Вячеслав Зайцев: Я втихаря одеваю Людмилу Путину
2 марта Слава Зайцев собирается с шумом отметить 75-летний юбилей. Забыв о перенесенном микроинсульте, из-за которого он оставил «Модный приговор» на «Первом», художник, модельер и прекрасный человек готовится к большому шоу в «Лужниках». В преддверии громкого события Слава открыл нам некоторые секреты своей долгой и удивительной жизни.

Рисую наряды и для Медведевой

– Слава, прежде вы одевали первую леди России, но потом, говорят, поругались. Из-за чего?

– Нет, мы не ругались, просто отношения исчезли. Наверное, потому, что я человек импульсивный и оказываю на женщин сильное влияние. Вероятно, была задача делать так, чтобы не привлекать к Людмиле Александровне особого внимания и не вызывать большого интереса. В общем, меня потихоньку отодвинули, но она по-прежнему всегда присылает мне поздравления к каждому празднику, к дню рождения.

– Вы не по вкусу ее стилистам?

– Да. Но втихаря я по-прежнему даю ей консультации. Из ателье, где шьют костюмы первым лицам, звонят и просят нарисовать эскиз и для Путиной, и для Светланы Медведевой.

– Вы же клялись, что не имеете к гардеробу Медведевой никакого отношения...

– Я же не шью для нее, только эскизы рисую. Светлана была у меня на 50-летии творческой деятельности, еще когда ее муж был президентом, пять часов просидела на концерте. В антракте мы поговорили, она сказала мне много добрых слов, было приятно.

– Если вы рисуете для них, но не шьете, что получается – это все-таки ваши костюмы или нет?

– Мои, конечно.

– И рисуете вы, подозреваю, бесплатно?

– Бесплатно, конечно.

– То есть это не работа?

– Они считают, что нет. С советских времен ничего не изменилось. Денег и тогда не платили, и сейчас. Но Людмилу Александровну я очень уважаю – не обеднею, если нарисую что-то для нее бесплатно.

Заметил грудь в 29 лет

– Все ваши сотрудники знают, как виртуозно вы материтесь...

– ...но никогда не делаю это просто так. Если человек никак не может понять и у него тупое выражение лица, могу сказать по-русски. Или иногда, когда ложится на душевное состояние – тоже бывает приятно матернуться. Не зло, не оскорбительно, по-доброму. Злой мат не люблю. Помню, даже влепил модели пощечину, когда она позволила себе бестактность по отношению ко мне и к работе. Мне вообще злиться сейчас нельзя – сразу теряю дар речи. Поэтому стал спокойнее намного.

– Трудно себе представить, каким огнем вы были лет в тридцать – наверное, все девки боялись.

– Страшно боялись. Они и до сих пор боятся.

– А зачем вам надо было жениться в 24, когда вокруг был цветник и непрекращающийся праздник жизни?

– Потому что Маришка была очень умная девушка, мне понравился ее темперамент и напористость.

– Похоже на сказку: в таком возрасте грудь замечают, а не ум.

– (Смеется.) Грудь я заметил первый раз на Международном фестивале мод в 1967 году (Зайцеву тогда было уже 29 лет. – Авт.). Мне нужно было помогать одевать манекенщиц. Впервые тогда увидел фантастическую грудь и до сих пор помню, как был ошарашен. Это была француженка. Я охренел полностью. Хотя до этого постоянно был рядом с полуобнаженными моделями, а совершенно не обращал внимания. Почему я рисую грудь такой, какую все видят на моих картинах? В детстве мама меня всегда в баню с собой брала. И я видел женщин сисястых, жопастых. А когда начал рисовать, эти сильные воспоминания детства вырвались наружу.

Любовница хотела моей смерти

– Рядом с вами всегда было много женщин, которые хотели занять место вашей жены. Но вы девять лет, несмотря на все происки тещи, терпели и из семьи не уходили.

– Конечно. Я человек очень верный. Очень любил Маришку, очень любил сына Егора и никуда уходить не собирался. Мама приучила вести хозяйство с семи лет, сама-то она рано утром уходила и только в час ночи возвращалась с работы. Я стирал руками в тазике, убирал, готовил щи и борщи – все дома делал. И если девушка начинала пытаться вешаться мне на шею, посылал сразу. А когда с Маришкой расстался, жениться вторично не было желания. Попытка-то была, но закончилась она неудачно. Я был с девушкой Инной, но она, видимо, обидевшись на что-то, навела на меня порчу. Хотела, чтобы я умер. Через двадцать лет я об этом узнал – Егор познакомил с белой колдуньей, и та обо всем рассказала... Знаете, когда я и правда умру, не хочу, чтобы мои кости лежали в земле. Хочу, чтобы меня сожгли и пепел развеяли.

– С колдунами общаетесь, так еще и сжечь себя собираетесь, что вообще считается грехом.

– Понимаю, но что делать. Я и на исповеди ни разу не был. Как это – пойти и исповедаться? Что говорить-то? Я ведь крестился только потому, что последними словами моей умирающей мамы были «прими веру».

– Недавно вы завели аккаунты в соцсетях. Следите, что о вас пишут?

– Зачем себе мозги засирать? Такое, бывает, рассказывают, что у меня сразу давление поднимается. А мне это разве надо?