- Присаживайтесь, - предложил старший следователь.

- Благодарю, - ответил смотритель Виктор Леви, усаживаясь на единственный свободный стул.

Смотритель чувствовал себя крайне неуютно. В роли допрашиваемого он выступал впервые. Виктор закурил. Следователь вынул из стола пыльную пепельницу и пододвинул ее к посетителю. Посудой уже очень давно никто не пользовался, и отнюдь не потому, что все позабыли о вредных привычках. Увы, но нет. Просто гостей у себя в кабинете старший следователь принимал крайне редко. Пепельница же предписывалась как обязательный элемент интерьера и даже имела инвентарный номер. Ярко красные цифры, выведенные аккуратным каллиграфическим почерком, придавали посуде прозрачного стекла оттенок индивидуальности. Виктор затушил окурок, педантично растоптав каждую тлеющую искорку. Он волновался.

- Присаживайтесь, - предложил старший следователь.

- Благодарю, - ответил смотритель Виктор Леви, усаживаясь на единственный свободный стул.

Смотритель чувствовал себя крайне неуютно. В роли допрашиваемого он выступал впервые. Виктор закурил. Следователь вынул из стола пыльную пепельницу и пододвинул ее к посетителю. Посудой уже очень давно никто не пользовался, и отнюдь не потому, что все позабыли о вредных привычках. Увы, но нет. Просто гостей у себя в кабинете старший следователь принимал крайне редко. Пепельница же предписывалась как обязательный элемент интерьера и даже имела инвентарный номер. Ярко красные цифры, выведенные аккуратным каллиграфическим почерком, придавали посуде прозрачного стекла оттенок индивидуальности. Виктор затушил окурок, педантично растоптав каждую тлеющую искорку. Он волновался.