Суй Лунг спешил. Время занятий приближалось к назначенному, а до дома мастера И-Мэна ещё далеко, Он прибавил шаг, вспомнив о том, как сердился мастер, когда кто-нибудь из учеников опаздывал.

Суй Лунг считал себя вполне взрослым человеком, ведь ему уже семнадцать. Вряд ли кто, взглянув на этого невысокого юношу субтильной наружности, мог заподозрить, что он уже несколько лет осваивает, и весьма успешно, стиль Юн-чунь (это техника жёсткого боя на ближней дистанции). Он делал это не для того, чтобы драться, хотя драться приходилось много. Местные хулиганы никак не хотели оставлять его в покое. Нет, он не боялся, он вообще ничего не боялся – постоять за себя он прекрасно умел.

Но не для этих постоянных стычек совершенствовал он своё мастерство. Очень рано он начал воспринимать борьбу, как искусство. Его душа жаждала тайны, погружения в неведомую стихию безграничных человеческих возможностей. Его изобретательный волевой интеллект, уникальная природная интуиция помогали успешному продвижению вперёд. Его манил риск, как возможность проникнуть туда, куда ещё никто не проникал, узнать что-то новое о своих возможностях. Это одержимое стяжательство знаний не знало примеров среди учеников мастера И-Мэна. Он не считал себя монахом, но когда дело касалось результативности его занятий, никакие соблазны плоти не были властны над его чувствами. Ради борьбы он готов был жертвовать всем. Где-то глубоко в душе, ещё не ясно для сознания, смутно присутствовало чувство высшего долга, непонятного предназначения, связанного с его представлениями о его занятиях. В лучшие минуты, которым предшествовали часы изнурительной работы по совершенствованию своего тела, его всё чаще и чаще посещало блаженное чувство растворения в этом процессе. И это было лучшее ощущение, из тех, что дарила ему жизнь.

Он вошёл в скромное жилище мастера, полонился и остановился у входа, увидев, что тот не один. Рядом с мастером И-МЭН-ом сидел незнакомый старик, он обернулся и посмотрел на вошедшего, строго и доброжелательно одновременно.

-Вот, это наш маленький дракон. Мы только сейчас говорили о тебе, подойди поближе.

Юноша приблизился, но остался стоять из уважения к старшим.

Учитель наслышан о твоих успехах и хочет познакомиться с тобой.

Суй Лунг уже готов был показать старику, что он умеет, но тот указал ему на место рядом с собой, предлагая жестом присесть. Юноша послушно сел, не решаясь нарушить молчание первым. Старик положил свою ладонь ему на голов: от неожиданности Суй Лунг замер, поднял глаза, взгляды их встретились.

Древняя душа, посетившая наш мир ненадолго – вполголоса произнёс старик непонятные слова.

Ты должен вспомнить всё, что ты знал когда-то, много десятилетий назад, когда ты тоже жил на земле. Запомни, Суй Лунг: ты – воин и монах, тебе дано слишком много, но дар твой может обратиться против тебя самого. Пока, ты на правильном пути, но тебя ждут соблазны, они могут стоить тебе жизни, помни об этом. Искусство борьбы не должно служить суетным желаниям и мирским целям. Оно - для совершенства человека, а не для обогащения или развлечения. Если ты нарушишь этот закон, ты умрёшь.

Рука, покоящаяся на голове юноши, сделалась вдруг странно тяжёлой. Вначале он чувствовал только

эту тяжесть, потом пришла боль. Боль усиливалась и постепенно становилась нестерпимой. Он сделал движения, чтобы освободить голову, и… проснулся.

Сон кончился, но боль была реальностью. Он быстро достал таблетки и поспешно выпил. Снова лёг, ожидая, когда лекарство подействует.

Делать какие-либо усилия не хотелось, но старик упорно стоял перед его мысленным взором, не покидая пространство иллюзорной реальности. Он молчал, но лицо его было строгим, а взгляд укоризненным. Почему? Конечно, всё очень просто: минули годы -Суй Лунг не внял ни одному из предостережений старого учителя. Он шёл против своей судьбы, когда учил белых древнему искусству борьбы, за деньги, и тогда, когда завёл семью, и когда радовался рождению сына, и, особенно, когда упорно стремился покорить Голливуд.

Начало съёмок его первой американской картины, ставшей в последствии суперполярной, было мучительным. Его сознанием вдруг овладел страх, настолько сильный, что это полностью парализовало его волю. Прошла неделя, а главный герой всё не появлялся на съёмочной площадке. Причину его отсутствия участники съёмок объясняли сильным волнением, но сам-то он понимал, что это был необъяснимый, глубинный ужас, существовавший независимо от волнения, профессионального сомнения и прочих доводов логики.

Невероятными усилиями воли он сумел справиться с собой (так ему тогда казалось) и приступить к съёмкам. Впереди его ждал оглушительный успех, слава и…болезнь. Правда, врачи, к которым он обратился на обследование, признали его вполне здоровым. Он верил врачам, и не вспоминал о предсказании старика. Не вспоминал, до тех пор, пока один из друзей ни устроил ему консультацию у странного доктора, иностранца, приглашенного для чтения лекций в страну.

Из всего того, что поведал ему доктор, Суй Лунг понял одно – ему нельзя было сниматься в кино. Нельзя, чтобы древнее искусство служило суетным целям, вспомнил он предостережение старика. Эти слова были непонятны, и потому следовать им казалось делом не важным и не обязательным. Доктор же уверял, что ничего странного в этом мудром предупреждении не было. Всё очень просто и невероятно, одновременно: энергетика каждого человека имеет свои изъяны, аномалии. Ни сила, ни талант, ни мастерство не спасает человека от проявления этих аномалий, так мы устроены, и с этим приходится смириться. Человеческий организм невероятно прочен и поразительно хрупок, в одно и тоже время. Если человек выбирает манеру существования в этом мире, противоречащую его энерго-физиологическому устройству, то есть, просто говоря, делает то, что ему противопоказано в виду совершенно естественных причин, он сильно рискует. Бог ставит нам преграды, чтобы путь наш к смерти не стал слишком коротким.

Первой на включение аномалии энергообмена реагирует психика. Тот неизъяснимый глубинный ужас, который Суй Лунг чувствовал перед съёмками и был последним предупреждением. Устранить аномалию усилием воли, даже такой феноменальной, невозможно. Нужно устранить причину, её (аномалию) порождающую, то есть отказаться от съёмок. Но отказаться от съёмок было невозможно тоже. Сложилось драматическое противоречие сознания, которое и привело к сбою в системе обменный процессов в организме. Далее начались некоторые нарушения функций гипофиза, поджелудочной железы, коры надпочечников). Процессы проходили на клеточном уровне и развивались стремительно, в виду того, что организм функционировал в особом (не как у обычного обывателя) режиме. Замедлился лимфообмен, развивалась аллергическая реакция слизистых оболочек. (Женщины, с подобной аномалией энергообмена, обычно умирают от водянки. Этим несчастным прописывают мочегонное, чтобы удалить жидкость из организма. Это совершенно бесполезно, так же, как и пункция живота, которая лишь приближает трагический финал. Трудно поверить в то, что эффективным лечением водянки могла бы быть работа с психикой человека, а не с его почками.) Аномалии энергообмена чрезвычайно трудно лечить, лучше их не включать вовсе.

Боль постепенно стихала, СуйЛунг закрыл глаза: потом, позже, он ещё успеет разобраться во всём, а сейчас он уснёт. И он уснул…чтобы никогда не проснуться.


©