Я был уверен, что монастырь будет как положено – белокаменный, с кельями, которые я представлял как камеры одиночки. Надо сказать, что до монастыря моя церковная жизнь была минимальной, я единожды причащался и в периоды высокого накала духовной жизни читал вечерние молитвы. Ничего белокаменного у нас не было – все деревянное ветхое и два недостроенных сруба, новые. Церкви тоже не наблюдалось. Потом выяснилось что церковь внутри здания, купола не было. Келья тоже на одиночки не походили, меня привели в большую, проходную комнату наподобие больничной палаты ( там раньше и была больница) где стояло 6 или 8 кроватей. Я лег у окна, постель не перестилали, на очень грязной простыни была земля, как будто кто то спал в ботинках. Я решил, что это такой экзамен, или в этом какая-то великая тайна и лег. Впрочем, я не брезглив. Потом оказалось что тайны никакой, большинство приходящих быстро уходят и эта келья нечто вроде приемника распределителя – там живут около месяца , потом переходят в другие кельи, аще изволит настоятель.
Но поражала другое – куча бородатых мужиков, говорила о Боге, жила Богом, и для них это было не что-то отвлеченное, не идея, они видно жили с Ним и знали Его. Мужики были обыкновенные, в штанах, грязноватые, между собой ладили трудно, каждый предупреждал меня, чтобы я никого не слушал. Как выяснилось позже, особенно опасно было слушать настоятеля, он якобы мог научить чему-то совсем неподобающему. ))) Было очень интересно. Ложась спать я подумал – сколько надо времени, чтобы пропитаться этим духом, и что бы мне даже ночью снилось вот это – церковь, служба, священники.
Этой же ночью мне приснилось как мы с о.И катаемся на каруселях.
Утром кололи дрова, я первый раз. Потом чистка картошки, служба разговоры. На третий день о. И спросил меня – нравиться у нас? И я вдруг понял, что не хочу уезжать. Никогда.