Недавно папа откопал в дальнем углу ящика две замечательные детские книжки, которые я читал в раннем детстве. А одна из книжек была настолько древней, что моя прабабушка читала ее моему папе в четырехлетнем возрасте. Скоро они пригодятся уже для следующего поколения - теперь очередь Дани знакомиться с литературой. Кое-что почитал ему уже сегодня.

Конечно, когда я их читал, то не задумывался особо, кто их авторы - да и не было способов получить такую информацию. Сейчас, с помощью интернета - нет проблем.

Первая книга - это "Чудаки" Олега Григорьева , изданная в ленинградском издательстве "Детская литература" в 1971 году. И хотя книжка и детская, теперь-то, прочитав ее снова много лет спустя, я понимаю - автор у нее "взрослый". Очень напоминает Хармса... А потом выяснилось - и судьба у этого ленинградского поэта такая же непростая, как у Хармса. При жизни увидели свет лишь две его книги, и "Чудаки" - первая. Проблемы с цензурой, две отсидки и гнев самого Сергея Михалкова, рассмотревшего в творчестве Григорьева пародии на свое творчество - все это никак не способствовало удачной литературной карьере. Григорьев почти всю жизнь прожил в неком "андеграунде", а стихи его ушли в народ - некоторые образчики его черного юмора я встречал на институтских партах...

Итак, немного рассказов и стихов из книги "Чудаки", что мне особенно нравится:


СТЕКЛО
— Ох уж эти мне стекольщики, стеклодувы! Поставили мне стекольщики стекло.
Что за стекло мне они поставили?! Косое, кривое, с буграми, с пузырями. Смотришь через него в искаженный мир и видишь: вместо человеческих фигур, которые строят дом, фигуреческие челогуры, которые доят стром.
Вместо рабочих в комбинезонах, идущих домой, какие-то Рамбинзоны в заботине, грядущие за мной.
Я под раскловать. Они кочинягами в мотобель. (Пускай дальше разбираются стеклодувы).
Я от них по шаромырам в ступальницу, через вертобу на шпуль. Они по витинягам за мной, ногорукно вертя и кулакно помахивая.
А навстречу були с чепуром на гулятине. Я в чепур плюх головотуловом. Очипурился. А мимо идут Рамбинзоны в заботине.
Не узнали меня, ничего не поняли.

БАБУШКА
Старая, слабая бабушка
Оставила дома ключик.
Звонила старая бабушка,
Но не открыл ей внучек.
Старая бабушка ухнула,
В дверь кулаком бахнула,
Дубовая дверь рухнула,
Соседка на кухне ахнула,
Качнулся сосед на стуле,
Свалился с кровати внучек,
Упала с полки кастрюля
И бабушкин маленький ключик.

А вот тот самый Витамин роста, не понравившийся Михалкову

У Мошкова есть большой сборник творчества Григорьева, в том числе основного - "взрослого".




Другая книжка, более старая, всегда была загадкой. Дело в том, что в незапамятные времена у нее была оторвана обложка и несколько страниц, а потому ни название, ни автор не были известны. Интернет же легко дал отгадку - это было творчество художника Алексея Михайловича Лаптева (1905-1965).


СТАРУШКА и ГУСИ

Старушка наварила пива
И удалось оно на диво.
Шли мимо гуси. Видят - кадка.
Попробовали пива - сладко.

Напились гуси, опьянели.
Едва душа осталась в теле.
Старушка так и замерла:
Пред ней гусиные тела!

"Какая горькая потеря!
Остались мне лишь пух да перья..."
И, ощипав гусей кой-как,
Их отнесла она в овраг.

В овраге пьяные очнулись
И прямиком домой вернулись.
Старушка посмотрела - "Ах" -
Три мертвеца стоят в дверях.

Но главное, конечо, это его иллюстрации - тексты писались уже как дополнение, как подписи... Нашелся разворот с современным переизданием Лаптева - в точности, как в нашей древней книжке:



А еще Лаптев известен тем, что придумал, как должен выглядеть Незнайка и нарисовал его. И еще иллюстрировал "Мертвые души" Гоголя.