Первым то, что отсутствие горя – это уже счастье, понял Будда Шакья-Муни. Он бросил тёплое местечко наследного принца, дворец, родителей, любимую красавицу-жену, сокровища
и одежды, обернул чресла тряпицей и сел под пальму.
Всё у него было – но он поразился мыслью, что всё это неизбежно закончится: горячо любимые им люди смертны, и сам он смертен, и горем смерти и вечной разлуки всё закончится, и дворец может сгореть, и державу враг разрушить, и зачем тогда всё оно нужно, если всё равно знаешь, что в конечном итоге неизбежен печальный конец.
И когда он взглянул на земную жизнь с этой стороны, он понял, что отсутствие горя –
ещё не есть счастье…


(с) Михаил Веллер "Все о жизни"

Как говорил Конфуций: "Во всей Поднебесной нет ничего невозможного для благородного мужа, преисполненного намерением". Герой книги Михаила Веллера "Приключения майора Звягина", не будучи конфуцианцем, думал точно так же, хотя формулировал менее высокопарно.
Но я обещал перейти к классике синематографа.

Вчера мой читатель решилась утверждать, что удар кинжалом на улице Медников - не более чем архаика, эпизод давно неактуальной мировой политической практики. Но я позволю себе указать на свежую могилу лидера одной из двух основных партий Японии, либерально-демократической партии, бывшего премьер-министра страны Синдзо Абэ, застреленного ясным июльским днём в публичном месте. Этот скорбный пример - просто частный случай общего закона, неоднократно сформулированного в классических фильмах.