Здравствуй, северный город, тонущий в сквозняках.
Я опять к тебе, посмотреть на твои рассветы.
Там, где солнце скрылось в парадных, на чердаках,
Там, где тёмные воды тихо несёт река,
Я иду на Невский, чтобы найти ответы.

Если пальцами ног погладить изгиб волны,
Всколыхнётся в душе зелёная муть канала,
Все столетние мёртвые сны - тяжелы, темны,
Мостовые, уставшие ждать от весны весны,
И тяжёлое небо, которого слишком мало.

Угловатый мальчик в троллейбусе до Сенной
Распушил ресницы и смотрит в окно устало.
Я слежу исподтишка за его спиной,
Я уже не помню, как было оно со мной -
Где болело и как стремительно отпускало.

Я не помню, как рождается горячо,
И сосёт под ложечкой терпко, и сладко ноет,
Я не знаю, как целуют других в плечо,
Как глухая ночь завершает к утру отсчёт,
И приходит солнце - жаркое и хмельное.

Это новая анатомия наших тел.
Отмирают сначала нервные окончанья,
Вслед за ними дохнут бабочки в животе,
Привыкаешь жить в беспомощной тошноте
И блевать их тонкими крыльями и молчаньем.

Анатомия людского "без сил, без сна".
Человек живёт на одном алкоголе - вечно.
Тяжелеют веки, гнётся к земле спина,
А вглядишься в зеркало - можешь и не узнать,
Кто там щерит рот в улыбке своей калечной.

Этот старый как мир, живучий как мир трактат
опроверг все учебники, знания, постулаты,
Я смотрю, как расширяется пустота,
Я боюсь, что нам живыми уже не стать,
И иду в органный зал - там поют контаты.