Онлайн-игра "Большая ферма"Дядя Джордж оставил тебе свою ферму, но, к сожалению, она не в очень хорошем состоянии. Но благодаря твоей деловой хватке и помощи соседей, друзей и родных ты в состоянии превратить захиревшее хозяйст
Календарь биоритмовЭтот бесплатный калькулятор биоритмов Вы можете разместить у себя в блоге или на своей домашней странице. Это позволит Вам или вашим друзьям не терять время в Сети в поисках программы биоритмов, а сра
Включи свою музыку84 канала потокового радио с тематической музыкой. Выбери свою музыку и слушай
ОткрыткиПерерожденный каталог открыток на все случаи жизни
Понедельник, 09 Сентября 2019 г. 21:56
+ в цитатник
14. ИСХОД ИЗ АРМИИ
(из повести «Армейская служба»)
А. Грибер
Когда я вернулся из госпиталя в полк, то увидел, что обстановка здесь нормализовалась. Я понял, что пора предпринимать какие-то шаги для своей демобилизации. Ведь если сам о себе не позаботишься, кто ж о тебе вспомнит! За время моего пребывания в госпитале многие старослужащие уволились в запас. Нас, которые отслужили почти три года, осталось буквально единицы. Поэтому служить совсем уж не хотелось.
Я пошёл в штаб к подполковнику Дерябину, чтобы напомнить ему о нашем уговоре. Он, честно признаться, был обрадован моему появлению. Близился праздник - 7 ноября. А тут начальником штаба был назначен бывший командир танкового батальона, которому я не раз и не два помогал с художественной самодеятельностью.
В конце концов, собравшись все вместе, мы пришли к соглашению, что я подготовлю праздничный концерт в клубе полка и помогу в организации концерта в Доме офицеров, а после этого меня сразу демобилизуют. Я рьяно принялся за «дембельскую» работу. Были задействованы все творческие силы полка и курсов «Выстрел». 5 и 6 ноября 1968 года состоялись мои последние концерты на армейской службе.
Понедельник, 09 Сентября 2019 г. 21:49
+ в цитатник
13. ГОСПИТАЛЬ
(из повести «Армейская служба»)
А. Грибер
Вернувшись в полк, я узнал, что долгожданный приказ о демобилизации всё-таки пришёл. Часть моих сослуживцев уже успела отбыть по домам. Я уже представлял, как через несколько дней меня также вызовут в штаб полка и объявят о моей демобилизации. Ведь у нас с замполитом полка была договорённость, что после работы в пионерском лагере меня отпустят из армии на все четыре стороны.
Однако произошли совершенно неожиданные события, разрушившие все мои ожидания. В ночь на 21 августа 1968 года войска пяти государств Варшавского договора (СССР, Польши, ГДР, Болгарии, Венгрии) пересекли границы Чехословакии с целью подавления «пражской весны» – движения коммунистов-реформаторов. Всего за двое суток в Чехословакию было введено более 650 тысяч военнослужащих.
У нас в полку была введена особая готовность. Всем были розданы боеприпасы, противогазы и другие военные принадлежности. Полностью снаряжённые вещмешки находились у каждого солдата под кроватью. О событиях в Чехословакии нам говорили на политзанятиях. Командиры разных рангов и политинформаторы убеждали нас в том, что экстремисты и правые элементы в Чехословакии активизировались и пытаются захватить власть в стране, оторвать республику от социалистического содружества, а также реставрировать капитализм. И поэтому наш интернациональный долг - оказать помощь братскому народу.
Понедельник, 09 Сентября 2019 г. 21:33
+ в цитатник
12. ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ
(из повести «Армейская служба»)
А. Грибер
Начало лета 1968 года не предвещало никаких неожиданных событий. Служба шла своим чередом: обеспечение учебного процесса, наряды в караулы, на кухню и дневальным.
В связи с переходом на двухлетний срок армейской службы все старослужащие, и я в их числе, с нетерпением ждали приказа министра обороны о нашем увольнении в запас этим летом. Настроение было «дембельское», то есть все мысли были о демобилизации.
Однако дни проходили за днями, но ничего не происходило.
И тут в середине июля меня вдруг неожиданно вызвал к себе замполит полка подполковник Дерябин. Явившись в штаб и подойдя к его кабинету, я постучал в дверь и приоткрыл её:
В назначенное время я был у двери квартиры полковника и надавил на кнопку звонка. Дверь мне открыл сам хозяин дома:
- Молодец, Альфред, пришёл точно в срок. Заходи, проходи в комнату. Тут мне для тебя достали одежду и обувь. Примерь, что подойдёт.
На стульях и на кровати висели и лежали несколько пар брюк, около десятка рубашек, два или три костюма, несколько галстуков. Перемерив всё это уже несколько забытое «гражданское» великолепие, я отобрал себе тёмный костюм, светлую рубашку и галстук в тон костюма.
Когда я переоделся и посмотрел на себя в большое зеркало, которое висело на стене в прихожей, то остался доволен своим внешним видом. Я даже отвык уже видеть себя таким. Поэтому мне было вдвойне приятно хоть на короткое время снова стать гражданским человеком. Командир тоже должным образом оценил мой штатский наряд, показав мне большой палец правой руки:
Командир нашего полка обеспечения учебного процесса Высших офицерских курсов «Выстрел» был настоящий полковник: высокий, подтянутый, аккуратный, серьёзный, строгий, величественный и даже, можно сказать, грозный. Его взгляда боялись многие, поэтому старались не попадаться ему лишний раз на глаза. Его громкий, наполненный всеми обертонами командирский голос разносился по плацу, заглушая любые посторонние шумы, и внушал личному составу полка, который замер по стойке «смирно», одновременно и уважение, и трепет, и доверие, и восхищение.
А уж вызов в кабинет командира полка никому не сулил ничего хорошего. Никто никогда не мог знать, кем и каким он выйдет из этого кабинета. Поэтому, когда я получил приказ явиться в кабинет командира полка, меня мучил только один вопрос:
- За что мне такое наказание и что я сделал не то?
Летом 1967 года мне посчастливилось целый месяц провести на Азовском море. А почему мне так повезло, да ещё во время службы в армии, я вам сейчас и расскажу.
В нашей зенитной батарее было четыре взвода. Первый взвод, в котором я имел честь служить, занимался изучением, эксплуатацией, обслуживанием и демонстрацией работы зенитных самоходных установок. На тот период в распоряжении нашего взвода имелась зенитная самоходная установка ЗСУ-57-2, с которой мы успешно работали.
Но тут оказалось, что на вооружение в армию поступает новая секретная радиолокационная зенитная самоходная установка ЗСУ-23-4 «Шилка», которая была разработана и запущена в производство военной промышленностью СССР. И летом 1967 года поступает приказ: срочно отправить два экипажа в учебный центр для изучения этого нового военного чуда.
Где-то примерно в конце сентября - начале октября 1967 года дневальный по нашей зенитной батарее передал мне приказ командира батареи капитана Антипова немедленно явиться к нему. Я подошёл к двери комнаты офицеров и постучал в неё. В ответ послышался голос капитана Антипова: «Войдите!» Я открыл дверь, вошёл в комнату и доложил по всей форме:
- Товарищ капитан, ефрейтор Грибер прибыл по Вашему приказанию.
- Вам, ефрейтор Грибер, надлежит немедленно явиться к заместителю начальника курсов «Выстрел» генерал-майору Дудченко, - сообщил мне капитан Антипов.
- Вы не знаете, товарищ капитан, по какому поводу меня вызывают к такому высокому начальству? – поинтересовался я.
Моя любовь к театру проявилась ещё в раннем детстве, когда мы с мамой посещали почти все спектакли Житомирского драмтеатра. Затем были мои не очень многочисленные попытки попробовать свои силы в качестве драматического актёра на сцене самодеятельных театральных коллективов города Гурьева.
Моё участие в художественной самодеятельности Солнечногорского Дома офицеров привело меня к знакомству с театральным коллективом Народной филармонии Центрального Дома Советской армии, который базировался в этом же Доме офицеров. Режиссёром этого театрального коллектива был в то время артист Центрального театра Советской армии Леонид Персиянинов.
Как-то в самом начале 1967 года он подошёл ко мне в Доме офицеров и предложил принять участие в спектакле. Вот так сразу без предисловий и без лишних вопросов! И я, конечно, не смог отказаться от такого предложения. Мне была предложена роль портного Эмиля в героической комедии А. Галиева «Игла и штык». Мой герой был еврейским портным, которому большевики поручили очень важную миссию - сшить вождю мирового пролетариата Владимиру Ильичу Ленину шинель.
В один из сентябрьских дней 1966 года дневальный по зенитной батарее позвал меня к телефону. Звонили из штаба полка. Оказывается, на моё имя пришла телеграмма-молния из Москвы. Мне надлежало явиться немедленно в штаб и получить эту телеграмму.
Телеграмма была от дяди Вадима, в которой он сообщал мне, что скоропостижно умерла от рака его жена - тётя Сара, родная сестра моей бабушки. Прочитав телеграмму, я стоял растерянно, не зная, что делать дальше.
В это время по коридору штаба проходил заместитель командира полка по политической части подполковник Дерябин, который как бы курировал мою творческую деятельность в художественной самодеятельности. Увидев меня, стоящего посреди коридора и читающего какую-то бумажку, Дерябин спросил меня:
Был обычное утро обычного дня конца лета 1966 года. Дневальный по батарее позвал меня к телефону. Когда я взял трубку, то услышал сообщение дежурного по штабу полка о том, что приехала моя мама, которая ждёт меня в штабе. Я отпросился у своих сержантов и побежал в штаб.
Встреча после долгой разлуки была радостной. Мама рассказала мне, что едет в отпуск в Житомир к бабушке и дедушке. На пару дней она остановилась в Москве у бабушкиной родной сестры Сары и её мужа Вадима, чтобы приехать ко мне в гости.
В связи с приездом мамы я получил от командира батареи увольнительную на весь день. Дежурный по штабу позвонил в гостиницу, которая находилась прямо на территории курсов «Выстрел» не очень далеко от моей казармы, и забронировал для мамы комнату.