Существование идей неоспоримо – не будь их, мы не могли бы рассуждать о предметах, как о единых и самостоятельных сущностях. Однако, идеи невозможно увидеть в окружающем мире – мы воспринимаем их как некие субъективные истины и эти истины целостны и неделимы. Кроме того, идеи не подвержены влиянию времени – они не стареют и не умирают, и не имеют формы. Соотношение между идеей и ее материальным выражением примерно такое же как между написанной на бумаге цифрой 1 и идеей единицы: бумагу можно порвать, разнообразие написания 1 велико, но все это объединено нетленной и невыразимой идеей единичности.
Так и тянет мысленно представить себе идею в образе солнечного света, заливающего поверхность Земли – свет един, но объемлет все разнообразие. Но и здесь нас ждет неудача – исчезает самое важно – единство идеи. Получается, что идея и сопутствующее ему единство все-таки делится на части. А делимость означает принадлежность ее феноменальному миру. Но ум отказывается в это верить – никто еще не видел глазами ни одной идеи.
Чтобы понять – что же такое идеи и где их стоит искать – надо и оперировать самими идеями.
Мысль первая – почему идея не может делиться на части…
Обратимся к идее “великость”. Если идея делится на части и распределяется между явлениями, то получается, что каждая вещь этого мира (если она большая) становится “великой” благодаря той частичке “великости”, которую она приобретает от самой идеи. А это значит (ведь часть меньше целого), что “великой” она становится благодаря “малому” – ведь часть целого всегда меньше самого целого.
А такого быть не может…
Значит, мир идей существует не автономно и не сам по себе и феноменальные вещи к нему причастны не таким простым способом приобщения.
Но тогда, может, мир идей существует у нас в голове, и таким образом мы просто называем некое обобщение феноменального опыта?
Ни в коем случае!
Мы все знаем идею равенства А=А. В окружающем нас мире равенства не существует – все вещи так или иначе отличны друг от друга.
Обобщение опыта?
Не похоже… Мы никогда не мыслим нечто противоположное опыту. Изучая мир, мы, скорее всего, пришли бы к более жизненной идее “разнообразия”, но ни в коем случае не к тождеству. Значит, идея равенства – глубоко субъективная истина и она существует только в нашем субъективном мире. Пожалуй, это самая субъективная мысль из всего субъективного. Ведь если это абстракция мира, то всегда рядом с нечто условно названным нами “равным” можно было бы найти еще “более равное” и действовать таки образом до бесконечности. И получалось бы, что идея тождества была бы не единой, но каким-то бесконечным множеством мощность которого полностью зависела от нового опыта. Но это не так…
Так, может быть, идея – это мысль? И возникает она только в мыслящей голове?
Но тут тоже – подводный камень абсурда…
Мысль - всегда о чем-то существующем. И эта мысль мыслит нечто нечто объемлющее все отдельное в единство – ведь мы никогда не видели Космоса, но знаем, что Космос – это единство всего существующего. Не мыслить себе Космоса – это все равно, что жить в Африке и не предполагать, что Африка – часть Земли.
Таким образом, единство всего – это тоже мысль. И если другие вещи причастны идеям, то они непременно должны быть причастны и мыслям или же должны мыслить.
Но это – полный абсурд, ибо причастен мышлению только человек.
Тогда остается еще одно предположение – мир идей отделен от мира феноменальных явлений и существует в своем вне времени и пространства миру.
Но здесь тоже что-то не то…
Возьмем идею “быть мужем и главой семейства”. Эта идея не имеет ничего общего с тем, что некий Иван Иваныч – муж некоей Матрены Ивановны, потому что быть абстрактным мужем по отношению к абстрактной жене – это совсем одно, а быть конкретным мужем в совершенно конкретной семье – это совсем другое. И наш ум сразу же замечает это несоответствие.
Точно так же и “знание” само по себе не имеет ничего общего со знанием персонального компьютера, линейной алгебры и знанием изготовления того или иного блюда.
Тогда получается, что нам (если вечные идеи существуют в неких отдельных и запредельных мирах) знание идей просто недоступно и мы можем, как слепые, только догадываться об их существовании.
И это было бы еще полбеды… И это согласуется с опытом – не многие из нас живут идеями и умеют ими оперировать.
Но тут случается и вот какая беда – оказывается, что и сами идеи ничего в этом случае не ведают о мире феноменов и никак ему не причастны.
Получается, что и мы никак не можем постигнуть божественный мир идей, но и сами Боги, пребывающие в этом мире, ничего о нас не ведают и ни чем не управляют.
Остается последний вариант – мир идей существует в нашем феноменальном мире, но он не познается опосредованно и органами чувств.
Познание его возможно только непосредственно и субъективно и тем не менее – он объективен.
А что может быть большей непосредственностью чем человеческое “Я”?!
Значит, мы познаем мир идей только благодаря “Я”, которое тождественно идее.
И только раскрывая для себя свое собственное “Я” мы познаем вечную и неделимую сущность мира.
Именно поэтому и говорили древние, что самым точным инструментом в познании вечной сущности Космоса может быть только человеческое самопознающее себя “Я”.
Именно поэтому факт самопознания и есть тот “образ и подобие” по которому Бог повторил в человеке самого себя.