«Муж не может быть счастлив, если у него несчастная жена»:

кем были супруги отцов-основателей

 

   Гений — ​фигура штучная. Штучны и те, кого гений выбирает себе в спутники. Супруги отцов -основателей атомной отрасли страны часто становились их личными секретарями, переводчиками, советниками. В канун 8 Марта газета  «Страна Росатом»  посвятила статью женам творцов отечественной атомной науки.

 

Правда Коры Ландау

26‑летний преподаватель мехмата Лев Ландау на балу в Харьковском университете познакомился с выпускницей химфака Конкордией Дробанцевой. Провожая её домой, Ландау вещал: «Самое интересное в жизни — ​наука, а самое прекрасное — ​красота женщины. А ценить красоту женщины могут только мужчины, притом далеко не все».

Кора полностью посвятила себя мужу, заботилась о его душевном спокойствии, помогала вести дела. Ландау всегда работал лежа на тахте. Весь пол был усыпан исписанными бумагами — ​формулы, формулы, формулы. Бумаги постоянно терялись, Ландау злился. «Когда исчезнувшего листка нет ни под тахтой, ни под столом, ни под ковром, тогда я нахожу этот лист у него в кармане», — ​писала она.             В мемуарах Кора писала, что прощала Ландау все, потому что слишком сильно любила

В начале войны секретарь парткома организации, где работала Кора, вызвал её и сказал: «У тебя сейчас одна очень серьезная партийная нагрузка — ​береги мужа. Ландау очень нужен нашей стране».

Они прожили вместе 34 года. «Моя первейшая обязанность — ​сделать тебя счастливой, — ​говорил Лев Ландау жене. — ​Муж не может быть счастлив, если у него несчастная жена». При этом он был сторонником открытого брака.

Романы закончились только в 1962 году, когда Ландау чудом выжил после автокатастрофы. В тот же год он получил Нобелевскую премию, но работать уже не мог. На постоянный уход в больнице до и после операций требовались деньги, Кора отдала все, что было. (Надо сказать, что Ландау щедро помогал нуждающимся коллегам, оттого накоплений у семьи не было.) Красноречивее всего её записка сыну Гарику: «Сегодня на завтрак только чай, варенье, сухари. На обед то же самое. В школу не ходи, пока я не раздобуду денег».

В 1968 году Кора стала вдовой. Книгу «Академик Ландау. Как мы жили», которой она посвятила 10 лет, раскритиковали как порочащую имя ученого. Большинство экземпляров первого издания (вернее, самиздата) было уничтожено. В послесловии говорилось: «Эти воспоминания я писала только самой себе, не имея ни малейшей надежды на публикацию. <…> Писала я только правду, одну правду».

 

Мудрость Марии Харитон

В 25 лет Юлий Харитон женился на актрисе Марии Жуковской, с которой прожил 47 лет. Современники вспоминали, что Мария была интересным собеседником, часто общалась со знаменитыми артистами и писателями. Харитон восхищался женой, очень её любил и называл не иначе как Мусенькой. А она звала его Люсенькой.

Вскоре после свадьбы Мария оставила сцену. Её знание английского, французского и немецкого пригодилось для перевода «Журнала экспериментальной и технической физики», в издании которого участвовал Юлий Харитон.

                                                                                                                                                                                                             Юлий и Мария Харитон прожили вместе 47 лет.

В книге «Человек столетия. Юлий Борисович Харитон» приводятся слова научного сотрудника КБ‑11 Геннадия Соснина: «При его [Харитона] длительном рабочем дне и большой занятости производственными вопросами было удивительно, как ему еще и удается следить за открытыми публикациями в научных журналах. Но в этом деле ему много помогала его жена Мария Николаевна, которая, зная иностранные языки, читала много зарубежных журналов, рассказывала ему о прочитанном, а отдельные, особо интересные статьи рекомендовала ему».

Товарищ и сокурсник Харитона Александр Водопшин в книге «31 год, 2 месяца и 3 дня работы с академиком Ю. Б. Харитоном» пишет: «В ней сочетались большая доброта и сильная воля, но без всякого нажима над окружающими, большая принципиальность — ​без осуждения других. Мария Николаевна поражала глубоким знанием жизни, житейской мудростью. Разговоры были не на ходу, а обстоятельные, глубокие по смыслу. Она умела свободно общаться с любым человеком».

 

Поддержка Анны Капицы

57 лет верной спутницей Петра Капицы была Анна Крылова. Познакомил их в 1926 году физик Николай Семенов. Дочь основоположника теории кораблестроения академика Алексея Крылова изучала в Париже археологию и искусство, бегала заниматься живописью на Монпарнас. Капица ненадолго приехал во Францию из Кембриджа.

О первых днях знакомства Анна Капица вспоминала: «Мы были очень счастливы все вместе и много веселились. Ходили в маленькие ресторанчики и кабачки, в кино и музеи. ПЛ [Петр Леонидович] был веселый, озорной, любил выделывать всякие глупости, всякие штуки. Он мог, например, совершенно спокойно для развлечения влезть на фонарный столб посреди Парижа и смотреть на мою реакцию. Ему нравилось, что его выходки меня не шокируют и я принимаю вызовы с таким же озорством».                                                                                              Анна и Петр Капицы после свадьбы. Париж, 1927 год

Ещё отрывок из мемуаров: «Я поняла, что он мне никогда не сделает предложения. Я ему сказала: «Я считаю, что мы должны пожениться». Он страшно обрадовался. Тут мы и поженились». Свадебное путешествие получилось коротким. Капица скоро заскучал по своей лаборатории, и они тут же отправились в Кембридж. Анна поняла, что работа для мужа всегда будет на первом месте.

Занятия искусством и диссертацию по археологии пришлось оставить. Много лет Анна Алексеевна была секретарем мужа, а когда его не отпустили из Москвы в Кембридж, стала «проводником интересов Капицы» в Англии — ​улаживала все дела, переписывалась с иностранными учеными и политиками. В её письме профессору Гарольду Ласки есть емкое определение: «Так случилось, что я стала женой «дела Капицы». После смерти супруга Анна занялась систематизацией и публикацией его архивов, создала музей и добилась присвоения Институту физических проблем имени Петра Капицы.

 

Опубликовано: Марина Полякова, газета  «Страна Росатом»

 

ЗВЕЗДА ХАРИТОНА

Эта статья была опубликована в 2004 году в журнале

"Наука и жизнь" журналистом Владимиром Губаревым

Ниже - некоторые фрагменты и фотографии из оригинала

+ изображение почтовой марки, выпущенной к его столетию 

 

        Юлий Борисович Харитон, чье 100-летие со дня рождения   отмечалось    в феврале нынешнего года, был выдающимся   ученым даже среди тех     немногих, кто первым осознал   громадный потенциал атомной энергии. Он   внёс решающий   вклад в развитие ядерной физики и, прежде всего, в   создание   советской атомной бомбы и термоядерного оружия.

(...)

ЗЕРКАЛО "АДА"

Несколько раз мы подолгу беседовали с Юлием Борисовичем. Это было в 60-80-х годах теперь уже прошлого века. Харитон подробно рассказывал о работе в Физтехе, о военном времени, об Иоффе и Курчатове, но стоило завести речь о ядерном оружии, он тут же замолкал. "Нельзя, - говорил он, - но обещаю, что при первой возможности расскажу…"

И вот однажды у меня дома раздался телефонный звонок. Голос Харитона:

- Помните, вы просили рассказать о первых испытаниях?

- Конечно, - неуверенно ответил я, так как, признаюсь честно, забыл о нашей договоренности.

- Пожалуй, теперь можно, - сказал Юлий Борисович. - Если не возражаете, я сейчас приеду…

 

Было начало восьмого утра. Я понял, что академик звонил с вокзала, куда только что пришел поезд из "Арзамаса-16". Через полчаса Юлий Борисович был у меня. Мы пили чай и разговаривали не только о первом испытании.

 

- У вас были сомнения, что первая бомба, ну, не получится, что ли, не сработает?

- Нет. То количество плутония, которым мы располагали, позволяло нам не сомневаться, что будет так, как мы рассчитывали. Провала мы не боялись. Экспериментально все было проверено.

 

-  На первом этапе вы постоянно дублировали американцев?

- Нет, конечно. Пожалуй, лишь при создании первой бомбы. В последние годы появились статьи, где американцы пытаются представить, будто мы ничего не сделали сами, а все украли у них. Но недавно их специалисты побывали у нас и убедились, что работы идут на равных. На первых порах мы использовали данные Фукса, это так, но дальше шли своим путем.

А что касается водородной бомбы, то главное сделали Тамм, Сахаров и другие. У нас было два отдела, одним руководил Сахаров, другим - Зельдович. Они работали вместе, поэтому неверно приписывать все достижения Андрею Дмитриевичу. Бесспорно, он - гениальный человек, но создатели водородной бомбы - это и Сахаров, и Зельдович, и Трутнев… А американцы в конце 1949 - начале 1950 года наделали много ошибок и не смогли найти дальнейший путь…

 

- Вы были на испытаниях водородной бомбы?

- Конечно. Наблюдательный пункт находился на расстоянии 70 километров от эпицентра. На краю поселка стояло здание, а внизу амфитеатром были расставлены скамьи. Там собралось много военных, они наблюдали за взрывом и только еще пытались понять, что такое атомная бомба…

Мы с Игорем Васильевичем Курчатовым стояли наверху. Бомбу сбрасывали с самолета, и взрыв был в воздухе. Ударная волна пришла через три минуты, сорвала с военных фуражки. Потом они долго не могли их найти… После испытаний мы поехали на место, то есть под точку взрыва, и увидели, как "вздулась" земля… Очень страшное это оружие, но оно было необходимо, чтобы сохранить мир на Земле. Я убежден, что без ядерного сдерживания ход истории был бы иным, наверное, более агрессивным. По моему убеждению, ядерное оружие нужно для стабилизации обстановки, оно способно предупредить большую войну, потому что в нынешнее время решиться на нее может только безумец. Пока современное ядерное оружие отвечает самым жестким требованиям. Но я постоянно напоминаю о безопасности, о комплексе мер, которые должны её обеспечивать. На мой взгляд, сегодня - это главная проблема. Остальное мы уже решили в прошлом…

 

- Понятно, что у нас, обывателей, есть страх перед бомбой: не может ли с ядерным оружием произойти то же самое, что случилось в Чернобыле? Ведь даже в канун катастрофы физики утверждали, что ее произойти в принципе не может! И тут же - крупнейшая авария… Есть ли гарантии в отношении оружия?

  - Мы никогда не говорили, что наши "изделия" абсолютно безопасны! Наоборот, всячески   подчеркиваем, что они опасны, и поэтому необходима очень высокая тщательность в   работе и в обеспечении доступа к ядерному оружию. Речь идет не о ядерном взрыве.   Приходится, например, возить наши "изделия" по железной дороге, где возможны аварии.   Бывают и сходы составов с рельсов, и пожары. Поэтому мы постоянно призываем к   максимальной бдительности, сокращению перевозок и так далее. Этой гранью   безопасности мы специально занимались. Поскольку заводы разбросаны, пришлось   провести некоторую перекомпоновку производств, чтобы наши заряды в собранном виде   перевозит ь на минимальные расстояния… Раньше, на мой взгляд, очень легкомысленно   это делалось, но мы вмешались , и многое изменилось - ненужные перевозки сократились.   Если, к примеру, злоумышленник или террорист решится выстрелить в "изделие", то в ряде   его конструкций это может вызвать детонацию взрывчатого вещества, что приведет к   распылению ударной волной плутония и, как результат, возникновению радиоактивного облака. У американцев, как известно, над Испанией случилась авария - самолет потерял атомную бомбу, произошел взрыв обычной взрывчатки , и распылился плутоний. Очистка местности потребовала гигантских затрат… Так что надо "держать ухо востро". Вопросы безопасности должны находиться на первом плане. Но не так легко этого добиться, ведь кроме понимания нужны и определенные финансовые затраты.

 

НЕБЛАГОНАДЕЖНАЯ ФАМИЛИЯ

С точки зрения "ведомства Берии", у Харитона грехов было вполне достаточно, чтобы до конца жизни находиться в одном из заведений ГУЛАГа. И дело не только в национальности - преследование евреев с присущим сталинизму размахом началось уже после того, как Харитон и многие его коллеги были прикрыты "ядерным щитом", который они же и создавали. Нет, были у семьи Харитона "грехи" более значительные…

Отца в 1922 году выслали из страны как "идеологически вредный элемент". Он обосновался в Риге. В 1940 году после вступления в Прибалтику советских войск был арестован и отправлен в лагерь, где и погиб. Мать - актриса. Работала в Художественном театре. Уехала на гастроли в Германию и не вернулась. Сестра оказалась на оккупированной фашистами территории, что в те времена считалось преступлением. Да и сам Юлий Борисович выезжал в Англию, где работал у Резерфорда. На пути домой он побывал в Берлине, а там, вполне вероятно, мог встречаться с матерью… В общем, одного из руководителей Атомного проекта любой, даже самый заурядный следователь "ведомства Берии" мог обвинить и в шпионаже, и в предательстве Родины. Не сомневаюсь, что с таким ощущением Харитон жил и работал. Но вспоминать об этом не любил...

(...)

Полная версия - в архиве журнала «Наука и жизнь» 

Засекреченный герой

Ниже - некоторые опубликованные фрагменты из ролика НТВ 

 

Сегодня в нашей стране вспоминают выдающегося ученого, который стоял у истоков советского атомного проекта. Ровно 120 лет назад родился Юлий Харитон, автор многочисленных открытий в области ядерной физики. Почти полвека он возглавлял секретное конструкторское бюро при лаборатории в Сарове. Сейчас там находится Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики.

 

Большую часть своей жизни Юлий Борисович Харитон был одним из самых засекреченных людей в СССР и самых оберегаемых, оберегаемых настолько, что ему был предоставлен личный вагон.

Александр Чернышёв, заместитель научного руководителя РФЯЦ-ВНИИЭФ: «Юлию Борисовичу было запрещено летать самолетом. Запрещено. Обстановка, надо сказать, сохранилась. Он был очень непритязательный человек, на внешние атрибуты абсолютно не обращал никакого внимания. Юлий Борисович в этом вагоне непрерывно курсировал между Саровом, Москвой, Уралом, Семипалатинским полигоном. Вот для чего нужен был вагон».

 

Игоря Васильевича Курчатова, рассекреченного ещё при Хрущёве, знала вся планета, Харитон же оставался в тени. За тот период сохранились лишь редкие любительские кадры, запечатлевшие Юлия Борисовича на отдыхе. Он и сам был страстным кино- и фотолюбителем. За глаза его уважительно величали ЮБ, только самые близкие друзья могли звать его так, как было принято у него с супругой.

Ольга Негина, хранитель мемориального музея-квартиры академика Ю. Б. Харитона: «Они друг друга очень мило называли. Он её называл Мусенькой, она его называла Люсенькой. Такие два голубка были».

 

Юлий Харитон возглавлял ядерный центр в Сарове с момента его образования в 1946 году. Толчком к созданию центра стало эхо от первого ядерного взрыва в Америке, отозвавшееся в небе над японскими городами. Из воспоминаний академика: «Это не просто военная операция, а атомный шантаж, демонстрация силы для устрашения всего мира и в первую очередь, конечно, СССР, значит работа должна быть ускорена».

 

В 1949 году в затерянных степях Казахстана идет не похожая ни на что стройка. Мост ниоткуда в никуда, дома без коммуникаций, самолеты и техника, расставленные вокруг странной башни. От того, что случится 29 августа в 7 часов утра, зависело будущее. Это была гонка со временем. Гонка, соперниками в которой были не страны, а политики и военачальники, еще не отдававшие себе отчет в том, какой джин выпущен из бутылки. Вообще, удивительно, что созданием атомной бомбы руководил именно Харитон — с его-то биографией.

 

Ольга Негина: «Юлий Борисович провел почти два года на стажировке в Кембриджском университете в лаборатории, который в те годы руководил выдающийся физик Эрнест Резерфорд».

Там же в то же время находился и будущий отец американской атомной бомбы — Оппенгеймер. Хотя лично знакомы они не были, уже один этот факт мог бы серьезно испортить жизнь советскому ученому.

Вячеслав Соловьёв, научный руководитель — заместитель директора РФЯЦ-ВНИИЭФ, доктор физико-математических наук, директор Института теоретической и математической физики: «Его талант, талант как физика перевесил все те биографические моменты».

 

Всего спустя семь лет после первого испытания атомного заряда Семипалатинский полигон сотряс взрыв мощностью уже не в 22, а 400 килотонн.

Юлий Харитон, академик АН СССР и РАН: «Я бы назвал настоящим водородным взрывом 1955-й год, Мы наблюдали это с расстояния в 70 километров. Какое-то количество людей находилось ближе. Кажется, одна девочка после была засыпана и погибла». Видно, как тяжело даются ему слова о гибели людей. В этом есть своя логика. Разрабатывая оружие массового уничтожения, Харитон был глубоко убежден, что делает все для сохранения мира.

 

До 1960 года руководителем всего атомного проекта оставался Курчатов (12.01.1903-07.02.1960). 7 февраля Харитон встретился с ним на прогулке в Барвихе. Юлий Харитон: «Сели на скамейку, я ему начал рассказывать. Я говорю, а никаких вопросов он не задает, я повернулся и увидел, что его нету»...

 

В 1994 году Юлия Харитона пригласили в Лос-Аламос на место первого ядерного испытания. По состоянию здоровья он уже не смог отправиться в Америку и вместо себя отправил письмо, ставшее его последним посланием миру: «Дай бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего»...

 

См.: весь ролик НТВ от 27.02.2024

 

Примечание публикатора: можно посмотреть также более развёрнутую публикацию 2004 года -