В день свадьбы одного человека подошёл к счастливцу старец и сказал:
— Я должен омрачить твоё счастье. Падут камни с неба и сделают тебя уродом, и пойдёшь ты по этой земле гонимый людьми, как ветром. Это судьба твоя, её не обойдёшь, её не переступишь. За грехи твои прошлые быть тебе изгоем и нести кару Судьбы до последних дней твоей жизни.
Страшно счастливцу было слышать такие слова, но он знал Великий Закон Судьбы и безропотно принял горькую весть. Только беспокоила его судьба любимой женщины, ставшей его женой, и он остановил старца вопросом:
— Скажи, провидец, не коснётся ли несчастье жены моей?
Старец внимательно посмотрел на человека и сказал:
— Я вижу искренность в глазах твоих и хотел бы тебя утешить, что у жены твоей завидная судьба…
И старец исчез. Вздохнул облегчённо человек, и сказал жене своей, доброчестивой красавице:
— Из чистой и большой любви к тебе я отрекаюсь от тебя первым, чтобы не причинить тебе боль, не обречь на страдания и несчастье. Я хочу, чтобы горе не коснулось острым ножом прекрасного лица твоего и не изрыло его безобразными морщинами. Я хочу, чтобы печаль не вошла в сердце твоё и не породила в нём боли. Я хочу, чтобы ты всегда была так же красива и счастлива, как сегодня.
Ничего не ответила ему жена. И, простившись, он покинул её.
Недолго пришлось ждать карающего меча Судьбы. В одну из ночей разыгралась буря, и посыпались камни с неба, и обрушился этот камнепад на человека. Такой страшной боли он ещё никогда не испытывал. Когда ураган стих, оказался человек засыпанным камнями, из-под которых не мог даже выбраться. Сколько он пролежал под ними и что с ним потом было, он не помнил, но когда открыл глаза, то увидел перед собой свою жену в простом платье и с потухшими от горя глазами.
— Ты пришёл в себя, значит, будешь жить. Не гони меня более, я всё равно не уйду, потому что связаны мы Судьбой, и быть нам вместе до последних дней наших и в горе, и в радости.
Не мог противиться человек, ибо был он привязан к ложу своему слабостью израненного тела, но когда раны зажили, он украдкой вышел из лачуги и ушёл, чтобы не обременять любимую женщину уродством своим.
Пройдя не так много, он наклонился к ручью напиться и увидел в дрожащем зеркале ручья до боли знакомый образ.
— Я проклят Судьбой за грехи свои, и это мой крест, и нести его мне без стенаний и ропота. Я не могу обрекать тебя на эти страшные муки, потому что любовь моя выше жалости к себе, — обратился он к той, чьё отражение дрожало в воде. — Оставь меня, чтобы в тиши мирской жизни свить себе гнездо, завести в нём детей и жить, как живут все, в довольстве и счастье. Я же не могу дать тебе ничего, кроме страданий, но любовь моя к тебе так велика, что, причиняя тебе боль, я буду мучаться сам ещё больше. Оставь меня, чтобы облегчить мои страдания, и я буду более спокоен от счастья твоего.
И ушёл несчастный, волоча за собой ногу и опираясь на палку изуродованной единственной рукой.
В одном селении, куда зашёл человек попросить хлеба, он заступился за ободранную, больную кошку, которую таскали на верёвке мальчишки, но баловни судьбы, увидев новую жертву, в порыве тупого безумия накинулись на неё. Страшной жестокости они подвергли несчастного, и лежал он на земле растерзанный и избитый. И вдруг чья-то тень заслонила палящее солнце, безжалостно обжигающее свежие раны. Открыл глаза свои человек и увидел жену. Тогда он заплакал от бессилия, умоляя её покинуть его, потому что он страдает вдвое больше, когда видит любимое лицо, изменяющееся от страданий и боли.
И снова он ушёл, и так убегал от неё всегда, но после каждой неудачной встречи с людьми или страшными явлениями природы, приносившими ему новую боль и новые страдания, он видел возле себя женщину, которая была его женой. И сказала она ему однажды:
— Я — жена твоя перед Богом. Он связал наши судьбы, и я не могу нарушить то, что разрушить невозможно. Не из страха за грехи я хожу за тобой, а из любви человеческой. Я не в силах покинуть тебя, ибо это не в силах моих. Твоя судьба — моя судьба, и ничто не остановит меня, ибо долг мой быть рядом с тем, с кем связана я невидимой нитью Великой Судьбы Жизни. И не могу я быть счастлива при виде несчастья. И не могу быть спокойна при виде горя. И не могу быть равнодушна при виде страдания. Нет у меня иного пути, чем путь милосердия. Нет иного смысла жизни, чем ниспослание любви своей, которая залечивает и телесные, и душевные раны, и ниспослание добра своего, которое даёт силу в преодолении трудностей. И не смогу я быть счастливой, помня о несчастье. И не могу не помнить, потому что нельзя забыть. Не из жалости, из любви я с тобою. Не из милости, а из милосердия. Не для сострадания, а для воодушевления. Не принимай меня как жертву, прими как Бога, которого ты не можешь отвергнуть и изгнать из сердца своего.
И смирился человек, и пошёл он дальше по своему трудному пути вместе с той, которая была теперь для него не женой, а спасительницей. И стала легче дорога, и слабее боль, и меньше печаль. А женщина, шедшая рядом, наполняла живительными силами не только близкого её сердцу человека, но всех тех, кто нуждался в поддержке. И, не скупясь, раздавала она свою любовь и свет своей души всем, кому они были нужны. И чем больше света она давала, тем светлее сама становилась. И принимали её люди в сердце своё как Бога, и слушали её как Бога, и верили ей как Богу, и становились сами светлее и чище, и понимали смысл судьбы и жизни, и принимали их как должное, дабы пройти по трудному пути, пронести тяжёлую ношу и измениться. И стала она божественным Светочем, и мудростью житейской, и благочестием мирским, не только для мужа своего, но и для всех людей.
И живёт она и поныне, и кто видит её, тот полнится светом, который очищает, тот получает мудрость, которая помогает жить, тот имеет благо, которое делает счастливым.
Тот, кто безропотно сносит удары Судьбы, тот растёт, кто величием Души живёт, тот возвышается.
