Я люблю эти дни, когда замысел весь уже ясен и тема угадана,
А потом всё быстрей и быстрей, подчиняясь ключу, —
Как в «Прощальной симфонии» — ближе к финалу — ты помнишь, у Гайдна -
Музыкант, доиграв свою партию, гасит свечу и уходит —
В лесу всё просторней теперь — музыканты уходят —
Партитура листвы обгорает строка за строкой —
Гаснут свечи в оркестре одна за другой — музыканты уходят -
Скоро - скоро все свечи в оркестре погаснут одна за другой...
Тихо гаснут берёзы в осеннем лесу, догорают рябины,
И по мере того как с осенних осин облетает листва,
Всё прозрачней становится лес, обнажая такие глубины,
Что становится явной вся тайная суть естества, —
Всё просторней, всё глуше в осеннем лесу — музыканты уходят —
Скоро скрипка последняя смолкнет в руке скрипача —
И последняя флейта замрёт в тишине — музыканты уходят -
Скоро - скоро последняя в нашем оркестре погаснет свеча…
Я люблю эти дни, в их безоблачной, в их бирюзовой оправе,
Когда всё так понятно в природе, так ясно и тихо кругом,
Когда можно легко и спокойно подумать о жизни, о смерти, о славе
И о многом другом ещё можно подумать, о многом другом...
Свое «интересное положение» Лида заподозрила на уроке физики. Они проходили математический маятник, как вдруг закачались стены, Ландау расплылся в пошлой улыбочке, и знак корня резко вытянулся, превратившись в гильотину. Девушка тогда упала, как подкошенная, под истерический крик старенького, давно не пенсии, физика, боявшегося всего: собственных приступов стенокардии, носовых кровотечений и слишком натопленных помещений. Староста не придумала ничего лучшего, как поливать бесчувственную из лейки, а влюбленный в нее очкарик, по прозвищу «Четырехглазый», уже «делал галоп» в кабинет медсестры.
Очнулась Лида от холода и от зловонного запаха нашатырного спирта. Она лежала на полу в мокром платье, а одноклассники с вытянутыми лицами, напоминающими лошадиные, обступили плотным кольцом. Мама, узнав об обмороке, все списала на анемию и недосып. Стращала, что если и дальше будет горбатиться над учебниками, то рискует сойти с ума по примеру дальней родственницы. Та вышла на сцену, получила свою заслуженную золотую медаль и тут же, выпучив глаза, как при базедовой болезни, начала нести бред. С выпускного бала ее отвезли прямо в психиатрическую больницу Павлова.
Лида всегда была пышечкой, поэтому еще долго никто ничего не подозревал. Она продолжала анализировать Васильева «А зори здесь тихие» и «Антоновские яблоки» Бунина, выводила сечения цилиндра и страдала от приступов зверского аппетита. Есть хотелось постоянно и, когда в очередной раз мама застукала ее ночью, опустошающую холодильник, крепко схватила за локоть и развернула к мигающей из-за перепадов напряжения лампе:
Лида прожевала отбивную и расплакалась, а мама стала раскачиваться, будто собиралась петь Бернеса «Темную ночь»:
Кто отец? Девушка назвала только имя. Фамилию не вспомнила. Парень работал в стройбригаде и в последних числах августа вернулся к себе куда-то в Ровенскую область.
Ты меня очень сильно разочаровала. После этих слов женщина направилась в спальню и повернула несколько раз ключ. Не выходила больше суток, хотя Лида всю ночь ползала под дверью, словно разрезанный пополам дождевой червяк.
В феврале девушку отстранили от занятий. Завуч сказала, что больше не может позволить ходить в школу с таким животом. Лида осваивала программу самостоятельно, и ее успеваемость оставалась самой высокой в классе. Перед экзаменом по литературе начались схватки. Сперва короткие, напоминающие трехбалльные подземные толчки, а потом многосотмильные, длиной с Китайскую стену.
Рожала она тяжело. Плакала, бредила и исходила острой болью. Малышка появилась только через сутки, в десять утра, и Лида беспокойно ерзала на кушетке. Поторапливала практикантку, накладывающую швы, и пыталась нащупать взглядом свои тапки.
Куда намылилась? На экзамен.
Докторша улыбнулась и открыла большую бутылку йода:
Лежи смирно. Только что звонила твоя учительница и просила передать, что у тебя «пять». Так что отдыхай. Первый экзамен ты сегодня сдала на отлично.
Недавно гуляла в парке.
Передо мной спортивным шагом шли две молодые женщины.
Высокие, стройные, светлые волосы убраны в конские хвосты, в модных спортивных костюмах -
одна в сиреневом, другая - в салатном с лимонными вкраплениями.
olgalehanovf
