорском монастыре-

Распоясался как паяц на веревочке
как слон в посудной лавке
как принц в Эльсиноре

Принц
вы не любите меня
принц

Я принц-
ипиально
вас люблю
потому что я принц

В монастырь
не женский
неженский
монастырь
где все нежно
где ни одного
тупого угла
где все зеркала звенят
от венецианской нежности
где в каждом зеркале
кто-нибудь обнажен
где падают с неба
заснеженные собаки
где дворник Гофман
расчищает звуковую дорожку
граммофонной иглой
где колокольный жираф
тянет шею
к небесной маме
а около колокольни
слоняется слон посудный
из северной
севрской лавки
и время от времени
кто-то
трогает что-то

Тогда кричи сколько хочешь
я не убивал
я не убивал свою мать

Боже мой
кому это интересно


-Паровоз тел-

Не ищи свое тело
в пространстве других
неизведанных тел
Если взыграет огненный плотник
и сколотит из пламени табуретку
или стул из огненной плоти
тут тебе и Крест и Табу
Табу и Крест

Присоединяя себя к пазам
ты втыкаем во все пазы
как сустав подвижен
потому так приятен
к пазам позыв
Чем ближе пазы
тем позыв ниже
Я только поршень
Ты только паровоз
Бесконечное тело уходит вдаль
как смычок в перспективу
Фа Диез – струны рельс
играемых вдоль
Я только поршень
Я только поршень – поршень
в паровозе лет тел
летел


-Южный Херувим-

Только ты знаешь как играет и светит гобой
Южный Херувим
Когда с ветвей свисает гиббон
С лица стирается грим

Но грим лицу не всегда к лицу
Не для всех играет гобой
Но грим всегда к лицу мертвецу
Мертвец не бывает самим собой

Он может быть всем
Что творит гобой
Вернее может не быть
Но ты можешь быть только самим собой
Только самим собой можешь ты быть

Помогай бытию отворяя дверь
Или солнце включая
Херувим летит сквозь земную Твердь
Тверди не замечая

Ангелам нет основания в Тверди
Это заметил Джузеппе Верди
Когда
Сквозь твердыню ада
Вошла и вышла Аида

На слонах на конях фараона
в ад въезжают
фараоны и рабы фараонов
Но ад всегда отдает назад
Ангелов и влюбленных

В нем нет стен потолка и пола
В нем нет возраста и нет пола
Он полон пламени без огня
Ад всегда без меня


-Линия Мажино-

Модель девушки собрана из стекла
Девушка – окно
Девушка – стеклянная дверь
Девушка – утепление из стекловолокна
Девушка – оранжерея
вся из оранжерей

Встала из мрака младая
с сосками пурпурными Эос
Клеила марки на марки миледи
сургучами печатая эрос

Здравствуй, любимая
я приобщен к твоей щелке
тем, что защелкнута дверь
как луна на ущербе

Пар от античных терм
где из смальты не пол но дно
Всем пароходам дан трюм
а мне открыто трюмо

Створки раскрыты
отраженье обнажено
где пролегает нежная
линия МАЖИНО


* * *
Моему дому
Твоему знаку
Огненному столпу
творения
Голосом
не знающим боли
Отгородиться
и плакать
горько
Медленно
полыхая
ах я
уже
в хоре
Но не тебе
и не мне
по кругу
каждому
свой вскрик
и невеста
Обворожительно
Окрыленно
Преображенно
Нежно


-Ре-мир-
-или РЕ-МИ-р -
-или Ре-миссия -
-или Ре-мессия -
-или Стихия СИ-

Ис-
конные
Скульп-
туры
Скульп-
кони
Скульп-
короли
Скульп-
ферзи
Скульп-
пешки

Флоренция и Рим
как шахматная доска
где каждый переулок – ход конем
и всегда в тупик
Конь Аврелия умен как Аврелий
Конь Медичи свирепей всадника
Медный всадник в Петербурге
свирепее своего коня

Белые монахи ДО – МИ – никанцы
поют ДО и МИ
МИ и ДО
от–
да–
ются
звуку
двое на двое
друг против друга
как мяч в угол летит рулада
по диагонали к другой руладе
умножая друг друга
руладой на два

Монах МИРЕДО:
МИ –зе–РЕ–РЕ
ДО–МИ–нус

Монах МИДОРЕ:
ДО–МИ–нус
МИ –зе–РЕ–РЕ

Рим похж на рояль из воздуха
Белые клавиши –
колонны Тиверия
а между ними пролет
из воздушных клавиш Христа

Христос никогда не был в Риме
где в то вРЕмя правил Тиверий
правил и правил
не подозревая
что началась эпоха Христа
Христу было не ДО Тиверия
Тиверию было не ДО Христа

Первый раз в Риме
я бродил у собора Святого Павла
где здесь туалет?
Свернул направо вдоль анфилады
Страж с алебардой
похожий на валета
отсалютовал и сказал
– Прего –
самое распространенное слово в Риме
пРЕго –
и я вошел
но не в туалет
а в алтарь
в кругу почетных гостей
почти столкнулся с маленьким папой
Шел в туалет
а попал в алтарь
А в России
бывало наоборот
Зайдешь в старинный собор
и ст-РЕ-МИ-тельно выйдешь
Мерзость запустения в святом месте

Кроме стихии
ВОЗДУХА – ВОДЫ – ЗЕМЛИ – ОГНЯ
есть в России пятая –
стихия
ДЕРЬМА
В 1917 пятая стихия вышла из бе-РЕ-гов
затопила Рос-СИ-ю на 71 год
а потом в 25-ом прорвало канализацию
пятая стихия разлилась по Красной площади
затопила Мавзолей
И тогда промолвил тихо
патриарх Тихон:
– По мощам и елей –
лей

Папа Павел –
славянин в Риме
римлянин в славянине
Апостол Павел –
евРЕй в РиМИ
как Рим в евРЕе

Я покидаю линию РЕ и МИ
Я возвращаюсь в РосСИю
где нота СИ
И ничего нет римского в этой сини
если бы в Петербург построенный РосСИ
не приезжал РосСИни
И ничего нет нового в этой вони
если бы кРЕмль не строил Алоиз Новый
И не узнали бы черти чертоги рая
если бы римлянин не строил Бахчисарая

Словно срывают парик
и смывают грим
я возвращаюсь из Вечного Рима
в Невечный Рим
а за холмами маячит четвертый
пятый
шестой
восьмой
и
девятый Рим


-Или он, или Ада, или Илион, или Илиада-

В середине бинокля таится зверь
именуемый перспектива

В середине иглы
где бредет верблюд
пролегает пространство Трои

Севернее Тулуз-Лотрека
или южнее юга
в середине иглы где бредет верблюд
с караваном и бедуином

Уходя в пространство Тулуз-Лотрека
крестный ход расправил свои хоругви
в лабиринте юбок всех танцовщиц

Клоунесса Лю Ши Као
и танцовщик Валентин
только две стороны одного ушка

Валентин вибрирует
как железнодорожный мост
Лю Ши Као
глотает все поезда

Вслед за поездом в туннель уходит верблюд
хотя его горбы непролазны

Валентин пляшет на острие иглы
извивается сладострастно

В середине иглы беснуется крестный ход
ощетинясь хоругвями как ахейцы
идет на выход
и кланяется

Ахейцы бросив свои хоругви
обороняются у входа в Елену

Елена стоит на ступенях храма
Храм стоит на ступнях Елены

Белоснежный мрамор ее колен
осеняет пропорции всех колонн

Как коринфский ордер стоит Елена
вплетаясь в кудрявый мрамор
троянских храмов

Она иглу в руках держит
и вышивает троянскую битву
где Валентин танцует на стороне троянцев
а на стороне ахейцев
клоунесса Лю Ши Као

Уже из юбок ее выскакивает Троянский конь
набитый ахейцами и данайцами

Уже Валентин отмеривает тростью такт
погоняя троянцев
Но тут
игла упала из рук Елены
и рухнули стены

Внутри Елены беснуется битва

На двух горбах одного верблюда
стоят два города
Рим и Троя

Кто строит Трою
тот в Риме вымер

Кто был Парисом
тот стал Парижем
и Мулен Ружем
где Лю Ши Као
в ушке игольном
а в острие иглы Валентин


-Утверждение отрицания-
(Апофатическая поэма)

Я думаю что человек произошел от обезьяны
я не думаю что человек произошел от обезьяны
я не думаю что человек произошел не от обезьяны
я думаю что не человек произошел не от обезьяны

Я не люблю тебя
я тебя не люблю
я не тебя люблю

Вселенная замкнута но бесконечна
вселенная бесконечна но замкнута

Я мыслю следовательно существую
я существую следовательно не мыслю
я мыслю следовательно не существую

Все люди боятся любви
все люди боятся смерти
все люди боятся жизни

«Бог есть субстанция с бесконечным множеством атрибутов»
«Бог есть субстанция с бесконечным множеством…»
«Бог есть субстанция с бесконечным…»
«Бог есть субстанция…»
«Бог есть…»
«Бог…»

«Человек рожден для счастья как птица для полета»
«Человек рожден для счастья как птица…»
«Человек рожден для счастья…»
«Человек рожден…»
«Человек…»

Познайте истину – истина сделает вас свободными
Познайте истину – истина сделает вас

Ты тот которого я ждала
ты не тот которого я ждала
ты тот которого я не ждала
ты тот которого не я ждала

Я знаю то, что ничего не знаю
Я знаю то, что ничего
Я знаю то
Я знаю не то
Я не знаю то

Вселенная конечна но бесконечна
вселенная бесконечна но конечна

Многие люди боятся темноты
многие люди боятся света
многие люди боятся тишины
многие люди боятся шума
многие люди боятся

Человек не только человек, но и животное
Человек не только животное, но и человек

В космосе столько же людей сколько космосов во вселенной
во вселенной столько же космосов столько в космосе людей

Этот мир есть лучший из миров
этот мир есть лучший
этот мир есть этот мир
этот мир есть
этот мир
этот

Мы не можем ждать милости от природы
мы не можем ждать милости
мы не можем ждать
мы не можем
мы не
мы

В Китае есть обычай любоваться цветами
в Китае обычай цветами есть любоваться
в Китае любоваться цветами обычай есть
в Китае цветами обычай есть любоваться

Некоторые птицы летят на восток
некоторые птицы летят на запад
некоторые птицы летят
некоторые – птицы
некоторые

Музыка Моцарта душу облагораживает
Моцарта музыка душу облагораживает
душу облагораживает музыка Моцарта

осторожно – двери закрываются
«Двери двери премудростию вонмем»
осторожно – двери закрываются
«Покаяния двери отверзи мне Жизнедавче»
осторожно – двери закрываются
«Радуйся, двери райские нам отверзающая»
осторожно! Двери закрываются
«Чаю воскресения мертвых»
осторожно… двери закрываются
«и жизни будущего века»

Тела при нагревании расширяются
а при расширении сужаются
приближаются отдаляются
отдаляются согреваются
приближаются отдаляются
приближаются отдаляются
приближаются отдаляются

Человек состоит из водорода и кислорода
кислород состоит из водорода и человека

2 – любовь = 1
1 + 1 = любовь
2+ 1 = ревность
3 – 1 = смерть

Не трогать смертельно
смертельно не трогать

Чижик-пыжик,
где ты был?
Чижик-пыжик,
где ты?
– Был.


-Крестная сила-

Как на кресте распятый иудей
разводит горизонт прибитыми руками
так я плывущий в небе и воде
раздвинул небо вместе с облаками

Потом раздвинув Восток и Запад
раскрыла бабочка два крыла
потом раздвинул Вчера и Завтра
и оказалось завтра вчера

В небе синем и море синем
в теле сильном и слабом Бог
с нами Господи крестная сила
раздвигаемых рук и ног


-Один-

На одной чаше весь мир и Бог
На другой чаше лишь я один
А во мне плюс-минус тройка богов
Адонис-Адонай-Один

Единица – вздор
единица – вздор
но Один всегда один
в середине гор в глубине озер
Адонай и Один един

Чаша изливает себя до дна
Я один Адонис и ты одна

Ничего не весит предвечный Бог
оставаясь только собой
Стрелка на весах – нулевой итог
Я и Бог – итог нулевой


-Камень вер-

Краеугольный камень всех вер
кроме Архитектора никому не нужен
так в глубинах зуба таится нерв
и болит когда он разрушен


* * *
Можно сто раз повторять слово «однажды»
но однажды оно тебя повторит
Когда ниспадают с двух тел одежды
тело вспыхивает как сухой спирт

Как спириты
вращая блюдце
возвращаются к одной цели
так два тела в одно сольются
оставаясь в собственном теле


-Нуль Леонардо-

Конь Леонардо
вылит из пустоты души Леонардо
он весит больше чем Леонардо
ибо пустота помножена на печаль Леонардо
склоненного над доской
где конь больше чем Леонардо
хотя он держит коня в руке
переставляя его за пределы света
в тьму Милана
или как Цезарь Борджиа
он хотел бы
он хотел бы быть тем конем
на площадях Рима
как гвельф или гибеллин
черный или белый
все равно
он
ДА-НЕТ
ДАНТЕ

Я бы продолжил эту игру
в качестве шута Леонардо
или в качестве коня Леонардо
или в качестве Леонардо
если бы минимум пустоты
не был максимум полноты
если бы объем умещался в теле
если бы действие Леонардо –
тела А
было равно противодействию коня –
тела Б
«А» Леонардо = «Б» коня
«А» ? «Б = Леонардо на коне
Б / А = Леонардо внутри коня =
= поверженной Трое
ибо из пустоты выходят герои
дабы мечом творить пустоту
ибо мечи строят новую Трою
из кирпичей мировой пустоты

Меч вырубает кирпич пустоты –
Гектор повержен

Меч вырубает колонны из света –
падает Менелай

Леонардо умножил битву на два пролета
пуская в действие арбалеты

Взлет – стрела летит над рядами
воздвигая контуры Нотр-Дама

губы шепчут – кульпа, меа кульпа
Леонардо вычертил катапульту

катапульта катапультирует Нобеля
Нобель
вычерчивает Чернобыль

Леонардо задумался о нуле
если нуль пуст
из чего состоит оболочка

Точка = нулю
Нуль не равняется точке

Преодолевая суровый рок
я отделяюсь от той доски
тенью шахматного коня
остается на ней тень от
фигуры
переносимой за борт
где лежит поверженный Вавилон
состоящий из груды тьмы

Леонардо переставляет фигуры
Фиг. 1
Фиг. 2
Фиг…

Черно-белый конь пускается вскачь
конь блед
и конь вороной
Шахматный конь
ускакал в огонь
опустела доска
в клетке где был конь
осталась тоска
рокировка тоски с доской
рокировка коня и огня
рокировка тоски со мной
рокировка со мной меня
В клетке
где был я
остался другой
в клетке где был другой
остается конь

Назовем черное цветом тьмы
Назовем белое цветом дня
Рокируем – останется рок и день
Рокируем – останется рок и тьма

Передвиженье шахматной тьмы
подобно движению зубчатых передач
клетка ночи цепляется за клетку дня
так весь часовой механизм
пускается вскачь

Так белый конь преодолевает
черный барьер
Так черный конь преодолевает
белый карьер
арьергард
кавалергард
подставляет грудь
и бьет его картечь
разрывая на черно-белое
тело его белое
и душа его белая
на белом коне
уносится вскачь
оставляя
в доске
пробел.


-Птица Сирен-

Волнообразная тишина
сиреневое пространство
предъяви мне эту дрожь
из сирени
не отделяя лица
от сугроба из аромата

В гроздь сиреневых микрофонов
жаждущих слова
пой говори
говори пой

Было
это так
Агамемнон
развернул колесницу
и въехал в Елену
Троянцы ощетинились шлемами
из сирени
гроздь за гроздью
осыпались когорты
плыл Агамемнон
над гроздьями аромата
опьяненный сиренью
сиреневый воин
в сиреневой колеснице

а когда он вернулся в Грецию
пронзили его три меча
Первый меч – печаль
Второй меч – воспоминанье
Третий меч – разлука с другой сиренью
с гроздьями из нот
СИ и РЕ
Потому что в Греции
другая –
ионическая сирень
потому что в Трое
другой –
дорический лад
на котором пела
птица Сирин
птица Сирен
о другой
сирени –
Сирене


-Иероглиф Бога-

возможно
что Бог
в середине Китая
летает витая
витает летая

Таблица умно-жения,
или
Поединок,
или
Трагедия обезглавленных принцев

Действие 1

Гамлет:
Хорошо укрыться в тени невесты…

Входит Лаэрт со шпагой

Шпага ? шпагу = ? = поединок
Каин ? Авеля = Гамлет
Шпага ? шпагу = крест
Крест ? крест = звезда
Звезда ? звезду = луна
Звезда ? крест = розенкрейцер

Розенкранц:
Майн кайн брат
брудер ист найн…

Шпага ? шпагу = ??????????

Действие 2

Трагический завтрак
на мокрой траве
Еще не обсохла земля
на ней лежит голова

Голова:
Шпага ? шпагу = крест
Крест ? крест = квадрат
Белый квадрат ? белый квадрат = РАЙ
Черный квадрат ? черный квадрат = АД

Гамлет:
Барабан на флейту – орган
клавесин на кларнет – клавикорды
Я хочу сказать
что я ничего не хочу сказать…

Молитва Гамлета
из вопросов и восклицаний:

?!??…!!!!!!…?????
!!!!!!… ?!??… !!!!!!
?!??…!!!!!!…?????
!!!!!!… ?!??… !!!!!!

Да ? нет = нет
Нет ? нет = да = шахматы бытия

Шахматы бытия

ДА НЕТ ДА НЕТ ДА НЕТ
ДА НЕТ ДА НЕТ ДА НЕТ
ДА НЕТ ДА НЕТ ДА НЕТ
ДА НЕТ ДА НЕТ ДА НЕТ
ДА НЕТ ДА НЕТ ДА НЕТ
ДА НЕТ ДА НЕТ ДА НЕТ

Действие 3

Могила Каина
из вздохов Авеля
В долине Каина
могила Авеля

Входит Гамлет

Гамлет:
Взгляд на взгляд – красота
Взгляд на ноль – пустота…

Входит священник

Священник:
Чаша на дискос – Евхаристия!
Гамлет:
Чаша на чашу – кровь

Священник:
Лилия на лилию – белизна.

Гамлет:
Монах на монаха – тьма.

Священник:
Роза на розу – Мария!

Гамлет:
Облако на облако = иероглиф
или
таиландский тигр
творящий свое линейное Я

Священник:
Как голова Иоанна Крестителя в Дамаске
далека от его тела в Иерусалиме
так луна далека от земли
а земля от солнца

Гамлет:
Ли Бо ? Ду Фу =
Либо Ли Бо
Либо Ду Фу

Священник:
Вот на блюде земли
голова-луна
опоясанная чалмой млечной
когда Водолей – Креститель
увидел Солнце – Христа

Гамлет:
Дерево ? облако ? башню = Набоков

Священник:
Следственный эксперимент
показал, что преступник
ничего не знает о своем преступлении.

Гамлет:
6 х 9 =
= 9 ? 6
9 ? 6 = 6 ? 9…

Священник:
Колокол на колокол – благовест!

Гамлет:
Инь на Ян = иней.

Священник:
Топор на топор – секира!

Гамлет:
Крест на крест – квадрат.

Священник:
Сияние на сияние – белизна…

Гамлет:
Молчание на молчание – тишина


-Поэма ЗверьЯ-
(поэма)

Я хочу играть в свое Я с тобой
Если нет тебя
то меня здесь нет
я – привитый к тебе черенок-привой
я в разрезе срез
я в срезе разрез

чувство именуемое любовью
океан вливаемый в океан
я привет к тебе
как черенок к подвою
ты – стакан
не вмещающий океан

но и океан – только продолженье
того что переполняет краешки губ
каждое слово лишь порожденье
от единого корня «ЛЮБ»

корень ЛЮБ
суффикс – ЭЛЬ
окончание – Ю
Ю – ЭЛЬ – ЛЮБ
ЭЛЬ – Ю – ЛЮБ
ЛЮБ – Ю – ЭЛЬ

я твое Я
я твое Ё
я твое Ю
я твой Кедр
ты моя Ель

Эль Елена
Елена Эль
Ель Елена
Елена Ель

я не человек, любимая, нет
у меня есть тело, но я любовь
тело сплетено из твоих тенет
где улов –
любовь
а любовь
из волн

Сладкая волна – как девятый вал
захлестнуло горло и тянет в глубь
я успею только сказать ай лав
но ведь это тоже от корня ЛЮБ

Многоэтажный Титаник
из слов с корнем ЛЮБ
перерастает океан и тонет
в себе самом
Море –
любви тысячегорбый из волн верблюд
сам в себе несущий
знойный сладкий самум

Вот уже и нет никакого зла
ты и я
но это уже напалм
это поезд
летящий в речной вокзал
это пароход
плывущий в депо вдоль шпал

Потому что небо только кровать
где не уместится даже двоим
потому что нет края того ковра
самолета
на котором мы все летим

Иногда я думаю что Париж
был придуман
чтобы в нем жили
не мы а другие
да и рай был создан для того лишь
чтобы изгнать из него Адама

Я как строитель
строивший дом
не с фундамента
а прямо с крыши
не изгоняемый из рая Адам –
остаюсь в тебе как в Париже

Я наверное дирижер
для полета
автопилота
взмах –
перелет Москва – Париж
взмах –
перелет Москва – Рим
взмах –
и сам над собой летишь
как вертолет или херувим

Граница тел – соприкосновенье
я прикасаюсь к прикосновенью
я завидую своей тени
она сливается с твоей тенью

Быть может и сам я такая тень
Ангела влюбленного в твое лоно
Я привит к твоей наготе
Как коринфский аканф к колонне

Мне никогда нигде
не нужно
если я не с тобою
я привит к твоей наготе
как черенок к подвою

Мне все яснее
что я – не я

Мне все понятней что
Ян не Инь

Я не ты если
Инь не Ян

Ян не Инь
если я не ты

Потому что у чувства
есть волчий привкус
и оно не может отпустить тело
если тело – сгусток звериных чувств
то оно уже душа а не тело

Я устал посылать к тебе
этих радужных нежных птиц
я уже получил ответ
у свирепого ключа в сердце
я хочу сыграть в свое Я
в рокировке тел блиц
я хочу оказаться
в середине
тесного
солнца

В середине литавр
я хочу быть звук или ключ
когда я ускользает голо
я изнеженный зверь
под названьем скрипичный ключ
извергающий ноты из
логова и глагола

Я отчаянный ключник
со связкой из звонких Я
открывающих двери в кущи
изваянье из Я
рык зверья
из рулад соловья

Тут поставить бы точку
но в этом
отчаянный риск
Точка –
только источник
в котором
утонет мир – Арарат
поэтому вместо точки
будет
звериный рык
потому что я рад
потому что я град
на вершине горы Арарат
где растет виноград

Торопись в свое логово
зверь
настигай свою суть
неизбежен финал
скаковой охоты
изливай свое Я
в нежногубое устье из уст
ты охотник и зверь
потому что ты зверь и охотник

Этот тигр саблезубый
берет меня
в нежную
дрожь
своей пасти
Или тысячерогий
сохатый
вознес
на рогах
и разнес
мои части
по чаще

Часть меня –
глаз Озириса
вырванный Сетом
фаллос бога
и главная часть –
твое сердце

Откупорив крышку рояля
звук
переполняет собой лазурь
так в горле моем этот крик возник
признания в том
что Я
только Зверь


-Алмаз Спинозы-

Тогда кто въявь
кто в неге сон
вступили
в прежние пределы
гнусавые
как тьмы пронос
божественны
как лоно Девы

Из уст в уста
преображен
как поцелуй
продолжен
в дрожи
вибрирующий
в гранях луч
витраж
изнеженный
на коже

В пределах Девы
корень из-
влечен плюс-минус в к-
вадрате
Плыви мой челн
по воле волн
Де Бройля
в графике Декарта

Когда в спектральных муках взгляд
блаженствует
сквозь линзы множась
влажнеет девичий алмаз
в ладонях нежного Спинозы.


-Царь-отец-

Один Медведь говорит другому
– Я – Большой Медведь
ты – Малый театр
Морда медведя обращена к Богу
Как голова Марии Стюарт

Глаголь Добро
Аз Буки Веди
Царь Федор Иоаннович
играет с медведем

Медведь перекрестился взревел
лег на лапы
Царь перекрестился
сел и заплакал

Говорит царь
– Аз есмь зверь
Говорит зверь
– Аз есмь царь

– У меня есть царь –
говорит зверь
– У меня есть зверь –
говорит царь

Так переливается церковно-славянская медь
переливается колокол в Царь-пушку
Царь-пушка и колокол
переливается в небе Большой и Малый Медведь
пока края у колокола отколоты

Я вошел в колокол
он гудел как пушка
Я вошел в пушку
она звенела как колокол
У пушки бакенбарды
словно у Пушкина
От колокола осколок
как Крым отколот

Блаженный как Василий
великий как Иван Великий
пил в России Россини
веселый и многоликий

Я написал царю письмо
и отправил его в четверг
царь мое послание прочитал
и отверг

Непонимание
что может быть горше
когда вассал моего вассала
не мой вассал
Но зато мое послание
понравилось Распутину
Грише
он его трижды перечитал
и дважды переписал


* * *
Тиранозавр терзающий дирижабль
уходит голос
теряясь в трансе
Словно палач рубит палочкой дирижер
шею всего пространства

Не отделяя юга от тишины
два отраженья
друг в друге
отражены

Как закодировать свою судьбу

Судьба кодируется целью
цель должна быть
благородной
труднодоступной
высокой
Тогда жизнь будет
наполненной
счастливой
и долгой
Судьба кодируется ею


* * *
Я не ощущаю под собой ничего
Говорят – земля
я вижу только ступни
Говорят – небо
я чую только чело
Между челом и ступнями
только чело и ступни

Грань ограняемого алмаза
надо мною и подо мной
Каждая фраза – лунная фаза
потому я пишу луной

Солнце говорит луне
– Здравствуй
Луна говорит солнцу
– До свидания
Таково небесное государство
под названием
Мироздание


--Гамма тел Гамлета-
или
-Новый Гамлет-

Часть 1

Шекспир обезврежен в радиусе рапиры
воткнутой наугад через занавеску смысла

Рапира Гамлета – рапира Лаэрта

Гамлет: Защищайтесь!

Образует в воздухе махаон

Лаэрт: Защищайтесь, принц!

Образует в воздухе букву Шин
или три сегмента,
предощущая битву за корону
или имя Шекспира
в написании кириллицей

Три клинка в теле Клавдия –
Лаэрта –
Полония –
Ш И Н

Лаэрт умирает убивая
Гамлет убивает умирая

Дальнейш-ш-ш-ш-ш-ш-шее
Тиш-ш-ш-ш-ш-ш-шина
Ш-ш-ш-ш-ш-шекспира

Ш И Н – корона
астральное тало Гамлета

Не правда ли
звучанием оно похоже на облако
начертанием на верблюда
где два горба
один – быть
а другой – не быть

Еще есть тело в виде Гамлета
обезглавленного в Англии

Еще есть тело Гамлета в виде Офелии
Есть еще тело Офелии в виде Гамлета

Есть еще несколько двойных тел
соединенных воткнутой шпагой

Есть еще веерообразное
многостраничное
тело – книга
где только слова – слова – слова –

И наконец есть самое любимое тело
состоящее из молчания

Гамма тел Гамлета – это тишина клавиш

Музыка тишины клавиш:
Шин Шта Шин
Шта Шин Шта

Клавиатура флейты:
Фа
Ля
рЕ
сИ
Т
фА

Флейта играла роль Гамлета
и умирала в финале на верхнем фа

Офелия – это флейта:
дО
Фа
рЕ
Ля
сИ
лЯ

Распадаясь
она пела песни
про робина
про невесту обманутую женихом
про руту
про мяту
про дикий мед

флейта уплывающая по воде
флейта тонущая в ручье
флейта погребаемая Гамлетом и Лаэртом

– Кого хороните?
– Флейту!

Гамлет и Офелия ищут друг друга
как слова в кроссворде

То ли Гамлет играет флейтой
толи флейта играет Гамлетом
Гамлет лей флей-
ту
be
or
not
to
быть
или
не
бе

А вот Офелия плывет за лилией
Офелия и лилия л – или – я

Траектория шпаги Гамлета
на пути к утробе Полония
предвосхищает штопор Нестерова
или чертеж железной дороги
Москва – Петербург

Вместе с Гамлетом они образуют
Е ( Есть)

Сам Полоний своими неясными
очертаниями за ширмой –
аэростат «Гинденбург» в момент взрыва –
О (Он)

Сам Гамлет
с растопыренными руками
похож на аэроплан «Максим Горький»
в момент падения
Х (Херъ)

Королева Гертруда как Эйфелева башня
вся в кружевах
Л (Люди)

Гамлет со шпагой в Полонии
(не в Польше, а в животе) через занавеску
Ж (Живот)

Вместе они – Е О Х Л Ж
Он Есть Херъ Люди Жизнь

это сцена 1.


Сцена 2.
Мышеловка

Офелия вошла буквой А
Села буквой В
Гамлет лег возле ее ног буквой Б

Получилось А В Б
или
Аз
Веди
Буки

Я
Ведаю
Мудрость


Сцена 3.
Йорик

Гамлет взял череп Йорика буквой У

Бедный Йорик –
У – У – У
У – У
У


Сцена 4.
Ива

Офелия потянулась к склоненной иве буквой
С (Слово)
Упала в ручей буквой
Т (Твердо)
Стала тонуть буквой
У (Ук)

Получилось С Т У

Сцена 5.
Поединок

Сошлись в поединке – рапиры скрестились
Х
Лаэрт занес над Гамлетом смертельный клинок
Й
Гамлет выбивает рапиру из рук Лаэрта
У
Получилось
Х Й У

Теперь вся сцена в движении
Й У Х
У Й Х
Х Й У
У Х Й
Й Х У

Сцена 1 – Е О Х Л Ж
Сцена 2 – А В Б
Сцена 3 – И Ж Е
Сцена 4 – С Т У
Сцена 5 – Икс – Игрек – Йот


Новый Гамлет

Е О Х Л Ж А В Б И Ж Е С Т У
или
Есть Он Херувим Люди Жизнь
Я Ведь Бог Уже Слово Твердо
или
Слово крест указал икс узнал я

Х (икс)
образован скрещением двух рапир
или умножением друг на друга
быть или не быть = Х
быть [/] перечеркивает не быть [/] = Х
Икс Йорика и Икс-Игрек-Йот Гамлета

Разговор черепа Йорика с черепом Гамлета:

«Бедный Гамлет
я держал тебя на руках
ты играл со мной и смеялся
но куда денутся эти губы
после поединка
еще недавно шептавшие
быть или не быть»

Астральное тело Гамлета –
это севрский фарфор
или Х –
две скрещенные рапиры


Сцена 6
Могильщик
(мог или еще)

Могильщик роющий могилу буквой М
выбрасывает прах наружу буквой Г
ГМ – ГМ – ГМ

Астральное тело Шекспира – король
«в доспехах, с бородой,
как серебристый соболь,
с бледным лицом»

Молитва Гамлета

Офелия – нимфа – флейта

«Благословенны те, у кого кровь и суждения
так соединены, что они не являются флейтой
в руках фортуны, берущей ту ноту,
которую захочет».


Гамлет после смерти

После смерти Гамлет вошел в Офелию
как дыхание входит во флейту
как нота си становится нотой фа
Си – чернильный плащ Гамлета
Фа – белизна Офелии


Чаша

Чаша Гамлета – кубок с ядом
«Да минует меня чаша сия»
там скрестились рапиры / \
образуя имя Христа – Х
или чашу с вином и ядом
В чаше Гамлета кровь Христа
с растворенным ядом
«Примите, ядите»
в чаше яд


Хроника смерти:

Гамлет-старший убит Клавдием

Клавдий убит Гамлетом

Королева Гертруда убита ядом Клавдия

Гамлет убит рапирой Лаэрта
и ядом Клавдия

Полоний убит Гамлетом

Розенкранц и Гильденстерн обезглавлены
по приказу Клавдия и Гамлета

Гамлет убил:
Розенкранца и Гильденстерна
Полония, Клавдия и Лаэрта

Клавдий убил:
Гертруду, Гамлета-отца, Гамлета-сына

Лаэрт убил:
Гамлета и Лаэрта

Брат убил брата
свою жену
жену брата

Племянник убил дядю
Дядя убил племянника


Рокировки

Рокировка Гамлета-отца с Клавдием:
Клавдий становится королем вместо короля
и мужем вместо мужа

Рокировка Гамлета с Розенкранцем и Гильденстерном:
после высадки на английском берегу
оба обезглавливаются вместо Гамлета

Рокировка Гамлета с королевой:
вместо Гамлета чашу с ядом
выпивает королева Гертруда

Рокировка Гамлета с Офелией:
вместо Гамлета,
уплывающего на гибель в Англию,
уплывает и тонет Офелия

Рокировка Гамлета с Фортинбрасом:
вместо Гамлета королем Дании
становится Фортинбрас

Рокировка Шекспира с призраком:
Шекспир сыграл в своей пьесе
свою лучшую роль – Гамлета-отца

Рокировка автора с актером –
Шекспира с призраком
Конь ходит буквой Г
образуя имя Гамлета


Гамлет празднует праздник тел

Давно уже нет его тела
Смеется череп Йорика
над черепом Гамлета

А Гамлет стал флейтой

он играет сам себя
выдувая
уже не существующими губами
неслышимую мелодию
незримого
т
е
л
а

Мелодия флейты Гамлета,
или New Hamlet

1.
[до] Е О Х Л Ж
[ре] А В Б
[ми] С Т У
[фа] Й Х У

2.
[соль] Ж Л Х О Е
[ля] Б В А
[си] У Т С
[до] Х Й У

3.
[до] О Л Е Х Ж
[си] В Б А
[ля] С У Т
[соль] У Й Х

4.
[фа] Х Е Л Ж О
[ми] А В Б
[ре] Т У С
[до] Й У Х

Поется два варианта:
сначала каждый столбец от до до фа,
затем все столбцы подряд.


-Архитектор свободы. Сон-
(поэма)

Н.В. Кедровой
А.Л. Бердичевскому

Архитектор свободы
построил карманный храм
войди в него
он в твоем кармане
в зачетке, где отл.
поет только хор
полумесяц и крест в горниле

Ну вывернут наизнанку
где нутро подкладка
или перелицуют
или продадут за бесценок
храм где живут умершие предки
как летний театр – без стенок

Здесь парит одна сцена посреди лета
нет кулис а задником служит небо
я ждал что отец появится слева
и он появился слева

Навстречу – справа
к нему шла мама
я крикнул – мама
я прошептал – мама

Отяжелели ладони
я взял в них сцену
приблизил ее к губам
отец узнал во мне сына
он меня не забыл

Унося в кармане сцену и маму
с папой –
короля и даму в колоде
я знал что Богу не нужны храмы
ему нужны люди и только люди

Если бы сцена была рояль
я бы играл на сцене любя
но на сцене папа играл себя
и мама играла только себя

Видишь каким огромным стал зал
где повис ландшафт посреди кулис
я сказал: Папа!
А папа сказал –
Только в этом храме молись

Давно ли я был на сцене с вами
где уже не корчась от боли
папа играл короля
мама даму
в еще несыгранной роли

О сцена ты как колода карт
где за спиной тасуются виды
чередуя поп-арт оп-арт
пейзажи висят на дыбе

Вот вверх уплывает старинный Новозыбков
обнажая Чернобыль
где жил я в детстве
за Новозыбковом рябь и зыбь
сплошное пещное действо

Излучаясь к другим мирам
гамма-гаммой вдаль излучен
единоверческий старый храм
где после спектакля ночью я был крещен

В каждой тени актера таится
гамма излучений всего актера
теперь я знаю – театр был храмом
а храм – реактором

Так узор и волн и частиц
плетет незримое кружево
квантовое барокко лептонных птиц
от Новозыбкова до Чернобыля

Я не знаю какова роль
человека в этом театре
где мама королева а папа король
до сих пор в невидимом гамма-спектре

Где занавес как рубашка колоды
опускается падает ниц
где болью залитый как коллодием
я застыл в кутерьме ресниц

От каждой ресницы у другой реснице
тянется невидимый луч
луч вибрирует как границы
когда происходит путч


-Голо-графия-

Ми-нот-авр
Ре-нот-авр
Си-нот-авр
Ля-нот авр
Донотавр


Догони
догона
дни
Инд-
и
и
до гони
огни
од – ни-
ни
ин-
ог-
о

киноварь это
света тварь
вариация
на тему
тьмы
мы
тени
блуждающие в
тени
но к
но-
вой Твари
к новой Твари
ки-нов-арь
ник-
нет-
да!

Научи меня Веласкес
ласке
веса и
све-
та
от-
света
Бога истинна
от…..

Спасе словесный
вес
вес-
ны-
не-
вес-
Ной

Парадиз
диез
боли
из-
ыди
из


Война тоскующих миров
напрасно ищущих
друг друга
гуру-дурак
Гаруда –
груди груда


О Сирано де Бержерак -
рак
на горе который свиснет:
м-м-м-
рак

Позади той стены
той стены
где позади ты
о-ты-
ли!

Д е н ь бездонный
донный
доны-
не
д е н ь


Долготерпение
пение
долго
долга
тер-
пение


Евангелист
Ев
ангел
ист

АнгеЛев

Благоприятен след
оставленный Луной
в том месте где я был
ПЛУТАЮЩИМ
ПЛУТОНОМ
ПЛАТОН
мо-
л-л-л-
чал-
л-л-л
Я думал о ТЕБЕ
ТИБЕТ
ТУ БИ
О НО ТУ БИ
БЫТЬ ИЛИ
НЕ
Я мед-
лил
или
ли


Все явное не явно
во вне
не во вне
в не
не


Воз-
Духа
плавательный бассейн-
небес
себе
бе


Если бы дыханье в тебе уснуло
ты бы не дышал, а шептал
н е м е я
м е н е я
ч е т ь и
м е н е е
н е м н е
м н е
не
е-
е


-Поэма ниши-
(поэма)

Я складываю карту
в колоду игральных карт
Африка – бубны
Азия – крести
Перетасованные многократно
страны
остаются
на том же месте

Я однажды видел:
кариатиду
унесли
оставив карниза ношу
Может только здесь
а может и всюду
где я был
осталась пустая ниша
Может я человек
но скорей карниз
и стена пустующая отвесно
когда кто-то уходит навеки «из»
остается пустое место
Так слепой при утрате поводыря
полон странных смешанных чувств
Так при выходе крестного хода из алтаря
алтарь остается пуст

Я однажды примерил клобук монаший
а потом снимал его выше-выше
Так когда вынимают мощи из ниши
святой становится ниша

В содроганье тунгусских недр
до сих пор угасает болид
так в замерзшем мамонте один нерв
все еще болит и болит

Пустота постигается как утрата
потому пустота болит
Виноградник вымершего Урарту
слаще яблока Евы и губ Лилит

В многомерных сотах
откуда выкачан мед
обязательно затерялся шмель
После нас на земле остается медь
или глина древних шумер
Этот шмель поет оставшимся там
где закончилось бытие
или Дон Жуан припавший к устам
донны Анны
и пьет ее

Или город Пальмира во время оно
в сирийской пустыне мертвых
где раструбчатые колонны
стоят ка

Стихиру авторы / произведения / рецензии / поиск / кабинет / ваша страница / о сервере
сделать стартовой / добавить в закладки

Поэзия Константина Кедрова 80-х годов
Константин Кедров
80-е.


-Дуэль нот-

В вагоне который давно на запад
увез последнюю стаю птиц
я уже давно погрузился в завтра
в царствие без времени и границ

Традиционно как петля на шее
в мине как в рифме сахар и динамит
как повешенный звук на кончике нот
звенит уходя в зенит

Пляска повешенного дает мелодию и тонирует
когда сыплются головы сыгранных ДО
скрипичный ключ надежно гильотинирует
все семь нот от ДО и до ДО

Нота РЕ застряла в бедре
ДО и ДО скрестились как шпаги
ФА улетело и СИ не стало
вылетело с последним вздохом ЛЯ

Теперь пусть сражаются без меня
в вышине
эти летные звуки


-Нет Марии Антуа-нет-
(поэма)

Мимикрия – это очень странно
вот бабочка застыла и вскрикнула
но крик ее как крыло рояля –
мимикрия

В раскрытом рояле
в открытом черном крыле
все звуки роятся
как в битве штыки каре

Я бы захлебнулся роялем
но слава богу есть реостат
звук можно свети на нет если
Розенкрейцер и Розенкранц
будут вместе

Но вместе не быть двум роям
поэтому рай в Рае роится
Господи отрой мне рояль
дабы отделить мысль от мысли!

Заповеди блаженства

Посвящение Алексею Хвостенко

Я не был вблизи Марии-Антуанетт
в тот миг интимный
когда в лесбийской ласке и пляске смертной
она содрогалась в объятиях гильотины

Над всеми правилами одежды
предпочитая кружево Эйфеля
в железной пачке парит Одетта
одетая как раздетая

Василий Блаженный на площади Жака
Блаженный Жак на месте Блаженного
мне давно подсказала Жанна
тайную связь такого сближения

Каждому городу свой Баженов
Каждому перекрестку ажан
Каждому времени свой блаженный
В каждой блаженной Жанне блаженный Жан

Собака Пастера

Ночью я шел по Бастили с большой собакой
Собака шла от кафе к кафе
Собака вела меня за собою
пока не вошла в аутодафе

Вначале я думал что это костер
а это всего лишь витраж собора
на площади где сидел Пастер
и делал прививки собаке

Собака вела меня за собою
в глушь витражного зодиака
и я сказал –
Собака собора
это собор собаки

Вот тогда с мировой собачьей тоской
всею
Пастера
я въехал в сияющий Тараскон
из Тартара-Тартарена

В мэрии висела картина: «Наполеон
спасает от наводнения жителей Тараскона»
Наполеон плыл в лодке по воле волн
жители плыли в лодке Наполеона

Еще была арка Екатерины
Святой явившейся Жанне д’Арк
Скульптура с бронзовой катарактой
венчала город аркадой…

На площади Бастилии нет Бастилии
но каждый парижанин видит Бастилию
В мавзолее Ленина нет тела Сталина
но каждый москвич видит тело Сталина

Так в самолете Москва – Париж
где стюардесса дает
шампанское
воспаришь
даже если не пьешь

Как топор гильотины здесь
между шеей Антуанетт
между тем что было и тем что есть
пролегает граница – нет

Нет поэмы – поэмы нет
Нет Марии Антуа-нет


-Теневая радуга-

Тень от тени легла на тень
оттеняя подобье тени
Я взошел на теневой мост
по ступеням тени
Тень прогибалась
Вот она – лестница Иакова
радуга из теней
Эту радугу
глаз едва различает
Здесь легкость – прикосновение
пустота – единственная опора
Здесь ходьба от полета неотличима
упасть то же самое что взлететь
В переходном спектре между тенями
я увидел линию горизонта
между двумя громами
Оглушенный
я вошел в гром
Ослепленный
вышел из грома
Розы из грозы
и сады из грома
висели посреди звука

Горы состояли из ЛЯ
РЕ было небом
ДО – единственная опора
Я сел на СИ
Я был МИ
Выдохнул ФА
Тут я увидел душу
Она оказалась ЛЯ

Я рассыпал ноты
гора стала тенью
душа горою
мосты из шепота
города из вздоха
только ад оказался всхлипом
извне незаметным
Тогда загромыхало молчание
Я увидел Ангела
Он был
– Ах –

В это время Магомет
выронил кувшин
и оттуда вылилась тишина


-Лермонтолет-

Чтобы коснуться тюрьмы ресниц
я хотел бы немного раздвинуть стены
Эта стена стенаний твоих ладоней
В ладонях живут только птицы
Но и они улетают если
ладонь в ладонь
ладонь уплывает
Ах как ненавистны
все эти птицы
терзающие когтями небо
складывающие крылья
как две ладони
и раскрывающие ладони
чтобы лететь
аплодируя телом

Нет нежнее ресниц жен
жен рожающих патефоны
жен питающихся стихами
и ласкающими гортанью

В это непролазное небо
вламываются тела из ломоты

Я пишу птицами
как кистями
Они мне во всем послушны
обмакиваемые в небо

Тамародвижение
Интрига беззвучной бездны
Бездны не имеющей эха
но отдающейся
в себе слева

Коллапс


-Чайный собор-

Кто построил
этот чайный собор

он воздвигнут
из аромата
арка жасмина
арка земляничная

нет
это не аромат
а пение

на небе горит жираф
это Сальвадор Дали
сгорел незадолго
до смерти

в созвездии Лебедя
растет лебеда
и полынь
горьковатого
света

там чай собирают
для Божьего чая
но там нет печали

поэтому чай
не нуждается в горечи
чтобы заваривать
свет

Господи
пошли мен твой чай
из звезд
с лимонной долькой
луны

на чайном наречии
я сказал чаю:
– Чаю воскресения мертвых

– И жизни будущего века –
отвечал чай

– Аминь.


-Птероямб-

В окружении нежных жен
и угодливых кулаков
я бессменный боксер любви
ударяющий только вдаль

Я не памятник не пилот
пролетающий под мостом
но я также и не Пилат
распилающий все вокруг

Нет скорей я похож на трюк
с мотоциклом
мотоциклист
отпускает вдаль мотоцикл
оставаясь в воздухе без
мотоцикла
покуда он
вновь вернется по кругу

Я
на мгновенье нем
повис
чтобы прыгнуть в седло в тот миг
когда круг завершит любовь

Может быть ты тот мотоцикл
но во всяком случае я
не похож на плезиозавр
птеродактиль и птероямб
но гекзаметр и динозавр
мне милее всех иногда.

Легионер судьбы

Легионер судьбы я знаю слово
которым разверзается судьба
в основе слова некая основа
похожая на слово «голытьба»

легионер срывается в атаку
пока в нем пуля новая живет
так Одиссей спешит в свою Итаку
так клетки поглощают кислород

судьба над ним висит как гроб пророка
или над мясником окорока
он чист
в нем как в невесте нет порока
как нет в отечестве пророка – мясника

легионер судьбы хватает пламя
потом свободу за душу берет
он реет как милиция над нами
он как Орфей вступает в лабиринт

в том лабиринте нет громоотвода
зато в нем есть свобода от судьбы
когда
«с улыбкой ясною природа
сквозь сон встречает утро го…»
лытьбы.


* * *
Канатоходец нот
находит ногами нить
и нити тень
разрослась в канат –

так входя в теневую даль
он упал в палитру
он лязгнул плацем
хряпнул хрусталь скелетный
и разлетелось тело
затеплилось в воробьях
затрепетала воробьиная пыль
и пыльца небес облетела

стала прозрачна
крылатая эта
бабочка ландшафтная
расчерченная жилками по эллипсу

в бабочке угасая грассирующим полетом
там Фландрия или ландкарта
многократно сгибаемая и расправляемая
над градом и миром
мраморных изгибов

их запомнил в ласке
миллионнолетний мурлыкий мрамор
из мертвых «вы»

но мертвые не мертвы:
тоньше стало их тело
без пыльцы телесной
прозрачное и нагое
но не меркнущее в мерцании
моргающее крылами

он давно твой – этот камень
но ты не знал что он твой.


-Чертеж-

Чертеж чертей твоя любовь
в нем для меня гарем пустот
а для тебя из монстров шлейф
парад духовных горбунов

Ты их приветствуешь как вождь
на смотр въезжающий в парад
а я лежу в гробу как вождь
которого несут вперед
ногами задом наперед

Я превращаюсь не в себя
а в бесконечную икру
которая лежит в гробу
для вечных икр и смертных рыб

Я даже не миссионер
несущий папуасам свет
а полумертвый людоед
которого глодают все
кому не лень глодать любовь

Как выкройка для сапога
распластан я на два пласта
один натянут на тебя
другой распялен в крест ландкарт
и тиражирован в метро
как схема всех путей сквозь тьму


-Кирасир-

Драгунский полк сияя саблями летел
хватая перспективу
Навстречу пер кавалергардский полк
и трубами сиял
Когда слилось сиянье сабли и трубы
все вспыхнуло вокруг
и прежде нежели скрестились сабли
друг с другом встретились лучи

Весь этот узел света
распутать не могли и разрубить
все более запутываясь
сабли

И в час когда душа
безумная
от тела отдалялась
она металась в кутерьме лучей

Вот кирасир
подобен солнцу он
когда рубил на части перспективу
но в теле был он смел
как кокон медный
его душа как бабочка металась
пока не улетел в сиянье он

Никто не знал
сколь сложен сей чертеж
из кальки световой на кальке
когда летит с рейсфедера душа
познавшая премудрость сверхрейсшины.


-Трапеция-

Я к трапеции прикоснулся
и она улетела
а потом
я соприкоснулся
с небесным трепетом

так душа летела
и тело пело
и вот трапециевидный Цефей
пронес нас
сквозь низ
и веер вер – вверх

Миг зависания неописуем.
Так игла парит
над хребтами звука
Так плывет корабль
по звуковым волнам
утопая в буре Бетховена

так Шенберг
преображен в зыбь и дрожь

О Господи
пошли мне эту иглу
ныне уплывающую
за горизонт звука земли
плывущего над горами
трапециевидный звук
распростерт над нами

им несомые
и мы невесомые
будем продолжены
иже еси
Дебюсси
Равель
на ухабах
Баха.


* * *
Шлифователь алмазов
Борух Бенедикт Спиноза
доказал идентичность понятий алмаз и разум
грани разума – грани алмаза
ум алмазообразен


-Бемоль-

Как образ зеркала взнесен над Петергофом
чтобы обрушить вниз каскад зеркал
так глухотой окутанный Бетховен
разнес по клавишам погасший Зодиак
Так в пропасти скрипичного ключа
немеют ноты и болят ключицы
Скрипичный ключ округлый как земля
похож на очертанье мертвой птицы
Гроздья роз источая грусть
тяжелеют от этой грусти
каждый путник всего лишь пути
забывающий в чувстве чувство
В каждом поле есть поле битвы
в каждой битве есть забытье
Из бытия не создать избыток
все что избыток – небытие
Как градусник из последних сил
вытягивает свой градус
так я полнеба в себя вместил
и вытеснил в небо радость
А там вдали от каждого поцелуя
свет как кардиограмма где нет пробела
или как кладбищенская аллея
не имеющая предела
впереди меня
огибая воображаемую линию
позади меня огибая эхо
так Офелия ловит лилию
и тонет в глубине смеха


* * *
Однажды осенью я вышел в цирк
был впереди своих последних лет
и улетела вдруг гремящим светом
лучеобразная лавина зла
полупрозрачный ангел стал прозрачным
сквозь ангела окно
я увидал тот свет
он был как я
отнюдь не бесконечен
а здание возводилось
из громоздкого вакуума
из заатмосферных сфер
во дни где нас не было
к дням где нас не будет
но я и сам не знаю
где нас не было больше
или где я больше был
Я люблю твою царскую пустоту
состоящую в основном из птиц
корабли
которым имена Грусть и Паноптикум
память – это аптечный склад
где будущее – аптека.


-Святой теннисист-

Павлу Челищеву

Святой теннисист держит нимб-ракетку
он играет своим отраженьем
вот мяч летит но не долетает
вот нимб сияет вот мяч летит

тогда луна перестанет быть
все отрицается бытием боли
чем больше отражается
тем меньше есть
чем ближе тем отдаленней

вот ударился о плоскость луча
вот изошел волновым светом
и одновременно раздробился
до неразличимости

речь должна быть прямой
свет бесконечным
тогда ракетка просияет вовне
теннисист поймает мяч-луч
и может быть я
распознаю свой лик в ничто
и может быть ты
как Иисус Навин
остановишь солнце

Вот мяч летит
но не долетает
вот я умираю
но не умру

Весна отпустила свет
и вот ослабив поводья
я влетаю в зеркало ликом
и вылетаю пунктиром
проекция продолженная сквозь стену
мяч различим в виде множества лучей
возвратись ко мне луч
я лечу


-Яд – Я-

И Ты и Я
Мне никого не надо
Но если все умножить
на Себя
получится
твоя обида Смерть
и не моя обида
Тишина
Еще обида есть
Не ты Не я
и Я
щекой прибитый
к пустоте
за коей линия
воображенья
воображаемая
только мной
Творения Святых Отцов
снотворны
но Яды
продаваемые мной
смертельны
для того
кто их не пил
Есть Яд из Я
и Я из яда Я


-Нефтяной Бог-

Утопая
в зеркале по пояс
призраки
идут по амальгаме

Я
выхожу навстречу каменному лучу
и в этот момент
каменная радуга
связывает нас светом
в хрустальный узел:
тонущий
корабль
и взлетающий
самолет
поезд
вползающий в туннель
и поезд
выползающий из туннеля

Я давно утратил
луч
того царства
но мне предстоит
взаимопонимание
с нефтью
и антрацитом
когда они
сгорают
и улетают

Нефтяной Бог
рисует себя
на черном
Нет ничего
радужнее
бензина и нефти
Радуга антрацита
тверже железа

Пусть каменный свет
распространяет себя
во тьме
где каменные радуги
пламенеют
ледяным спектром


-Шахматный Озирис-

Все, что пережито
не пережито
государственная граница лежит внутри
Ты нарушал ее ежедневно
когда ложился когда садился
Она оттиснута в середине
между правым бедром и левым легким.
Нельзя вдохнуть не нарушая границы
Вдох – нарушение
нарушение – выдох
и тем уже ограничен

Нет тебя никогда нигде
Ее застолбили любя
выставили пикеты
Вот ползешь на брюхе
вот уже подползаешь –
все равно тебя схватят со всех сторон
во все стороны разнесут растащат
кто руку кто ногу кто голову
кто глазницу

В этот миг ты видишь себя
уносимым взором
таким от тебя далеким
Кто смотрит так на себя –
не знаю
я ли или но далека
от руки рука
голос остался в зените
а на душе пустота
и жалобный узелок проекций
и не распутывай нейтринный клубок
пока не потянет за ниточку
какой-нибудь бог

Моя свадьба длится все лето
осенняя зимняя серебряная бриллиантовая
корундовая гуттаперчевая
ночная дневная
Посажен посаженный отец
и шафера уехали
довольно часто отсутствует невеста
и сам ты такой жених
когда грядешь во полуночи блажен

Свадьба длится от Великого поста
до высокого поста.
А когда пост получен –
малый или великий –
ты уже постовой жених
женатый на постовой

всех пересажала, всех пересидела
невеста стерва и на посту осталась
Она иллюстрирована во всех журналах
от Прибоя до Плейбоя
от Севильи до Гренады
в тихом сумраке ночей
она пишет за себя и за жениха
за папу за маму…
Беги отсюда
покуда
цел

Как хорошо что тебя уже унесли
и разворовали
вместо жениха какое-то тесто тили

Чтобы вызвать жениха
нужен костюм и ванна
В ночную ванну кладут костюм
говорят: Приди, жених!
И жених приходит
Так невеста жениха вызывала
но не было костюма
потому он явился без

Пришла щека отдельно от поцелуя
пришел поцелуй отдельно от губ
и взгляд –
да так и остался

Сам я без поцелуя без взгляда
без голоса без костюма
то в ванне то в телевизоре
то за решеткой
не то оттуда не то отсюда
видим как процессия египтян
несущих Озириса

Кто глаз несет кто глазницу
вот невеста несет сосуд с сердцем
и к сердцу его прижимает
вот жрецы-поэты
прижимают кувшины с мозгом
правое полушарие несут на запад
левое на восток
моя рука что-то означает –
ее волокут отдельно
правую слева левую потеряли
В горло трубят все по очереди
фальшиво сипло
Другие части упрятаны далеко
многое разворовано
разнесено по разным графам
в графе «рука» – нога
в графе «желание» – прочерк
вместо головы хризантема
зато костюм жениха
несут от меня отдельно –
не то мундир не то смокинг –
вычищен до блеска
распялен на крестовине
справа – медаль за спасение
слева – выговор за нарушение
границы
правый лацкан заласкан
левый как я прожженный
все пуговицы застегнуты
кроме одной
она символизирует плодородие

По обычаю Лос-Анджелеса
невеста должна сплясать рок-н-ролл
с Озирисом.
Вот она берет руку с востока,
обхватывает пустой костюм
и зависает в пустоте подрыгивая ногами
– Ад – это другие – сказал Сартр
но другие
тоже нагие
поэтому нельзя ревновать
надо танцевать

Невесту уносят в темную комнату –
зто приз
Погребаемый не имеет права участвовать –
он безучастен
как фаллический символ острова Титикака
Общественное выше личного на столько
насколько личное ниже
Главное не ревновать а любить
Начинается со-ревнование

В этот миг погребаемый воскресает
Его извлекают частями
как шахматы из доски
и собирают расставляя по клеткам
левая сторона – белые
правая – черные
как всегда не хватает руки – ладьи
приносят нос – слон
Глазной гамбит или рокировка
Белые начинают
черные, как всегда, выигрывают
глаз е2 – е4
жертвуют головой – выигрывают коня
шах сопровождается ритуальным матом
все плачут: Восстань, Озирис! –
воссоединись Каспаров и Карпов
черный чемпион с белым претендентом

Встает Озирис
присоединяя Северный полюс к Южному
запад к востоку
жениха к невесте
голову к шее
шею к траншее
глазомер к мушке
мушку к норушке
Сначала восстал голос
потом дыхание
еще ничего не видно
а уже говорит и дышит
Может так и оставить
как шахматную партию в телефоне
е2 – е4 –
едва четыре


-Бояре-

Люблю бояр за мужичество

боярин Шило
боярин Мыло
боярин Мышь
боярин Нюра
Коготь боярин
боярин Талант Матвеевич

боярин Автоответчик
боярин Метранпаж
да Линотип боярин

Каждый боярин –
сын боярина
но не каждый сын боярина
сам боярин

Все бояре трубят в рог
гремят отраженьем
и вкладываются в гробы

ВКП(б) боярин
ОСВОД боярин
ДОСААФ боярин
ОСАВИАХИМ боярин
Завхоз боярин
Завмаг боярин
Хрущев боярин
Брежнев боярин
Андропов боярин
да боярин Черненко
боярин Сусло

боярин Кильватер
боярин Форпост
боярин Дура
боярин Автостоп
боярин Люминесценция
боярин Кардиограмма
Серпантин боярин
Чума боярин
боярин Редедя
боярин Тьма
Лик боярин

боярин Метрополь
боярин Шахерезада
боярин Турсун-заде
Михалков боярин
Михалков сын боярин
Михалков брат боярин
боярин Муха

Гоголь боярин
Пушкин боярин
Лермонтов боярин
А.К.Толстой боярин
А.Н.Толстой боярин
Федор Толстой боярин
Лев Толстой боярин
Павел Челищев боярин
Михаил Бренко боярин

боярин Химизация
боярин Сертификат
боярин Березка
боярин Тяглы-Рядно
Ремесло боярин
боярин Турбаза
боярин Ничто-же-Сумняшеся
боярин Истец

боярин Наполнитель
боярин Сноповязалка
боярин Стекловолокно
боярин Орхидея
боярин Лихо
боярин Хуй
Крепдешин боярин
Креп-жоржет боярин
Боярин Культура
боярин Клип
Ромео боярин
да боярин Джульетта
Кальдерон боярин
боярин Тулуз-Лотрек

Травополье боярин
Анекдот боярин
Боярин Рибосома
боярин Стоп
боярин Мебель
Чета боярин

Сигизмунд боярин
боярин Металлоремонт
боярин Грыжа
боярин Чеснок
боярин Репо
Артишок боярин
боярин Кладезь
боярин Клитор
Семхоз боярин
боярин Член
Политбюро боярин
боярин Партгосконтроль
боярин Госприемка
Почечуй боярин
боярин Маркиз де Сад
боярин Сен-Жюст
боярин Углерод
Робеспьер боярин
боярин Никифор
Монна Лиза боярин
боярин Гузка
Куды-прешь боярин
боярин Говно

Аменхотеп боярин
Тутанхамон боярин
боярин Нефертити
боярин Пта

боярин Громоотвод
боярин Гусли
боярин С-утра-до-вечера
боярин Ширинка
боярин Чернобыль
боярин Слизь

Судьба боярин
Труба боярин
боярин СПИД
боярин Нагнибеда

боярин Лошадь
боярин Собака
боярин Кобыла
боярин Гм

Типаж боярин
Пленэр боярин
боярин Лангуста
боярин Палимпсест
да Палиндром боярин
Сукно боярин
боярин Боярин
Боярин боярин
Форт Байярд боярин
боярин д’Артаньян
боярин Чело
Оттон I боярин
Оттон II боярин
Оттон III боярин
боярин Люнебург

Не Я боярин
Я боярин
боярин Я
боярин Не Я

Дарданелл боярин
да Босфор боярин

Бью челом боярству
за все купечество
и целую всех в Трапезунд


-Верфьлием-

Глас I

Отцветает от тебя день
им постигаемое да говорить
нем оттуда
твоему подобию ошибаться
влеченьем в тебя
нет не лети полным кругом
пока кольцо округляется в высоту.

Глас II

тот кто табу не запрет
а новонамерение поблекну – взвизг оттуда
ты – да себе
потому что исповедально хотеть люблю здесь
куда отражение в надо
до свидания – до отражения
пока не сблизится с отражением отражение.

Глас III

Постичь это в никогда – пламя
преломить нет от себя надежно
отвинтить и прикосновение
не отступить вовремя повсеместно
пение отчего-то тому в памятное запястье
темень или вот-вот отъявлено
проявление дышит
но где им туда…
Верфь ответвлением
из подруливания в ню есть Паллада
им отвергаемое но есть начало
приближение от-за-вами-нас по-своему обнажено
но ведь их оттуда-за постепенно
и над-над-над-над предельно всех
неотступно
всего воздушней памяти – приближенье.

Глас IV

Только запретным выявлено
оттуда здесь повсеместно будет
я тому вычеркнутых будь
или напоминать
завсегдатай
солнечно от луны плыть в-до-себя-из
Богу неизреченно
фиолетовым но напоминания все же –
это как бы овладевать кружащейся навсегда
то называется – отсюда владеть
и памятно что оттуда.

Глас V

Из этой дрожь преодолевая зыбко от-до и далее
от непреднамеренно как бы продолжая
и в непродолжительно если
приближение все же будто
тогда однажды всему сияя слабеть
башневое спасение превозносимо далее чем
слабее.

Глас VI

Всему тихо их постепенно
замирания ловит любит
я можно – нежно продолжая
даже из-под невозможного цвета все же
выше им –
таково ожидание
дабы прояснилось неотвратимое.

Глас VII

Тому надежда что все дано как бы
неотраженно
в том замечая если было бы
если вот приближенье
этим все же всему достигнуто
как бы через папиросную перспективу
перво-наперво – леденеющий
в глубину охваченный говорим им
или из предпоследнего цвета все же
лучу возможно ах нет что вы
все же леденея – наверх
прозрачно отслаивая
слово в слово

Глас VIII

Наставление предпоследнего это есть я
потому что далее более чем возможно
впереди грядущего так говорящих – пламя
неподвижно впереди всех от вас
должно отделиться продолжению от продолжения
все просияло и отодвинулось
позади.


-Комментарий к отсутствующему тексту-

Этот текст является комментарием
к отсутствующему тексту
хотя отсутствующий текст
является комментарием к этому тексту

В отсутствующем тексте
множество гипербол метафор синекдох
метафизических аллюзий,
но все они могут быть истолкованы
и в обычном смысле

Обычный смысл второстепенен
но в то же время именно он главный
Но нет обратного хода
от второстепенно-главного
к главно-второстепенному

Речь изобилует намеками
на обстоятельства
известные и понятные
только узкому кругу лиц
или даже одному лишь автору

Но и сам автор не знает
о чем он пишет
хотя отсутствие текста
спасает дело
и несколько сужает
искомую многозначность смысла

Текст иронизирует
над этим комментарием
пародирует его
и в то же время он не ироничен
не пародиен
и скорее исповедально-лиричен
но лирика здесь
не в общепринятом
и общедоступном смысле
а в каком-то другом
не общедоступном значении

Здесь наиболее тонкий ход
поскольку слово
отсутствует даже
в отсутствующем тексте
и произвол комментатора очевиден
Однако у комментатора нет другой возможности
обозначить отсутствие означаемого
в том что является главным стимулом всей игры

Текст построен таким образом
что искажения вносимые самим высказыванием
составляют как бы ядро и первооснову
В этом видна особая тонкость
Само отсутствие текста делает искажения минимальными

Семантическая вибрация
похожа на инстантонные колебания физического вакуума
порождающего виртуальные смыслы

Религиозная культурная и физическая символика
все время отвлекает от основного значения
и только отсутствие культуры
неортодоксальность веры
и ненаучность физической парадигмы
отчасти спасает дело

Теперь нужно сосредоточиться
Именно в этом месте
давление отсутствующего текста
достигает максимальной тонкости снаружи
(раздувание мыльного пузыря
или модель «раздувающейся вселенной»)
идеально отражает возникшую семиотическую коллизию.
Аналогия цыпленка
проклевывающего прозрачную прокладку внутри яйца
или матери
чувствующей из чрева толчки младенца
как некое щекотание вплоть до опасности прободения –
вот что ожидает неосторожного читателя в этом месте

Вот здесь-то и возникает проблема финала
поэтому я как комментатор
полностью признаю свое поражение
и возлагаю все надежды
на дальнейшее отсутствие отсутствующего текста


-Мальтийский крест-

Кто ты – свет отраженный ликом
или лик отраженный светом
Гаснет радуга костенея
виснет мост становясь настилом
Конь распался в ХОМУТ и ОМУТ –
лезет в лезвие злая бездна
Ястреб действует как лекало –
он выкраивает все небо
я выкраиваю все время –
как Мальтийский крест
я расчерчен…
Обезьяна поймала бездну
и тогда, истекая светом
плод обрушился на миледи
но миледи милеет мигом.
Дервенеет весь сразу разум
обмороженный мозг мертвеет
сердце сыплется во все звезды
обмирает граница в сердце


-Пролетка-

Влияние света на совесть мысли
влияние мысли на конец света
въехах Енох в сердечную балку
отвалилась ось основного зренья
сразу увидел я
голенькую бабочку
и она
прикрываясь крыльями
отлетела
Две колеи орбит слились и распались
из середины вылетела пролетка
пролетела
завязла в небе
и заколесила
Вынул я зрачок из середины
вложил его в землю
земля прозрела
пока зрело зрение
и обволакивался глаз вышиной
я лилию лелеял
и рекла река
красота шире естества
мир озарен а душа удушена
Поглощая грядущее шел паровоз
он вез разум
но муза розы
не ум за разум
такого единения еще не знала история
стал казах казаком
а казак казановой
выруливая я едва не опрокинулся
но вовремя предостерегся
Карательное нательное белье
надевая снимаю
обувь вечную ношу на ступнях невечных
подаю нищему три копейки зарплаты
милосердия рыбий жир принимаю
кроме совести
нет мне ни в чем корысти
авиаматка снует по чреву
Даруй мне
Господи
динозавра
даруй мне
горизонт мировых событий.


-Зеркальный паровоз-

Зеркальный паровоз
шел с четырех сторон
из четырех прозрачных перспектив
он преломлялся в пятой перспективе
шел с неба к небу
от земли к земле
шел из себя к себе
из света в свет
по рельсам света вдоль
по лунным шпалам вдаль
шел раздвигая даль
прохладного лекала
входя в туннель зрачка Ивана Ильича
увидевшего свет в конце начала
Он вез весь свет
и вместе с ним себя
вез паровоз весь воздух
весь вокзал
все небо до последнего луча
он вез
всю высь
из звезд
он огибал край света
краями света
и мерцал
как Гектор перед битвой
доспехами зеркальными сквозь небо


-Партант-
(поэма)

I.
Судьбант

Восьмиконечная луна вернеет
третья падая восьмерит
лунеет отрицант цвета тосковатого
Металл Металит Метально

параднит судьбант тьмея
наверхно-западно-востоко-
нижне-верхне-средне-
наружно-внутренне-вверх-сегментально
Винт винтин смертит мерцает винтеет
винтно стелется тангенсеет
больная актрисит или
над-право леветь нутрь нутрит
запад западает в сирый роялит

а над спинально-будуще-вчерашним
воркует сегодня-бывшее под печалью
хотя длительно-ожидант
востоко-ночительным человеча
чашея над-вокруг чая

II.
Чайная церемония

Мне Чашельно и Немного Чайно
и беря в руки над я чай нутрю
все чаея и даря чай
хотя всем уже чайно
и остроконечно
в внизу глаза под-впереди стеной

Мы начинанты среднеем ли-бы
и всем слегка благородно от-до гортани
мне горизонтно
в правом подкоченительно прошлое
печенеет и сердцеет завстраль
все жизнее и плачно мерцают ли светлы
звезда промечтала высоко над темечком
и темечко очерчивает синергетический винт
мне синергетно кибернетикально
и космологея
я отченашу сигулируя в до рояль

рекеет любовь
и отлегаль дифференциально легло
в отречение
хотя стена
выкрашенная в цвет отречения
цветела стенала
было-будет-есть-не было стеналь.

III.
Сатурналии

Я-мы-он-ты вошли-вышли-ушли-взлетели
входя-взлетая-падая-выходя.
Ты Пес и Тебе Псово и Псу Тебейно
и Я-Ты Пес и Мне-Тебе Тобойно Псово
вот простейшее простейше вотное.

Мне говорят
что я слишком отрешен от чувства
но чувствее меня говориль
чтоет отрешенно-отно
сатурно марсно и плутонно
марсеет юпитериально
венеря в землю и меркуря
сатурнит и юпитерит
землеет венерит и саднеет
Таков Дракон и Таковы Законы Дракона
драконя законя и таково
Итака Атака Киото

Блажен муж иже не иде на совет нечестивых
мужен блаж иже не иде на нечест несоветых
дорожно гробно дервенеть
дорожить гробить дервенея
над деревянной высотой
я нахожусь вне глубины
она глубинит стонно двестно тристно
четырестно пятьсотно восьмисотно
двухсполовинно и пятьсотно
я пятьсотню
и мне я дал отлегаль в логово
игра пятнеть в гости
дочки-матереть и запоминально отчекант
лунить лунея лунив
дотошнит завтро
и вечер деленный на две печали
все еще являет собой ступени
к новооткрыто-будущему-вчера
но терзостно и над девичя и плодно
оповещая любить гибнущему значению
я-бытельно-быльно-килограмм-быть

IV.
Партант

Партант оповещант
сыновне-дочерне-вечерне-прахно
древне-ново-открыто-заперто
юго-радостно-восточно-печально
парашютно и вне-губнея
летне-легочная зимне-ночная
сердечно-тропическая
летально-летняя
кораблит на влекомо-давнее
давить издавна влекомое
кораблея корабльно
темно-атомно-глупо
реакторно-ядерно-горлно
клубнично-дремотно-полярно-грудно-лимитно-плачно
нейтринно-распадно-лысо-больно-гортанно-пожарно-мертво
простирательно в ничтожесумняшеся
из-над кобальто-грустного цвета-все-же
тканит лазурно-глубокий значно
и за туманно-серо-прохладно-горько-
официальн-документационно-апрельно-мартно-январно-
тролейбусно-двоеженно
паскальнее все надежно-умирально-близкие
валторнит перспективя телефонея
божно-прилагательно-зурня-гармоня
Бог Ангел Зурна Гармонь
колибренький ангелея леталь диагонально-прозрачно
трансценденталит законно-посмертно-глупо
нежно-тарифно
градицируя интимнит
окско-винительно-забывно
и сослагательно-брюшно-вздошно
северит южит нежит
голограмовая инстантка истнея
и молнит в над
всемирно-ближне-отклоненный
Коронарно-Югенд

V.
Летант

я не нах ступенеть от-из-до вагонетка
сирин-южно-подохнуть
явнеть златоуст-отдатно
нательно-подкожно
кладезь-обозначительно четырнеть
марсиант восходя любить
печенеет геноциидально
куда не ступанто ног менша
Я йес ист но Йезус
нихт анемаль нематериально
упаотреблейшн над нематериаль
Мариус-Петипально Летант
дурх сцена
обворожиль
да
но я нет даваль


-Знаки-

Я изредка припоминаю жизнь
где не было меня и никогда не будет
там четырехконечное пространство
замкнуто в пространстве пятиконечном

Никейский символ опадает пятиугольно
Он никому не нужен
как Ника Самофракийская
оплодотворенная никейским семенем

Так протягивают руки друг другу
Самара и Вавилон – два города-побратима
Валюта Самары – 2 рубля 64 копейки
валюта Вавилона -–2 рубля 64 копейки + рабыня
обозначаемая символом:
рассеченный треугольник уголком вниз

Для обозначения воды и жизни
китайцы прибегали к волнистой линии
она волнуется и волнует
в сочетании с рабыней
Итак:
рассеченный треугольник уголком вниз
на волнистой линии – это любовь
или флотилия парусных джонок
отплывающих куда-то
Каска это каска
танк это танк
наслаждение это не наслаждение
а нечто совершенно обратное
затерянное в зените лазури
Вопрошая я только попрошайничаю
потому что любая молитва
это лишь мимолетное веяние
парфюмерной волны от Большой Медведицы
Но я чувствую неодолимое влечение к небу
которое есть еще более отдаленная область
чем селезенка


-Собака на сене-
(баллада)

Анатолийское побережье простирается дальше смысла
Там Анатолий в стогу развлекался с бабою.
пока пулеметчик нацеливался на сено
Траектория пуль пулеметчика
уходила далеко в бабу
пересекаясь в центре
с траекторией Анатолия
Пулеметчик спустил курок
и все оказались в бабе
в душистом сене
Но я не сдамся
даже Анатолию Луначарскому,
хотя его любили даже матросы
за все красивые речи
под сенью сена
Я был на бабе под сенью сена
я был на Сене под сенью бабы
спал Луначарский как пулеметчик
обнявший дуло всех пулеметов
Пускай ты умер
но ты не умер
на сене в бабе
на бабе в сене
В это время сенобабокосилка
выехала навстречу
Кто победит
Пулеметчик или сенобабокосильщик
Пулеметчик косит
сенобабокосилку из пулемета
Луначарский косит
бабу и краснофлотцев
С криком: Полундра! –
ворвались в бабу.
Баба с возу в сено
и сразу стало кобыле легче
такова траектория Анатолия


-Начальник битвы-

Скучая прошелся по полю
начальник битвы.
В меч уперся слагая речь:

О император
косой микадо
друг харакири
долго учился я на самурайских курсах
а харакири делать не научился
заплакал микадо
слезы полились из косых очей
о микадо
вишня цветет
кто видел как плачет самурай?

Услышав такие слова
сразу овладели воины пятью ступенями харакири
и шестистопным ямбом
битва ускорилась и пошла насмарку
жалкий ты сморкун и баба.
Офицеры овладев Хиросимой и Нагасаки
Орадуром Лейбницем Кантом и Лакримозой
грянули лихо: "Хурра!"
до смерти напугав санитарку Тамарку
Вонзившись в нож и букашку
подставил Господь мне плечи
на очередь за раскладушкой
я занесён навечно
пожизненно и посмертно.

А пока войска
осаждали Жиздру
пока полчища туземцев и тунеядцев
оккупировали Задонщину
я внук Велеса слуга Китовраса
пел всеединое братство

Тифон тучнозадый молниеносный
герой битвы кентавров с лапифами
латифундистов с мерзавцами
замполитов с космополитами
как скакал он по полю брани
роняя кал конный
как реяло его знамя
вымя темя племя бремя
невзирая на лица
крушил он дисциплину
ел крушину и поженику
"Будь мерзавцем", - пытали конника коннозаводцы
"Не буду", - гордо ответил конник
гордо ввысь несем наше знамя
пробитое в пяти местах с половиной".
О Боже Боже
легка поклажа твоя
где предел совершенства Брахмы?
и куда впадает река Замбези?
Все вопросы эти жгучие современные
гордо я задаю тебе
задаю тебе я
бросаю к солнцу слова
вопрошаю: "Кто ты еси?"
и хочу разменять полтину.

Вездесущий комарик мой
пискля родная
ты ли несешь в себе всю кровь Заонежья
тамплиеров и альбигойцев
ты ли тунгус метеоритный
ты ли метеорит тунгусский
к вам обращаюсь я
друзья мои альбигойцы
не посрамите седин
ударим в тимпаны и пронесем свое знамя гордо
не посрамим зулусского края
хватит жен нежить
пора кормить англичан капустой
о англичане - плачьте
ждут вас речные реки горные горностаи
грозные Темрюковичи
легче б вам было не родиться
нежели обонять Темрюковича
оборони Господи
несите себя несите подальше
пока целы пока невинны.

Гордо насупились альбигойцы
заслыша такие речи
поставили корабли на копыта
и поскакали поперек поля
в невидаль Заонежья
за Онегой нега разлита
за Онегой Нюры невинны
за Онегой Мани ом мани
за Онегой менингит и капусты.
Лик славян пламенеет яром
лик германцев синеет гневом
лик чухонцев ничем не манит
лик чингизидов неразличим ничем
заплакал гордый Редедя:
"Что ж вы внуки Брахмы в бой не идете
ничем не громыхаете ниоткуда
почему не едите мяса
не лазите по заборам
вон соседи как хорошо воюют
а вы постыдились бы Параскевы -
наше-то совсем развалилось
вот к чему приводит расхристанность
посреди дубравы
новые чухонцы, за мной!"

Ой чухна чухна чухна
как пошли чухонцы - ой!
в небо взвилась шутиха
все стали отступать во все стороны
и наступать друг на друга
"это называется наступление", -
объяснил микадо
и сощурился больше чем можно
слезы текли из прищура пращура.


-Истомина-

Глаза Истоминой еще не воспетые
выше ножек
и ножки хотя и воспетые
но без глазок
Вихрь ножек
закрученных между
лебяжьих ляжек
Я жрец Истоминой
и стан ее
обточенный многостаночный
мне дороже понедельника
отраднее вторника
Полуголодная полуголая
Истомина страдает истомой
и вопрошает ножками:
– Корниловщина, калединщина –
что это значит?
А полуголый Аполлон
давит чугунных девок
на крыше Большого театра
В его колеснице
угадывается мощь чугунки
и поршни паровоза
накачивающие Истомину
для полета в минуту
вот история России Росси
от Кариона Истомина до Истоминой
от Истоминой до истомы


-Пилигрим-

Из династии темных туземцев
к нам пришел золотой пилигрим
с ним пришли золотые младенцы
разминая ручонками грим
Говорят колокольные ноги
пилигрим-пилигрим-пилигрим
Так идет пилигрим по дороге
по дороге идет пилигрим
Он истлел в бесконечно сиянье
но остался его силуэт
там, где за горизонтом слиянье
тела с телом
и солнечный свет
За порогом незнаемой боли
он еще оставался собой
он пространства небесного боле
но уже и почти неживой
Провожают посланца златого
злые дети и грозные псы
все кто верил когда-нибудь в бога
все кто кровь положил на весы
Опадают безмены пространства
ночь становится призрачней сна
кружит солнце в неистовом танце
обнажаясь до звонкого дна
Пилигрим – только тень на дороге
только синего сна силуэт
только синяя тьма где в итоге
никакого сияния нет
Означает тот звук придорожный
– Я не вем видит бог я не вем
но пожалуйста если возможно
подарите сияние всем
При дороге останется посох
на котором истлеет сума
Аки по морю аки посуху
я схожу постепенно с ума
Аки до смерти аки не до смерти
разве я не отдал себя всем
Аки по морю аки посуху
я не вем и не вем и не вем
Бог и я – только два отраженья
друг из друга плывущих зеркал
череп только лица продолженье
где сияет небесный оскал
Злые дети терзают пространство
кружит пес посредине двора
странно все кроме этого странно
округлившего все что вчера
Округляется даль постоянно
и вбирает в себя синий шар
дня сиянье и ночи слиянье
и округло растянутый шаг

Пилигрим отложив попеченья
золотую котомку несет
на плечах где заката свеченье
на восход где пылает восток
Бесконечные конники скачут
бесконечные тени бредут
бесконечные личики плачут
бесконечные горла ревут
– Потерял я тот свет за порогом
этот свет потерял я и тот
я устал разговаривать с богом
открывать каменеющий рот
На дороге серый камень лежит
серый камень лежит на дороге
серый пес по дороге бежит
серый пес бежит по дороге
Пилигрим – только грим
только грим
а за ним только ночь
только ночь
только ночь позади за ним
позади за ним только ночь
Не хохочет тьма
нет молчит тьма
и кузнечик кузнечик ночной
мчит меня
кони снежные
кружат вихрем в вихрь
в пургу
тени белые лежат на снегу
Пилигрим до облаков
только стая мотыльков
разлетающихся в даль
разбивающихся в боль
Пилигрим чернее ночи
он мерцает из снегов
и бредет от кручи к круче
впереди своих шагов
Шаг за шагом
смерть за смертью
боль за болью
мгла за мглой
Пилигрим какие вести
Пилигрим, какой ты злой
Обещай мне эту встречу
даже если я умру
обещай мне эту встречу
смерти краше на миру
Любо-дорого и нежно
Дай вам бог другую смерть
эта встреча неизбежна
значит надо умереть
Пилигрим пилигрим
Саваоф – Элогим
Элогим – Саваоф
Снег снегов
Смерть – любовь


-USI-мышь-

За этой дверью
где нет стены
живет одинокая
сова
сово-
купления
мыш
мыш-
ления
сом
сом-
не-
ни-
я
м-
не-
ни-
я
не я
и
зя-
блик
блик
лик


-Лабиринт света-
(поэма)

Когда в середину сердца
вонзилась высь того света
и перевернулся голубь
раскинув лапки сквозь небо
как та парчовая ветошь
что из рук выпадает
изрешеченная светом

Этот вечер вечен
но в самой середине
где пещерник вырыл пещеру
и лег в застекленный гроб
в парнике бессмертия
как в оранжерее
мумифицируется душа как мощи
И нетленные длани
Благословляют нас высохшими перстами

Как ласточки в песчаном береге
они поселились в пещерах
И тогда продолжая доверчивое время
мы то ласточки то отшельники
ведь ласточки
это летающие мощи отшельника
ведь отшельники
это ласточки
увеличенные за счет остановленного полета
как частица
увязшая в массе свинцовых прослоек
увеличивает массу теряя в весе

Тот археолог что вычертил горизонт
предугадал траекторию мощей отшельника
от Гостомысла до путеводителя по Киеву
Наши шаги рано или поздно станут птицами
и как бы ни была далеко птица
она рано или поздно станет следом
Я вошел в отшельника
он был всей горой

Множество ласточкиных гнезд изрешетило парчу
и ветшающая ткань обнажила мощи
Я вошел в отшельника
и оставил себя где-то в близлежащей пещерке
позади маршрута
Я прошел по пространству двух коридоров
похожих на слуховой путь
где звуки блуждают
ударяясь о мембрану небес
и встречаются
ударившись друг о друга

Так рассыпается прах отшельника
не оставляя следов гниения
и ласточка улетая
вычерчивает в небе лабиринты пещер

Я припадаю к тебе всем солнцем
и остаются мои поцелуи на запотевшем стекле
и тают, как ласточкин полет в небе
высвобождая нетленный лик
чтобы ты не знала злой рюриковой печали

Как Киево-Печерский патерик
запечатлевает дела святителей
так твое тело запечатлевает мои лобзания
Поцелуй Аз поцелуй Буки поцелуй Веди
Аз Буки Веди
так глаголемое
кирилло-мефодиевское лобзание
Глаголь Еже Живете
я буквы глаголю пока живу ежели живу
Аз Буки Веди Люди Любовь
Люди буквы любви
а я буква Живот.
Еже Живете
Я Живот любви Жизнь любви

Так сплетая в животворящую боль
лабиринты живых пещер
я вышел навстречу колокольному свету
жужжанье осы и железо
множество животворящих ос
Я червь чрева и речь червя
вползающего в заветное чрево
Вынь уста мои
они как устье Днепра
А по берегам Дона перламутровый путь ракушек

Я знаю тебя Марко Гробокопатель
твой заступ опередил могилу
и разрезая червя
рассек меня на два чрева
ты творишь рассеченное лоно
и соединяешь могилу с небом
Давно ли ты вырыл свою могилу
и лег в нее вместе с лопатой
давно ли ты погребая братию
равномерно выкапывал пути к солнцу
Давно ли ты рассекая червя
повторяя в земле лабиринты чрева
Ты учился у червя и учил червя
В лабиринтах твоих гробов
как коконы зреют мощи
в них таятся гусеницы тел и бабочки душ
Но ты не доверяя тайны даже святителю
лежишь даже не пытаясь вспорхнуть
дабы не вспугнуть смерть

Как затаенный натуралист
ты затаив дыхание
следишь за ходом экскурсий
бесконечным червем вползающим в твое чрево
И когда запыхавшийся экскурсовод
отсеченный порогом
отпадает от бесконечного тела
ты ведешь их незримо песчаными лабиринтами
от солнца к солнцу

Честная мироточивая глава истекает миром
и обволакивает череп
благоуханный наружный мозг
Он прозрачен как небо
в нем тонет череп
и преломляется черепной изнанкой
Так благоуханное миро мысли
обволакивает небо и землю
где усмехаются в глубине костенеющие мощи
и голова завещанная Лавре
нежится в трехлитровой банке

Я бродил с тобой по пещерам
хотя мой мозг извивался песчаным лабиринтом
и не будучи спрессован черепом
расправляя извилины растекался небом
Небо это банка,
наполненная мозговым миром
потому миро и мир однокоренные слова

Когда я увидел свой череп снаружи
он был горой омываемой Днепром
Здесь наверху изображен Марко Гробокопатель
опирающийся на заступ
это наш групповой портрет


Konstantin Kedroff
(Сон)

О ноченька пожалей моих плеч уключинки
о Лермонтов огради мя от смерти
на что мне эти неуклюжие длани
не умеющие влачить даже плечи
Как неумело отгородило время
справа стремя а слева бремя
позади племя, а впереди знамя
наверху темя а внизу вымя
на плечах бремя, а в груди пламя
В неразделенную грусть
отправляется флагман капустный
в нем леса огороды дома
степи линии псевдоволокно
хруст суставов треск составов
и кал полковника
Аминь скажем мы опережая себя,
Ам скажет гость грусти.
Вселедяная даль левреток нежных
ньюнаступанток на ню света
и некоюея
лю-лю-кларнетка или николь-судьбинушка
Группа прощающихся товарищей выросла на причале
одного облобызал я в уста златые
другой облобызал меня в уста немые
так мы прощались и лобызались
пока товарищи отплывали
в дальний путь они отправлялись
оставляя на причале мою могилу
Это был корабль но не бесконечный
было там начертано
«Konstantin Kedroff»
это и есть корабль надгробный
это вот и есть для меня могила
значит смерть корабль плывущий по суше
значит я себя проводил до смерти
берег мой вода а могила суша
вот какой корабль я «Konstantin Kedroff»


-ДООС-

Есть возможность лечь навзничь
сказал мне врач
есть возможность быть или не быть
о какой восхитительный выбор
от Христа до Христа верста
далее по требованию везде.
Мне вечному мученику бечевы и вервия
пламенному заступнику всех народов
пулеметному настройщику всех пулеметов
одновременному негодяю всех стран
любимчику ненасытных вдовых
приостановится высь и осатанеет закат
знание это не знание
а простуда вездемигрень
это гарнир из не одной доли
гарантия катарсиса от любви
Квитанция, которую я получил
полыхает закатом
там солнечная печать
надо доверять только вечности по субботам
все остальное время лучше не доверять
Неостановленная кровь обратно не принимается
Окна настежь и все напрасно
две дани времен две отгадки
одна направо одна налево
ДООС
Добровольное Общество Охраны Стрекоз


-Разомкнутый квадрат -

Оброненная фольга
в мертвом воздухе звенит
свой затейливый повтор
продолжает сладкий звук

свет ночной намолочен
резко сдвинута ночь
как комод
и от пыльного лунного света
остался квадрат под квадратом

манит теплою лунною пылью квадрат
не смываемый никем и ничем
не вмещая обтекает себя квадрат
как рог изобилия сыплет квадрат вещами

в отсутствующей вещи
намного больше вещей

из него выпадает ночь
и прозрачная пыльная луна
извлечена
как корень
сладко ноет корень
молочных зубов луны

вот и вылетел пыльный мотылек
осыпая пол пылью
Квадрат приподнялся
вспорхнул
и улетел
оставляя тень квадрата


-Или-

Я готов от мысли быть
далее чем не быть или
потому приказываю повелеваю
потому торжественно заявляю
не та гора что стоит посреди горы
а та гора что стоит в глубине дыры
Всколыхнуло Быть гору
Молнией полоснуло
Или


-Заинька и Настасья-
(поэма)

Растерянно стрела летела
не задевая тела
летела вдаль стрела ночная
дробя осколки дня.
Я ни о чем не думал дольше
чем веер четырех сторон
растягивалось вдаль пространство
там я летел

Кому принадлежит сей остров
сия страна
Корабль распахнутый как поле
из ничего
он втиснут в кромку голубую
из этих фей
навеянных прохладой горькой
лугов стогов

Дарован бабочке небесной
древесный плот
она распахивает двери своих двух крыл
и вовлекая все пространство в свои слои
плывет та теневая фея из сдобных сот

Как голубь начинал ворклив
дробить свой звон
на самом дне всего пространства
мой сонный сын
Негеют голуби из грома
древес
нас обнимают тамариски и ломота
холодного движенья
подрагивания листа
на грани вод

Тот праздник сановных взоров
где я из огня воды
из космоса шлют тарелочки
в заоблачные сады
Там синеворот
ворота открыл
а вот заарканив плоть
выныривает из гласных нот
всемирный зеленый конь

Не опрометчивым будь ты как
Не затемняйся где
Видимо око
и зарев верх
в неотраженной воде
Ты из волны добывай волну
а из струны струну
Слишком родной тебе этот дом
и громогласный сад
трижды вычеркнутый из книг
но напечатанный по слогам
в поминальник
или в букварь.
В конечном итоге ты только шрифт
рассыпанный по лугам
все состоит из себя во всем
будет луг твой
как голубок

Улетая за облака
где нет твоих глаз
не надейся что улетишь
В каждом облаке расширен зрачок
достигающий двух криниц
Лесосплав или лесоповал полуслов
так уплыл этот плот
где не тонет нога
но зачем мне дана нагота
Был я лирником и мурлыкой
орамура
отныне
я в тесном не-сне живу
постоянно воспламеняем
люблю
Два волкодава Заинька и Настасья
посуху плывут из грозы

Как королевич твой Сигизмунд
так и мой кротокоролевич Речь
гремя турнирами
входит в розовый будуар
а я нечаянно опрокинул коня
огибая твою линию
и еще один интимный изгибчик сзади
Я надеюсь что оба конника
благополучно доскачут вдаль,
но даже если не доскачут
им гарантирован самострел
таран
и уже совсем ненадежная центрифуга
отделяющая
небо-масло
от земли-молока
Так думал я
входя в трухлявый пень
за что меня возненавидел муравьиный род
обросший крыльями на время
пока тонул в трухе железный рыцарь
теряя латы, саблю и коня

Девчурочка-полотнянка
прочирикай и прославь
мои пламенные речи
про твои нагие грудки
от которых я устал
Не теряй свой мокрый лифчик
чтобы он не улетел
дальше близлежащих
деревень и сел
полей лесов лугов.
Так думал я,
сравнивая павую и левую сторону
белой девочки
подсыхающей вокруг неба
Я решил, что справа
всегда немножко больше чем слева
и вспомнил жалобы
что правому всегда достается больше
Даже от собственного тела
приходится иногда таиться

Сколько бы ни было лет вселенной
у человека времени больше
Переполняют меня облака
а на заутрене звонких зорь
синий журавлик и золотой
дарят мне искренность и постоянство
Сколько бы я ни прожил в этом мире
я проживу дольше чем этот мир
Вылепил телом я звездную глыбу
где шестеренки лучей
тело мое высотой щекочут
из голубого огня
Обтекаю галактику селезенкой
я улиткой звездной вполз в себя
медленно волоча за собой
вихревую галактику
как ракушку
Звездный мой дом опустел без меня

Ты будешь больше солнца больше света
на волоске громадного себя
Ты не похож на гром луны
ты гололед вчерашних рам
луч громкого пространства
вчерашнее ничто
сегодняшнее окостенение
любоцвет
восточная отроковица
гнездышко бурь
Не надейся на светотень
на тень пролетевшей птицы
В водовороте огня-воды
сонный вол гладиолус
тот вертоград
где луны вытекающий глаз
и взгляд
слепо обводит горизонт
никогда вчера
Не проморгай троянскую плоть
не саблезубь в три горла коня
это заря овса утекла
и захрустела свежая мгла

Неужели вписали в криницы
костенеющий взгляд и зрачок
В полдень неба толчков
и роды
Боже
обагри
Разве не плывет незабудка в златоткань
из нутра нутра
Открой мне дверь
ведь я колдун залетный
не тральщик
Неужели из нутряного ткачества
не выткать небо
сердечное солнце
золотую звезду Настасью

Тихое дыхание ажурных хоров
из незатихающих листьев
Прощай отраженье
никогда еще не было ты так прозрачно
За день распадается время

На границе меж взлетом и взлетом
златорогая птица плывет
танцевальная плоть стрекозы
переливчата как стрекоза
Нет ни тела
ни даже того что вне тела
кроме грозных стрекоз
ускользающих в нас
оставляющих нас
под настилом из тала
леденящего звездного жуткого нежного вихря
из тумана
и полновоздушного ада любви
От обилия праха настил оседает
и над бездонным затоном
тонны неги туманной
нагой
огнедышащей
плотной
Тронным листным настилом
и лопнувшим солнцем
от недавнего гнета оторванных плеч
в лунной Сызрани
и прошлогоднем опале
Точильщик-точильщик
верстальщик и веретенщик
атман и атаман из резни лазури
выпестовал няню
надзирающую за прахом
охотницу на стрекоз
веретеницу зорь
точильщицу огневицу
ластоногую конницу
уносящую все-все
на себе себя
в огнелицей буре
из платяного шкафа
наших и ненаших широт
Та мама моя велела
Не стынь на морозе
если облако впадает в невмоготу
Ладить надо кораблик ладить
Ведь эта ладья
от того туда
в лад уплывшая лада
На разных оградах
один железный узор
розы розы розы
заря из зорь

1983, Малеевка


-Лонолет-НЛО-

Тысячелазутчик из мизерере
навечно вычерчен я –
непроходимец болот
теряющий Индию в облаках
во мне грядущее пламенеет
как АЛКИНОЙ
но не в будущем я а во всем что не время
или в громаде этого света
нахлынувшего из-под того

Не лгите ангелам
они откровенны и окровавленны
в них любви больше чем невесомости
а ведь невесомость уже летит
парно вышагивая
играя прах-парами
они летят
как снега улановых
и обладают верхом надежды
на навсегда
в них две луны
одна радуга
четыре зарплаты
и перелет- перелет- перелет
пока не перелетел небо

О левкои
как они легки и прохладнонеги
они разрастаются
до полного обилия сил в ливонцах
и уменьшались до поля зрения
потому что ливнем капустным копны-гряды
обрушились на иоанна с лопатой
Эта лопата была пилой и автопилотом
срезающей электропилатопилой голову иоанна

Затем нарисовав даль
он превратил горностай в резеду
наметил несколько чресл и лон
и лениво погрузился в дальнее лоно
оно
летело


-Казнь-

Казнь и казна это два необъятных царства
это особое свойство времени
именуемое необратимость
Казнь это казнь
Даже если не будет казни
все превращается в казнь
Если казни не будет
Есть дисциплина
Ибо бес дисциплины казнь невозможна
Хотя дисциплина казнь.
Пусть повышает поэт производство грусти
Заповедь стали – крепить дисциплину казни
Так разрастается всемирная казнь
дисциплинированная размеренная
окрашенная как гроб в маренго
и косящая в бок.
Время косит
это незапрограммированное свойство
дает возможность улизнуть
и уже никогда не возвращаться
Так Полежаев и Тарас Шевченко
два товарища два солдата
отслужили службу времени
и улизнули в вечность.
Вечность это
недисциплинированное время


-Копье Ахиллеса-

Розовая аура со звоном
раскалилась в тигле добела
ночь была бела
и черноуха
На подсаде вылетела смерть
унося иглу Кощея страсть.
Там где розы-розы
и параллелепипед
там где окна-окна
и углы угла
кто-то должен бесконечным быть
Значит буду бесконечным я
Ясноглазая иксометрия
расчлененная на три глаза
образует иглу
на которой стража Господня
день и ночь охраняет вас
На острие летящего копья Ахиллеса
Мир бесконечно плоский близкий
приблизился к лицу
стал небом разросшимся
за горизонт стола короля Артура
а король Артур
переставляя стулья
ладонями полировал стол
Вслед за столом улетают в бесконечность
на острие копья Ахиллеса.


-Семантика сатаны-

Монолит Моны Лизы база ликбеза
не линяй раньше времени зайка
ты берез заскорузлый друг и образ Бразилии
своеобразно скачущая икона
дающая разгон мирозданию
Вагранка знает сталь
как сталин знает грань
а гравер аграрного праха
не отличает вихрь праха от вихря духа
дух пахаря прах
а прах пахаря вихрь
Равно приятно ощущать материю
Матрицу мертвеца
Семантику сатаны
Плавно плавно оседает
домкрат примитивного духа
а паровоз луны
давит то сирийца
то ассирийца
Например НИТРОГЛИЦЕРИН
взрывоопасен под рельсами
но не под языком
он растворят суперфосфат в тринитротолуол
и олицетворяет во всем гидролиз
Кто растворяется тот неусвояем
кто не полностью усвояем
тот полностью растворим


-Антиневеста-

Мне не нужна без тебя вселенная
истина эта проста как опять
я повернул свое время вспять
чтобы не видеть тебя никогда
без тебя без вселенной один на один
любим-нелюбим-нелюбим-любим
Я серый плотник я сколотил табуретку
и вот сижу на ней посреди себя
и нет никого здесь кроме меня
и моей табуретки.
Вот она шотландская бездна
Засветите день приостановите смерть
Далее далее вплавь в пустыню
где нет тебя где нет меня
О свобода горькая как мертвые губы
прощальная окостеневшая
Ты не знаешь в какую сторону
сдвинется вдруг пустыня
Но даже если не сдвинется ты не знаешь
Не растрачивай себя на Китай
Будет время когда не будет даже Китая
В моей крови нет золота
но свобода одинокой любви
это тоже где-то в крови
Всемирная сотня кражи добра
смело за мной в небесную антиневесту врывайся
Итак Шанхай Ханой Ханаан
отдаленные местности где живут ханаанцы
гордые как невесты
мои классовые друзья
по борьбе со смертью


-География-

Красифф ливийский изумруд
но еще краше французы из Каргополя
в них есть ум голова стать
городское нетление
и себя собака
Всего этого нет в китайцах
начальниках гнева божьего
Аркан владыки не брамину принадлежит
а бормашине
воровато сверлящей
Евроатом не означает еврейский атом
но среди атомов есть евреи
Там на фоне афона
я раздариваю радары
всекитайского счастья-братства
Где вы лилипуты китайские
знатные бразильцы из братиславы
гондурасские пигмеи
мертвые мексиканцы из пазолини-феличита
Я не Людвиг ван Бетховен
и не Стринберг-Метерлинкен
Я не Мунк не Мунк я Софья-правозащитница
Саранск находится на стыке всех географий
линейный радиус португальца
простирается в никуда
Алеет в Бисмарке аристократ Ариосто
градусировка
псиная осиграмма
верхняя синема
Здравствуй аграрно-промышленный комплекс
неполноценности
промысел сельсовета
сельпо депо рапо
Эдгар По
Отчет нечести
Три вора
Синеус-вор
Рюрик-вор
и Трувор
да в БАСОножках сестра моргесса
приветливая как память
Терзают тарзана
тигранят тиграна
он витязь в негровой шкуре
директор семи отражений
сегмент и антисемит


-Компьютер любви-

НЕБО – ЭТО ШИРИНА ВЗГЛЯДА
ВЗГЛЯД – ЭТО ГЛУБИНА НЕБА

БОЛЬ – ЭТО
ПРИКОСНОВЕНИЕ БОГА
БОГ – ЭТО
ПРИКОСНОВЕНИЕ БОЛИ

ВЫДОХ – ЭТО ГЛУБИНА ВДОХА
ВДОХ – ЭТО ВЫСОТА ВЫДОХА

СВЕТ – ЭТО ГОЛОС ТИШИНЫ
ТИШИНА – ЭТО ГОЛОС СВЕТА
ТЬМА – ЭТО КРИК СИЯНИЯ
СИЯНИЕ – ЭТО ТИШИНА ТЬМЫ

РАДУГА – ЭТО РАДОСТЬ СВЕТА
МЫСЛЬ – ЭТО НЕМОТА ДУШИ

СВЕТ – ЭТО ГЛУБИНА ЗНАНИЯ
ЗНАНИЕ – ЭТО ВЫСОТА СВЕТА

КОНЬ – ЭТО ЗВЕРЬ ПРОСТРАНСТВА
КОШКА – ЭТО ЗВЕРЬ ВРЕМЕНИ
ВРЕМЯ – ЭТО ПРОСТРАНСТВО СВЕРНУВШЕЕСЯ В КЛУБОК
ПРОСТРАНСТВО – ЭТО РАЗВЕРНУТЫЙ КОНЬ

КОШКИ – ЭТО КОТЫ ПРОСТРАНСТВА
ПРОСТРАНСТВО – ЭТО ВРЕМЯ КОТОВ

ПУШКИН – ЭТО ВОР ВРЕМЕНИ
ПОЭЗИЯ ПУШКИНА – ЭТО ВРЕМЯ ВОРА

СОЛНЦЕ – ЭТО ТЕЛО ЛУНЫ
ТЕЛО – ЭТО ЛУНА ЛЮБВИ

ПАРОХОД – ЭТО ЖЕЛЕЗНАЯ ВОЛНА
ВОДА – ЭТО ПАРОХОД ВОЛНЫ

ПЕЧАЛЬ – ЭТО ПУСТОТА ПРОСТРАНСТВА
РАДОСТЬ – ЭТО ПОЛНОТА ВРЕМЕНИ
ВРЕМЯ – ЭТО ПЕЧАЛЬ ПРОСТРАНСТВА
ПРОСТРАНСТВО – ЭТО ПОЛНОТА ВРЕМЕНИ

ЧЕЛОВЕК – ЭТО ИЗНАНКА НЕБА
НЕБО – ЭТО ИЗНАНКА ЧЕЛОВЕКА

ПРИКОСНОВЕНИЕ – ЭТО ГРАНИЦА ПОЦЕЛУЯ
ПОЦЕЛУЙ – ЭТО БЕЗГРАНИЧНОСТЬ ПРИКОСНОВЕНИЯ

ЖЕНЩИНА – ЭТО НУТРО НЕБА
МУЖЧИНА – ЭТО НЕБО НУТРА

ЖЕНЩИНА – ЭТО ПРОСТРАНСТВО МУЖЧИНЫ
ВРЕМЯ ЖЕНЩИНЫ – ЭТО ПРОСТРАНСТВО МУЖЧИНЫ

ЛЮБОВЬ – ЭТО ДУНОВЕНИЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ
ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ – ЭТО МИГ ЛЮБВИ

КОРАБЛЬ – ЭТО КОМПЬЮТЕР ПАМЯТИ
ПАМЯТЬ – ЭТО КОРАБЛЬ КОМПЬЮТЕРА

МОРЕ – ЭТО ПРОСТРАНСТВО ЛУНЫ
ПРОСТРАНСТВО – ЭТО МОРЕ ЛУНЫ

СОЛНЦЕ – ЭТО ЛУНА ПРОСТРАНСТВА
ЛУНА – ЭТО ВРЕМЯ СОЛНЦА
ПРОСТРАНСТВО – ЭТО СОЛНЦЕ ЛУНЫ
ВРЕМЯ – ЭТО ЛУНА ПРОСТРАНСТВА
СОЛНЦЕ – ЭТО ПРОСТРАНСТВО ВРЕМЕНИ

ЗВЕЗДЫ – ЭТО ГОЛОСА НОЧИ
ГОЛОСА – ЭТО ЗВЕЗДЫ ДНЯ

КОРАБЛЬ – ЭТО ПРИСТАНЬ ВСЕГО ОКЕАНА
ОКЕАН – ЭТО ПРИСТАНЬ ВСЕГО КОРАБЛЯ

КОЖА – ЭТО РИСУНОК СОЗВЕЗДИЙ
СОЗВЕЗДИЯ – ЭТО РИСУНОК КОЖИ

ХРИСТОС – ЭТО СОЛНЦЕ БУДДЫ
БУДДА – ЭТО ЛУНА ХРИСТА

ВРЕМЯ СОЛНЦА ИЗМЕРЯЕТСЯ ЛУНОЙ ПРОСТРАНСТВА
ПРОСТРАНСТВО ЛУНЫ – ЭТО ВРЕМЯ СОЛНЦА

ГОРИЗОНТ – ЭТО ШИРИНА ВЗГЛЯДА
ВЗГЛЯД – ЭТО ГЛУБИНА ГОРИЗОНТА
ВЫСОТА – ЭТО ГРАНИЦА ЗРЕНИЯ

ПРОСТИТУТКА – ЭТО НЕВЕСТА ВРЕМЕНИ
ВРЕМЯ – ЭТО ПРОСТИТУТКА ПРОСТРАНСТВА

ЛАДОНЬ – ЭТО ЛОДОЧКА ДЛЯ НЕВЕСТЫ
НЕВЕСТА – ЭТО ЛОДОЧКА ДЛЯ ЛАДОНИ

ВЕРБЛЮД – ЭТО КОРАБЛЬ ПУСТЫНИ
ПУСТЫНЯ – ЭТО КОРАБЛЬ ВЕРБЛЮДА

ЛЮБОВЬ – ЭТО НЕИЗБЕЖНОСТЬ ВЕЧНОСТИ
ВЕЧНОСТЬ – ЭТО НЕИЗБЕЖНОСТЬ ЛЮБВИ

КРАСОТА – ЭТО НЕНАВИСТЬ К СМЕРТИ
НЕНАВИСТЬ К СМЕРТИ – ЭТО КРАСОТА

СОЗВЕЗДИЕ ОРИОНА – ЭТО МЕЧ ЛЮБВИ
ЛЮБОВЬ – ЭТО МЕЧ СОЗВЕЗДИЯ ОРИОНА

МАЛАЯ МЕДВЕДИЦА – ЭТО ПРОСТРАНСТВО БОЛЬШОЙ МЕДВЕДИЦЫ
БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА – ЭТО ВРЕМЯ МАЛОЙ МЕДВЕДИЦЫ

ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА – ЭТО ТОЧКА ВЗГЛЯДА
ВЗГЛЯД – ЭТО ШИРИНА НЕБА
НЕБО – ЭТО ВЫСОТА ВЗГЛЯДА
МЫСЛЬ – ЭТО ГЛУБИНА НОЧИ
НОЧЬ – ЭТО ШИРИНА МЫСЛИ

МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ – ЭТО ПУТЬ К ЛУНЕ
ЛУНА – ЭТО РАЗВЕРНУТЫЙ МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ
КАЖДАЯ ЗВЕЗДА – ЭТО НАСЛАЖДЕНИЕ
НАСЛАЖДЕНИЕ – ЭТО КАЖДАЯ ЗВЕЗДА

ПРОСТРАНСТВО МЕЖДУ ЗВЕЗДАМИ –
ЭТО ВРЕМЯ БЕЗ ЛЮБВИ
ЛЮБОВЬ – ЭТО НАБИТОЕ ЗВЕЗДАМИ ВРЕМЯ
ВРЕМЯ – ЭТО СПЛОШНАЯ ЗВЕЗДА ЛЮБВИ

ЛЮДИ – ЭТО МЕЖЗВЕЗДНЫЕ МОСТЫ
МОСТЫ – ЭТО МЕЖЗВЕЗДНЫЕ ЛЮДИ

СТРАСТЬ К СЛИЯНИЮ – ЭТО ПЕРЕЛЕТ
ПОЛЕТ – ЭТО ПРОДОЛЖЕННОЕ СЛИЯНИЕ
СЛИЯНИЕ – ЭТО ТОЛЧОК К ПОЛЕТУ
ГОЛОС – ЭТО БРОСОК ДРУГ К ДРУГУ

СТРАХ – ЭТО ГРАНИЦА ЛИНИИ ЖИЗНИ В КОНЦЕ ЛАДОНИ
НЕПОНИМАНИЕ – ЭТО ПЛАЧ О ДРУГЕ
ДРУГ – ЭТО ПОНИМАНИЕ ПЛАЧА

РАССТОЯНИЕ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ ЗАПОЛНЯЮТ ЗВЕЗДЫ
РАССТОЯНИЕ МЕЖДУ ЗВЕЗДАМИ ЗАПОЛНЯЮТ ЛЮДИ

ЛЮБОВЬ – ЭТО СКОРОСТЬ СВЕТА
ОБРАТНО ПРОПОРЦИОНАЛЬНАЯ РАССТОЯНИЮ МЕЖДУ НАМИ
РАССТОЯНИЕ МЕЖДУ НАМИ
ОБРАТНО ПРОПОРЦИОНАЛЬНОЕ СКОРОСТИ СВЕТА –
ЭТО ЛЮБОВЬ

Компьютер любви – 2

ПАМЯТЬ – ЭТО ПРОШЛОЕ В НАСТОЯЩЕМ
НАСТОЯЩЕЕ – ЭТО ПРОШЛОЕ В БУДУЩЕМ

ПРОШЛОЕ – ЭТО БУДУЩЕЕ СЕГОДНЯ
БУДУЩЕЕ – ЭТО СЕГОДНЯ В ПРОШЛОМ

ПАЛИНДРОМ – ЭТО БУДУЩЕЕ И ПРОШЛОЕ В НАСТОЯЩЕМ
БУДУЩЕЕ И ПРОШЛОЕ В НАСТОЯЩЕМ – ЭТО ПАЛИНДРОМ

ЧУДО – ЭТО ВОЗМОЖНОСТЬ СЧАСТЬЯ
СЧАСТЬЕ – ЭТО ВОЗМОЖНОСТЬ ЧУДА

ГОЛОС – ЭТО ГОВОРЯЩАЯ ТИШИНА
ТИШИНА – ЭТО МОЛЧАЩИЙ ГОЛОС

ХРИСТОС – ЭТО КРЕСТ НА ТЕЛЕ
ТЕЛО – ЭТО ХРИСТОС НА КРЕСТЕ

МЕРТВЫЕ – ЭТО ЖИВЫЕ В ПРОШЛОМ
ЖИВЫЕ – ЭТО МЕРТВЫЕ В НАСТОЯЩЕМ

СМЕРТНЫЕ – ЭТО БЕССМЕРТНЫЕ В НАСТОЯЩЕМ
БЕССМЕРТНЫЕ – ЭТО СМЕРТНЫЕ В ПРОШЛОМ

ЧАС – ЭТО СЕКУНДА В ПРОШЛОМ
СЕКУНДА – ЭТО ЧАС В НАСТОЯЩЕМ

ЛЮБОВЬ – ЭТО РАДОСТЬ ДВУЕДИНОГО ТЕЛА
РАДОСТЬ – ЭТО ДВУЕДИНОЕ ТЕЛО

ТЕНЬ – ЭТО ВНУТРЕННОСТЬ СВЕТА
СВЕТ – ЭТО ПОВЕРХНОСТЬ ТЕНИ

СИЛА – ЭТО УМА НЕ НАДО
УМ – ЭТО НЕ НАДО СИЛЫ

БЕЗДНА – ЭТО МУЗЫКА ВИЗГА
МУЗЫКА – ЭТО ПРИЗЫВ ИЗ БЕЗДНЫ

МОЗГ – ЭТО МЫСЛЯЩАЯ ВОДА
МЫСЛЬ – ЭТО СЛЕД НА ВОДЕ ОСТАВЛЕННЫЙ БОГОМ

МЫСЛЬ – ЭТО РАДОСТЬ ВООБРАЖЕНИЯ
ВООБРАЖЕНИЕ – РАДОСТЬ МЫСЛИ

БОГ – ЭТО ЧЕЛОВЕК В ПРОШЛОМ БУДУЩЕМ И НАСТОЯЩЕМ
ЧЕЛОВЕК – ЭТО БОГ В БУДУЩЕМ ИЛИ ПРОШЛОМ

ИНТУИЦИЯ – ДОГАДКА ЧЕЛОВЕКА О БОГЕ
МЫСЛЬ – ДОГАДКА БОГА О ЧЕЛОВЕКЕ

ПЛАТОН – ЭТО СОКРАТ В ЗАКОНЕ
СОКРАТ – ЭТО ХРИСТОС В АФИНАХ

МИФ – ЭТО ИСПОВЕДЬ БОГА
РАЗУМ – ЭТО ГРАНИЦА СМЫСЛА

ПРОШЛОЕ – ЭТО НАСТОЯЩЕЕ НЕВОЛЬНО ПОКИНУТОЕ
БУДУЩЕЕ – ЭТО НЕОЖИДАННОЕ И НЕВОЗМОЖНОЕ

МУДРОСТЬ – ЭТО ПОНИМАНИЕ БОГА
БОГ – ЭТО ВОЗМОЖНОСТЬ СМЫСЛА

ФИЛОСОФИЯ – ПРАЗДНИК СМЫСЛА
МЫСЛЬ – ЭТО УЛЫБКА БОГА

ФАШИЗМ – ЭТО СМЕРТЬ В ЗАКОНЕ
КОММУНИЗМ – ЭТО ЗАКОНЫ СМЕРТИ

МОДЕЛЬ РАЗУМА – СМЫСЛ ПЕЧАЛИ
ПЕЧАЛЬ РАЗУМА – СМЫСЛ МОДЕЛИ

ДЬЯВОЛ – ЭТО ОШИБКА БОГА

ДВОЕ ЛЮБЯЩИХ – ТЕЛО БОГА
МОРЕ ЛЮБЯЩИХ – ЭТО ДВОЕ

МОРЕ – ЭТО МОЛИТВА ЗВУКА
ЗВУК – ЭТО МОЛИТВА МОРЯ

ПОЛНОЛУНИЕ – СОЛНЦЕ МЫСЛИ

ПОЛИГАМИЯ – ГАММА ЩЕЛОК
МОНОГАМИЯ – ЩЕЛКА ГАММЫ

ЗЕРКАЛО – ЭТО ОТВЕТ ИЗ СВЕТА
ЛИНИЯ – ЭТО ГРАНИЦА МЕЖДУ

БЕРЕГ – ЭТО ВНЕШНЕЕ МОРЕ
МОРЕ – ЭТО ВНУТРЕННИЙ БЕРЕГ

ПРОШЛОЕ – ЭТО ВЧЕРА СЕГОДНЯ
БУДУЩЕЕ – ЭТО СЕГОДНЯ ЗАВТРА

ГРАДУСНИК – ЭТО ДОМКРАТ ИЗ РТУТИ
РТУТЬ – ЭТО СЛЕЗА МЕТАЛЛА

МОЗГ – ЭТО СГУСТОК ИЗ МОРЯ МЫСЛИ
МОРЕ – ПРОСТОР ИЗ ИЗВИЛИН МОЗГА

ТЕЛО – ЭТО СМЕРТНОЕ ПЛАМЯ
ПЛАМЯ – ЭТО ВЕЧНОЕ ТЕЛО

ВРЕМЯ – ЭТО СЕГОДНЯ В ПРОШЛОМ
ВЕЧНОСТЬ – ЭТО ВСЕГДА СЕГОДНЯ


-Анаграмма грома-

Вестминстерская тьма
и тьмы морока вестерн
туман отгадки мути тьмы мутаций
темы меты немоты
анаграмма грома
Дальнейший вечер вычерчен луной
Стереотипен гром
Двумя углами
ломая небо
молния летела
разламывая тело
на куски
Дальнейший пусть был выявлен грозой
восьмерки звезд
отслаивая небо
тянули взгляд
наслаивая небо на себя
Громоздкий горизонт петлял и пел
ломился мрак крамольной мукой
виднелась непомерная юла
юлящая с востока на восток
исторгнутая верхним плоским смыслом
в распахнутую распашонку
спеленатого вихрями младенца
вышвыривающего мир из колыбели

Распеленай луну
будь черствый духом
без которого смысл ниоткуда
догнал и выгнал
путевую петляющую орбиту
обгоняющую себя и свободу
на последнем истинном повороте
где всемирной памятью отражен
тонет вдаль себя слабеющий от надежды
насыщаясь искренностью пространства
и преступления

Долг будущего как бы клапан
всасывающий сердце в слабость
как бы трепеща
будто проваливаясь
словно оседая
когда стена проносится вихрем мимо
и ты минимум себя
центр ёкнувшего пространства

Мимо пронеслась вся вселенная
садня ладони
ты немея произнес
лю
и уже закручивалась юла
вокруг тела
словно кринолиновая галактика
немыслимая маслина
шел червь шелковичный
и мысливичек пел
лебяжий намолот
и долото лота
долбило било
от тени отделяя стружкой
другую тень

В тот миг
вдох и глоток
едва различимы
выдох опережает вдох

Тело пристань корабля-неба
борт разрастается и саднит канат
так пришвартовывается суша
ударяясь
о непомерно разросшийся Зодиак
уже прикрученный к небу
все еще летит откуда-то взгляд
все еще притягивается куда-то
так отяжелел дебаркадер
притянутый кораблем
тело ноет всеми лебедками
тянущимися в лебединое небо
и уплывает из-под ног
палубная земля
трясущейся рукой ты ощупываешь себя
в этот миг
лик
как мяч летит от ладони
коснулся щеки
а может быть лба
все улетает вглубь
или от тебя
только дыхание
в тебе трепещет как рыба
да время от времени
всплывает изнутри свет
магниевой вспышкой
выхвачен откуда-то этот мир
то ли тот то ли этот
в нем все неподвижно и все летит
тогда и отныне
в немеющую губную ложбинку
из неразжатых уст
вылетает слово
оно прозрачно и оловянно
как гиперсфера
поглощенная псевдосферой
оно пульсирует
и напоминает Агни
Ангина и Ангел его оборона
оно оброненное
и глаголющее Алголом
Алгоритм любви
Анаграмма грома.


-Слюдяной бог-

Отвоевана еще одна тень
Тонна тени здесь ничего не весит
тонна света могла бы вместиться
в эту луну
но все открытее дверь
вот древняя высота дверная
о лестница дверей
отверзаемых босыми глазами
ступившими на шипы из звезд
так идет по терниям взгляд
истекая светом.
Коснись отпрянувшего отраженья
из двух лучей
скрестившихся словно шпаги
свет узнавания вспыхивает на грани
он с острия стекает в другую боль
обморок или отслоенный бинт
с присохшим слепком былого тела
все разбинтовано
в солнце слоится рана.
О слюдяной бог мой
слюда твоя мне услада
но не сладить мне с ладом сладости
тишайше нежнейше
витражной блажью
ближнего блаженства
ложбин между клавишами и звуком
ускользающим в звук последний
под крошащийся клавиш лед
магма – гамма
амальгама тишины
между двумя громами.


-Шахматный рояль-

Отлегло уже от зубного
и навалилось глазное
шахматы з