Автор Чёрная_Хаски

Ремиссия - 14. ИнДиРА



Месяц спустя. Июль того же года. Большой дом в пригороде.

Вечером все собрались в большой комнате. Нужно было обсудить происходящее.
«Мозговой штурм, или просто желание. выговориться?» — Предположил Борис про себя.

Антонина Львовна не пошла, осталась с детьми. Она улыбалась, купая самых маленьких, словно забыв… обо всем.

Владимир Иванович задумчиво крутил в руках почти полную пачку сигарет, но отчего-то не закуривал.

Теплый сквозняк раздувал тонкие занавески. Мила подставляла лицо под потоки летнего воздуха, пахнущего свежей травой. Витька снаружи старательно косил газон. На приглашение присоединиться, лишь махнул рукой и отвернулся.

Танечка сидела между Родионом и Настей, периодически тревожно оглядывая то одного, то другую. Дети были слегка озадачены, им было любопытно, не более того.

Смирнов потихоньку подсматривал за Танечкой, иногда шумно вздыхая.

Зульфия поглаживала еще не начавший округляться животик, и ела крупную клубнику, одну за другой, прямо из стоящего рядом ведерка. Иногда она улыбалась окружающим, как бы прося прощения за такое безобразие.

Кузя спала, объевшись, прямо посреди клумбы с еще не распустившимися астрами во дворе, изредка шевеля ушами.

— Что же, я собрал вас всех, чтобы, хм… поделиться некоторыми своими наблюдениями, — начал Борис этим своим неподражаемым бархатным голосом, беспокойно тронув лысинку ладонью. — Я думаю, все уже уловили некоторые перемены, которые произошли со всеми нами. Хм, знаете, раньше я бы даже не решился проговорить такое вслух. Думаю, ИнДиРА завершила свою, хм, колонизацию, и это… именно она изменяет нас. Я вот, например, снял линзы больше недели назад, просто не нужны. Всё как-то не было времени просто поговорить. Как вы думаете?..

Владимир Иванович начал говорить очень монотонно, как будто кто-то громко включил радио посреди разговора:

Автор Чёрная_Хаски

Течение - 13. Антонина Львовна


Она умыла лицо холодной водой, пригладив волосы мокрыми руками. Мигрень уже просто остервенело выдавливала левый глаз. Сердце колотилось. Начало месяца. Точно по расписанию, можно часы сверять. Две таблетки. Если не поможет — к кому-нибудь из коллег — укол и полежать. Если получится.

В глазах мельтешило, невозможно было прочесть даже наименование препарата на упаковке, всё расплывалось.
Нельзя кофе, шоколад, цитрусовые и стресс. Никаких волнений, они провоцируют приступ. Антонина тихо и горько засмеялась: «Волнений никаких, никаких волнений!»

Эта заразная тварь не тронула детей, но ведь ее сын уже не ребёнок, правда? И где-то далеко, за океаном, он уже несколько часов не отвечает на ее звонки и сообщения. Что делать? Научиться в кратчайшие сроки водить… долбанный Боинг?

Мигрень вдруг укусила так, что Антонина быстро придержала глаз рукой, чтоб не выпал. Правая кисть вдруг онемела, за ней губы с той же стороны. Запах собственных любимых духов вдруг показался отвратительным, замутило.

«На втором этаже. На втором… эт… — завпедиатрией схватилась за раковину, чтоб не свалиться на пол. — Что делать, что теперь со всем этим делать?!» — на втором этаже все были убиты, включая Главного. Некоторые убитые — просто в клочья.

Милку нашли только под утро, под стойкой в приемной. Пришлось накачать ее успокоительным, чтобы она снова и снова не рассказывала, мерцая глазами, как убила человека, там, во дворе.

Пал Семёныча тоже нашли — обширный инфаркт. Володя еще когда хотел запихнуть его в кардиологию, но дворник только смущался и отмахивался.

Потрепанная Кузя практически упала на руки Смирнову из-под крыльца, «рыдая» что-то на своем собачьем языке. Долго утешали, обработали все ссадины и порванное ухо, отмыли от своей и чужой крови. Подрагивающая «служебно-розыскная» уснула, только «обняв» полковничью ногу.

Таня, услышав новости «с фронта», с глазами-блюдцами ломанулась домой к сыну прямо на темный проспект, в чем была. Володя насильно запер ее в ординаторской, убеждая и уговаривая совсем немного подождать, пока не расцветет: «Родька — смышленый парень, он дома! А тебя порвут в лоскуты, и ты даже не увидишь впотьмах нападающих! Мы не знаем — сколько их! Одна не пойдешь! Утром мы тебя отвезем и заберем его!» — Таня билась об дверь, выкрикивая своему обожаемому шефу страшные ругательства, уже сквозь слёзы и подвывания.

***

Автор Чёрная_Хаски

Течение - 12. Настя


Мама вытолкнула Настю из машины, почти захлебываясь чем-то. Из носа снова брызнула кровь, но женщина не стала вытирать, просто откинулась на спинку сидения, чуть выгнувшись.

«Конец, конец, только бы Настьку не задеть, только не задеть, как того, на заправке…»

***

Ночью пришлось свернуть с трассы — голодная машина жалобно пиликала уже больше часа. Дочка спала на заднем сидении, подложив рюкзак под голову. Даже хлопок двери и звук шагов не могли ее разбудить, слишком вымоталась.

«Контролировать, мне нужно себя контролировать и дышать, дышать! — Пошатываясь и потеряв одну туфлю, к заправке. — Так, пистолет, открыть бензобак, вставить… нажать…»
Не работает. Просто не включается. За колонкой лежит заправщик. Он мертв.

«Ненавижу!»

Долго и сильно пинать заправщика ногами, потеряв вторую туфлю, а потом еще расцарапать ему лицо. Сесть в машину, с трясущимися руками и туманом в голове, и резко с места.

«Не могу, не могу… надо быстрей».

Последние три таблетки анальгина. Машина снова жалобно пищит. Вдали уже показалась окраина города.

***

Уже немного светало, и почему-то было очень душно. Настя, вцепившись в рюкзачок, оцепенело смотрела, как мама быстро заблокировала двери и пристегнула себя ремнем. Пальцы на руле, в запекшейся крови, сжимались, как птичьи лапы.
Хрип, мама дернулась и резким движение отодрала зеркало заднего вида, удар по ветровому стеклу. Настя отпрянула и куда-то пошла, мама даже не оглянулась на нее. После того, что она случайно увидела на той заправке… всё было понятно, у нее даже быстрее, чем у папы.

***

Автор Чёрная_Хаски

Течение - 11. Семёныч


Семёныч всегда был очень исполнительный. Всю жизнь.
А после ухода Любушки и вовсе переехал жить на работу. Не мог, совсем не мог быть дома один.

Владимир Иванович замолвил словечко перед Главным, и подсобка теперь была полностью в распоряжении дворника и разнорабочего. Иваныч же лечил его сначала от пневмонии, а потом и от отравления… палёнкой.

Скляночки эти с медицинским спиртом опять же. То Таня, а то и сам.
«Боится, что опять траванусь и помру тут еще», — тяжко вздыхая, мучился совестью Семёныч, осторожно держа крупной загорелой рукой очередной флакон, притертый резиновой пробкой. Пахло из флакона совершенно упоительно. Внутрь надобно было бросить какие-нибудь острые ягоды, вроде клюквы или смородины, и подержать в темноте недельку, а потом еще развести до нужного градуса.

Не то, чтобы Семёныч был пьяницей, так… для поправки нервной системы разве что, для здоровья. Хотя нет — Семёныч был пьяницей.

Последние две недели он помнил с трудом, жара была, а в жару пить хочется, стыдоба, конечно.

Из сонного морока его вытащила наглая длиннорылая собака с улыбающейся мордой. Она сунулась, мокро облизала лицо и сказала «Вуф!» Глаза ее блестели, а уши задорно торчали черными треугольниками.
А потом — зычный голос и затрещина. Приличная такая, но Семёныч был еще крепкий мужик, не очень старый, разве что иногда сердчишко то прихватывало, но это так, от недосыпу.

За выданный зычным Смирновым список распоряжений дворник взялся со всей своей исполнительностью, попутно ошарашенно оглядываясь вокруг…
«Господи, что же это делается-то, Господи!» — полушептал, обводя взглядом окружающее его чистилище или уже… ад, — «Наказание-то какое, наказание…»

Трупы его не пугали, все-таки насмотрелся уже в жизни то. А вот еще живые заболевшие вызывали в Семёныче какое-то странное внутреннее беспокойство. Он не мог как-то рационально его осмыслить или объяснить, но внутри что-то постанывало и сворачивалось в клубок.

К вечеру он, никого не спрашивая и ничего не говоря, поставил крепкие задвижки на всех дверях детского отделения. Просто так. На всякий случай. Антонина посмотрела на него очень внимательно, прищурив глаза, и кивнула.

У Витьки были мёртвые глаза, а эта девочка — Мила рыдала за корпусом, тщетно пытаясь дозвониться до родных. Семёныч как раз докуривал там последнюю папироску, вздохнул и подал ей большой клетчатый платок.

Главный уже еле разворачивался — у него на втором было очень много сложных, еще больше буйных, на третьем было поспокойнее, но всё же, всё же.

Почти двое суток Семёныч провел на ногах, работая, бегая, исполняя. Вечером, уже почти ночью, вторника, ощутив легкие болезненные искорки в груди, вышел во двор. Собиралась гроза и пока было душновато, но всё равно дышалось легче, чем в корпусе.

Задумчиво посмотрел на наливающуюся водой тучу и медленно пошел вокруг корпуса, осматриваясь. Снесенная секция забора валялась в траве. «Прикрутить надо бы, — подумал Семеныч, устало подходя к лавке за корпусом. — Присяду чуток, ох, хорошо…»

Автор Чёрная_Хаски

Течение - 10. Зульфия

«Почему? Почему всё так безнадежно?»

В пятницу Мишка, сверкая белозубой улыбкой, притащил ей три коробки клюквенной пастилы, помня о ее «особых» сейчас аппетитах. Потом были груши пакхам, огромная пачка замороженной вишни, которую они доедали вдвоем прямо на диване, чай с мятой, и апофеоз — запеченная в фольге скумбрия…

Потом сыпь. У него — совсем немного, как крапивница. Мишка веселился, мол, с такого пережора не только аллергию можно себе заработать, но и… смерть. Получается так.

Зулю затрясло.

Понедельник, 4 июня, 00.54. Навсегда. И совершенно безнадежно.

Мама после.

Хорошо, что отец не дожил до этого. Хорошо. Умер прошлым летом, обдумывая ход во время очередной непростой шахматной партии.
Зульфия закрыла глаза.

Пахнущий кофе и дорогим табаком кабинет, шахматные фигуры тонкой работы из слоновой кости. В кресле — седой, очень пожилой мужчина, расслабленно поникший. Обеспокоенный голос друга в упавшей телефонной трубке: «Марик, алло! Марат?! Не слышу тебя, Марик, ответь!!!» У отца было такое умиротворенное лицо.

Зуля с трудом расцепила судорожно сжатые в кулаки пальцы. В груди застрял горячий удушливый камень, который всё никак не давал ей заплакать. Камень забрал тошноту, мучившую ее уже две недели, забрал все прошлые глупые страхи и проблемы: «Как сказать маме, ведь мы даже не женаты? Ух, так, мне тридцать три, я уже сама могу…», «Мама, не кричи так, пожалуйста, мама, это не позор! Это — счастье… Миш, мы уходим, хватит!»

Камень забрал всё. Осталась работа.

Она смотрела, звонила — «телефон абонента временно…», рылась в сети, нашла двух выживших коллег.

Автор Чёрная_Хаски


Течение - 9. Родион

После звонка мамы до сих пор немного тряслись поджилки. Родион еще раз осмотрел себя в зеркале, ничего особенного не заметил, и задумался. Почти восемь утра.

«Звонить отцу или нет? Да или нет? Мама, наверно, даже не подумала этого сделать… — Родион постучал себя телефоном по лбу, погрыз ноготь на большом пальце, и решился. — Всё-таки бывшие мужья бывают, а бывшие… отцы?»
Гудки тянулись, трубку никто не брал, и телефон предложил «перезвонить позже». Хм, ничего нового.

Итак, набрать воды, съесть все быстропортящиеся продукты, зарядить оба внешних зарядника и все аккумуляторные батарейки.
Очень тянуло пробежаться до ближайшего супермаркета — разведать обстановку. Родя долго смотрел в дверной глазок и в окно, но пока решил не рисковать. Достал из холодильника позавчерашние пирожки с картошкой, тщательно прожарил их в микроволновке, обнюхал — «годится!», прихватил бутылку кефира, и отправился к компьютеру.

Интернет вполне себе работал, лишь иногда роутер помаргивал красным. На улице было совсем тихо, жара вновь набирала обороты.

По всем каналам телевизора шли программы в записи…
В сети царил всеобщий хаос, ужас и паника. Родион даже немного отпрянул от экрана, а потом сунул в рот пирожок, наклонился и начал жадно читать.

Везде, по всему миру, в одно и то же время, только в разных часовых поясах.

«Зудящие высыпания — у кого-то очень сильные, у кого-то — еле заметные язвочки во рту. Шишки, странные образования, очень быстро растущие, у некоторых пациентов — буквально съедающие или разрывающие внутренности. Длительность инкубационного периода неизвестна. Возможно, инфекция вызревала давно, а потом — рвануло.… На данный момент, смертность достигает… — Родион подавился и закашлялся, сквозь выступившие слезы, глядя на экран. — 97 процентов».

«То есть, из десяти человек умирает… девять, так что ли? Или нет… все умирают? Но я же жив, и мама… — пытался посчитать в уме Родя. — Стоп, это же из заболевших! Все заболевшие… умирают?!»

Посчитав, он бросил недоеденный пирожок и кинулся звонить маме. «Телефон абонента выключен, или находится…», «Сеть перегружена, просим извинить…», «Попробуйте перезвонить позже…».

Стало так страшно, что затряслись руки, и прошиб пот. Родя подтянул к подбородку колени, сжавшись перед компьютером в комок. Губы предательски затряслись, невыносимо захотелось к маме.

Стукнув кулаком по столу, он врубил на полную громкость что-то из «Imagine Dragons», и продолжил читать.

Так, собственно — что представляет из себя «агрессор»?

Автор Чёрная_Хаски

Течение - 7. Витька


Для него всё закончилось, когда Катя рвано вдохнула последний раз и затихла. Витя был уверен, что все делает правильно, он уже давно не желторотый первокурсник, но она вдруг просто умерла.

Пробегающая мимо по коридору заведующая педиатрическим, притормозила, влетела в палату и цепко взяла его за плечо.
— Ты же интерн наш, Витя? — низкий голос словно выдернул из какого-то мутного студня. — Почему без халата?
— Антонина Львовна, я… всё по схеме, — пролепетал Витя. — А она… еще вчера всё хорошо… я виноват, это я виноват!
— Ты ни в чем не виноват, — отчеканила завпедиатрией. — Быстро встал, надел халат и спустился ко мне в отделение, понял?!

Витя покивал куда-то в пространство, заворожено глядя, как прикрытую простынёй Катю вывозили из палаты. Медсестра прямо на голой лодыжке, на бегу, писала черной ручкой фамилию, имя, примерное время смерти, на бумагу уже никто не надеялся.

Щеку вдруг обожгла крепкая оплеуха, интерн пискнул, инстинктивно прикрываясь рукой, и уставился на Антонину Львовну. Глаза у нее были зелёные, как у ведьмы. Тёмные, с проседью, густые волосы были скручены в тугой узел.

— Быстро надел халат и пошел вниз, у меня там никого не осталось, — раздельно произнесла его новая непосредственная начальница. — Мне нужны руки!

Она развернулась и вылетела, будто ее и не было.

Лицо у Вити как-то странно осунулось и замерло, он метнулся за халатом и быстро пошел по коридору. Сзади раздавался гул множества голосов, крики, стоны… скрипящий звук удаляющейся по неровному полу каталки. Витя на ходу надел халат, и, не оглядываясь, сбежал по лестнице вниз.


Течение - 8. Полковник Смирнов

Сзади поскуливала Кузя, ударяясь о дверь на резких виражах. Сержанта он привез уже в невменяемом состоянии. Машинально проверил время — шесть двадцать четыре.

Вся площадь перед клинической была заполнена машинами — три «скорых», две «реанимации» и море разномастных гражданских, не проехать. Смирнов крутанул руль, УАЗ рыкнул и залетел на тротуар. Легко сбив ограждение, он проехался по газону и замер недалеко от грязной, потрепанной Нивы. Двери Нивы были распахнуты настежь со всех сторон, внутри никого не наблюдалось.

Сержант захрипел, внутри что-то булькнуло, когда Смирнов потащил его практически на себе в приемный покой. Он поймал за шкирку какого-то оторопевшего мужика в голубой форме, сгрузил ему подчиненного, коротко скомандовал: «Пулевое, оказать своевременную помощь», и проследил, чтоб Вороненко унесли в нужном направлении.

Оценив обстановку, полковник констатировал про себя — хаос с подруливанием. Увидев врача, похожего в своем халате на огромного белого медведя, немедленно отправился к нему.

— Полковник Смирнов! — Медведь развернулся и уставился как-то отстраненно, глаза за толстыми линзами очков, моргнули. — В связи с создавшейся чрезвычайной ситуацией, приказываю откоммандировать необходимое число медработников в вверенную мне военную часть. Имеется большое количество больных, а также умершие. Один из заболевших проявил агрессию, и был ликвидирован, поэтому…
— Подите на хуй, уважаемый, — глухо, но вполне разборчиво ответил собеседник и отвернулся.

Смирнов открыл было рот, но, подумав, закрыл его обратно, расстегивая верхнюю пуговицу и расслабляя воротник формы.

В его части произошел конец света. Полковник за свою жизнь успел побывать во всех возможных горячих точках, и умел на раз отличать полный пиздец от обычного чрезвычайного происшествия. Инструкции, конечно, были для любой ситуации. Смирнов мог легко всю свою жизнь провести строго по инструкции, но…

Эта сыпь…
Полковник, естественно, наорал на срочников, подчиненных, фельдшера и даже на собаку женского пола по имени Кузя. Фельдшер равнодушно предположил лишай, вшей или авитаминоз.
Он умер первым — повезло, не мучился. К ночи полегли почти все — умирали, либо уже умерли. Ближе к утру остались двое срочников из казармы, один из суточного наряда, сержант Вороненко, Смирнов и Кузя.

Пока полковник тихо переговаривался с Вороненко, обсуждая сложившуюся ситуацию и матерный отказ начальства и соседей прислать помощь, срочники двинули на выход. С оружием. Дезертиров Смирнов… не любил.

Сержант почти сразу же получил пулю. Двое срочников, побросав оружие и даже личные вещи, сбежали в ужасе, потому что третьего убил один из заболевших. Ведь валялся на койке, стонал уже негромко, помирал почти, и вдруг подорвался, выбежал, набросился, бил, рвал руками и зубами.
Кузя в ужасе забилась под крыльцо. Полковник был вынужден применить оружие: «Болевой шок, что ли? Некогда, потом…»

Смирнов быстро упаковал сержанта в УАЗ, выволок упирающуюся, орущую Кузю из укрытия, и запихнул на заднее сидение. Туда же полетели две еще целые аптечки и сухпаек, оружие — под сидение, все двери и ворота были тщательно заперты.

— Полковник, — пророкотало сзади. Оказывается, врач-«медведь» уже стоял за плечом, глядя поверх очков. — У нас сложилась очень тяжелая ситуация с выносом и размещением трупов, и не только с этим.
— Понял, — подобрался Смирнов, признавая за медиком главенство. — Есть, организовать!

«Немедленно мобилизовать и проинструктировать весь оставшийся персонал, попробовать еще раз связаться с центром. Хм, многие умерших без документов — фотографировать, описывать труп, и в отдельное помещение. Сообщить о возможных случаях агрессии».

Людей не хватало катастрофически.
«Медведь» куда-то испарился, и полковник поймал за рукав пробегающую мимо кудрявую пухленькую медсестру:
— Осмотр территории был произведен? Указания от руководства были? Уровень смертности? Сообщение о чрезвычайной ситуации пост…
— Тебя как зовут то?.. — быстро перебила кудрявая.
— Полковник Смирнов! — по привычке пролаял военный.
— А по-человечески? Меня — Татьяна, — склонила набок голову медсестра, хватая его за рукав и утаскивая куда-то в сторону от толпы.
— Фёдор Алексеич, — вдруг растерялся Смирнов. Таня кивнула.
— Так, Фёдор, все эти люди… — она показала глазами куда-то за его плечо, понижая голос. –… скорее всего, умрут в ближайшие несколько часов. Помочь мы им ничем не можем, стандартные схемы лечения бесполезны и динамика… — Танечка умолкла, и перевела дух. Полковник почувствовал, как дрожит ее рука, вцепившаяся в его рукав. — Просто делай всё, что можешь, помогай, чем можешь. И всё.

Она отпустила его рукав и, скривив губы, убежала куда-то наверх. Смирнов вытер выступившую испарину, и огляделся.

«Освободить дополнительную подсобку для тел, списки — прямо на двери… хм, место для захоронения? Работы по дезинфекции? Нет, это после. Изоляция? Карантин? Скорее всего, это уже бесполезно…»

Так, занять всех, кто без дела.
У стойки мечется какой-то лысоватый гражданин в рыжей щетине, интеллигентного обличия — выдать защитную одежду и на помощь санитарам, выносящим тела.
На крыльце сидит плачущая светловолосая девчонка в белых ботах — «Отставить истерику! В педиатрию! Узнать — есть ли все необходимое, а также — что еще требуется! После — доложить!»

«Кузя, за мной! Ищи!» — скомандовал Смирнов последней своей подопечной.

Собака Кузя, будучи трусливой, но нюхастой, нашла на парковке за корпусом двоих детей, а в подсобке у бойлерной — опухшего от двухнедельного запоя дворника Семёныча. Отрезвляющая затрещина, и Семёныч, напичканный указаниями и ошарашенный новостями, убежал исполнять.

В парке за главным корпусом нашли три трупа, надо убрать, жара.

На углу, прислонившись к заграждению, сидела еле живая заболевшая, около нее ярким пятном — кокетливая лаковая сумочка. Поднял на руки и в приемную.

С уже не плачущей, а сосредоточенной девушкой в белых ботах — Милой, съездили в местную аптеку и супермаркет. Полковник, пересчитав наличность, достал кредитку, но… ни то, ни другое не понадобилось. Признаков мародерства пока заметно не было. Ну, кроме оставленных полковником и Милой, хотя они старались быть аккуратными.

По прибытии разгрузили чуть не треснувший от «покупок» УАЗ, разнесли всё по отделениям. Милу оставил с детьми, под присмотром Антонины Львовны.

К вечеру Смирнов понял, что дальше тянуть нельзя. Выдернул из окружающего хаоса «интеллигента в рыжей щетине» — Бориса, который оказался на удивление толковым мужиком, даром что профессор, и выехал в сторону «зоны плановой застройки». С трактором он как-нибудь справится, с экскаватором тоже разберется. В конце концов, лопату никто не отменял. Уж окапываться то ему не впервой.
— Здесь есть кладбище, километрах в десяти, по трассе, можно там, — подал голос Борис, потирая уставшие глаза. — Сегодня с утра, с рыбалки ехал, проезжал. Но… надо же как-то… дезинфицировать там, или как положено?

— Положено в запаянном цинковом гробу, Борь, — вздохнул полковник. — Только мы простых то, дощатых, сейчас с тобой столько не наколотим.
— Но почему… мы-то остались? Я никак не могу понять — это мне так повезло сказочно, или наоборот? Я не могу связаться ни с кем, кого знаю. Вокруг трупы.
— Думать пока не надо, — перебил его Смирнов. — Потом думать будешь, когда все закончится. Приехали, пойдем, глянем.
Борис вытер вспотевшее лицо ситцевым платочком, вздохнул, и пошел следом за широко шагающим напарником.


https://ficbook.net/readfic/7158717/18243845#part_content
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Начало — 1. Борюсик
Начало — 2. Милка
Течение — 3. Владимир Иванович
Течение — 4. Роза Петровна
Течение - 5. Жорик
Течение - 6. Танечка


Примечания:
Если есть среди читателей профессиональные врачи или студенты-медики, я буду рада вашим критическим замечаниям, ибо... мучаюсь и страдаю от своего, иногда, невежества. Оказывается, Гугл не всемогущ и знает далеко не все! Яндекс тоже...

Автор Чёрная_Хаски

Течение - 6. Танечка



Томным, интимным голосом, телефон сообщил Танечке, что сеть перегружена. Танечка почти взвыла и еще раз набрала длинный номер. Гудки… раз, два, три… четыре… «Ну, пожалуйста, пожалуйста, дорогой, ответь, Господи, пожалуйста…» шесть, семь, восемь…

— Ну, чё, мам?! — сонный, неразборчивый басок заставил Танечку подпрыгнуть и судорожно стереть слёзы. — Семь утра, блин!
— Родечка… Родечка, ты дома?
— Ну, а где еще то?! — двенадцатилетний Родион жил со своей матерью, в общем то, всю жизнь, поэтому умел распознавать всю гамму ее эмоций даже по голосу. — Случилось чего, мам? Ты еще на работе? Ты когда приедешь, у тебя ведь до шести, а уже…
— Так, Родя, слушай меня внимательно, — решительно перебила его Татьяна, воровато выглядывая из туалетной кабинки и понижая голос. — Сегодня утром в городе происходит что-то страшное, какая-то эпидемия. За последние шесть часов в нашу больницу и все остальные в городе привезли огромное количество больных людей. Многие умерш… пострадавшие, я так понимаю, могут оставаться еще в своих домах или даже на улицах.
— Мам, — растерянно начал Родион, — ты…
— Тихо! Не перебивай меня, просто слушай! — крикнула, не сдержавшись, Танечка. — Осмотри себя — сыпь, раздражение на коже, особенно, в районе грудной клетки… стоматит, горло не болит у тебя? Какие-нибудь шишки, уплотнения на коже или слизистых?.. Давай, Родя!..

Родион ощупал пушистый затылок, задрал футболку, осмотрев худосочное тело.
Постоял у зеркала, разглядывая белозубую мальчишескую пасть, высунул язык, поворочал им из стороны в сторону, пожал плечами.

— Нету у меня ничего, мам, — в трубке послышались какие-то странные звуки, подозрительно похожие на всхлипывания. — А ты мам… как же ты?
— Я пока не могу вернуться домой, тем более, что я могу быть… то есть, я тут очень нужна, сынок, понимаешь? Мне нужно работать, помочь пациентам, — как болванчик пробормотала стандартную фразу Танечка. — Ты… поел?
— Ну, я поел салат, это не очень помогло, и я доел макароны… мам, так что случилось то? — не дал увести себя в сторону Родион. — Всё правда так страшно?

Автор Чёрная_Хаски

Течение - 5. Жорик


«Уже полдня прошло, а я до сих пор еще ничё не спиздил! Завелися они, чё я сделал такого? Чёёёё? Трезвый я, выкуси, стеррррва!!!» — тыча тщательно свернутой фигой, верещал Жорик.

Он увернулся от разъяренных соседей, участкового же обошёл по окружности — не надо было его так крыть, ой, не надо.

«Эт ты, Григорий, неосторожно, неосторооооожно, чё-то тебе будет за это, жопой чую, будет!» — рыгнув, корил себя скандалист, улепётывая в кусты.

Но и тут не повезло — поскользнулся на какой-то отвратительно воняющей дряни, сбил кожу на колене и кое-как, на карачках, забился под раскидистую иву.

Мимо величественно прошествовал черно-белый кот, чем-то неуловимо похожий на самого Жорика, плюхнулся, отклянчившись, и начал неторопливо вылизывать ногу.

Бок опять зачесался, на этот раз просто нестерпимо, заставляя Жорика, подвывая и суча ногами, задрать на себе майку.

Ряд аккуратных желтых пузырьков, по краям словно прорисованных багровым фломастером, опоясывал рёбра с левой стороны. В каждом пузырьке была тонкая прожилка крови. Под многострадальной подмышкой пузырьки полопались, мутноватая жидкость потекла вниз, уже впитываясь в майку и пояс шорт.

Автор Чёрная_Хаски

Течение — 4. Роза Петровна

Розе Петровне не спалось.

Адово пекло не давало нормально дышать, болезненно стискивая что-то внутри, заставляло одышливо покашливать и отчего-то чесаться.

Воскресенье прошло, считай, зазря — весь день продремала, а сейчас — полтретьего ночи, а сон не идёт. Еще вечером в субботу внучок Витька должен был увезти любимую бабуленьку на дачу, она уж и сумочку сложила, ан нет. Вильнул хвостом, сердешный, хорошо хоть отзвонился, мол, дело у него важное. Угу, конечно, очень важное дело у него, и называется оно — «Катюсик».

«Катюсик то, Катюсик сё, а мы — что? — ревниво вопрошала Роза Петровна у подсохшей герани на подоконнике. Вздыхала, ставила чайник и сама же себе отвечала. — А мы что? А мы — нАсрато…» — в сердцах хлопала ладонью по столу и обиженно поджимала губы.

Чаи распивай, да в окно пялься, вот тебе и все развлечения. А чего туда пялиться, если темень и фонарь только у соседнего дома горит? Уж и свет выключила, и стульчик на наблюдательном пункте установила мягонький, а толку? Нету никого, даже котов.

«Днем то хоть Жорик куролесил — ужрался в хлам, орал, обматюгал участкового, комееедь, лучше, чем у Малахова! А участковый то, какой-то воловый совсем был, даже в кутузку дебила пьяного не уволок, ушел и всё тута… наши доблестные ор-га-ны», — язвительно выделила про себя последнее слово Роза Петровна.

Когда начало светать, из соседнего двора вышел Жорик. Бабулька резво приподнялась на стуле, вцепившись в него орлиным взглядом…
Сделав несколько нетвердых шагов, Жорик покачнулся и рухнул на ближайший газон.

Автор Чёрная_Хаски

Течение — 3. Владимир Иванович


За окном громыхало уже совсем нешуточно. В такт разыгравшейся грозе подвывала операционная медсестра Танечка. Кудряшки на ее затылке дрожали, а рыдания периодически срывались в судорожные вздохи. Дождь заливал окна, старые рамы не выдерживали такого напора, и на подоконнике уже собралась небольшая лужица.

Хирург Владимир Иванович сидел прямо на полу ординаторской, привалившись спиной к запертой двери, и безуспешно пытался оттереть руки от крови влажными салфетками. Салфетки пахли чем-то приторно сладким. Кровь уже въелась под ногти, в кожу и оттираться приторными салфетками не желала ни в какую.

Дверь за спиной Владимира Ивановича подрагивала, слышалось жалобное поскуливание, — Жорик очень хотел войти. После разорванного горла пациента из шестнадцатой и задушенной санитарки, доверия к Жорику не было никакого. Владимир Иванович подумал немного, принял решение, резко поднялся, достал из-под вечно протекающей раковины огромный тяжелый разводной ключ, щелкнул замком и рывком распахнул дверь. Танечка мгновенно затихла, зажимая рот руками и втягивая голову в плечи.

Жорик, стоя на четвереньках, поднял голову. Владимир Иванович мощно ударил его точно в висок. Удар получился хирургически точным и выверенным. Череп Жорика глухо хрустнул и вдавился внутрь. «Клиновидная и височная», — услужливо подсказал Владимиру Ивановичу двадцатилетний опыт работы. Тело накренилось и ничком рухнуло на пол, как мешок с песком.

Новоиспеченный убийца присел у трупа на корточки, аккуратно положив рядом окровавленный ключ, и осторожно перевернул Жорика на спину.

— Владим…иваныч, не трогайте! — придушенно раздалось сзади — это Танечка наконец прекратила истерику и таращилась на Жорика, высовываясь из–за дверного косяка. — Не трогайте! Без перчаток, маски, не на…до!..

Владимир Иванович только хмыкнул — после ночного побоища в третьем хирургическом, откуда он вытаскивал оцепеневшую Танечку за шкирку, на нем живого места не осталось. Зеленая хирургическая роба Владимира Ивановича была сплошным желто-коричневым пятном. Осколки костей, частицы плоти и мозгового вещества россыпью виднелись на лице, руках, в наполовину седых коротких волосах.

Автор Чёрная_Хаски

Начало — 2. Милка


Большая тёплая слезища капнула с кончика носа на прохладный кафель у ног. Милка, всхлипнув, высморкалась в клочок туалетной бумаги. Она сидела в туалете, пригорюнившись, уже второй час. Прочитала инструкцию к освежителю, пересчитала все трещинки на полу и познакомилась с живущим в углу пауком.

Острый приступ режущей боли снова полоснул низ живота, и на пол капнули еще две слезищи.
— Да, что же это такое-то, — захныкала Милка. — Когда же это закончится7.
Обезболивающее и спазмолитик она выпила еще полчаса назад, но цистит все никак не отпускал.
Оставалось только сидеть и реветь дальше.

Не вставая с унитаза, Милка открыла дверь и прислушалась к ночной тишине. Муж уехал на вахту неделю назад. Родители вместе с младшей сестрой весело и бесшабашно укатили в Грецию. Помощи ждать было неоткуда. Скрючившись и придерживая на животе грелку, страдалица прошлёпала на кухню.

«Сейчас, сейчас… потерпи немного. Давай, держись, не разнюнивайся! Сейчас… заварю теплый чай с клюквой, посижу немного. И главное, не забыть плеснуть травяного отвара… сейча-а-ас».
На улице уже светало.
«Летние ночи такие короткие», — Милка стояла у окна, опираясь на подоконник, периодически поглядывая на свое отражение.

Отражение не радовало — даже при таком мутном освещении были видны тени под глазами и повисшие, как пакля, волосы. Цистит начался резко, два дня назад, в пятницу после работы, мучая до зубного скрежета, не давая спать и выйти из дома. Милка сразу же перечитала вдоль и поперек весь интернет-контент по этому поводу, сама себе поставила диагноз, и в очередной раз убедилась в своей невезучести.
«Вечно у меня так! Все болячки липнут! И ладно еще какая-нибудь простуда, но ветрянка в двадцать три?! Как я умудрилась?! Весь май проболела этой гадостью, чуть не подохла, вон, на щеке две оспины! А теперь ещё и осложнение в виде цистита… хм, да я просто… говномагнит!»
За окном стремительно наступало утро понедельника. До отпуска было еще далеко, больничный на цистит — «не положено», а значит — надо действовать.

«Главное, дойти до аптеки и не обоссаться, — планировала Милка, — хотя, если и обоссусь, что с того? Хотя бы не придется объяснять фармацевту, какие мне лекарства нужны, все и так понятно будет».

Таблетки наконец-то начинали действовать, снимая приступ, нужно было выдвигаться — до круглосуточной аптеки два квартала, а насколько хватит этих двух таблеток неизвестно.

Автор Чёрная_Хаски

Описание:
Владимир Иванович сидел прямо на полу ординаторской, привалившись спиной к запертой двери, и безуспешно пытался оттереть руки от крови влажными салфетками. Салфетки пахли чем-то приторно сладким. Кровь уже въелась под ногти, в кожу и оттираться приторными салфетками не желала ни в какую. Дверь за спиной Владимира Ивановича подрагивала, слышалось жалобное поскуливание — Жорик очень хотел войти. После разорванного горла пациента из шестнадцатой, доверия к Жорику не было никакого.
Посвящение:
Моему мужу, который все это читает, и при этом остается моим мужем.
Примечания:
1. Главы называются по имени главного действующего персонажа, но годы жизни и смерти убраны, ибо спойлер.
2. Глава не обязательно заканчивается смертью героя.
3. "Ниточки" всех участвующих персонажей будут так или иначе переплетены друг с другом.
4. Время течет линейно лишь до третьей главы включительно. Далее, оно может уже перескакивать на день или больше назад и вперед, так что, надеюсь, путаницы не возникнет.


Начало — 1. Борюсик

Перегревшийся моноблок натужно гудел на столе. Липкое июньское пекло проникало в каждую пору тела, заставляя Борюсика вертеться на неудобном офисном стуле, обливаться потом и сопеть. Ситцевый платочек, которым он обтирал рано полысевшую, круглую голову, был мокрым и со своей задачей явно не справлялся. Бутылка с минералкой опустела, а ведь еще и полудня не было.
— Ка-тя! — звучно, но пока деликатно, позвал Борюсик и прислушался.

Из соседнего кабинета доносилось еле слышное жужжание подыхающего вентилятора. Обычно секретарша была на месте уже в девять, даже в субботу. Борюсик на дух не переносил никаких не пунктуальностей, тем паче, что сам он на работу приходил к семи, а то и раньше, как сегодня.
— Так, так, так, — пробормотал в конец употевший заложник жары и всеобщего отпуска.
Борюсик откинулся на спинку стула, прикрыв глаза.

«Бросить всё к чертям и уехать на денёк туда… у озера совсем не жарко, рыбалка опять же… пару окуньков-то запросто… ночевать потом можно у тёти Нины, помогу ей огород полить. Она, наверное, старенькая совсем… а рукопись, хм… ноутбук с собой прихватить».

— Снова туда, где море огней, снова туда, с тоскою своей, — мощным, неожиданно глубоким для такой несуразной комплекции баритоном, пропел Борюсик. — Ка-тя! — проорал он уже совершенно неделикатно, крутанулся в кресле, соскочил, ударился коленом об стол и пинком распахнул смежную дверь.

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Олег
Глава 2. Кира
Глава 3. Анекдот
Глава 4. Жирафа
Глава 5. Тараканы
Глава 6. Новый год

Глава 7. Эпилог


Утро начиналось чудесно — в окна заглядывало солнце, морозы наконец отступили, во дворе весело орали птицы,
а растрёпанная тёпленькая Кира ещё спала — мило посапывала, закутавшись в одеяло.

Олег задумчиво почесал темечко: «Что бы такое… вкусное предложить ей на завтрак?»
«Яишенку?» — облизнулся медведь.
«Не, яишню позавчера готовили. Надо что-нибудь новое… хм, а если…»

Смартфон зазвонил в самый неподходящий момент — Олег как раз заканчивал вымешивать фарш на пельмени. На экран весело вибрировало: «Шеф».

— Ну конечно! — сварливо забормотал Олег. — Кто ж ещё!

Пришлось кое-как ополоснуть руки и принять вызов:

— Алло.
— Олеженька, — тут же заюлил и затараторил шеф. — У нас ЧП. Очень ЧП. Чрезвычайно. Срочно нужна твоя помощь.
— Ты издеваешься? — мрачно прошипел Олег. — У меня последняя неделя отпуска перед весной, мы с Кирой…
— Да-да! — бодро перебил шеф. — Вы с Кирой. Поэтому, я и зову именно тебя. Видишь ли, ЧП учинила твоя ближайшая родственница.
— Мама? — удивлённо уточнил Олег.
— Ну… почти, — шеф ловко увернулся от ответа. — Приезжай в Комитет, комната двести три.
— Нет, — отрезал Олег. — Только по видеосвязи.
— Хорошо, как скажешь, но это лучше видеть вживую… ладно, ладно, не сопи так многозначительно! Я сейчас скину тебе ссылочку.

Олег сбросил вызов, вновь задумчиво почесал темечко… медведь тоже был в недоумении — пыхтел и вопрошал: «Что это? Какая такая родственница? О чём он? Ты что-нибудь понял?»
«Пока ничего, — признался Олег. — Надо разъяснить».

Он на цыпочках сбегал в спальню, тихонько взял свой ноутбук, так же на цыпочках вернулся на кухню и прикрыл за собой дверь.

Шеф уже прислал ссылку на видеоконференцию и коротенькое письмецо-заметку:

«ЧП в аэропорту. Одна из пассажирок устроила скандал в зале прилёта. Сотрудник аэропорта был неосторожен — испачкал её светлые туфли. В ответ пассажирка выдала такой оглушительный медвежий рёв, что его слышали даже таксисты на парковке. Обращения в медведицу при этом не произошло — пассажирка виртуозно контролировала своего внутреннего зверя и осталась в людском обличии, но паники избежать не удалось. Люди попрятались кто где, побросав свои вещи. Полиция задержала пассажирку-медведицу и доставила ее в Комитет».

Олег дочитал и неожиданно для себя разволновался.

«А? — тоже встревожился медведь. — Что? Кто это?»
«Подожди, — попросил Олег, нетерпеливо щёлкая по ссылке на видеоконференцию. — Если я не ошибаюсь, это… это… у нас гости. То есть гостья».

На экране ноутбука появилась комната двести три — серые стол, пол, окно, простенький стул, а посреди всего этого скучного казённого окружения — совершенно ослепительная дама. Яркая блондинка, белокожая, безупречно элегантная, уже немолодая, в возрасте, но в каком именно? Неясно. Ей могло быть от тридцати до бесконечности. Она красиво сидела нога на ногу и красиво держала незажённую сигарету. На остром носу светлой туфли виднелось пятно. Дама рассматривала пятно с неудовольствием и досадой.

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Олег
Глава 2. Кира
Глава 3. Анекдот
Глава 4. Жирафа
Глава 5. Тараканы

Глава 6. Новый год


Новая квартира оказалась почти пустой — раковина, кровать, стол, два стула.
«Пусть так, — отрешённо подумал Олег. — Всё равно».

Без Киры ему хотелось только одного — завалиться в спячку до весны, но не тут то было — без медведя не спалось, причём, совсем, абсолютно, никак. Будто сон поставил вызов Олега на удержание.

Олег промаялся всю ночь и только под утро смерил гордыню — спросил: «Ты здесь, косолапый?»
Но медведь молчал. Зато шеф был тут как тут — телефон забренчал и завибрировал.
Олег раздражённо засопел, насупился, но вызов всё-таки принял:

— Алло. Я же просил меня не бесп…
— Значит так, дорогой мой, — сухо и бескомпромиссно «поприветствовал» шеф. — Во-первых, с наступающим тебя. Во-вторых, информирую, что Кира благополучно добралась до места своей добровольной изоляции — она сейчас на даче у своей тётки. В третьих, прими к сведению, что её тётка недавно укатила в Малайзию, на очередной дауншифт, поэтому Кира осталась на Новый год одна. Совсем одна — соседей нет, все в городе. Полное одиночество.
— Я не…
— Кира со вчерашнего вечера бродит там по округе в виде медведицы. И плачет. Тоже со вчерашнего вечера.
— Где? — скрипнул зубами Олег. — Где она?
— Я вышлю тебе адрес. Собирайся.
— Считай, уже собрался! Высылай!

* *

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Олег
Глава 2. Кира
Глава 3. Анекдот
Глава 4. Жирафа

Глава 5. Тараканы



Олег полулежал на диване и сонно рассматривал свой ноутбук. Ещё полчаса назад ведущий адаптолог Комитета собирался составить план работы с Кирой, выписать важные моменты, занудно разметить временные интервалы, а потом…

А потом с Олегом случилось спагетти. Очень мясное, очень пряное, очень вкусное… спагетти. Оказалось, это был фирменный Кирин рецепт.

«А она хитрюга, прикормила нас, — отметил медведь, поудобнее устроился внутри Олеговой головы и затянул хриплую песню: — Дым сигарет с менто-о-олом… пьяный угар качает…»
«Ой, не начина-а-ай, — зевнул Олег. — Мы работаем, так что никакого тебе бухлишка».
«Ну дава-а-ай. По чекушечке, м? Под вкусную Кирину закусь. Там ещё полсковородки оставалось, я видел! И вискарик… он в шкафу, в нижнем ящ…»
«Нет. Обойдёшься».

Кира заглянула в комнату.

Олег тут же передумал засыпать. Медведь зачем-то замурлыкал Марсельезу.

— Ну как? — робко уточнила Кира. — Мы можем продолжить наши занятия?
— Кхм-м, — Олег кокетливо повёл бровью. — Даже не знаю. Я сейчас переполнен едой и совершенно бесполезен — как адаптолог и вообще… как личность. Иди сюда.
— Зачем? — прыснула Кира. — Ты же бесполезен.
— Иди. Сюда.

Кира примостилась на противоположном от Олега конце дивана, уложила руки на колени, как прилежная ученица, и напряжённо ссутулилась — приготовилась к сеансу, подошла к вопросу со всей ответственностью.

Олег с медведем синхронно вздохнули. Это было неправильно. Несправедливо. Такая удивительная, прекрасная, нежная женщина и столько в ней было тараканов, сомнений и неуверенности, что впору вызывать экзорциста.

Олег прищурился. Медведь сказал ему: «Жги».

— Поближе, — сказал Олег и похлопал рядом с собой.
— Нет-нет, — бодренько отказалась Кира. — Я там чайник поставила. Как только засвистит, я быстренько сбегаю, выключу, и…

Олег убрал с коленей ноутбук, подвинулся сам и сказал Кире, глаза в глаза:

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Олег
Глава 2. Кира
Глава 3. Анекдот

Глава 4. Жирафа


Олег проснулся в темноте от вкусного запаха. Кира возилась на кухне и что-то тихонько напевала. Видимо, у неё было хорошее настроение.

«Оладьи? — принюхался медведь. — Нет, сы-ы-ырники! Со сметаной! И ещё что-то! Вставай, скорее, там вкусняшки стынут!»

И растрёпанный сонный Олег поплёлся на кухню.

Часы с гирьками показывали чудесные «06:30». За окном было совсем темно, но кухня уже сияла огнями. Кира тоже сияла — она с улыбкой переворачивала на сковородке румяные пухлые кругляшки. Ее светлый свитер и джинсы куда-то пропали, вместо них появились мягкие клетчатые штанишки и тонкая кофточка.

«Сам ты кофточка! — фыркнул медведь. — это называется лонгслив. Смотри, какая красивая у нее… спина…»
«Тш-ш-ш, — ответил Олег, подмечая тёплые меховые тапки-сапожки у Киры на ногах. — Мы работаем. Ра-бо-та-ем. Сосредоточься».
«Фу-у-у! — поморщился медведь. — Какой же ты душни-и-ила!»

Олег пропустил медвежье ворчание мимо ушей, опёрся плечом о косяк и негромко кашлянул.

— Олег! — обрадовалась Кира. — Я тебя разбудила? Прости, я старалась не шуметь.
— Пахнет хорошо, — оценил Олег. — Сегодня ты угощаешь завтраком?
— Ага, — Кира отчего-то засуетилась. — Уже почти готово, садись.

«Она влюблена в меня, — прошептал медведь. — И это неудивительно. Я неотразим».
«Мы ра-бо-та-ем», — занудно повторил Олег.

Сырники закончились очень быстро, но Кира тут же поставила перед Олегом объёмистую корзинку с хворостом — жёлтым, кучерявеньким, с щедрой посылкой из сахарной пудры, а рядом — сковородку с гигантской яичницей, пятнистой от бекона, сладкого перца и пармезана. Видимо, сырники предполагались лишь закуской к основному блюду.

Олег внимательно оглядел стол, посчитал примерное количество калорий, затем осмотрел Киру и спросил:

— Ты всегда так плотно завтракаешь?
— Да, — кивнула она. — И обедаю, и ужинаю. Я неэкономичная. Можно сказать, что у меня медвежий аппетит. Да ещё и рост… помню, я пыталась сидеть на диетах, чтобы обрести хоть какую-то хрупкость, но, как говорится, худая жирафа ещё не газель.
— Диета? С медведицей? Ты серьёзно думала, что получится?
— Ну-у-у, а вдруг. Понимаешь, мне хотелось…
— Быть кем-то другим? — подсказал Олег.
— Угу, — вздохнула Кира. — Но медведица взбунтовалась против диеты. Она начала приходить каждый день, по вечерам, перед сном, и опустошать холодильник.
— Умница, — одобрил Олег. — Она просто умница. Тебе с ней очень повезло.
— Конечно, — улыбнулась Кира. — А вот ей со мной, наверно, неочень.

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Олег
Глава 2. Кира

Глава 3. Анекдот


Ёлка сияла многоцветьем и кое-как, но все же освещала небольшую гостиную. В изгибе углового дивана обнаружился высокий одеяльный конус — Кира. Она даже ноги под себя подобрала, чтобы ничего не торчало наружу, кроме кончика носа и пары белых прядок, но медведю и этого было достаточно:

«Ла-а-апушка», — нежно пропыхтел он и затаился, чтобы не мешать.

Олег уселся на ковер, прямо перед Кирой и внимательно посмотрел на нее снизу вверх. Она, естественно, тут же запротестовала:

— Нет! Тебе надо сесть куда-нибудь повыше, чтобы медведица видела твои габариты и… и…
— И боялась? — хмыкнул Олег. — Не-е-ет. Я не хочу ее напугать.
— Олег! — укоризненно засопела Кира. — Ты что, с медведями никогда не работал?! Она может перепутать тебя с тюленем, навалиться сверху, а потом…
— А потом окажется снизу, — улыбнулся Олег. — Кир, я с медведями не просто работал и работаю, я с медведем живу. Всю жизнь. И мы с ним прекрасно знаем, как надо обращаться с дамами. Не боись.

Кира высунулась из одеяла и, сверкая глазами, заявила:

— Между прочим, от меня уже три адаптолога сбежало! Так что, имей в виду, я…
— Имею, — отрезал Олег. — Это было последнее китайское предупреждение? Мы можем начинать?

Кира снова смерила его долгим взглядом и кивнула. Олег начал:

— Расскажи о последнем случае.
— М-м-м, — скривилась Кира. — Это не случай, а какой-то дурацкий анекдот.
— Поподробнее.
— Ну… я вернулась домой на два часа раньше, чем предполагалось, а там… ох…
— А там?
— Мой… кхм… в смысле не мой, а теперь уже бывший, экс, но тогда я думала, что мой…
— Дай угадаю, твой бойфренд в твоё отсутствие трахал некую мадам.
— Олег!
— Тебя это задело?
— Шутишь?! Я и подумать не могла, что… что он… вот так… меня унизит.

Кира всхлипнула и с головой спряталась в одеяло, но Олег подёргал за край конуса и велел:

— Говори. Что ты почувствовала?
— Шок… словно меня в грудь ударили… жгучую обиду.
— Медведица появилась в этот момент?
— Н… нет.
— А когда?
— Я сказала, что всё кончено, вышла из комнаты, где они… кхм… находились, пошла на кухню, чтобы хлебнуть воды, и вдруг… оп! Я едва уместилась в коридоре! Так быстро я ещё никогда не обращалась! Снесла шкаф, вешалку, напольную вазу… всё захрустело, попадало! Медведица метнулась, наступила на осколок, порезала заднюю лапу и заревела на весь дом! Экс выскочил на шум и…
— Она его ударила? Цапнула?
— Нет, медведица толкнула его плечом, сделала подножку, уронила на пол, нависла и…
— Как Веном? Откусила башку?
— Олег!
— Яйца тю-тю?
— Нет! Медведица… кхм… она страшно оскалилась и зарычала, как будто ругала его. А потом одним движением выдернула из-под экса коврик и разодрала в клочья. В смысле, коврик. Выдернула одним движением, представляешь? Как скатерть из-под бокалов — вжух!.. В общем, мой экс теперь седой, а его пассия заикается.

«Восто-о-орг!» — протрубил медведь и расхохотался.
«Согласен с тобой, — Олег тоже не смог сдержать улыбки. — Они обе великолепны. Просто чудо какое-то».

— Ужас… — выдохнула Кира, с несчастным видом рассматривая потолок. — Потом, после коврика, медведица ушла. Я спряталась в ванной. Хорошо хоть там был халат и аптечка. Я кое-как перевязала порезанную ногу, а экс в это время вызвал полицию, заявив о нападении. Они приехали и тут же упекли его в каталажку, обвинив как раз его в нападении. У меня же ступня была располосована, кругом моя кровь, а на эксе ни царапины, только импозантная седина. Потом ещё люди из Комитета подключились и сказали, что он сам спровоцировал медведицу, впаяли ему штраф. Я не стала их разубеждать.

Олег покивал — всё правильно, а потом попросил:

— Ногу покажи.

Из-под одеяльного конуса показалась бесконечно длинная, гладкая, смуглая ножка…

«Облиза-а-ать», — томно выдохнул медведь, но Олег осторожно придержал Киру за щиколотку, рассмотрел длинный тонкий шрам на ступне и озадаченно нахмурился:

— Хм… странно. Это чувствительное место. Твоя медведица сильно порезалась, ей было больно, но пострадал только коврик, а ты помнишь весь этот «анекдот» в деталях. Медведица не отключила тебя от происходящего, несмотря на боль и сильнейший стресс после измены.
— Да, — вздохнула Кира. — Я же говорю, она не злая. Иногда случаются срывы, но в целом…

Олег отпустил чудесную щиколотку и задумался. Медведица вела себя нестандартно. Угрозы нападения не было. Зачем она вышла? Зачем сделала то, что сделала? Понятно, что она опекала Киру, но зачем перекидываться в коридоре, да ещё и так резко? Нужно было найти причину такого поступка, рассмотреть её со всех сторон, изучить и понять, как избежать подобных выкрутасов в дальнейшем.

«Сложно, — пробасил медведь. — Я не знаю, почему она обратилась в прихожей, ты мне объяснишь?»
«Есть одна мысль, — прищурился Олег. — Только нужно проверить кое-что…»

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Олег

Глава 2. Кира

Олег медленно обернулся… незнакомка оказалась очень высокой, почти вровень с ним. Ей очень шёл светлый свитер, а белые волосы составляли странный, но невероятно гармоничный контраст со смуглой кожей и чёрными глазами.

«Так бы смотрел и смотрел…» — мечтательно пробасил медведь и продолжил пялиться.

Незнакомка заправила волосы за уши, а потом негромко забормотала, почти зашептала:

— Олег… не знаю, как вас по отчеству, мне порекомендовали вас в Комитете. Говорят, вы уникальный специалист по интеграции оборотней в общество и… кхм… видите ли, у меня есть одна деликатная проблема, поэтому меня направили к вам, чтобы вы… как бы… в общем, на перевоспитание.

Выдавив это «на перевоспитание», незнакомка смутилась почти до слез — ее смуглые щёки залились темным румянцем, а Олег в мгновение сложил окружающий его пазл в простую и понятную картинку. Олег всё понял.

Женщина появилась не просто так, а из Комитета. И новая квартирка-берлога тоже появилась не просто так, а по рекомендации начальства. Всё было не просто так. Никакого волшебства, никаких счастливых совпадений и никаких Золушек, один сплошной холодный расчет. Заговор. Подстава. И Олег даже не сомневался, что организатором этого предновогоднего мероприятия являлся его шеф — хитрый старый лис, а коллеги-волки были у него на подхвате, вместе с крохотной старушкой в жемчугах. Дело было, например, так: сперва лис сболтнул о медведе прежней квартирной хозяйке-ведьме, выселив Олега из шумного многонаселенного центра на тихую окраину, затем Олегу подсунули красотку-цыганку, а теперь ещё и поработать предлагают! И это во время долгожданного Олегова отпуска! Очень долгожданного! Можно сказать традиционного, новогоднего! Какое коварство! Какое грубое вмешательство в личную жизнь!

Олег очень захотел разозлиться — рассвирепеть, разрычаться, чтобы сейчас же (в праведном гневе) позвонить шефу и устроить жуткий скандал, разоблачить всю эту шайку-лейку, наорать, обвинить в сводничестве, но Олегу почему-то никак не рычалось, а медведь был занят — он не отрываясь смотрел на белобрысую дамочку. Медведь плевать хотел на заговор и подставы, когда рядом стояла такая женщина.

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Олег

Оборотень Олег не любил переезды. Ещё бы! Его внутренний медведь желал постоянную берлогу, тёплых и спокойных вечеров под уютное бормотание телевизора, но квартирная хозяйка была против. Чёртова ведьма.

— Вон отсюда! — орала ведьма. — Проваливай, косолапень! Да если б я знала! Ишь, затихарился, не отличить от нормального человека, а сам! Тьфу!

А что — сам? Что сам? Ну оборотень, ну медведь, кого сейчас этим удивишь?

Хотя, нет. Как раз медведи среди оборотней встречались крайне редко, были малоизученным, а оттого пугающим видом. «Кто знает, что этому мишке в голову взбредёт?» — думали люди, с ужасом пересматривая сцену с медведицей из «Выжившего», поэтому Олег не афишировал свою сущность, скрывал.

Оборотни-волки Олега не выдавали и по-братски даже ему сочувствовали. Оборотни-лисы подтрунивали и все норовили разыграть. Оборотни-зайцы просто молчали в тряпочку, забивались в угол и косили испуганным глазом — медведь! И всё было бы хорошо, и замечательно, если бы не ведьмы. При виде Олега они чувствовали странное беспокойство, которое иногда превращалось в догадку — а не медведь, ли…

— Во-о-он! — вопила хозяйка, давясь слюной и эмоциями. — Пош-ш-шел отсюда!

Олег так и не понял, чем они с медведем раскрыли себя в этот раз, где прокололись, но дело явно пахло керосином. Увернувшись от очередного тапка, Олег подхватил сумку с вещами, вышел на площадку и хлопнул дверью.

В подъезде было непривычно тихо. Даже Сидорчуки из сорок шестой угомонились — новость о медведе-оборотне отложила все семейные разборки на потом и стала новой местной сенсацией.

Олег грустно вздохнул — за узким подъездным окном белело низкое декабрьское небо. Со всех сторон на Олега жадно пялились дверные глазки. Это раздражало.

Внутренний зверь поднял голову, зевнул и лениво предложил: «Порвём-пожрём-разломаем?»
«Нет», — нахмурился Олег, перехватил сумку поудобнее и начал медленно спускаться вниз по лестнице.

До вечера ему нужно было найти новую берлогу, обустроить быт и не нарваться больше на ведьм.

* * *

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Пустота
Глава 2. Кофе
Глава 3. Диалог
Глава 4. Спать

Глава 5. Раз, два, три

Оглушительно громкий, неприятный звук прорвал сонную негу, отдаваясь болью в ушах. Свернувшийся в уютный клубочек Сэм подскочил, сделав вдох слишком резко, и закашлялся.

Вокруг было темно. Пахло сухой пылью и старой, хорошо выделанной кожей. Сэм попытался разглядеть хоть какие-то очертания окружающей обстановки. Дернулся назад, ощутив под спиной упругую плотную опору — диванные подушки. Все вокруг было явно знакомым, даже родным.

Квартира, его квартира, но еще полупустая и гулкая. В углу белесым пятном виднелись коробки с не разобранными после переезда вещами. Из приоткрытого окна веяло прохладным, по-весеннему нежным воздухом.

«Сон? Это был сон? Или… это и есть сон? Бред какой-то…» — Сэм дернул за ремешок поблескивающие на подлокотнике часы — два часа ночи. Мягкий шерстяной плед свалился с ног на пол, потревожив стопку листов с записями и сложными графиками.

Оглушительный звук снова прогремел откуда-то снизу, и Сэм вздрогнул, узнав его. Ругнувшись вполголоса, наклонился и снял трубку с верещащего рядом на полу массивного дискового телефона:

— Да, я слушаю.
— Сэ-э-эм, — певуче позвала трубка. — Приезжай, мне нужно…
— Где ты? Что происходит? — хрипло перебил Сэм, а в голове уже отчетливо и колко выстраивались мысли, последовательно и без всяких сомнений: десять лет, газон, мост, кладбище, похмелье, стойка, Тильда, «Пино», витрина, мост. Этот телефон и пустая квартира пока что никак не вписывались.
— Я расскажу. Приезжай, — вздохнув, пообещала трубка и сорвалась в короткие гудки.

Сэм аккуратно пристроил ее обратно на телефон и перевел дыхание — даже для него это все было уже слишком. Нашарил сзади брошенную на спинку дивана кожаную куртку, вытянул из кармана пачку сигарет и зажигалку. Щелкнул, прикуривая. Усмехнулся — крепкие. То, что нужно. Прилег было обратно, но тело вдруг разболелось и заныло, пришлось вставать — такая жалость.

***

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Пустота
Глава 2. Кофе
Глава 3. Диалог

Глава . Спать

Центр города наполнился веселой предпраздничной суетой с прожилками легкой паники. Время, казалось, закружилось в бешеном ритме, подкидывая все новые и новые незавершенные дела, требующие внимания немедленно, безоговорочно, сию минуту.

Под перезвон колокольчиков распахивались двери лавок и магазинов, приветствуя озадаченных покупателей. Темная брусчатка матово отражала свет фонарей, поблескивая лужицами в честь неожиданной декабрьской оттепели.

Тильда выбралась из машины и с чувством вдохнула запах окружающего хаоса, словно делая глубокую затяжку — прохладный, щекочущий аромат, такой вкусный. Улыбнулась, поплотнее запахнув на себе просторное мужское пальто, огляделась и нахохлилась. Невысокое деревце рядом с ней было сплошь увито мерцающей синим гирляндой, яркой, как искорки в задумчивых темно-зеленых глазах.

Сэм захлопнул чуть заедающую дверь машины и подошел, рассовывая ключи и перчатки по карманам. Осмотрел Тильду, деревце и окрестности и, вдохнув влажный прохладный воздух, неожиданно подумал, что напрасно бросил курить, сейчас было бы кстати… покосился — притихшее «пальто на ножках» наверняка стырило бы половину сигареты и раскашлялось — Сэм предпочитал самые крепкие.

Мимо пронеслась огромная гудящая пожарная машина — кому-то было не до праздников. Тильда поправила сползшую на глаза шапку, медленно оглядела Сэма с ног до головы и взяла под руку, прижимаясь к плечу. Вздохнула и потянула его вверх по улице. Вокруг суетились люди, заходились в сияющей истерике разряженные в пух и прах елки, яростно сигналили машины, застрявшие в пробке на узком проезде неподалеку, а Сэм и Тильда просто тихо шли вдоль разноцветных витрин.

Около одной из них Тильда остановилась, заметно нервничая, и Сэм посмотрел на нее вопросительно. Она сняла перчатку и тронула кончиками пальцев отполированное до блеска стекло:

— Знаешь, я прихожу сюда уже… м-м-м, не помню, в который раз. Это книжный магазин. Его хозяйка, Мэйси, всегда украшала витрины к праздникам и просто так, под настроение, бумажными снежинками и фигурками. Вырезала их месяцами, от самых крупных до совсем крошечных и закручивала потом в разные композиции. Смотри, в этом году — такая… м-м-м… узорчатая метель получилась.

За стеклом маленькие кружевные точки были развешаны на невидимых нитях, образуя единый изогнутый и слегка подвижный от случайных сквозняков белый вихрь. Бумажных снежинок было так много, что у Сэма зарябило в глазах. Тильда повела плечами как в ознобе и продолжила:

— Каждый год Мэйси все резала и резала этот бумажный снег, а весной — цветы и фигурки. Все только белое. Как-то я месяц просидела рядом с ней, прямо задницей на ее обожаемом рояле в гостиной, наблюдая. Она резала днями напролет, как заведенная. А рояль протирала тряпочкой. Каждый день. Играть она не умела, только полировать. Пока я сидела, он все потренькивал под моим задом, пытаясь хоть так компенсировать свое затянувшееся молчание. Мэйси резала. А за окном в это время шел снег. Настоящий, естественно.

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Пустота
Глава 2. Кофе

Глава 3. Диалог

Тильда снова оккупировала стойку и даже не пыталась присоединиться к приготовлению ужина, лишь с удовольствием наблюдая за уверенными действиями Сэма. Приподнявшись на руках, оглядела стол с набором продуктов для будущего ужина и захихикала:

— Чеснок, какая прелесть! Не пойму, ты хочешь отпугнуть меня как… э-э-э… вампира или как женщину?
— А в каком случае это поможет? — иронично переспросил Сэм, приподнимая бровь.
— Мимо! При любом раскладе, — пожав плечами, Тильда задрала штанину и задумчиво почесала лодыжку. — Как женщина я просто махну пару бокальчиков, и мне уже будет плевать на запахи. А как вампир… ха! Можешь вымазать меня чесночным соусом с головы до ног, если захочешь. В особо чувствительных местах, конечно, будет щипать, и я сделаюсь раздражительной и хмурой, но никаких диких воплей и слезающей лохмотьями кожи не жди! Если я и вампир, то какой-то неправильный. Кстати, а что ты готовишь?

— По-моему, это называется гратен, но тебе, наверное, это ни о чем не говорит. Во время учебы ты постоянно перебивалась такой ядреной жрачкой, что я просто диву давался — как ты жива еще?! Ни разу не видел, чтобы ты ела что-нибудь… хм, приличное.
— «Что-нибудь приличное» я ела, когда подлавливала уютненькую чопорную домохозяйку в темном переулке… что?! Да ладно, можешь воспринимать это как шутку, хотя… готовь, готовь, не отвлекайся! — Тильда уже выглядывала у Сэма из-за плеча, время от времени таская уже выложенные им на противень ломтики копченой колбасы. — О, круто! Я бы никогда так тонко картошку не порезала!
— Я так понимаю, что с десертом можно не заморачиваться? И я сойду? — пробурчал Сэм себе под нос и услышал за спиной ее звонкий смех в ответ.
— Черт, если бы я знала, что будет так весело, не слонялась бы две недели по округе, а сразу направилась к тебе!
— Когда я ехал с кладбища, — обернулся Сэм, чуть наклоняясь к ней, — в машине пахло тобой, или мне показалось?
— Все верно, люблю твою старушку! У нее такой уютный салон, просторный, — промурчала Тильда и мимоходом потерлась щекой о его плечо. — Хотя водишь ты рискованно. Помнишь, на втором курсе ты вез меня домой после какой-то студенческой пьянки? О-о-о, мы тогда так знатно отметили… не помню что. В хозяйской спальне три заполошные девки с юридического обнаружили заныканный бренди и предусмотрительно заперлись, чтоб им побольше досталось. Эти козы упились в хлам, а я потом так хлебнула их хмельной козьей кровушки, что выползла из комнаты… э-э-э… немного навеселе!
— Немного?! — хмыкнул Сэм, прищурившись. — Это так называется?! Ты ни с того ни с сего позвонила мне в два часа ночи! Я вынес тебя из того дома на руках, а когда попытался запихнуть в машину, ты вдруг очнулась и утянула меня внутрь, облапав самым непотребным образом. Я кое-как тебя утихомирил и отцепил от себя. А пото-о-ом, по дороге, началось самое интересное…
— Угу, кошмар! Меня замутило и я чуть не заблевала тебе всю машину, но успела все же открыть дверь и свеситься наружу во время остановки у пешеходного, — Тильда рассмеялась, вспоминая. — Пришлось по-быстрому протрезветь и тщательно вытереться рукавом после, чтобы не напугать тебя кровищей на подбородке. Видимо, те девицы до бренди полакомились еще чем-то неудобоваримым для меня, и… э-э-э, у тебя еще не до конца пропал аппетит, нет?
— Не дождешься! Я не особо впечатлительный, как ты могла заметить, — Сэм быстро перевернул обжаривающуюся с чесноком картошку, и Тильда немедленно схватила вилку и зацепила со сковородки несколько золотистых лепестков, снимая пробу. — Так ты все-таки… вампирша? Я не спец в подобной терминологии и могу запутаться, но мне хочется понять, хотя бы примерно, кто ты такая?

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Пустота

Глава 2. Кофе

Зажмурившись до ярких пятен в глазах, Сэм отпрянул, с грохотом сметая какую-то посуду сзади. По темному полу задорно запрыгали и покатились красные яблоки.

«Спятил, спятил, спятил! — Мысли расплывались страшной текучей патокой. — Шизанулся! Может… просто показалось? Или это сон, морок? Успокойся, тихо, нужно посмотреть еще раз, давай, соберись!»

Снова те самые светлые всполохи. Сэм открыл глаза — это солнечный след от окна отражался на ее сияющей белизной рубашке. Мелкие верхние пуговицы были расстегнуты, черные брюки открывали щиколотки, рыжие волосы неприбранной копной лежали на одном плече. Тильда молча рассматривала темную бутылку. Приподняла ее за горлышко — пустая, с сожалением наморщила маленький нос и снова глянула на забившегося в угол Сэма.

«Шизанулся!» — покивал он сам себе, нахмурившись.

— Сэ-э-эми, — протянула недавно «упокоившаяся с миром» хрипловато, чуть облизнув тонкие губы. — Я смотрю, ты даже поминки по мне устроил спустя две недели. М-м-м, лестно, очень лестно.
— Ее нет, нет, мне это все просто кажется… — пробормотал он себе под нос, задвигаясь в угол еще дальше.
— Фу-у-у, сплошные клише, Сэми! — пожурила Тильда, спрыгивая со стойки. — Выдай что-нибудь более оригинальное, умоляю!

— …

— Нет? Ла-а-адно, помогу тебе! Так, где у тебя кофе… а, вот, нашла! — Ловко вскрытая пузатая банка была тщательно обнюхана. — М-м-м, тонкий помол, такой свежий! А это что за добавочка? Черт, Сэми, это же красный перец! Хм, признаю, я облажалась по полной! Надо было хорошенько трахнуть тебя при первой же встрече, ну… хотя бы для того, чтобы утром чинно выпить с тобой по чашечке такого вот кофе!

— Тебя нет!!! — взревел Сэм, отлипая от стены. — Пошла вон! Убирайся! Не хочу тебя видеть!

Автор Чёрная_Хаски
Описание:
Сэму нужно было вычистить из головы все лишнее. Просто бежать, накачиваясь холодным свежим воздухом. Никаких рывков, только монотонное движение — ежедневный ритуал, но сегодня сердце не справлялось с привычной нагрузкой. Шорохи... шорохи вокруг. Сэм остановился и попросил: — Оставь меня в покое! — Лес вокруг немедленно наполнился уже знакомым, едва различимым шепотком: «Еще-о-о чего-о-о…»
Посвящение:Вдохновляющим актеру и актрисе

Глава 1. Пустота

Ледяной ветер злобно швырнул в лицо очередную порцию колкой изморози, но Сэм стоял неподвижно, уставившись пустым взглядом на застывшие снежной коркой края продолговатой насыпи.

Ее больше не было. Вернее, ее и так не было в его жизни, но теперь окончательно. И не будет. Тоже окончательно, без вариантов.

А он все же пришел. Пришел и стоял, как безмозглый, безвольный мудак, сжимая зубы так, что ныли челюсти. Внутри с корнем выдирали сложное большое чувство, но оно немедленно врастало обратно, отвратительно посмеиваясь.

Тильда. Сучка, каких поискать. И ничего в ней не было. Ничего. Откровенно странная молодая женщина нелепого вида. «Девушкой» называть ее язык не поворачивался.

Училась с ним на одном курсе, благополучно заваливая экзамены по не интересным ей предметам и блестяще отыгрывая чем-то ее зацепившие.

Сэм, видимо, был для нее «неинтересным предметом».

— Тильда, подожди… дождь такой сильный, я просто провожу тебя и…
— С хера ли? Обойдусь! Да не нужна мне твоя куртка, сгинь! Дождь — это круто! Эй, стоп, стоп! Что это ты там надумал себе, милый мальчик, м-м-м?! Не на-а-адо этого, Сэми, ты же такой умник, что это с тобой приключилось?!

С ним ничего. С ним приключилась «Тильда».

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Слепой отпечаток
Глава 2. День благодарения

Глава 3. Бумажный самолётик


— Кто там?
Мгновение и…
— Детектив Мэттью Сол, полиция Лондона! Откройте!..
О, бо-о-оже, это не голос, а оргазм какой-то.

У меня в груди всё кувырком, хочется распахнуть дверь, втащить Мэтта к себе и… не знаю, что сделать — съесть, пленить, присвоить, обнять… сделать что-нибудь такое, такое… но я лишь щёлкаю замком, приоткрываю дверь и боязливо тявкаю в щёлочку:

— Покажите ваше удостоверение.

Нетерпеливый выдох и мне в нос утыкается значок с серебряной звездой — «метрополитан-полис-сёрвис», фотка Мэтта, все дела.

Киваю, открываю дверь шире, впускаю мужчину моей мечты, изображаю испуганную мямлю:

— Я видела вас… эм-м-м… в новостях. То дело, об убийстве… даже не знаю, какое я могу иметь отношение к… и я… так что вы хотели, детектив?
— Мне нужно задать вам несколько вопросов, мисс Экхарт. Как раз относительно того самого дела.

Он проходит дальше, в гостиную, осматривает диван с одеялом, пустую кружку на подлокотнике, снег с дождём в окнах. Слегка прихрамывает, но двигается плавно. Не поворачивается ко мне спиной, только анфас или боком, в профиль. На пальто, на плечах у него крошечные дождевые капли. Волосы тоже чуть влажные, отросли, вьются на висках и затылке.

— Мисс Экхарт, где вы были в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое октября?

Мой прекрасный «Апероль»… он смотрит на меня. У него такие тёмные глаза — радужка, как эспрессо, угольные зрачки, а в них тонкими бликами таится… что? Жажда и азарт. Страстное желание докопаться до истины, отмотать время назад и восстановить картинку из прошлого.

— Мисс Экхарт, отвечайте на вопрос.

Ах да, конечно. Вопрос… он ведь не просто так пришёл, он меня до-пра-ши-ва-ет, а я немного отвлеклась от роли жалкого задохлика. Надо наверстать. Отвожу взгляд, нервно подхватываю одеяло, неаккуратно сворачиваю его и снова бросаю на диван, бормочу:

— С двадцать восьмого на… в это время я была… я была дома.

Мэтт хмурится, подходит ближе:

— Мисс Экхарт, я спрашиваю о событиях почти месячной давности. Мне нужна точная информация. Не желаете посмотреть свой ежедневник? Планер?
— У меня его… их нет, — зябко повожу плечами, вся такая несчастная, тонкая, жалкая. — Я… я была дома. Что-нибудь ещё, детектив?

Автор Чёрная_Хаски

Глава 1. Слепой отпечаток

Глава 2. День благодарения

Иногда людские муравейники начинают меня раздражать. Хочется слинять в третий, а то и в четвертый мир, поселиться у реки и развести куриц, только… Мэтт вряд ли согласится уехать. Конечно, после выписки из госпиталя можно его усыпить, затащить в багажное на какой-нибудь левый рейс до Марокко, но нет, так нельзя.

В городе холодно. Ноябрь и туманы уже сделались ледяными. Небо тёмное, снег лениво и редко сыплется с неба, деликатно трогая влажную мостовую.

Я выхожу под свет фонарей и иду к кофейне на углу. Входные двери румянятся бронзовыми вставками, ласково звенят колокольчиком. Толкаю тяжёлую створку и сразу спешу в дальний угол — за ширму — к маленькому столу и паре кресел. Снимаю пальто, усаживаюсь, тихим голосом заказываю чай. Без молока и сахара, без всего, просто чёрный. И сэндвич с индейкой.

С индейкой… улыбаюсь — да-а-а, Алистер ведь так похож на индюка. Носатого, породистого, горластого.

Достаю смартфон, гуглю: «Когда день благодарения в этом году» — 25 ноября, а затем: «Пошаговый рецепт приготовления индейки». Да, это Англия, а не Америка, ну и что. День благодарения — чудесный праздник. В конце концов, нам всегда есть кого и за что благодарить. Жую сэндвич, читаю рецепт:

«Разделываем тушку индейки. Удаляем шею и внутренности. Перед тем, как запекать индейку, ее следует хорошенько промариновать…»

Промариновать, значит. Угу. Читаю дальше, прихлёбываю чай, а заодно прислушиваюсь и принюхиваюсь. Жду.

У Алистера есть бывшая жена. Её зовут Молли. Очень милая леди — кругленькая, нежная, звонкая — не человек, а меренга для свадебного торта. И бывшая она Алистеру только по документам, но не по сути. Индюк приезжает к ней пару раз в месяц, по ночам. Вылезает из своего гнезда в порту, аккуратно обходит камеры и комнату с охраной, шикает на сторожевых псов, садится в старый седан и едет в сторону центра. Всего пару раз в месяц, но мне и этого шанса достаточно.

Доедаю сэндвич, допиваю чай, заказываю лимонад. Юный официантик приносит высокий стакан, блюдечко с тонко нарезанным лаймом и пузатый кувшин с шипучкой. Закрываю глаза, вздыхаю. Сегодня мне повезёт, я чувствую. Се-год-ня.
На стойке у входа звонит телефон. Официантик берёт трубку, отвечает на звонок, угукает и клацает картой по дисплею кассы — принимает заказ, а я вся подбираюсь и обращаюсь в слух.
Клац, клац… клац-клац… клац.

Автор Чёрная_Хаски

Описание:
Детектив Мэттью Сол... его кровь пахнет изумительно — четвёртая положительная, самая вкусная, но меня в Мэтте привлекают не только группа и резус. Есть кое-что ещё...
Посвящение:
Эликсиру бессмертия — теломеразе...

Слепой отпечаток

Когда мне грустно, я думаю о смерти. Воображаю ее старухой с косой. Или чернокрылым ангелом. Или темным кровавым следом, багряной дорожкой, что тянется за медицинской каталкой. Тянется, тянется, тянется по светлому полу приемного отделения, колесики скрипят, взвизгивают, врачи суетятся:

— Мужчина, полицейский, тридцать четыре года, огнестрельное ранение, калибр — девять миллиметров. Два выстрела в живот. Одно ранение — поверхностное, другое — левый верхний квадрант, глубокое, с кровотечением.
— Дыхание сорок пять. Пульс нитевидный, сто сорок. Давление не определяется.
— Ему поставлен катетер в правую большеберцовую.
— Введите сто миллиграммов кетамина и сто миллиграммов мексидола. Приготовьте десять миллиграмм эпинефрина для экстренной помощи.

Во рту становится сухо. Я подхожу ближе, присматриваюсь, принюхиваюсь и до боли прикусываю губу — да, я не ошиблась. Это он. Он. Детектив Мэттью Сол, из управления по расследованию особо тяжких. Мэтт. Совсем недавно прибыл к нам в город из Лондона, и вот. Лежит на каталке.

— Перевернем его. На счет три — раз, два, три!
— Выходных отверстий не вижу.
— Кладем обратно. Раз, два, три!
— Систолическое — шестьдесят, пульс — сто восемь, пальпируется.
— Возьми мешок Амбу, разгоним его легкие. А еще нужно УЗИ… кто сегодня в хирургическом? Льюис? Его вызвали? Пусть поторопится!

Я стою и смотрю. Медикам сейчас не до меня — раненый уже без сознания, кровь все течет, течет, течет на пол. И она же масляно перекатывается внутри пакета с донорской на штативе. Мэтт не просто бледный, а серый, будто пепельный. Кровь. У него четвертая положительная, самая вкусная, но в Мэттью меня привлекают не только группа и резус. Есть кое-что еще — ум, интуиция, скорость реакции… красивые темные глаза.

В прошлом году, в Лондоне, он чуть было меня не прижучил! Заманил, почти захлопнул искусно выстроенную мышеловку, но в последний момент я все-таки осознала себя «мышью», сбежала и спряталась — забилась в узкую треугольную щель между стеной и забором. Попа кое-как поместилась, а вот левый плечевой сустав и ключицу пришлось выломать, чтоб втиснуться. Было больно, но я сидела в этой щели и беззвучно смеялась от восторга и бешеных эмоций — он чуть меня не поймал! Потрясающе! Ночь, окраина города, страшный ливень, громовые раскаты. Сол метался в паре метров от меня, размахивая глоком, и что-то исступленно орал в гарнитуру. Мы были так близко друг к другу, так близко — дышали одним воздухом. Он и подумать не мог, что Лондонский Вампир — кровавый убийца, псих, маньяк, — мог уместиться в такую ма-а-аленькую щелочку.

Автор Чёрная_Хаски



Он говорит:

— Пойдем, Генри. Нам пора.
Я раздраженно фыркаю:
— Вот еще! Мне и здесь хорошо!

Он настаивает:

— Генри, ты ведь меня любишь. А я люблю тебя. Просто доверься… пойдем.
— Нет, — я отворачиваюсь. — Не сейчас. Я хочу пройти этот путь еще раз. Пожалуйста.

Он терпелив. Он позволит, я знаю. Он разрешит… Он…

Он уходит. Я вновь остаюсь в одиночестве.

Вокруг только дикие скалы. Мощные гранитные хребты. Плоские вершины. Небо желтое, солнце на краю, закат. Белые птицы кружат в ущелье, дерутся за норы на склонах, ругаются.

Я смотрю, не дыша.

Внизу река. Мелкая и спокойная, хоть и горная. Гладкая, словно теплое зеркало. Когда-то здесь ходили караваны. Сотни, тысячи. Прямо по воде.

Солнце садится. Золотое марево накрывает мир. Удивительное место. Волшебное.

Я спускаюсь к реке. Воды сначала по щиколотку, но чем дальше, тем глубже становится. Еще немного и еще… Не страшно. Идти легко. Дно ровное — совсем не илистое. Оно вымощено плоскими шершавыми плитами. Это не просто река, это дорога в Офир, к копям царя Соломона, в Золотую страну.

Это путь.

Я всю жизнь искал его. Был в Индии, в шахтах Саксонии, у Великих водопадов в Перу, в горах Мозамбика… и наконец нашел. После долгих лет поисков, после бесчисленных разочарований, когда я чувствовал себя всеобщим посмешищем, когда коллеги отвернулись от меня, а друзья и родные назвали безумцем, я нашел путь! И я иду.

Автор Чёрная_Хаски

ЗОБОТЫ
ПАТ-ТИ
АЛИСА
291 ДЕНЬ. БАРБИ

Середина марта. Дорога хлюпает. Иду, как по блевоте. Колено пульсирует, издевательски долбит метрономом в башку: «Стар! Стар! Стар! Ты просто очень стар, коняка…» — сустав болит всё сильнее, почти невмоготу, но идти надо.

Надо идти, чтобы не отстать, не потерять из виду — в полусотне шагов от меня плетётся долговязый конвейерный бот. Обгорелый, рыжий от ржавчины, скрипучий, но, сука, упёртый такой, сосредоточенный. Тут пятьдесят на пятьдесят: либо он тюхает к их роботянскому пристанищу, где и я смогу найти чего-нить пожевать, либо этого жестяного Сусанина окончательно перемкнуло и тогда…

Весна в этом году ранняя. Справа, за молодым леском, шебуршит река. Так весело, со вкусом. Как водоворотик из джина в высоком стакане — бряц-бряц о край горлышком… лимончик, огурчик… как бы не сдохнуть сегодня, а, Миш. Не сегодня, лады? Праздник ведь, мать его. Два года с начала всеобщей кабзды. Праздничек. Как бы не сдохнуть… не сегодня, Миш.

Дорога хлюпает. Дерьмо.

И начиналось всё хреновей некуда. Роботы. Помню, как первую партию этих чушек привезли к нам на завод — новеньких, штабелями уложенных, в коробочках, пакетиках пупырчатых. Все были со стандартным набором функций, вроде смышлёные, а чуть задачка посложнее, так они сразу своему роботянскому Серверу за инструкцией пиликали, общались, мурлыкали. Ну-ну. Понаблюдал я за этим беспределом недельку-другую и понял, что это, мать вашу, какая-то грёбаная оккупация, а не прогресс! Толпы железных уродов на всех крупных предприятиях страны, на транспортных узлах, в конторах, домах. Вагоны, спецрейсы идеальных солдат. И так быстро всё… полгода и… здравствуй, чудесный новый мир! Я тогда по вопросам безопасности был, кому, как не мне? Состряпал отчётец, всё расписал. Сначала я к директору пошёл, доказывал, объяснял — без толку, потом к собственнику завалился, орал, и что мне на это гавкнули?.. Нерентабельны, мол, ваши рассуждения, МихСаныч, и общественно неполезны. Новые веяния, ультрасовременные, бля, способы усвоения солнечной энергии, роботы на службе человечества, технологии будущего. Какого, нахрен, будущего?! Чтоб их там всех… чтоб их… торопыги.