Очень хорошая и интересная статья, но под кат и эта не лезет. Прошу простить :)

Если письменностью праязыка была слоговая система, где
[2] первичные корневые слоги выражались слогом типа СГС (согласная - гласная - согласная), а в строке для иных понятий писались слогами типа СГ (согласная - гласная), то слова, начинающиеся на гласные, будут нетипичными для индоевропейских языков, т.е. либо заимствованные, либо исказившие свое написание в результате исторических процессов.
Для русского языка это наблюдение известно давно, а на все индоевропейские распространяется впервые (где это видано, чтобы в славянском языке сохранились правила, пригодные для праязыка или для всех индоевропейских языков, ведь он такой поздний?).
«Если мы обратимся к более знакомому нам языку – русскому, то, открыв этимологический словарь на букву «А», мы убедимся, что и здесь (как в случае со словами на «Ф») нам встретится подавляющее большинство слов иноязычного происхождения. Оказывается, гласный [а] в начале слова был нетипичен для языка наших предков» [О-2].
Приводимые ниже примеры показывают, что позиционный анализ звуков также может оказать существенную помощь при изучении слов из разных языков с целью выйти на праязык. При этом попробуем расширить это правило, известное для буквы «А» в русском языке, не только на все языки, но и на все гласные, как этого требует прослеженное происхождение этого правила из написания слоговых форм, – основного структурного свойства письменности праязыка.
Начнем с древнегреческого и с буквы «I».
Первое, что попадается в сети, – это замечательное слово IDEA (IΔEA) [С-10] с тем же русским написанием ИДЕЯ. Это слово замечательно тем, что заимствовано из древнегреческого и содержится во всех романских, славянских и германских языках с тем же значением. В русском языке производные от этого слова дали целый привнесенный из европейских языков букет: ИДЕЙНЫЙ, ИДЕАЛ, ИДЕАЛИЗИРОВАТЬ, ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЙ, ИДЕОЛОГИЯ, ИДЕАЛИСТ, ИДЕАЛИЗМ, ИДИЛЛИЯ, ИДЕАЛЬНОСТЬ, ИДОЛ, ИДИОТИЗМ, ИДИОМА.
При этом неясно, почему идейный, идеал, идеология – это хорошо, а идеализм, идеалист и идол – это плохо.
Слово «идея» замечательно еще и тем, что содержит высший абстрактный смысл, относящийся к сокровенным процедурам мышления, поэтому и заимствование всего спектра значений везде проходило легко и естественно.
Но самое замечательное в слове ιδεα – это то, что его смысл сразу раскрывает весь механизм появления некоторых нехарактерных для индоевропейских языков слов, начинающихся с гласных, в их словарном запасе.
Привлечем замечательный словарь Михельсона:
[!] «идеал» – от греческого ιδεα – вид, наружность, образ, от ειδηιν – ВИДеть. Образец воображаемого совершенства, не существующий в действительности.
Итак, опять точное совпадение с русским языком смысла и формы написания этой группы слов, только в древнегреческом слове не дописана начальная буква «В» за счет неправильного прочтения первичного слогового знака. Корень — «ВИД», как и полагается для слоговой системы письма, трехбуквенный, остался неизменным и сохраненным в русском языке.
Для перечисленных нами слов получаем: идеология – видеология, идейный – виденный, идол – видол и т. д.: видиллия, видеализм, видеалист, видеальный, видеализировать, особенно красиво звучит — видеализация.
Можно теперь даже не смотреть в словаре перевод, смысл «видимости» ясен из корня, однако ряд интересных слов всё-таки находится: идеографика (видеографика) — искусство изображать письменными знаками целостных понятий, идеография (видеография) – изображение письменными знаками целых понятий,
[!] Ида (Вида) – гора близ Трои.
Любопытный оттенок приобретает исходное наполнение смысла философского течения «идеализм». Если ранее под термином «идеализм» понималось учение, отвергающее действительное существование окружающих внешних предметов, окружающего мира, познаваемого нами через ощущения, то теперь становится прозрачной причина – почему так считалось! Мир предметов для нас состоит из их образов – «видимостей», создаваемых сознанием, поэтому философское течение это и называется – «видеализм», а самих предметов мы не постигаем, имея дело только с нашими модельными представлениями – «видеями», сущностными видимостями. Поэтому бытующее представление об идеализме, как о теории, имеющей, вместо реального мира, дело с «ощущениями» субъекта, неточно не отражает «древнегреческого» смысла «древнегреческого» термина, поскольку «образ» предмета, «видея», – модельное понятие куда более сложное, чем сенсорное «ощущение», доступное и очень низким ступеням развития сознания.
По этому корню – «ВИД», существенный подарок-подтверждение смысла вносит латынь.
В Древнем Риме были особые дни – «ИДЫ» (idus) – пятнадцатые числа марта, мая, июня и октября и 23-е число прочих месяцев, посвященные Юпитеру дни полнолуния (см. Моммзена). В Риме уже был утрачен смысл слова «Иды», оно воспринималось как этикетка.
[!] Теперь воскрешается древний смысл наименования этих дней – «виды». Дело в том, что, согласно поверию, в эти дни снились вещие сны.
[!] Известен в Римской истории факт предсказания Цезарю в Мартовские иды (виды) покушения на него и убийства, увидевшим вещий сон прорицателем. Цезарь не поверил и пошел в Сенат, где его ждали заговорщики, при этом по дороге встретил предсказавшего и, шутя, спросил: «А ведь мартовские иды уже наступили!», на что тот спокойно ответил: «Да, наступили, но не прошли!». А за день до убийства, в самые иды Цезарь проснулся от рыданий жены – Кальпурнии, находившейся в глубоком сне и издававшей сдавленные крики. Ей привиделось во сне, что она держит на руках тело убитого мужа. Утром она умоляла мужа не ходить в Сенат, а уж если он не верит в ее вещие сны, пусть обратится к другим предсказателям. Он обратился, и жрецы объявили ему о неблагоприятных предзнаменованиях. (Плутарх).
Поверие о вещих снах в полнолуние осталось и в русских сказках и мифических сказаниях [Д-11, т. III]. Встречается это и в ираноязычных мифах как упоминание, что для точности вещего предсказания нужно дождаться полнолуния.
К сожалению, в древнегреческом языке осталось не так уж много слов, со всей очевидностью подчиняющихся полученному правилу, но это говорит лишь о том, что древнеиндоевропейских слов в древнегреческом языке в результате этнических катастроф и вторжений осталось не так много. Но зато каких!!!
Например, ελικος (эликос) в соответствии со вторым правилом праязыка должно читаться как слово «великос». Что же оно означает в древнегреческом языке? Великий!!! В языкознании полное совпадение – одно из главнейших доказательств. Это слово явно из праязыка, а если это так, то он жив!
[!] Иерей (Верей) – жрец,
Иерея (Верея) – жрица,
Иерос (Верос) – священный, святой,
Иера (Вера) – есть даже такой остров.
Всё это от слова праязыка ВЕРА.
А помните Иерихон? Это Верона! Нет, не итальянская нынешняя (и древняя римская) Верона, а палестинская Верона, т.е. город Веры с ее мифическими «иерихонскими» (веронскими) трубами, рухнувшими стенами, шлюхой Равой, иудейскими шпионами и разрушением города кочевниками-скотоводами.
Читатели могут сами посмотреть словарь на И, Ю, Э, Я и еще раз убедиться в первично-слоговом характере построения праязыка.
Но одну группу слов древнегреческого языка нужно рассмотреть сейчас и здесь. Речь идет о словах, начинающихся на «ЭКО»:
[!] «экология»,
«экономика»,
«экологический»,
«экономия»,
происходящих от греческого ιοικος – «экос» – обитать, жить, обиталище, жилище, устраивать, управлять; «эк» – дом (не здание, а место проживания).
В соответствии с тем, что написано выше, читать эти слова нужно так:
[!] «векос»,
«векология»,
«векологический»,
«векономия»,
«векономический»,
корень – «ВЕК» в соответствии с его смыслом: жизнь, период существования кого-либо или чего-либо [С-16], период обитания, «ВЕКОВАТЬ» – жить, обитать, существовать [С-14].
Опять полное совпадение семантики (смысла слова) древнегреческой и современной славянской при приведении написания к правильной форме, соответствующей праязыку.
Поэтому получаем подлинный первичный смысл «древнегреческих» терминов, вытекающий из значений корня праязыка «ВЕК», читаемого в древнегреческом в редуцированной форме «ЭК», означающий широкую гамму «обители» – от «дома» до «родины»:
«векология» – наука о вековании – обитании и жизни в окружающей среде;
«векономия» – искусство хозяйственного бережливого проживания века;
«векономика» – совокупность правил, законов и приемов хозяйственного обитания в месте проживания (векования);
«векономический» – относящийся к законам и приемам хозяйственных методов обитания и управления жизнедеятельностью (векованием);
«векологический» – относящийся к взаимодействию жизни (века) и среды проживания.
Второе правило праязыка (о гласных) позволяет вскрывать в индоевропейских лексиконах не только слова с опущенными согласными буквами перед гласными в слоге, но и слова с «лишними» первыми гласными, т.е.
слова, спаянные слитно с неопределенным артиклем «Э», «А», «Е» или отрицательной приставкой «а».
Особенно много таких слов в испанском и португальском языках:
[!] esfera [э-сфера] – (исп.) шар,
estadio [э-стадио] – (исп., порт.) стадион,
escala [э-скала] – (исп., порт.) шкала,
escola [э-скола] – (порт.) школа,
escuela [э-скула] – (исп.) школа,
estudo [э-студо] – (порт.) учеба
Пока всё это латынь, т. е. известные заимствованные из латыни слова, слитые с артиклем просто по правилу грамматики.
Правильное значение слова, – его подлинное латинское прочтение, – получается без приставного артикля.
Теперь перейдем к другой группе слов, которые тем же путем отразят значение слов, совпадающих уже со славянским словарным слоем, т. е. опять по второму правилу возникает еще один путь выхода на древнейшую общеиндоевропейскую общность, поскольку заимствование на этот раз из славянского практически абсолютно исключено.
[!] Estepe [э-степе] – (порт.) степь,
estepa [э-степа] – (исп.) степь,
estranho [э-страньо] – (порт.) странный,
[э-странжеро] – ино-странный,
estufa [э-стуф(п)а] – (порт., исп.) печь,
estrada [э-страда] – (порт.) дорога, страда,
есогсе [э-корк] – (франц.) корка, кора.

Опять применение второго правила и в этом случае дает полное совпадение воскрешенного праслоя индоевропейских языков с живой славянской лексикой и археологическим материалом.
Однако нет правил без исключений. Есть они и у этого правила. Например, древнегреческое слово «есть», которое не превращается в славянское ни отъемом гласной, ни прибавлением согласной для закрытия слога, а произносится почти так же, как и у нас «есть», и есть оно и в других индоевропейских языках. Так что же? Правило дает сбой на самой главной опоре – на русском языке? Ведь не должно быть у нас слов, противоречащих правилам, установленным как раз на языковых фактах русского языка.
Так как же быть со словом «есть», если оно начинается на гласную «Е», является исконным, а такового не должно по правилам происходить?
Специалисты по русскому языку сразу же решат наши затруднения, разъяснив, что нет здесь никакого противоречия. Оказывается, в русском языке есть две буквы «Е», которые не различаются в написании, а благодаря этнолингвистическому чутью русский человек никогда не ошибается, какую из букв «Е» нужно произносить в данном слове. Дело в том, что
[!] в словах «если», «есть», «начинается», «ошибается», «оказывается», «евнух», «ест», «ермолки» использован не звук «Е», а целый слог «ЙЕ».
То есть, на самом деле, эти слова имеют грамматическую форму в соответствии с произношением «йесли», «йесть», «начинайется», «ошибайется», «оказывайется», «йевнух», «йест», «йермолки», поэтому являются не гласными, а слогами СГ.
[!] В русском языке, оказывается, таких гласных, которые являются не звуками, а слогами, несколько: Я (йа), Ё (йо), Ю (йу).
[!] А в украинском языке сделано в алфавите знаковое разграничение и для слоговых Е и И > (йе) и Ï(йи).
Поэтому никакого противоречия с правилами, сформулированными выше, нет.
Перечисленные выше примеры имеют в начале слова не гласный звук, а полузакрытый слог с «Й», и всегда читаются «ЙЕ». Более того, в древнерусском (церковнославянском) языке знак «Ï» использовался как обозначение «и» для «йи», «йу» и «йа»
Вывод. Приведенные примеры показывают, что правило о начальных гласных, полученное из наблюдений над языковыми фактами русского языка» распространило на все индоевропейские языки как закономерность, что говорит об их становлении из слогового первичного праписьма

Рыжков Л.Н.

Извените - под кат не лезет....
Буква «Ф» в русском языке «чужая» и ее носители-слова в языке чаще всего заимствованы из иностранных словарей. Украинцы, говорящие только на украинском, вообще не слышат «f», и сами говорят вместо Филипп – Пылыпп. Нет этой буквы и в литовском. И это не только у нас есть некоторые особенности слуха. Японцы тоже не слышат некоторые буквы. Вот что об этом пишет В. Откупщиков:
«Звуки и их сочетания. Фонетический (звуковой) строй разных языков не одинаков. В этом каждый из нас имел возможность убедиться при изучении иностранных языков. Например, в немецком языке нет исконных слов со звуком [ж], в английском – со звуком [ц], во французском – со звуком [ц] или [ч]. Ни в одном из этих языков нет слов со звуком [ы]. И, наоборот, – в русском языке отсутствуют многие звуки, обычные для немецкого, английского, французского и других языков.
В славянских языках когда-то отсутствовал звук [ф].
Попробуйте открыть словарь русского языка на букву «Ф» и найти там хотя бы одно древнее исконно славянское слово. На эту букву будут только заимствованные слова. С тем же самым явлением вы столкнетесь и в литовском языке, где вообще нет исконных слов со звуком [ф].
Уже на основании одного такого признака иногда можно прийти к выводу об иноязычном происхождении интересующего нас слова. В других случаях звук, хотя и обычный для данного языка, оказывается в необычной для него позиции.
Например, звук [ф] в исконно латинских словах встречается только в начальной позиции:
faba [фаба] – «боб»,
ferrum [феррум] – «железо»,
focus [фокус] – «очаг» и т.д.
Вот почему такие слова, как
scrofa [скро:фа] – «свинья» и
rufus [ру:фус] – «рыжий»,
считаются в латинском языке заимствованиями».
Это очень точное изложение положения со звуковыми разночтениями в различных европейских языках взято, как сказано выше, из цитированной уже не раз книги В. Откупщикова. Несколько замечаний-комментариев.
Чтобы цитаты не казались читателям абсолютной истиной, – как мы привыкли с классиками, – посеем ряд плодотворных сомнений.
Во-первых, на самом деле звук «Ы» в европейских языках есть. Т. е., по крайней мере, был. Об этом свидетельствует наличие буквы «Y» почти во всех европейских языках. Взята она из латыни, где называлась «ипсилон». В европейских «мовах» она называется «игрек», т. е., если верить западным грамматикам, это означает «И-греческое».
Какое же звучание должна иметь «Y», чтобы для его выражения понадобилось бы вводить новый знак для «И» по сравнению с существующим уже «I». Грамматики пока не отвечают на этот вопрос, ограничиваясь «примерами звучаний», в которых «Ы» действительно нет.
Однако если мы попытаемся записать какое-то слово (например, Рыжков), где уже звучит буква «ы», нам обязательно понадобится «Y»: Ryzhkov. А уж если, попытаемся прочесть английские слова, где стоит уже «у» через «ы», то у нас начнут иногда получаться удивительные звучания.
[!] Английские дамы, например,
Lady, читается — «лэди»
зазвучат как «Лады».
И от Англии начинает сладостно веять Рязанью.
Это может показаться случайным совпадением, если бы не следующая серия с буквой «Ф».
Если слова заимствованы из латыни, то
[!] Первое правило праграмматики - «правильное» звучание «F» – это «П».
Восстанавливая их подлинное звучание (правильное звучание – это выход на праязык, еще не искаженный!), будем часто получать чисто славянское (русское) звучание, совпадающее со смыслом слова:
[!] FLOT [флот] – ПЛОТ, шютация (всплывание, вместо иностр. «флотация»), плотоводцы, плотилия. В общем: «Летайте самолетами веероплота вместе со своими плото-водцами (флот – плот)».
FIRST [фё:ст] – первый, первенец – ПЕРСТ – палец руки, один как перст.
FLAME [флэйм] – пламя – ПЛАМЯ – не нуждается в комментариях.
FAKEL – ПАКЛЯ – не нуждается в комментариях.
FRESH [фрэш] – (ПРЕСНый) = ПРЕСН – пресный, – не нуждается в комментариях.
FILE [файл] – пила, напильник, строй, шеренга, картотека, список – ПИЛа = ПИЛА, – не нуждается в комментариях.
FLAT [флэт] – плоский – ПЛАТо.
Таких примеров подобрать можно много, разумеется, не все подряд слова, ввиду сложности происхождения языков, будут подчиняться одному правилу, но сомнений нет, обнаружено общее правило для всех языков индоевропейского происхождения. Попытки «избавиться» от чужой буквы «F» приводят к более древнему слою, ведут к праязыку, и эти слова праязыка оказываются зафиксированными в живых славянских языках.
Финикийская Финляндия или финиш с пинком
Слово «финиш», как обозначение остановки, конечной стадии пути или, вообще, окончания, есть практически во всех индоевропейских. Особенно – в европейских языках.
В большинстве из них это слово заимствовано из латыни, где «finis» означает конец, границу, остановку, цель, «замкнуть в пределах», «ограничить рубежом», «остановить на границе», «кончить».
В английском «final» – конечный.
В славянских языках, практически во всех, – слово заимствованное, употребляемое в узком спортивном смысле: «заключительный предел спортивного состязания на скорость», «конечный рубеж состязания». В этом узком спортивном смысле слово позаимствовано из английского.
Даже французским языком, откуда оно раньше взято англичанами (латынь из старофранцузского), в то время как во французском, в более широком смысле – «конец, окончание», это слово уже существовало в форме «fin».
Правильное написание этого слова в соответствии с первым правилом праграмматики – «пин», «pin». Если в латыни и французском сохранилось это слово из праязыка, а не является заимствованием из чужого языка, скажем, южнодравидского.
Русский язык, имея в лексиконе иностранных слов все евро-формы слова с «фин» – от «финиша» и «финансов» до «финика» и «Финляндии», каждый со своим чужим несвязанным и отдельным смыслом, в данном случае сохранил ряд родных слов праязыка с исходным пракорнем «пин»:
[!] «пинок»,
«запинка» – остановка речи,
«запинание»,
«пинать»,
«знаки препинания» (т.е. в подлинном значении «знаков финиша»),
с полной сохранностью исходного семантического смысла и полным совпадением по форме, за исключением поздней буквы «F».
В украинском – и мы можем прочесть это на каждой трамвайной остановке –
[!] «зупынка», –
тоже сохранился смысл праязыка. А, значит, и в древнерусском (общевосточнославянском). Есть ряд производных этого корня и в других, славянских языках.
Нам осталось разобраться только с обильным многозначием корня «фин», чтобы еще раз убедиться в выявляющейся праязычности словарного запаса русского языка и всех иных славянских языков.
Проще всего дело обстоит с «финансами» и «финансистами». Оказалось, что это не обобщенный термин всего обилия денежных отношений, а в первичном смысле их «завершение», «остановка», «прекращение» применительно к денежным сделкам. Значит, значение первичного смысла «pin» – «остановки», «прекращения» – сохраняло корень «пин», и этот смысл сберегался славянским корнем под чужой личиной применительно к денежным отношениям, а потом расширилось смысловое поле до всеобъемлющего символа обменно-денежных отношений и операций. И в этом расширенном смысле слово вернулось в русский язык как заимствование под чужой вывеской буквы «Ф» и заняло поэтому новое отдельное поле смыслов, уже не подлежащее этимологизации (исследованию происхождения) ввиду заимствования этого слова из иноязыка. А поле смыслов, хранящееся в корне праязыка, как это ни прискорбно для всей армии себялюбивых «ПИНансиетов» – это «кидала», т. е. слово несет оттенок внезапного «прекращения», «остановки» финансовых отношений.
Здесь обнаружилось очень важное явление – «заимствования не этимологизируются» в новом смысловом поле языка, что ограничивает системное совместное исследование индоевропейских языков. Ввиду значимости этого факта подробно процитируем В. Откупщикова:
[!] «…разработка принципов и методики исследования заимствованных слов явно отстает от соответствующей разработки в области этимологического изучения «своей» лексики. Во всяком случае, этимологические словари в статьях, посвященных заимствованным словам, часто ограничиваются простым указанием на факт заимствования, не подкрепляя этого утверждения какой-либо аргументацией. У греческого философа Платона в его диалоге «Кратил» можно найти интересное высказывание по вопросу о заимствованиях:
«При полной невозможности достичь какого-либо результата с помощью имеющихся в его распоряжении средств этимолог может объявить интересующее его слово заимствованием из языка варваров»
(варварами древние греки называли всех не-греков)».
В приведенном отрывке необходимо обратить внимание на два момента.
Во-первых, – и это очень важно! – заимствованные слова обычно не этимологизируются на материале «своего» языка. Это наблюдение Платона остается в силе и в наше время, являясь одним из важных критериев выделения иноязычной лексики.
Во-вторых, отсутствие надежной «туземной» этимологии у того или иного слова считается (еще со времен Платона!) достаточным основанием для того, чтобы объявить его иноязычным. После этого в каком-нибудь языке этимолог (обычно без особого труда) находит какое-нибудь слово с одинаковым или близким звучанием и значением – и вопрос о заимствовании считается решенным. Иногда в наши дни так и поступают авторы различных этимологических заметок.
Между тем этимологизация заимствованных слов – совсем не такое простое дело.
Для установления действительного (а не мнимого) происхождения иноязычного слова мало найти в одном из языков какое-нибудь близкое по своему звучанию и смыслу слово. При наличии большого количества разных языков такое слово где-нибудь обычно почти всегда находится.
Но сопоставление с этим словом в большинстве случаев еще ничего не доказывает. А для серьезного подтверждения предполагаемой этимологии нужна целая система доказательств. Причем, основные доказательства лингвистического порядка можно разделить на фонетические, словообразовательные и семантические. Нужно только иметь в виду, что во всех этих случаях этимологизация заимствованных слов будет отличаться некоторыми специфическими чертами.
Поэтому «для серьезного подтверждения» первичности смысла русского корня «пин» в целом веере производных значений (включая заимствованные) необходимо найти, куда делся при путешествиях смысл, содержащийся в слове «пинок», а также выяснить, как появились значения, содержащиеся в словах «финик», «Финляндия», «Финикия».
Для этого вновь обратимся к латыни, откуда Европа заимствовала все эти слова.
[!] Кстати в латинском и итальянском параллельно была «pina».
[!] По латыни pinus – сосна, ель, кедр, pinia – сосновый, pineal – шишковидный, pine-apple – ананас.
Поэтому этот корень должен быть во многих «лесных», «хвойных» и «пальмовых» местах.
[!] «Финляндия» хвойная, кедровая «Финикия» и даже сам «финик» того же «хвойно-пальмового» происхождения.
[!] У нас хвойные «Пинега», «Пинск», «Пинские болота», «Пина».
[!] Спектр смыслов, связанных с изделиями из дерева – «пинас», «пинка» – мореходное судно, «пинцет» (даже с глаголом «щипать») – кисть, палка, древко; PINch – зубило, пробойник, ограничивать, стеснять – круг замкнулся!
Правило сработало на исходный смысл корня «ПИН» в русском языке. Поэтому можно предположить, что «пинок» означал первоначально не только форму толчка, но и толчка палкой – «пином».
[!] В славянских языках сохранился смысл «пина» – палки в слове «спина» (первоначально – «позвоночник»).
[!] В испанском «spina» – шип, заноза, скрепка, смысл скрепки, скреплять есть и в словацком, кроме того, в русском есть смысл «пинать» – погонять и создавать помеху [С-11].
Попробуем сформулировать вывод из первого наблюдения как некое правило, которым следует пользоваться при встрече в индоевропейских языках со словами с буквой «F» как искажением, отступлением от праязыковой древней правильной совершенной формы, так как определялась эта форма слоговым написанием с четко определенной системой согласных и гласных.
Вывод из первого наблюдения. Во всех индоевропейских языках действует правило, характерное для русского языка:
[1] более древний слой лексики получается, если заимствованное слово с чужой буквой «F» или слово собственной лексики, деформированное этой буквой, восстановить в правильном написании.
Именно в этом написании слова приобретают форму, более близкую к общеиндоевропейскому праязыку, часто совпадающую со славянской лексикой.
Следовательно,
[!] правило может служить индикатором при анализе древних языков с целью определения абсолютных временных шкал в языковых изменениях и исторических анализах развития наций.
А также служить ориентиром во внутригрупповых и межгрупповых исторических параллелях и сравнительных языковых сопоставлениях. Базой для сопоставления должны стать славянские языки, а воскрешение общеславянского праязыка становится первоочередной задачей.

Рыжков Л.Н.
Источник libereya.ru