Валерий Леонтьев:"Не надо мне тыкать 60-летием!"
У Валерия Леонтьева - юбилей. Отмечать круглую дату артист собирается в Петербурге. И здесь в его распоряжении на целых четыре дня сцена БКЗ "Октябрьский". Было время, когда этот зал оставался практически единственной площадкой, где певцу разрешали выступать. Теперь Леонтьев - желанный гость любого концертного зала...
Когда-то он работал смазчиком на фабрике, был почтальоном и даже строителем, но при этом всегда и везде пел. Очень ему нравилось петь на стройке: когда смена заканчивалась, он шел в еще пахнущее раствором штукатурки помещение и распевался там в свое удовольствие. По его словам, он стал певцом благодаря фанатичной уверенности в то, что это ему совершенно необходимо и у него просто нет иного пути.
- Валерий Яковлевич, 19 марта - круглая дата, 60 лет. Нужно ее было афишировать или все-таки нет?
- Не думаю, что нужно трясти перед публикой всеми этими венками и прочей юбилейной атрибутикой, которую я терпеть не могу. Хотя скрывать бессмысленно, если в энциклопедии написана дата, когда ты родился. Но и тыкать мне в лицо 60-летием тоже не надо... Кто знает - тот придет и тем самым поздравит меня. А кому не интересно - тому не интересно.
- К слову, а какая у Вас пенсия? Многие звезды жалуются на ее размеры...
- Маленькая, 2400 рублей. Мы же не какие-то там выдающиеся герои, ученые или государственные деятели!
- Пару лет назад появились статьи:"Леонтьев прощается со сценой". Все сразу стали за Вас переживать...
- Да ведь это кто-то из вашей братии придумал! Я тоже в один прекрасный день увидел заголовки в прессе: "Как Леонтьев прощался со сценой", "Как Киркоров провожал Леонтьева" и так далее. Чушь! Я могу, конечно, через день говорить:"Да пропади оно всё!" Но я говорю это приватно, не журналистам же... Меня часто спрашивают:"Чего Вы боитесь?" Я отвечаю: старости, ненужности, болезней, невостребованности...Дай Бог, чтобы все осталось в том состоянии, в котором есть сейчас...
- Вы как-то сказали:"Я достаточно мотался по миру - но что я видел, кроме гримерок, кулис и цветов?" Неужели все так грустно?
- Нет, что вы! Очевидно, это было сказано в период депрессии, плохого настроения. А сегодня оно у меня хорошее, и мне кажется, что не только гримерки, кулисы и стандартные гостиницы были. К этому прибавляется ощущение ауры разных стран, разных народов. Конечно, там, где привык, - комфортнее. Например, в Америке, в Майами, ведь я все-таки знаю английский язык. А вот в Германии мне неуютно, потому что говорить по-немецки не могу: ни"бэ", ни "мэ"! И вообще эта страна не близка мне. Но я никогда не забуду Монголию. Не понимаю даже почему! На этой земле возникает совершенно необычное состояние духа. Там всего два цвета: почти фиолетовое небо и желтый песок. И больше ничего. Невероятное сочетание! Когда Монголию видишь на какой-нибудь картинке, думаешь:"Ну и ладно". А когда из желтого и фиолетового состоит реальный мир - это удивительно. Я даже купил там пейзажик и повесил у себя дома...Похожее состояние у меня было в Тибете, когда мы поднимались в горы на пять тысяч метров. Никакого, кстати, кислородного голодания - пока на машине несколько часов едешь, привыкаешь. Я просил водителя останавливаться во время заката и восхода. Горы, небо... И вообразить себе невозможно, что где-то существуют Москва, Берлин, Курск или Вологда...Вся шелуха жизни куда-то улетает, и время останавливается, когда ты один с камнем, небом и самим собой...
- Почитаешь прессу - такое ощущение, что Леонтьев все время живет в Америке. И это тогда, когда по России волной идет всплеск патриотизма. Почему Вы не с Родиной, не с президентом или какой-нибудь партией?
- Никогда не состоял ни в каких партиях и в этом отношении останусь верным себе. Но я русский человек, и меня, конечно же, беспокоит, что здесь происходит. Перемены идут и в лучшую, и в худшую сторону - по-разному. А что касается Америки, то там на солнышке хорошо полежать у океана недели три, особенно в январе... Я искренне хочу, чтобы люди в России почувствовали уверенность в завтрашнем дне. Но не представляю, как сделать жизнь в нашей стране лучше, - это не мое. Например, я хорошо знаю, как выйти вечером на сцену и что там нужно делать, а вот как управлять государством - не знаю. Если бы знал - управлял бы.
- В свое время Вы прямо-таки "схватились" за сцену и пение - почему не за что-то другое?
- Верно, схватился. Потому что учиться на горного инженера было трудно, а тут в коридор выходишь и поешь - это же так легко! Я участвовал в самодеятельности, которая процветала в 1970-е. Нас освобождали от работы, поддерживали. Я решил, что петь приятнее всего, потому что, когда таскал тяжеленную почтовую сумку, увязая в сугробах, хорошего было мало. Вагонетку с кирпичом катал - тоже удовольствия не получал.
- Вы с годами не меняетесь. Ваше имя лично у меня ассоциируется с молодостью и энергией. И тем не менее: 60 лет - а все Валера, Валера...Может быть, уже хочется, чтобы Валерием Яковлевичем называли?
- Мои близкие постоянно навязывают мне то же самое! Знакомые уже несколько лет пытаются меня называть Валерием Яковлевичем. Это раздражает, и я, бывает, их передразниваю. Говорю:"Валерий", а дальше совершенно непечатное слово употребляю вместо "Яковлевич" - то, которое хорошо с ним рифмуется.(Смеется.) Поверьте, мне хочется быть Валерой еще лет пятьдесят!
- Валерий, давно ходят легенды про Вашего внебрачного сына...
- Смотря кого из них вы имеете в виду! (Смеется.) Их же у меня трое: один - Патрик, который родился от нашей бурной связи с Лаймой во времена "Вернисажа". Его прячет в Америке моя Люся (Супруга Валерия Людмила Исакович, в прошлом - бас-гитарист и руководитель группы "Эхо", где начинал свою карьеру Леонтьев). Ах, бедная Люся - все на нее валится! Как выяснилось, Патрик у нас уже ходит в колледж и учится на адвоката. Второй ребеночек у меня недавно появился. Люся, оказывается, усыновила русского мальчика-эмигранта и спрятала его дома. Правда, я еще об этом не знаю; приеду - вот будет сюрприз! Третий...постойте, а третий-то кто?
- Ну как же! Саша Богданович! Его уже все по телевизору видели! Похож на Вас, как две капли воды. Тоже поет, а "папа", то есть Вы, помогает с раскруткой... Неужто забыли?
- А-а! Ну, сам Бог велел! Если как две капли... Сыночек...(Хохочет.)
- А если серьезно? Ведь каждый мужчина в определенном возрасте начинает задумываться о наследнике или дочке красивой...
- Да-а...Вот я все пел да пел! Как в басне Крылова:"Лето красное пропела". Пропел, значит...Время от времени действительно ловишь себя на мысли:"Кого-нибудь бы надо, кроме газетных-то детей!" Не знаю, стоит ли этим делиться... Давайте о чем-нибудь другом...
- Говорят, что Вы "неприхотливый" артист. Как это соотносится с пафосом, которым должна, по идее, окружать себя звезда Вашего уровня?
- Мне-то лично немного надо. А если я этот пафос каким-то образом и сохраняю, то исключительно для публики. Им хочется видеть звезду на лимузине, а не на "Жигулях". Иногда, когда мне лимузин заказывают, я говорю, что неудобно в нем подъезжать к концертному залу "Октябрьский". У зала же есть "Волга", и я спокойно могу на ней приехать! Но время от времени все-таки необходимо поддерживать образ звезды в сознании зрителей.
- Валерий, Вы не уходите со сцены, триумфально на нее не возвращаетесь, "прощальный" тур, расписанный на десять лет вперед, не делаете...
- И пауз не беру...А уже поздно паузу-то брать! До конца теперь так и буду работать...У меня самый большой перерыв за всю мою жизнь был по болезни - 50 дней. Я думал, что завою, буду рыдать горючими слезами:"Ах! Хочу на сцену!" Ничего подобного! Ни в одном глазу! Наоборот, трудно было потом возвращаться к жесткому режиму.
- Ну сегодня-то, наверное, уже можно было бы собрать все имеющиеся в наличии денежные средства и начать жить этаким Кусто: природа, исследования...
- У меня нет еще таких средств, чтобы я мог плавать по морям и океанам.
Руслан Кравцов
