|
|
|
|
 Rewiever
120 лет со дня рождения физика Юлия ХаритонаВторник, 27 Февраля 2024 г. 21:30 (ссылка)
Засекреченный герой Ниже - некоторые опубликованные фрагменты из ролика НТВ Сегодня в нашей стране вспоминают выдающегося ученого, который стоял у истоков советского атомного проекта. Ровно 120 лет назад родился Юлий Харитон, автор многочисленных открытий в области ядерной физики. Почти полвека он возглавлял секретное конструкторское бюро при лаборатории в Сарове. Сейчас там находится Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики. Большую часть своей жизни Юлий Борисович Харитон был одним из самых засекреченных людей в СССР и самых оберегаемых, оберегаемых настолько, что ему был предоставлен личный вагон. Александр Чернышёв, заместитель научного руководителя РФЯЦ-ВНИИЭФ: «Юлию Борисовичу было запрещено летать самолетом. Запрещено. Обстановка, надо сказать, сохранилась. Он был очень непритязательный человек, на внешние атрибуты абсолютно не обращал никакого внимания. Юлий Борисович в этом вагоне непрерывно курсировал между Саровом, Москвой, Уралом, Семипалатинским полигоном. Вот для чего нужен был вагон».  Игоря Васильевича Курчатова, рассекреченного ещё при Хрущёве, знала вся планета, Харитон же оставался в тени. За тот период сохранились лишь редкие любительские кадры, запечатлевшие Юлия Борисовича на отдыхе. Он и сам был страстным кино- и фотолюбителем. За глаза его уважительно величали ЮБ, только самые близкие друзья могли звать его так, как было принято у него с супругой. Ольга Негина, хранитель мемориального музея-квартиры академика Ю. Б. Харитона: «Они друг друга очень мило называли. Он её называл Мусенькой, она его называла Люсенькой. Такие два голубка были». Юлий Харитон возглавлял ядерный центр в Сарове с момента его образования в 1946 году. Толчком к созданию центра стало эхо от первого ядерного взрыва в Америке, отозвавшееся в небе над японскими городами. Из воспоминаний академика: «Это не просто военная операция, а атомный шантаж, демонстрация силы для устрашения всего мира и в первую очередь, конечно, СССР, значит работа должна быть ускорена». В 1949 году в затерянных степях Казахстана идет не похожая ни на что стройка. Мост ниоткуда в никуда, дома без коммуникаций, самолеты и техника, расставленные вокруг странной башни. От того, что случится 29 августа в 7 часов утра, зависело будущее. Это была гонка со временем. Гонка, соперниками в которой были не страны, а политики и военачальники, еще не отдававшие себе отчет в том, какой джин выпущен из бутылки. Вообще, удивительно, что созданием атомной бомбы руководил именно Харитон — с его-то биографией. Ольга Негина: «Юлий Борисович провел почти два года на стажировке в Кембриджском университете в лаборатории, который в те годы руководил выдающийся физик Эрнест Резерфорд». Там же в то же время находился и будущий отец американской атомной бомбы — Оппенгеймер. Хотя лично знакомы они не были, уже один этот факт мог бы серьезно испортить жизнь советскому ученому. Вячеслав Соловьёв, научный руководитель — заместитель директора РФЯЦ-ВНИИЭФ, доктор физико-математических наук, директор Института теоретической и математической физики: «Его талант, талант как физика перевесил все те биографические моменты». Всего спустя семь лет после первого испытания атомного заряда Семипалатинский полигон сотряс взрыв мощностью уже не в 22, а 400 килотонн. Юлий Харитон, академик АН СССР и РАН: «Я бы назвал настоящим водородным взрывом 1955-й год, Мы наблюдали это с расстояния в 70 километров. Какое-то количество людей находилось ближе. Кажется, одна девочка после была засыпана и погибла». Видно, как тяжело даются ему слова о гибели людей. В этом есть своя логика. Разрабатывая оружие массового уничтожения, Харитон был глубоко убежден, что делает все для сохранения мира. До 1960 года руководителем всего атомного проекта оставался Курчатов (12.01.1903-07.02.1960). 7 февраля Харитон встретился с ним на прогулке в Барвихе. Юлий Харитон: «Сели на скамейку, я ему начал рассказывать. Я говорю, а никаких вопросов он не задает, я повернулся и увидел, что его нету»... В 1994 году Юлия Харитона пригласили в Лос-Аламос на место первого ядерного испытания. По состоянию здоровья он уже не смог отправиться в Америку и вместо себя отправил письмо, ставшее его последним посланием миру: «Дай бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего»... Примечание публикатора: можно посмотреть также более развёрнутую публикацию 2004 года -
Rewiever
Путь: Харьков, Кембридж, арест, атомный проектПонедельник, 04 Декабря 2023 г. 23:55 (ссылка)
20 лет в ФЭИ и полвека в памяти коллег: неизвестный Лейпунский
Так вышло, что последние 20 лет жизни Александра Лейпунского (он родился в 1903-м и скончался в 1972-м) неразрывно связаны с Обнинском и Физико-техническим институтом, который до 1960 года именовался "Лаборатория "В". А до этого выходец из многодетной семьи учился на механика в Рыбинске, оттуда перебрался в Петроград и в 1921 году поступил в Политехнический институт на Физико-механический факультет, организованный академиком Иоффе. В 27-м - первая научная публикация, а в 28-м Лейпунский был направлен в Харьков, во вновь созданный Украинский Физико-технический институт. Там он работал старшим физиком, заместителем директора и директором УФТИ. Теперь об этом редко вспоминают, но именно в этом институте 10 октября 1932 года "высоковольтной бригаде" в составе К.Д. Синельников, А.И. Лейпунский, А.К. Вальтер и Г.В. Латышев впервые в СССР удалось расщепить атомное ядро. А затем - командировка без малого на полтора года в Каведишскую лабораторию Резерфорда (Кембридж, Англия). Цель - "практикум по радиоактивности, освоение автоматически работающей камеры Вильсона, работа с пропорциональными счетчиками Гейгера- Мюллера, методы работы с нейтронами и гамма-лучами". А еще поручение от наркома тяжелой промышленности СССР Григория Орджоникидзе "пригласить нескольких зарубежных физиков для работы в УФТИ". Вернулся из Кембриджа в сентябре 1935 года и вновь возглавил харьковский Физтех.  А в 1937-м - иcключён из партии с формулировкой "за потерю бдительности" и снят с должности директора института. В июне 1938 года арестован прямо в УФТИ, обвинен в оказании помощи врагам народа, защите коллег-ученых Ландау, Шубникова, Вайсберга и в том, что пригласил ("ввез") на работу в СССР иностранных ученых Хоутерманса и Ланге. Без малого два месяца провел в тюрьмах НКВД в Харькове и Киеве, освобожден в связи "с прекращением дела". Возвратился в свой институт, но уже только научным руководителем лаборатории… К руководству другом-коллективом - Институтом физики и математики Академии наук УССР - Лейпунского допустят только в 1944 году. И тогда же он станет научным консультантом Лаборатории №2 Академии наук СССР, которую возглавил ранее Игорь Курчатов. В 1946-1949 годах в новом для себя статусе заместителя начальника 9-го Управления МВД СССР по науке Александр Лейпунский участвует в создании физических исследовательских структур: института "А" и института "Г" (в Сухуми), Лаборатории "Б" (Касли, Челябинская область) и Лаборатории "В" на станции Обнинское в Калужской области. Все упомянутые институты-лаборатории создавались в рамках советского Атомного проекта для организации научно-технической деятельности ученых и специалистов, приглашенных и вывезенных в СССР из Германии. В декабре 1949 года, когда в СССР уже состоялось испытание первой атомной бомбы, и Лейпунский получил орден Ленина за участие в этих работах, он направляет на имя Курчатова доклад "О воспроизводстве делящихся материалов", в котором обосновывает необходимость начала работ по реакторам на быстрых нейтронах. И с этого рубежа Лаборатория "В" становится основным и единственным местом его работы на все оставшиеся годы. Сначала здесь изучали возможность создания "урановой машины с обогащенным ураном и легкой водой", дающей энергию "в технически применимом количестве". Потом, по прямому предложению Лейпунского, занимались выяснением проблем, "связанных с модельными опытами на урановых котлах с бериллием как тормозящим веществом". За 22 года работы здесь научным руководителем - по сути и по должности - Александр Ильич Лейпунский создал выдающуюся научную школу в области ядерной физики, реакторных технологий и техники. Яркими её представителями стали И.И. Бондаренко, Б.Ф. Громов, О.Д. Казачковский, П.Л. Кириллов, Л.А. Кочетков, В.А. Кузнецов, В.В. Орлов, В.Я. Пупко, В.И. Субботин, Г.И. Тошинский, М.Ф. Троянов, Л.Н. Усачев, В.В. Чекунов… Оригинал текста и фото: Александр Емельяненков, 'Российская газета' - 4 декабря 2023
Rewiever
«Тебе, спасителю России, спасибо»Воскресенье, 21 Мая 2023 г. 11:57 (ссылка)
«Учёный - прежде всего человек»  Родившийся 102 года назад, Андрей Дмитриевич Сахаров не только был выдающимся физиком, но и находился в рядах важнейших общественных деятелей своего времени. Один из создателей первой советской термоядерной бомбы, самый молодой академик в истории АН СССР, лауреат многочисленных премий за вклад в оборону страны. И в то же время - учредитель Московского комитета по правам человека, автор статей о мире и разоружении, противник репрессий, сам оказавшийся диссидентом. «Тебе, спасителю России, спасибо», - по свидетельству очевидцев, сразу же после испытания первой водородной бомбы с этими словами А.Д. Сахарову поклонился И.В. Курчатов, руководивший тогда государственной комиссией. Молодой ученый действительно внес неоценимый вклад в разработку термоядерного оружия. Принцип действия бомбы, при котором происходит ионизационное сжатие термоядерного горючего, называется «сахаризацией» именно в его честь. Проект, по мнению А.Д. Сахарова, должен был стать залогом мира между странами и гарантом безопасности СССР.
После успешного испытания бомбы на 32-летнего ученого, которого в свое время считали лучшим студентом из учившихся на физфаке МГУ, посыпались награды: Сталинская и Ленинская премии, звание Героя Социалистического Труда. В том же 1953 г. А.Д. Сахаров, миновав ступень члена-корреспондента, сразу же стал академиком АН СССР — самым молодым в её истории. Он вдруг оказался национальным героем от мира науки, и советская власть с радостью поддерживала этот образ, предоставляя новоявленному академику разрабатывать и испытывать все новые и новые виды ядерного оружия. Однако сам А.Д. Сахаров во многом был не согласен с этой властью. В 1958 г. он опубликовал две статьи о вреде, который ядерные взрывы причиняют людям и их наследственности. Ученый безуспешно пытался убедить руководство страны продлить мораторий на испытания ядерного оружия. В ответ на это Н.С. Хрущев заметил, что физик «лезет не в свое дело». Испытания продолжались вплоть до 1963 г. и завершились лишь с подписанием договора между СССР, США и Великобританией. Сахаров же все чаще и чаще вмешивался «не в свои дела». В 1960-х гг. он открыто выступал за право людей отстаивать свои убеждения, пытался добиться отмены смертной казни. Наконец, в 1968 г. А.Д. Сахаров написал статью «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», в которой рассуждал о том, что капитализм и социализм могут и должны сближаться и что СССР и США способны работать сообща для достижения общих целей и мира на планете. После появления этой статьи ученого сразу же отстранили от всех секретных проектов. По ходатайству его бывшего научного руководителя, лауреата Нобелевской премии И.Е. Тамма, А.Д. Сахарова взяли на работу в ФИАН. Рассчитывать на высокую должность он теперь не мог - академика определили как старшего научного сотрудника. Но общественная деятельность ученого на этом не закончилась: в 1970 г. он стал одним из учредителей Московского комитета по правам человека. Сахаров продолжал активно бороться за свободу совести в СССР, за право получать и распространять информацию, за разоружение. В 1975 г. академик был удостоен Нобелевской премии мира. На родине на это отреагировали критикой и осуждением.  В 1980 г. после выступления А.Д. Сахарова против ввода войск в Афганистан его лишили всех государственных наград и отправили в ссылку в закрытый для иностранцев город Горький. Тогда же ученого попытались лишить звания академика, но за него вступились Н.Н. Семенов и П.Л. Капица. На глазах присутствовавшего в зале куратора из ЦК академики провели следующий диалог: - «Академик» - звание пожизненное, и еще не бывало, чтобы академиков исключали. Нет прецедента, - заметил Н.Н. Семенов. - Был! В Германии после прихода к власти нацистов из Прусской академии наук исключили Эйнштейна, - ответил П.Л. Капица. Ученые лукавили, поскольку прекрасно знали, что Альберт Эйнштейн сам вышел из Прусской и Баварской академий. Но лишать Сахарова звания после этого обмена репликами больше никто не решался.  Из горьковской ссылки ученый был возвращен в 1986 г. по распоряжению М.С. Горбачева. После этого академик вернулся к научной и общественной деятельности, стал членом президиума Академии наук. В 1989 г. за несколько месяцев до смерти А.Д. Сахаров был избран народным депутатом СССР. И именно значок народного депутата, а не медали или ордена, красовался на лацкане великого физика во время прощания с ним.
Rewiever
Почему токамак - российский бренд. Как водка...Четверг, 18 Апреля 2019 г. 10:28 (ссылка)
Токамак раскроет тайны горячей плазмы В эти дни на базе НИЦ «Курчатовский институт» создается токамак принципиально нового типа, в недрах которого можно будет получить плазму более высоких энергетических значений, чем обычно. Установка, находящаяся на этапе сборки, напоминает инопланетный космический корабль с распахнутыми настежь черными глазницами иллюминаторов. Однако пройдет несколько месяцев, и в его металлическом «сердце» поселится раскаленная плазма. Тогда здесь начнутся эксперименты, которые позволят ученым пролить свет на многие фундаментальные вопросы и решить ряд важных прикладных задач.
Что это за вопросы и каких результатов стоит ожидать от работы этой уникальной мегаустановки - наш разговор с Петром Павловичем Хвостенко, доктором технических наук, научным руководителем Курчатовского комплекса термоядерной энергетики и плазменных технологий НИЦ «Курчатовский институт». — Петр Павлович, мы с вами находимся в зале, где создается новый токамак. Расскажите, пожалуйста, каковы цели и задачи этого проекта. — Он называется токамак Т-15МД, то есть Т-15 модернизированный. Известно, что последние годы строится большой международный токамак - реактор ITER. И одна из наших задач - поддержка программы ITER. Вторая задача, не менее важная - построить гибридный реактор, который станет источником термоядерных нейтронов. Наш токамак Т-15МД - прототип будущей большой установки, с помощью которой можно будет решить проблему замыкания топливного цикла в атомной энергетике. Ведь сегодня считается, что основного топлива для тепловых атомных станций хватит лет на 50–60. — Поэтому встала задача: как возобновить топливо для атомных тепловых реакторов? — Токамаки как источники термоядерных нейтронов как нельзя лучше подходят для решения этой задачи. Токамак должен генерировать термоядерные нейтроны, которые облучают топливо, окружающее плазму. В этом случае исходом топлива становится торий-232, которого очень много в земной коре. После облучения нейтронами мы получаем уран-233, который и будет топливом для атомных станций. — Чем же термоядерный источник нейтронов лучше классической термоядерной электростанции? — Разница вот в чем. В термоядерном источнике нейтроны получаются от взаимодействия пучка быстрых атомов с основной плазмой, при этом температура плазмы не должна доходить до 120–150 млн градусов, как в чистом энергетическом реакторе. Она должна иметь температуру не более 30–50 млн градусов. — Неужели это мало? — Немного. На сегодняшних токамаках с помощью гиротронов легко получить и более высокие температуры. Но если вы имеете источник быстрых атомов, которые взаимодействуют с основной плазмой, то в этом случае появляются нейтроны, с помощью которых мы можем изучать физику взаимодействия процесса. — На каком веществе будет работать токамак? — На водороде. Поэтому нейтронов здесь не будет, но все вопросы технологии процесса мы отработаем. Причем он может работать как для нужд ITER, так и для задач гибридного реактора. — Внешне ваш токамак как будто из фантастического фильма. Кажется - сейчас полетит. — Да, это действительно нечто космическое. А когда входишь внутрь, создается полное ощущение полета. На сегодня мы окончательно смонтировали тороидальную магнитную систему, камеру высотой 3,5 м, и монтажники входят туда, ставят диагностику, меняют элементы, которые будут взаимодействовать с плазмой. Когда плазма поселится в «сердце» токамака, ощущение фантастики усилится. — Токамаков в мире существует немало. Чем ваш отличается от других? — Наш токамак уникален. Он имеет достаточно низкое аспектное отношение, то есть отношение величины большого радиуса плазменного шнура к малому радиусу. Мы сможем получать более высокое давление плазмы. Такой комбинации низкого аспектного отношения и магнитного поля в 2 Тл нет нигде в мире. — Кто придумал такую модель установки? Конечно, у истоков этих работ на современном этапе стоял Е.П. Велихов, инициировавший международный проект ITER. Э.А. Азизов, который долгое время был директором Курчатовского института физики токамаков, выдвинул идею установки, а я рассчитывал всю магнитную конфигурацию. И когда она стала более или менее понятна, мы обратились к главному конструктору Научно-исследовательского института электротехнической аппаратуры им. Д.В. Ефремова (НИИЭФА) в Санкт-Петербурге. Они делали всю проработку конструкции токамака. А изготовление всех элементов и узлов взяла на себя брянская группа компаний машиностроения и приборостроения, где в рекордно короткие сроки была создана практически вся магнитная система. Это тоже уникальный результат междисциплинарного сотрудничества. Наши коллеги, в том числе зарубежные, не верят, что можно было все это сделать менее чем за два года. — Что дает такое сочетание физических характеристик в работе вашей установки? — Мы можем получать более высокие значения бета. Это отношение газокинетического давления плазмы к давлению магнитного поля. Это значительно повышает эффективность использования магнитного поля. Кроме того, обычно при повышении давления развивается неустойчивость, которая разрушает плазменный шнур, и поэтому давления выше достичь нельзя. А вот в компактном токамаке, где все сжато, величина бета может достигать более заметных величин, а это очень важно. Мы сохранили магнитное поле, достаточно высокое для токамака. Это удалось потому, что мы использовали медный проводник с небольшой добавкой серебра. Что это дало? Во-первых, мы имели проводник с проводимостью чистой меди, а по прочности он как нержавеющая сталь. Это важно, потому что при работе токамака действуют очень большие растягивающие силы, и если бы это была чистая медь, то предел прочности был бы превышен. А когда мы перешли на другой тип проводника, все получилось. — Как вы думаете, когда установка заработает в полную силу? — Физический пуск установки запланирован на декабрь 2020 г. Мы работаем в тесном контакте с ГК «Росатом» в рамках федеральной целевой программы «Ядерные энерготехнологии нового поколения». По всем расчетам, к концу апреля мы окончательно соберем нашу установку, потом подключим вакуумную откачку, заварим камеру, всё проверим. Вероятно, к лету она будет готова с точки зрения подключения коммуникаций. А потом мы всё это разовьем, сделаем антресоли, чтобы физики могли ставить диагностику. — Физики будут работать на антресолях? — Да, по всему периметру вокруг токамака у нас будут установлены красивые двухуровневые антресоли. Это будет деревянная конструкция, близко подходящая к токамаку. На первом этапе диагностики пройдут вакуумные испытания на стендах. Затем они будут пристыковаться к патрубкам (их здесь 152) и работать непосредственно с токамаком. — Пристыковываться? Выходит, не зря я увидела здесь космическую аналогию? — Да, именно пристыковываться. Хотя, конечно, люди будут находиться в атмосфере Земли, не будут летать, но сравнение с космическим экспериментом тут вполне уместно. Наблюдение за плазменным процессом, который будет происходить внутри камеры, — это, в принципе, то же самое, что изучение процессов, происходящих на Солнце или в звездах. И вопросов здесь пока больше, чем ответов. — Насколько опасна такая работа? — Больших нейтронных потоков здесь не будет. Во время разряда образуется пучок ускоренных электронов, которые попадают на стенку, образуется жесткое гамма-излучение, но интенсивность его очень невелика. К тому же, когда работает установка, в зале никого нет. У нас существует мощная биозащита - стены из свинца и бетона. В процессе работы токамака в отличие от тепловых атомных станций большой наведенной радиационной активности нет, поскольку нет и нейтронов. И вообще токамак по сравнению с АЭС более естественный с точки зрения природоподобия. Президент НИЦ «Курчатовский институт» М.В.Ковальчук, как идеолог развития природоподобных технологий, всегда отмечает, что токамак - это природоподобная энергетическая установка по своей сути. — Почему? — Именно потому, что мы воссоздаем такие же реакции, какие происходят на Солнце и в звездах. Природа распорядилась получать энергию путем синтеза легких ядер - и ровно то же самое мы делаем в токамаке. В отличие от реакторов, делящих тот же уран. Ведь такого процесса не увидишь в природе. — Каких ожидаете результатов? — В первую очередь, мы должны собрать большую базу данных как по инженерии, так и по физике для проектирования будущих термоядерных станций и гибридных реакторов. За это время нам нужно обобщить всю информацию, чтобы потом меньше оставалось вопросов с точки зрения проекта будущих больших реакторов. — А с фундаментальной научной точки зрения каких ожидаете открытий? — Физика плазмы — наука, до конца не изведанная. Надо найти пути к уменьшению различных влияний и повышению устойчивости плазмы. Эти задачи идут в поддержку ITER, потому что следующий шаг - это демонстрационный реактор, большая экспериментальная установка, где мы ждем по-настоящему прорывных результатов.
— Помните, как у Высоцкого: «А с этой плазмой дойдешь до маразма». Правда ли, что плазма самое сложное состояние вещества? — Абсолютная правда. Состояние это сложное и во многом непонятное. Идея токамака была изначально завязана на плазме, и родилась она в этих стенах, в Курчатовском институте, еще в 50-е гг. прошлого века. И.Е. Тамм и А.Д. Сахаров выдвинули идею, как с помощью магнитного поля можно удерживать высокотемпературную плазму, а потом у нас в институте начались эти исследования. После испытания водородной бомбы в 1953 г. И.В. Курчатов говорил о том, что термоядерная энергия должна не разрушать, а созидать. И когда появилась эта идея, он горячо её поддержал, лично интересовался исследованиями и даже предложил установку, которая очень похожа на сегодняшний гибридный реактор. В этом был пророческий дар И.В. Курчатова. Исследования были поручены Л.А. Арцимовичу, под руководством которого проводились исследования именно в этом здании. А само слово «токамак» (сокращение от «тороидальная камера с магнитными катушками») придумал И.Н. Головин, первый заместитель И.В. Курчатова. Это слово используется во всем мире, это наш бренд - как спутник, матрешка, валенки или водка. — Первый токамак тоже появился в этих стенах? — Да, в 1959 г. Это была маленькая установка. А до 1965 г. в этом здании мы собрали еще девять установок различной конфигурации, на которых решались самые разные задачи. В 1968 г. здесь впервые в мире была получена плазма с температурой более 10 млн градусов. Никто не верил, что нам удалось достичь такой температуры. Предложили Л.А. Арцимовичу пригласить иностранную делегацию, чтобы это проверить. А Лев Андреевич был не только выдающимся ученым и организатором науки, но еще и очень смелым человеком. Холодная война, железный занавес - а он сумел добиться разрешения на приезд в эти сверхсекретные стены английских ученых. Настолько велик был его авторитет. — И что же? Они померили температуру плазмы? — Померили. Причем приехали на пяти огромных фурах, привезли свое измерительное оборудование. Тогда ведь вся диагностика была громоздкой. В результате измерений температура оказалась даже чуть выше, чем мы заявляли. После этого все сомнения были сняты - и токамак получил «зеленую улицу». Сегодня более 300 токамаков создано по всему миру. Но наш, повторю, уникален. — Наверное, к вам на работу приходят очень квалифицированные физики? — Сейчас вектор исследований перемещается в технологию, инженерию. Например, в ITER первая стенка должна будет меняться раз в пять лет. Там идут большие тепловые потоки до 20 МВт/м2, начинается эрозия материала, он попадает в плазму, поэтому без супер-профессиональных физиков и инженерных кадров не обойтись. За годы работы мы провели исследования по широкому спектру материалов, включая вольфрам, который сейчас предлагают наши европейские партнеры. Выясняется, что он не очень хорошо себя ведет при больших нагрузках. — То есть идет поиск идеального материала? — Да. Сейчас наши ученые предлагают литиевые технологии, которые позволяют перераспределять мощность на более широкие площади, не давая такую интенсивную нагрузку. Эти идеи также будут проверены на нашем токамаке. — Значит, опять настал момент, когда инженеры в стране нужны? — Да, это так. Токамак будет полностью управляться системой компьютеров, вся техника — самая современная и очень сложная. Физики — это наши главные генераторы идей, а инженеры - наша главная движущая сила. С ростом масштабов установок и их сложности эти специалисты должны быть самого высокого уровня. — Где вы их берёте? — Физики - базовая кафедра МИФИ, МФТИ, физфак МГУ. Инженерия - Бауманский институт, МЭИ, МАИ. Очень толковые ребята, других здесь не держат. — Вы ведь тоже в свое время пришли сюда из МГТУ им. Н.Э. Баумана? — Да, это моя альма-матер. Когда я пришел сюда больше 40 лет назад, мне казалось, что я попал в какую-то научную Мекку. Здесь широчайшее поле знаний, на котором, куда ни обратишься, тебе подскажут все, что ты хочешь узнать. Ты всё это впитываешь и с какого-то момента тоже становишься разносчиком знаний. Это поле знаний - Курчатовский институт.
— Такая атмосфера осталась? — Осталась. Мало того, в последние годы, я бы сказал, мы двинулись более широко, в разнообразных направлениях. М.В. Ковальчук такие традиции активно развивает. У нас по его инициативе сейчас представлены буквально все науки, даже гуманитарные. При этом активно развиваются и базовые атомные исследования, с которых когда-то начинался наш институт. Сегодня внимание к атомным и ядерным установкам и проводимым на них исследованиям огромное. Есть понимание на государственном уровне, что эти знания могут двигать общество вперед, и радостно, что именно Курчатовский институт этим занимается. Мне особенно приятно об этом говорить, потому что я проработал здесь, можно сказать, всю жизнь. Вопросы задавала: Наталия Лескова, источник: "Пресс-центр НИЦ "КИ" - со ссылкой на журнал "В мире науки"
|
|
|
LiveInternet.Ru |
Ссылки: на главную|почта|знакомства|одноклассники|фото|открытки|тесты|чат О проекте: помощь|контакты|разместить рекламу|версия для pda |
