ЕДИНСТВЕННЫЙ БОЕЦ BELOVED
ФЭНДОМ «LOVELESS»
Эпиграф
«Ii kareshi-janakute gomen-ne!Mo ichido yarinaose-nai? »
Музыкальная тема
MUSE “Sing for absolution”
***
- Кто я?
- Ты раб!
- Кто я?
- Ты моя вещь.
- Кто ты?
- Твой хозяин!
Хозяин? Слово кажется мне знакомым, но я не помню его значения. Я не помню, какой оно несет смысл и последствия…
Я – пустота…Я – ничто… Просто чье то имущество, того, кто имеет на меня право…
Но у меня нет права ни на кого, даже на самого себя…
Но и это не имеет теперь значения…Вокруг пустота… Все пустота…Пустые слова…
- Ты хочешь быть моим?
- Быть твоим? Что это значит?
- Это значит подчиняться. Безоговорочно исполнять мои приказы. Ты хочешь быть моим Соби-кун? Не бойся быть моим, не бойся мне подчиняться…
- А как же любовь?
- Любовь? – в голосе появляется удивление - Любовь проходит. Контроль это навсегда.
Слова тысячекратно усиленным эхом звучат в моем мозгу…
Навсегда…
Я пытаюсь рассмотреть того, кто говорит со мной, но тьма так густа, а свет так безжизненно глух, что я не вижу лица, но я знаю голос, голос того, кто говорит со мной, но я не помню кто он…
Огромные глаза смотрят прямо в душу, темные локоны ложатся на плечи непослушными упругими кольцами, губы произносят слова, ранящие прямо в сердце, но их так хочется коснуться, согреть своим дыханием, но я не помню, кому они принадлежат…
Плавное движение мне на встречу и …
- Я пришел за тобой Соби-кун, помни, ты принадлежишь мне...
Мгновенно краска оставляет мое лицо и из тела уходит жизнь, мертвенными цепенеющими губами я произношу имя того, кто стал предателем, имя того, кого я отпустил вопреки собственной воле, имя того, чьим приказам до сих пор не могу противиться:
- Сэйме…
- Пора возвращаться Соби…
- Нет – крик пронзает ночной воздух и звенит в почти пустой комнате. Я медленно прихожу в себя…
Ласковый мягкий свет ночника выхватывает из тьмы испуганного ребенка сжавшегося рядом со мной в комочек. Я закрываю глаза и провожу рукой по груди, в которой нет воздуха, незаметно шепчу вслух:
- Когда же это закончится, Сэймэ…
Вздрагиваю словно от удара при звуках собственного имени, почти невесомому смешенному с моим хриплым дыханием:
- Соби? – жалобный и испуганный голос зовет меня по имени, я нахожу в себе силы улыбнуться:
- Рицка…
- Соби у тебя кровь идет – напуганный котенок жмется к моим коленям, но не смеет пошевелиться и только огромные вишневые глаза блестят слезами.
- Прости, что напугал тебя – автоматически произношу ставшую такой привычной фразу, осторожно проводя еще дрожащими пальцами по твоим волосам…
Ты решительно садишься и стягиваешь свою футболку, раньше, чем я успеваю понять зачем. Привстав на колени, прикладываешь ее мне на грудь, осторожно придерживая ладошками. Я слабо улыбаюсь, перебарывая головокружение и тошноту:
- Спасибо…
Внезапно ты порывисто обнимаешь меня, пытаясь спрятать голову на груди, но я не даю тебе этого сделать, я отстраняю тебя быстро и решительно поднимаясь с кровати и уже в след слышу твое отчаянное:
- Почему?
Не поворачивая головы, отвечаю:
- Ты испачкаешься, не нужно сейчас прикасаться ко мне…
Всего несколько шагов до ванны становятся испытанием. Кровь сочится сквозь пальцы, уже почти не впитываясь в мокрую от влаги ткань.
Едва переступив порог, почти падаю на колени, мир пляшет перед глазами, превращаясь в большой черный водоворот с мириадами искр, в голове не переставая, звучат слова:
- Ты всегда будешь подчиняться мне…
Трясу головой, что бы справиться с наваждением, и несколько длинных прядей прилипает к груди, окрашиваясь в алый цвет. Почти как тогда когда ты дал мне Имя. Нет. Останавливаю сам себя. Не думать, не вспоминать. Мне нужно собраться с силами и встать, дотянуться до аптечки, открыть воду – любое действие требует команды…
Кран – ванна наполняется мерным звуком льющейся воды.
Аптечка – чистые бинты и перекись ложатся на столик.
Одежда – освобождаю тело от липкой пропитанной кровью ткани, рубцы еще кровят, но уже не так сильно, алые капли медленно скатываются по груди.
Я стягиваю последнюю одежду и обессилено сажусь на пол, прижимая к груди чистые бинты, откидываю голову на бортик ванны и вижу в дверях тебя.
Дрожащие от обиды губы, заплаканные глаза с невысохшими еще слезами, сжатые в кулаки руки, нервно дергающийся хвост и торчащие уши. Ты злишься. Сильно. Слишком много потрясений за последние сутки даже для такого сильного и взрослого подростка. Сначала посещение Академии, затем появление Сэймэ, моя неспособность противиться его приказам, а теперь мой ночной кошмар. Слишком много для тебя, слишком много для меня.
Предупреждая готовящуюся сорваться с твоих губ тираду, я качаю головой:
- Рицка не сейчас…
Твои глаза распахиваются от моих слов, и пальцы впиваются в ладонь до боли:
- Не сейчас? А когда Соби?
- Потом – я устало закрываю глаза – иди спать, я справлюсь.
- Нет, потом никогда не наступает, я уже знаю, с тобой не бывает потом, либо сейчас либо уже никогда! Ты всегда находишь повод отмахнуться от меня – на меня обрушивается лавина твоей боли и обиды. Ты делаешь несколько шагов и садишься на колени рядом. Я чувствую тебя, но я не хочу сейчас смотреть в твои глаза. Я вообще не хочу, что бы ты видел меня в таком состоянии. Еле слышно шепчу:
- Иди в комнату, Рицка..
- Нет – звучит так решительно, что я открываю от удивления глаза. И встречаюсь с твоим взглядом, огромные напуганные глаза, красивые такие же, как у Сэймэ. Все же вы похожи. Сэймэ страшная тайна, которой мы с тобой связаны Рицка, зачем ты приходил? Я стал предателем, я отпустил тебя. Я недостоин, находиться рядом с тобой Рицка. Но ты не даешь мне думать, твои руки ложатся на мои обнаженные плечи и твои скулы вспыхивают румянцем смущения, но рук ты не убираешь. Я только сейчас понимаю, что обнажен, а на тебе только нижнее белье, футболку ты отдал мне, что бы остановить кровь. Я не должен позволять тебе подходить так близко к опасной черте, но мне становится лучше. Ты смотришь в мои мутные сейчас от боли почти серые глаза и говоришь медленно, словно с ребенком:
- Ты говорил, что Боец и Жертва должны быть как можно ближе друг к другу.
Я киваю головой, молча слушая.
- Ты говорил, что тебе хорошо, когда я рядом.
Еще один кивок.
- Тогда не отталкивай меня, я хочу сейчас быть рядом с тобой, я хочу, что бы тебе стало лучше - твой взгляд такой взрослый и решительный сейчас ищет у меня ответа.
Ты так близко, что я слышу твое дыхание и чувствую его на своей коже. Пользуясь моим молчанием как согласием, ты привстаешь и садишься на меня сверху. Мы часто так общаемся, так я не могу от тебя сбежать, так ты говоришь. Но сейчас все ощущается иначе. Ты, не отрываясь, смотришь мне в глаза, и твои тонкие руки скользят по моим плечам, смыкаясь на спине. Что же ты делаешь Рицка, разве я смогу себя контролировать, чувствуя тебя так близко. Твои тонкие пальчики гладят меня по спине, осторожно, робко нерешительно. Щеки пылают от смущения, но ты не останавливаешься.
- Ты мой Боец и я тебя не отдам никому, даже Сэймэ – ты говоришь тихо, но в словах такая сила, что мне становится легче. Мне стыдно, мучительно стыдно, что я так тебя подвел. Стыдно за то, что вместо наказания ты проявляешь обо мне заботу. Я больше не могу смотреть тебе в глаза, и безвольно опустив голову, утыкаюсь в ложбинку между шеей и плечом, осторожно касаясь нежной кожи сухими губами. Чувствую, как ты вздрагиваешь всем телом и начинаешь мелко дрожать.
- Прости – шепчу непроизвольно, обжигая твою кожу дыханием, твои руки становятся влажными, ты волнуешься. Твоя дрожь усиливается. Обвиваю тебя руками и прижимаю к себе так сильно как могу, пытаясь вобрать тебя всего, укрыв собой и согреть. Теперь нас разделяет только кожа. От твоей близости возвращается сила, а с ней приходит возбуждение, и ты тоже это чувствуешь. Твое сердце бешено бьется, ты дышишь глубоко и отрывисто. Мои ладони гладят твою спину, губы нежно целуют шею. Еще немного и я не смогу остановиться, а я должен…
- Рицка – в моем тихом голосе просьба позволить мне уйти…я пытаюсь отстранить тебя, но ты с силой прижимаешься ко мне и упрямо мотаешь головой, хвост обвивается вокруг моей ноги.
- Нет, пожалуйста, Соби, не уходи – ты дрожишь так сильно, что я непроизвольно обнимаю тебя крепче, пытаясь согреть:
- Ты дрожишь, тебе холодно?
- Нет – ты говоришь так тихо, что я с трудом разбираю слова – это не от холода, просто я… просто мы…- ты волнуешься и теряешься, не зная как подобрать слова - я чувствую тебя…впервые так близко…
Ты поднимаешь голову от моей груди и смотришь мне в лицо, я вижу, как дрожат твои ресницы, и полураскрытые губы тянутся ко мне за поцелуем. Ты знаешь, что от этих прикосновений я не смогу отказаться. Вместе с долгим и тягучим слиянием губ в меня вливаются потоки силы. И в эту минуту я не знаю, поступаешь ты так, потому что этого хочу я или потому что ты сам этого хочешь. И возможно если я сейчас не остановлюсь, ты меня тоже не остановишь, потому что это хороший способ укрепить нашу связь, что бы я смог противостоять Сэймэ, но…Яне могу позволить тебе сражаться с Сэймэ и не хочу получить тебя так, получить тебя таким способом…Мне нужна твоя любовь,…а все остальное без нее теряет смысл… Я больше не могу быть брошенным, не могу быть оставленным, я этого больше не выдержу. Мне нужен тот, кто будет предан мне до конца…мне нужен тот, кто будет меня любить!
- Соби – твой голос дрожит – Сэймэ пришел, что бы вернуть тебя? – такой простой вопрос ответ, на который знаем мы оба, но мне кажется, если я скажу это вслух, произойдет непоправимое. Воздух до сих пор звенит стальным голосом Хозяина «Ты всегда будешь подчиняться мне» И я продолжаю молчать, пряча лицо у тебя на плече.
- Можешь не отвечать – твои ладони соскальзывают с моих плеч пытаясь поднять бледное лицо. Мой мутный взгляд встречается с твоим. Я в очередной раз удивляюсь. Непостижимо взрослый взгляд такого маленького ребенка. В его огромных глазах было такое напряжение, что казалось, этот взгляд вот-вот зазвенит пронзительным колокольчиком. Ты останешься для меня загадкой навсегда Рицка. Навсегда потому что я не смогу узнать, каким ты вырастишь, во что разовьется твой потенциал, станешь ты Жертвой или Бойцом. Каким ты будешь. Есть лишь один способ сохранить тебя – уйти. Но как я могу оставить того, кого признал своей Жертвой, кого полюбил не по приказу, а по велению сердца?
Соби – нарушаешь ты молчание, ты так серьезен, так сосредоточен, что я невольно улыбаюсь и касаюсь твоего лба губами стирая морщинку между бровей:
- Не хмурься, тебе не идет.
Ты не отвечаешь на мою провокацию и продолжаешь сосредоточенно смотреть в мои глаза пытаясь найти там ответ на не заданный в слух вопрос.
- Соби, ты признаешь меня своей Жертвой?
- Конечно, Рицка – твой вопрос не обещает ничего хорошего. Иногда я начинаю всерьез думать что ты читаешь мои мысли.
- Ты выполнешь все о чем я попрошу?
- Прикажешь! – уточняю я
Ты вздыхаешь. Да, Рицка, я знаю, как тяжело тебе даются приказы. Возможно, это последний который тебе придется произнести.
Ты кусаешь губы нервно дергая ушами, а потом решаешься, слова срыважтся с губ сами собой, словно в бреду:
- Обещай, обещай, что ты никогда меня не бросишь и не оставишь! Обещай, что если ты захочешь уйти ты возьмешь меня с собой. Вообщем, это..это ПРИКАЗ! – последнее слово ты кричишь, колотя меня кулачками в грудь.
- Рицка ….
Твои горячие губы не дают мне договорить. Твои ладони прижатые к моему телу не дают думать, ты шепчешь мне прямо в губы:
- Я хочу быть твоим, прямо сейчас…, дрожащие от страсти губы тихо произносят заветное слово, - Это Приказ!
От этих слов словно разряд электрического тока пробегает судорогой по телу и душе Бойца.. Какой же ты еще ребенок Рицка, ты знаешь что я не могу не исполнить приказ и не даешь мне возможности сбежать, не даешь мне возможности уйти одному, стараясь удержать любым способом. Но губы Жертвы слишком горячи, а прижатое тело слишком трепещет от возбуждения, что бы думать. Боец резким движением поднимается, не выпуская из объятий, которые теперь будут длиться вечность, свое маленькое сокровище. Не размыкая губ не размыкая объятий стараясь ни на секунду не отстраняться, они сами не замечают, как оказываются в спальне. Неясный свет ночной лампы, мягкие простыни шелк волос и кожи. Их души, тела и мысли полны сознанием того, что это — момент больше никогда не повториться. .Боец прижал к себе мальчика, и они слились в поцелуе. Его язык заскользил, очерчивая контуры губ; неведомая пока еще сладкая мука обострила чувства маленькой Жертвы, прикосновение обжигало, как раскаленное докрасна железо. Предстоящая глубокая связь придавала наслаждению не испытанную доселе утонченность и чистоту. Поцелуи, вздохи, ласки. Нескончаемая нежность и безграничная преданность. Боец покрывает свою Жертву поцелуями отдавая себя, отдавая свое тело, сердце, душу. Зная, что больше никогда не будет этого, зная, что в этот раз он сможет доказать свою преданность. Жертва знает, о чем думает ее Боец, потому что любит, любит впервые, наивно и чувственно. Потому что решение принято и точка свершения близка. И Боец ласкает свою маленькую Жертву ощущая, как из тела уходит усталость, вызванная сомнениями и душевными муками. Он смотрит в душу ребенка, который полюбил его. Щеки его покрыты нежным румянцем губы влажно блестят — в лице ни малейшего признака страха, только страсть и ожидание.. Он смотрит на мальчика, которого полюбил. Чего он ждет — смерти или безумного чувственного наслаждения? Одно ожидание наслаивалось на другое, порождая обоюдную страсть. Как бы там ни было, никогда еще Боец не испытывал столь всеобъемлющего ощущения свободы.
Мучительно сладкий миг свободы от запретов и долго сдерживаемых желаний. Его Жертва кричит. Он двигается плавно и ритмично. Если закрыть глаза, можно представить, что весь мир слегка покачивается на волнах. Одно залитое потом тело сливается с другим, и, кажется, ничто уже не сможет их разъединить, они превратились в единое целое. Рицка чувствует, что падает с огромной высоты в бездну, а потом, внезапно обретя крылья, вновь взмывала ввысь. Одна волна страсти сменяется другой, сливаясь, они не ведают усталости в стремлении к новым и новым вершинам. И ребенок кричит от первого пережитого в его жизни единения от тончайшей сияющей связи, что толще любой цепи.
Когда Соби наконец отрывается от тела Рицки это не означало, что он насытился. Просто ему не хотелось, чтобы для Рицки эти первые моменты воплощения их любви поблекли, размытые пресыщением.
Оглушенные собственными чувством и испытанным оргазмом они сжимали друг друга в объятиях, наслаждаясь идущим изнутри теплом и заново переживая минуты райского блаженства: каждый миг, вкус каждого незабываемого поцелуя, соприкосновение тел, ощущение счастья, от которого замирало сердце.
Тишина нарушается лишь сбивчивым дыханием, течет время, превращая минуты часы, позволяя двум безнадежно влюбленным существам плыть в потоке собственных чувств.
Уже Взрослый мальчик открывает свои большие карие глаза и встречает ласковый взгляд уже Своего Бойца.
- Я люблю тебя Рицка – нежная улыбка озаряет его лицо.
Он улыбается в ответ и свободно, не стесняясь своих чувств произносит:
- Я люблю тебя Соби.
- Я счастлив Рицка, спасибо
Мальчик смотрит в глаза своего Бойца и прочная нить связи сияет вокруг них.
-Я хочу умереть, сейчас с тобой – шепчет Жертва прямо в губы своего Бойца – прикасаясь поцелуем – это приказ.
-Да, Господин.
Темноволосая голова прижимается к груди красивого взрослого блондина и улыбка не покидает его лица. Он счастлив. Никогда он не был и уже не будет так счастлив как сейчас. Пусть счастье длиться вечно. Он теперь никогда не будет один, с ним всегда будет его Боец. Только ЕГО Боец.
Длинные пальцы гладят его по волосам, губы шепчут нежные слова, слова последних заклинаний. В комнате клубится любовь и магия слов.
***
Вызов, щелчок открываемого телефона:
- Да, Нисей, в чем дело?
Голос его нового Бойца слишком глух, он едва может различить слова. Сэймэй раздражен, он ненавидит, когда его приказы не исполняют, Соби себе такого не позволял. А еще он взволнован, потому что мог сегодня не вернуться из Академии если бы не его Боец за которым он пришел. Но все оказалось совсем не так как он того ожидал. Похоже что его брата и его Бойца связывало нечто большее чем просто его приказ. Он был раздосадован, а потому нетерпеливо ждал когда его новый приказ будет выполнен.
Голос в трубке глухо произнес:
- Сэймэ я не смогу выполнить твой приказ.
- Что это значит, Нисэй?
Костяшки пальцев старшего Аояги побелели и на Нисэя обрушился страшный удар, едва не лишивший его сознания. Но он нашел в себе силы глухо прошептать в трубку
- Я не смогу выполнить твой приказ, Сэймэ. Они оба мертвы.
Нисей захлопнул крышку телефона и упал на колени от нанесенного Сэймэ удара. Но ни смотря ни на что, зрелище было настолько невероятным, и завораживающим, что Нисей не мог отвести взгляд от двух мертвых юношей. Маленькая Жертва казалось, уснула на груди своего Бойца, который ее обнимал. На скрещенных в объятии руках сияли бледным нежным светом иероглифы. Казалось, словно невидимая кисть написала слова на их коже одно и то же слово. Их общее имя Loveless.
Воздух уплотнился и Нисей ощутил рядом с собой Сэймэ. Он поднял голову и пожалуй впервые удивленно отметил что тот побледнел. Помертвевшие губы произносили одну и ту же фразу:
- Мой брат, мой Боец…мертвы…
- Он больше не твой Боец Сэймэ, - как-то отстраненно произнес Нисэй, - на нем больше нет твоего имени. Я остался единственным бойцом Beloved.
