Рани Расмани была женщиной, привыкшей действовать импульсивно и отважно, не задумываясь о возможности неприятных последствий. Строительство храма в Дакшинешваре близилось к завершению, и перед ней встала проблема, которую она просто отбрасывала раньше, увлеченная своими планами, — ее кастовое положение. Ей, как шудре, запрещалось именно то, что теперь составляло весь смысл ее жизни: она не имела права возлагать сваренную пищу к ногам статуи своей богини в храме, который она же и построила, а также созывать божьих людей и раздавать им прасад. Кастовые запреты на этот счет были запутанны, но непреложны. Шудры, вайшьи и кшатрии имели право приносить фрукты к храму, но только брамины могли подносить богам сваренную пищу. И готовить ее могли только они. Более того, браминам возбранялось совершать богопочитания и даже вкушать прасад в храме, принадлежащем шудре. Преступив запрет, брамин осквернял себя.

Рани постепенно начинала осознавать, что все ее хлопоты и затраты могут пойти прахом. Она в отчаянии рассылала письма пандитам, искушенным в толковании шастр, священных книг, в которых содержались предписания для ритуальных богослужений. Получаемые ответы не давали никакой надежды. Пандиты были единодушны. Желание Рани не может быть исполнено, писали они.

Дошла очередь испрашивать совета и у Рамкумара (брата Рамакришны), который пользовался репутацией весьма знающего пандита. И от него наконец получила Рани обнадеживающий ответ. В принципе Рамкумар был согласен с другими пандитами, но посоветовал он вот что: «Пусть Рани формально передаст храм в собственность брамину. Пусть брамин поместит в храм статую богини Кали, и он же пусть займется приготовлением той пищи, что будет предлагаться ей. Тогда другие брамины смогут принимать прасад в храме без страха оскверниться».

Рани пришла в восторг и немедленно последовала совету Рамкумара. Она юридически оформила передачу храма в собственность своего гуру, оставив за собой только право представлять интересы храма при управлении его делами.

Строительные работы еще не закончились, но Рани установила ближайшую благоприятную дату для внесения в храм статуи Кали - 31 мая 1855 года. Нетерпение Рани объяснялось и вещим сном, в котором Кали явилась к ней и попросила поспешить. Богиня отождествила себя со статуей, которая была уже готова и лежала в ящике в ожидании церемонии, — Кали сказала, что у нее сил больше нет пребывать в заточении. Рассказывали, что когда ящик был распакован, то статуя оказалась влажной — будто вспотела от духоты!

Далеко не все пандиты, с которыми консультировалась Рани, согласились с решением Рамкумара, иные нашли его толкование чересчур вольным. С их точки зрения, передача гуру права владения храмом, с тем чтобы храм перестал быть собственностью шудры, есть не более чем юридическая казуистика. Это не могло сделать храмовый прасад приемлемым для брамина строгих правил. И в любом случае брамин, совершающий обрядовое служение для шудры и принимающий за это дары, в глазах ортодоксальных священнослужителей утрачивает свой высокий статус. Прямо и откровенно эти вещи не говорились из боязни вызвать неудовольствие Рани, но шепотки ползли и распространялись. В результате Рани никак не могла найти браминов для Дакшинешвара.

В значительной степени помог решить проблему брамин по имени Махеш, уже служивший в одном из поместий Рани. Он сумел уговорить своего брата Кшетранатха, священнослужителя, отправлять службы в храме Радхи и Кришны — одного из двух главных храмов внутри дакшинешварского комплекса. Едва стало известно, что Кшетранатх совершает обрядовые почитания в храме, в Дакшинешвар потянулись другие брамины, готовые помогать в отправлении ритуалов или готовить прасад.

Но по-прежнему некому было совершать почитание в самом главном храме — в храме Кали. Рани хотелось найти человека, истинно преданного богине и ученого, человека достойного и способного совершить важнейшую церемонию установления статуи. Она, естественно, подумала о Рамкумаре и послала к нему Махеша с письмом. Махеш идеально подошел на роль посредника, поскольку был родом из деревни недалеко от Камарпукура и хорошо знал Рамкумара. Письмо Рани он подкрепил собственными уговорами, и Рамкумар дал согласие не только совершить церемонию водворения статуи, но и остаться служить в храме, пока ему не подберут замену.

Церемония состоялась в день, назначенный Рани. То было событие неслыханного великолепия и царственной щедрости. Собралось множество пандитов со всех концов Индии, иные приехали очень издалека, и каждому пандиту была вручена накидка из шелка и золотая монета. Храмы сияли тысячью огней, и вокруг было светло как днем, а пение гимнов продолжалось до самого рассвета. Сотням верующих раздавался прасад.

Гададхар (Рамакришна) присутствовал на церемонии, но не притронулся к прасаду. Он купил себе поджаренного риса на базаре и ел его по пути домой в Джамарпукур. Наутро он возвратился в храм. Рамкумар убеждал его остаться при храме, но Гададхар ни за что не соглашался. Он опять ушел в Джамарпукур и прожил там почти неделю, каждую минуту ожидая возвращения Рамкумара. Когда тот так и не появился, Гададхар после долгих размышлений решил еще раз сходить в Дакшинешвар. Вот тут он и узнал от Рамкумара, что тот принял предложение Рани стать постоянным священнослужителем храма Кали. Со школой Рамкумар расставался навсегда.

Гададхар изо всех сил старался разубедить брата. Он напоминал Рамкумару, как щепетилен был в таких вещах их отец Кхудирам: он никогда не соглашался отправлять обряды от имени шудр или принимать от них дары. Рамкумар — чья честность была вне подозрений — искренне верил, что поступает правильно, старался со своей стороны рассеять сомнения младшего брата, но каждый так и остался при своем мнении. В конце концов было решено прибегнуть к методу, которым часто решают споры в деревнях. Метод называется дхармапатра — листок беспристрастности; на клочках бумаги или на листьях бильвы, считающегося священным деревом Шивы, пишется «да» и «нет». Затем они кладутся в горшок, и ребенка просят вытянуть листок. Если он вытягивает «да», значит, провидение одобряет предмет спора, если «нет» — все отменяется. В этом случае провидение поддержало намерение Рамкумара остаться в Дакшинешваре. Гададхар беспрекословно согласился с решением судьбы, но храмовый прасад вкушать все равно отказался.

- Ну хорошо, - миролюбиво предложил Рамкумар. - Тогда бери в храме сырые продукты и сам готовь себе еду на воде из Ганга. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что вода из Ганги очищает все?

В этом Гададхар не сомневался. Он испытывал глубокое религиозное чувство к Ганге, к священной реке, на берегах которой ему было суждено провести почти всю свою жизнь. Он верил, что даже ветерок, пролетевший над ее водами, способен освятить все, чего коснется. С того времени он поселился в Дакшинешваре, но еще долго сам готовил себе еду и поедал ее в сторонке от других.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

   В то время в Калькутте жила одна богатая вдова по имени  Рани Рашмони, принадлежавшая  к  касте шудр,  и широко  известная  не только своей деловой хваткой,  смелостью и умом,  но также своим великодушием,  благочестием и преданностью Богу. В управлении ее обширной собственностью ей помогал зять - Матхур Мохан.

   В  1847 году Рани купила двадцать акров земли в Дакшинешваре, деревне примерно в четырех милях к северу от Калькутты.  Там она разбила храмовый сад и построила несколько храмов. Ее Иштой, или Избранным Идеалом, была Божественная Мать - Кали.

   Храмовый  сад  расположен возле самой  Ганги,  на  восточном берегу.  Всю  северную и часть восточной стороны  этого  участка занимают  посадки  фруктовых деревьев,  цветочные клумбы  и  два небольших пруда.  Южная сторона вымощена кирпичом на известковом растворе. Посетитель, приплывающий на лодке по реке, поднимается по ступеням внушительного гхата, который ведет к чандни – крытой террасе,  по  обеим сторонам которой стоят в ряд вдоль берега по шесть храмов Шивы.  К востоку от террасы и храмов Шивы находится обширный мощеный прямоугольный двор,  протянувшийся с севера  на юг.  Посреди двора стоят два храма: больший, расположенный ближе к  югу  и обращенный фасадом на юг,  посвящен Кали,  а  меньший, обращенный к Ганге - Радхаканте,  то есть Кришне, Супругу Радхи. Девять  куполов  со шпилями увенчивают храм Кали,  а  перед  ним стоит просторный натмандир или музыкальный зал  - терраса,  поддерживаемая величественными колоннами.  В северо-западном и юго-западном  углах этого храмового комплекса находятся два нахабата или музыкальных башен,  с которых разносится музыка в определенные часы,  особенно на рассвете,  на закате и в полдень, когда в храмах идут службы.  Три стороны вымощенного двора - все,  кроме западной - окружены рядом помещений,  отведенных под кухни, кладовые, столовые, а также квартиры для персонала и гостей. Комната  в северо-западном углу,  как раз около последнего из  храмов Шивы,  представляет  особый  интерес для нас,  - ибо  здесь  Шри Рамакришне  суждено было провести большую часть своей  жизни.  С западной  стороны  этой комнаты  пристроен  полукруглый  портик, смотрящий  на реку.  Перед портиком с севера на юг проходит тропинка,  за которой - большой сад,  а ниже сада - Ганга.  В саду к северу  от этих строений находятся Панчавати,  баньян  и  дерево бильва,  связанные  с  духовной практикой Шри Рамакришны.  Также  к северу от храмового ансамбля располагается кутхи или одноэтажная дача, где останавливались члены семьи Рани Рашмони при посещении храмового сада.  И дальше к северу, отделенный высокой стеной от храмового  сада  - пороховой  склад,  принадлежащий  Британскому Правительству.

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

   В то время в Калькутте жила одна богатая вдова по имени  Рани Рашмони, принадлежавшая  к  касте шудр,  и широко  известная  не только своей деловой хваткой,  смелостью и умом,  но также своим великодушием,  благочестием и преданностью Богу. В управлении ее обширной собственностью ей помогал зять - Матхур Мохан.

   В  1847 году Рани купила двадцать акров земли в Дакшинешваре, деревне примерно в четырех милях к северу от Калькутты.  Там она разбила храмовый сад и построила несколько храмов. Ее Иштой, или Избранным Идеалом, была Божественная Мать - Кали.

   Храмовый  сад  расположен возле самой  Ганги,  на  восточном берегу.  Всю  северную и часть восточной стороны  этого  участка занимают  посадки  фруктовых деревьев,  цветочные клумбы  и  два небольших пруда.  Южная сторона вымощена кирпичом на известковом растворе. Посетитель, приплывающий на лодке по реке, поднимается по ступеням внушительного гхата, который ведет к чандни – крытой террасе,  по  обеим сторонам которой стоят в ряд вдоль берега по шесть храмов Шивы.  К востоку от террасы и храмов Шивы находится обширный мощеный прямоугольный двор,  протянувшийся с севера  на юг.  Посреди двора стоят два храма: больший, расположенный ближе к  югу  и обращенный фасадом на юг,  посвящен Кали,  а  меньший, обращенный к Ганге - Радхаканте,  то есть Кришне, Супругу Радхи. Девять  куполов  со шпилями увенчивают храм Кали,  а  перед  ним стоит просторный натмандир или музыкальный зал  - терраса,  поддерживаемая величественными колоннами.  В северо-западном и юго-западном  углах этого храмового комплекса находятся два нахабата или музыкальных башен,  с которых разносится музыка в определенные часы,  особенно на рассвете,  на закате и в полдень, когда в храмах идут службы.  Три стороны вымощенного двора - все,  кроме западной - окружены рядом помещений,  отведенных под кухни, кладовые, столовые, а также квартиры для персонала и гостей. Комната  в северо-западном углу,  как раз около последнего из  храмов Шивы,  представляет  особый  интерес для нас,  - ибо  здесь  Шри Рамакришне  суждено было провести большую часть своей  жизни.  С западной  стороны  этой комнаты  пристроен  полукруглый  портик, смотрящий  на реку.  Перед портиком с севера на юг проходит тропинка,  за которой - большой сад,  а ниже сада - Ганга.  В саду к северу  от этих строений находятся Панчавати,  баньян  и  дерево бильва,  связанные  с  духовной практикой Шри Рамакришны.  Также  к северу от храмового ансамбля располагается кутхи или одноэтажная дача, где останавливались члены семьи Рани Рашмони при посещении храмового сада.  И дальше к северу, отделенный высокой стеной от храмового  сада  - пороховой  склад,  принадлежащий  Британскому Правительству.

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

Общий вид храмового комплекса в Дакшинешваре не изменился со времен завершения его строительства более ста лет назад. Он и сегодня представляет собой одну из самых внушительных достопримечательностей этой части течения Ганги.

Вид на Дакшинешвар, если смотреть вверх по течению с юга, теперь загораживают металлические конструкции большого моста, соединившего берега реки ниже храма. Но почитатель Рамакришны может, по крайней мере, испытывать удовлетворение оттого, что мост, некогда носивший имя одного из последних вице-королей, лорда Уиллингдона, переименован в мост Вивекананды в честь великого ученика Рамакришны.

Храмовый комплекс сейчас не так хорошо содержится, как можно было бы пожелать. Потрескались плиты мощеного двора, запущены и неухожены сады. Подгнивают некоторые строения, что происходит быстро в этом влажном тропическом климате. Толпы детей и взрослых требуют милостыни, пробуют всучить вам сувениры или наперебой предлагают постеречь обувь, которую полагается снять и оставить у входа в святое место. Но все это мелкие неудобства. Посетитель должен благодарить судьбу за то, что так хорошо сохранилось место, где провел Рамакришна свои зрелые годы.

С реки Дакшинешвар смотрится фасадом белого и терракотового цветов с симметрично расположенными куполами. На первом плане, по верху речного берега, вытянулась цепочка из двенадцати храмиков, шесть по каждую сторону от ступеней для купания, поднимающихся к внушительному порталу, который ведет во внутренний двор. С воды храмики загораживают вид на здания во дворе, исключая только центральное здание, храм Кали, возвышающийся надо всем.

Двенадцать храмиков посвящены Шиве — крыши под остроконечными куполами, по замыслу строителей, имитируют в камне высокие соломенные крыши бенгальской деревни. Храмики совершенно одинаковы как внутри, так и снаружи. В них нет изображений бога, только стоит  каменный столб, который называется линга, это обычный символ, используемый при поклонении Шиве. Линги бывают разного размера и формы, те, что в Дакшинешваре, примерно в три с половиной фута высотой. Обряд их почитания достаточно прост — под молитвенный распев к ним возлагаются листья бильвы, рис, створоженное молоко, мед. Подножия столбиков окружены круговыми чашами, куда попадают приношения и потом смываются через желоб.

Храм Кали — строение очень большое, но при этом святая святых, где находится изображение богини, довольно тесное помещение и места в нем хватает только священнослужителю, отправляющему обряды, и всего нескольким молящимся. Остальные толпятся на открытой террасе перед храмом или на мраморных ступенях, ведущих к ней. Явное несоответствие размеров храма и молельни имеет свою причину: индус рассматривает храм как символ человеческого тела. Молельня в теле храма символизирует сердце — местопребывание Атмана в человеке. Священные книги индусов учат нас смотреть на всеохватного Брахмана, как на то, «что больше самого большого», Атман же, находящийся внутри нас, для облегчения медитации представляется «размером с большой палец». Следовательно, святая святых и должна занимать небольшое место в храме.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

#Дакшинешвар #храм #Богиня #Лингам #Шива #Калькутта #Атман #пуджа #паломничество