Улица рекой вытекает в море,
Убегает милая, я за ней.
Городок, как будто нерукотворен
В переливах звезд и ночных огней.

Моросит ли дождь, или солнце льется
По разбитым каменным мостовым,
В царстве фантастических диспропорций
Так легко себя ощущать живым.

Так легко дышать и не знать обмана,
Понимать на птичьем, и тишина
Упадет в ладони небесной манной,
Всколыхнется нежность с самого дна.

И куда упрятать бы эту нежность,
Сохранить на память куском стекла,
Летом, на просоленном побережье
Станет сиротливо, темно и снежно
В миг, когда поймешь, что любовь ушла.

© Екатерина Юргель

Хэштэг зима. Упало небо в грязь
Седой крупой, багряным звездопадом.
У нас с тобой невидимая связь
И лет на сто вперед одна досада.

Не забывай о том, что нет тепла,
О том, что не поможет подорожник,
Что облетит с сердец блестящий лак,
Не забывай о том, что помнить сложно.

А в жизни не бывает мелочей:
Такой манящий вересковый запах,
И вишни в бело-розовой парче,
Предгорье у тумана в мягких лапах.

И душит сон, и разница часов,
И время вспять, растерзанные числа,
Переднее пробито колесо
Зеленый фон, экрана битый пиксель.

Порывы ветра на твоей щеке
Безжалостно снимают слой за слоем
Хрустальных слез, как лед далеких рек,
И кромку пены северного моря.


© Екатерина Юргель

Не в этой жизни и не в этот раз
Сотрет следы упрямый летний ливень,
У нежности меняется окрас,
На темной коже шрамы от прививок

И, равнодушный принимая вид,
Сегодня дождь такой же, как вчерашний,
Мне страшно, бродят призраки любви
В разрушенных сомнениями башнях.

Тугое ожидание гнетёт
Окалиной терпения на крыльях,
А в бочке дегтя растворяют мед
Твое упрямство и мое бессилие.

Пылающий асфальт сведя на нет,
Разбавит дождь безумие влюбленных,
В песчаных замках, в пыльной тишине
Принцессы спят и ждут своих драконов.


© Екатерина Юргель

Бывает так: без сновидений спишь,
А утром нет ни страхов, ни тревоги,
В простенке зацарапается мышь,
Туман приляжет кошкой на пороге.

И кажется, что в мире есть любовь,
И, что в лесах всегда цветет подснежник,
Что не бывает беспощадных снов,
После которых исчезает нежность.

Сомнения жалят, что ни говори,
Смотри сквозь пальцы, улыбайся, требуй
Слепого счастья, гаснут фонари
И белый флаг выбрасывает небо.

Качался лунный маятник во сне,
Тонули сосны в предрассветной дымке,
И грезилось нам, будто смерти нет,
А жизнь - альбом эффектных фотоснимков.


© Екатерина Юргель

Мой личный кусочек счастья
Запутался в мелочах,
От пяточек до запястий,
От родинок на плечах
До слез из-за книжной страсти,
Оценок, уставших ног.
Стирает весенний ластик
Невыученный урок,
Не выдумать, не измерить
Кошачий разрез у глаз,
Минутка у каждой двери,
А в сердце боеприпас,
Гляди, он вот-вот взорвется
Салютом, а ты опять
Апрельским утром проснешься,
Чтоб новую жизнь вдыхать.


© Екатерина Юргель

Прорвемся, что ж, сорок седьмая осень.
Сентябрь тоже номер сорок семь,
Ты слишком много задаешь вопросов,
А мне на это наплевать совсем.

Вздыхает небо и горят зарницы
В пустых глазах у маслянистых луж,
Я до сих пор учусь читать по лицам,
Запоминать уколы зимних стуж

И продолжаю глупо верить в знаки,
В сердца людей и добрые слова,
Мне снятся в зиму лютики и маки,
И греют псы холодную кровать,

А время никогда не будет легким…
В попытках тщетных сохранить мечту,
Куплю горячий кофе на Петровке,
Проеду свой излюбленный маршрут,

Сорок седьмая осень мне откроет
Простой, но удивительный секрет,
И море зашумит в ушах прибоем,
И для печали в сердце места нет.


© Екатерина Юргель

Я ныряю в осень с головой,
Без остатка,
Вечером лишь ты, Москва, со мной
И тетрадка.

Горечь фиолетовых дождей
Треплет нервы,
И на сердце мне кладёт камней
Осень - стерва.

Ведь слезами не испортить сон,
Не проснуться,
Колоколен сочный перезвон -
Дома пусто.

Оставляю ритм рваных слов
Я в тетрадке.
Ну, а осень - шлейф из облаков
В беспорядке.


© Екатерина Юргель

Осень испытывает на прочность
Слякотью, листьями, но не точно,
Ветер судьбу разрывает в клочья,
Ливни к морозам меняют почерк.

А в моем доме, ракушке узкой,
Волны тугие о стены бьются,
Схлынут отливом чужие чувства,
Станет на взморье светло и пусто.

Осень - почти океан забвений,
Помесь глинтвейна, тоски и лени,
Скоро осядет на фронт сомнений
Первого снега седая пена.

Будет зима свои сети ставить
Солнце неласково гладить ставни,
Мы не враги, но наш бой неравный,
К новому году залижем раны.


© Екатерина Юргель

Улица рекой вытекает в море,
Убегает милая, я за ней.
Городок, как будто нерукотворен
В переливах звезд и ночных огней.

Моросит ли дождь, или солнце льется
По разбитым каменным мостовым,
В царстве фантастических диспропорций
Так легко себя ощущать живым.

Так легко дышать и не знать обмана,
Понимать на птичьем, и тишина
Упадет в ладони небесной манной,
Всколыхнется нежность с самого дна.

И куда упрятать бы эту нежность,
Сохранить на память куском стекла,
Летом, на просоленном побережье
Станет сиротливо, темно и снежно
В миг, когда поймешь, что любовь ушла.





© Екатерина Юргель

Разбирать себя по частям, перешагивать через тьму,
В тихом городе мотыльков все дороги ведут в сентябрь,
Место лени и суеты, бесконечно больная муть
Где звезда преломляет луч в пустоты ледяных морях.

Долгий путь ты пройдешь один, и, вдыхая сырую мглу,
Отголоски живой души не понять и не превозмочь,
Смотрит ночь на тебя в упор лишь глазами кровавых лун
И на коже холодным ртом оставляет свое клеймо.

Осень - сеть проливных дождей, что на страже зимних границ,
Плачут сумерки сентября, я прошу, оглянись вокруг,
Но срываются вместо слов в небо стаи волшебных птиц,
И заметнее на стекле отпечатки холодных рук.

Солнце цедит лимонный свет, до предзимья рукой подать,
С первым снегом приходит грусть, и, наверное, в этом суть,
И неважно, что стынет кровь, замерзает в ручьях вода,
Я в безжалостном декабре нарисую тебе весну.


© Екатерина Юргель

Время драконов и белых ангелов:
Весна-не повод играть по правилам,
Собирать по крупицам остатки нежности,
Только тюльпаны цветут по-прежнему
Коротко, ярко, светло и яростно,
Так же и мы с тобой тесно связаны
Нитями прочными слов несказанных,
Взглядами злыми, скупыми фразами.
Ты сохрани мою боль закатами,
Мало смеялись и много тратили.
Знаешь, на небе нет места слабости-
Это ведь главная наша заповедь.
Ты измени мои мысли, Господи,
Взмахом коротким крыла стрекозьего,
Тенью растущего в парке дерева,
Знанием древним - блажен, кто верует.


© Екатерина Юргель

Как это сложно-быть поводырём!
Всё сложится однажды в слово «вечность»:
Чужая ложь, пустой дверной проём,
Остывший чай, опущенные плечи,
Соленый ветер на губах моих,
Тяжелый зной безоблачного лета,
Но ты не видишь звездные огни
И чаек, улетевших с парапета,
А я уже не верю в чудеса:
Когда ты слеп, как говорить о свете?
О солнце, о застывших небесах,
О снегопаде, о растущих детях?
Холодным, ненасытным декабрём
Я попыталась всё начать сначала,
И обещала быть поводырём,
А вот звонить тебе не обещала.


© Екатерина Юргель

Оседаем в прошедшем времени,
Как небесное молоко.
Память вечная ли, забвение?
Настоящее - в горле ком.
В замках облачных заплутавшие
Дети, путники всех дорог,
Безусловно, чем будем старше мы,
Тем сложней перейти порог.
В дневниках, от руки написанных
Все молитвы - о теплых днях,
Укрывала ресницы изморозь
Мы просили еще огня.
На тропинках, в хрустальных зарослях
Потеряется лунный след,
А любовь - лишь на небе зарево,
Только нас друг у друга нет.


© Екатерина Юргель

Ведь все в итоге сводится к весне:
Рыбачья сеть из тонких голых веток
Поймала солнца благодатный свет
И тянется за суматошным ветром.
Сквозь утреннюю дымчатость небес
Скользит моя бессонница к апрелю,
И пение скворцов - благая весть
В прозрачный полдень открывает двери.

И я не в силах удержать внутри
Слепое сердце, разрывает стенки
Моей груди привычный рваный ритм
И скачет по расшатанным ступенькам
Седьмого неба, мы среди весны,
В глазницах чисто вымытых окошек,
Мечтаем, ждём, глотая горький дым,
И пишем о весне одно и то же.


© Екатерина Юргель

Мой личный ад, моё второе я,
Кто, кроме нас, вытаскивает в полночь
Наружу страхи, помыслы и яд
Течет по стенам зимней преисподней.
Кто, кроме нас, в часы великой тьмы,
Спустившейся из недр вечной ночи,
Хранит тепло и разгоняет дым
И раны, что саднят и кровоточат,
Шьет сказками, любовью и дождем?
Злой ветер перелистывает лица,
И наш видавший виды старый дом
Трещит по швам, но не сдает позиций.
Нам шепчет перед сном уставший Бог,
Что времени потерь не существует,
Всё потому, что он и есть - любовь,
Которую мы забываем всуе.


© Екатерина Юргель

Страницы вещих снов зачитаны до дыр,
Чужие облака горят над горизонтом …
Давайте о любви, она глоток воды,
Луч света в темноте и звезд далеких контур,
Жемчужное тепло в звенящей тишине,
Где синие скворцы несут весну на крыльях,
Рассеется печаль, растает серый снег,
Очистятся глаза от едкой желтой пыли.

Тревога без конца, теряются слова,
Проявятся следы моих прикосновений
К холодному стеклу, закончится январь,
Длиннее станут дни, порозовеют тени.
Когда б наверняка узнать бы наперед,
Какой грядет финал у нашей мелодрамы…
Ну, а пока весна, трещит на речке лёд,
Распахнуты врата невидимого храма.


© Екатерина Юргель

На первый день весны, скажи, какие планы
У грустного тебя, мой милый питер пен?
А я учусь считать крупинки снежной манны,
Дарить и ничего не требовать взамен.

Вот первые лучи юстированной дозы
Колючего тепла нам отправляет март
В разжатую ладонь, я знаю, слишком поздно
Решать между собой, кто прав, кто виноват.

Зарыт топор войны на сонном побережье,
Разбужены грачи, растаяли снега
Возможно, вспомню я, что есть на свете нежность
И, что любовь твоя мне также дорога.

А воздух по весне почти что осязаем,
Стираю копоть дней с окошек и зеркал,
Чтоб даже снегопад мне отразился маем,
Сиренью зацвела зелёная тоска.


© Екатерина Юргель

Скорее, шепот тающих снегов,
А, может быть ворчание апреля,
Разбудит утром, закипает кровь
Под перезвон отчаянной капели.
Когда не носишь шапку с февраля,
Или выходишь в ней, а там-посмотрим,
Намокли стены даже у Кремля,
Да что там стены, даже звезды мокнут .
Ты будешь стайки сизых облаков
Нанизывать на спицы отстрых взглядов,
И так похожи на портал из снов
Ворота Александровского сада,
И будет мир ворочаться, дышать
В открытых окнах, в лестничных пролетах
Жилых высоток, и летит душа
Навстречу ветру, будто ждет кого-то.


© Екатерина Юргель

Витраж весны не отражает света,
Он свет и есть, он солнечный факир
И, за рулем мотая километры,
Мы едем покорять безумный мир,

Здесь всё смешалось-люди и машины,
Заплатки туч, мозаика листвы,
Следы от слез, поток весенних ливней,
Остатки от сугробов снеговых.

Веселье злое, солнце скалит зубы
И ветер между окнами гудит;
Апрель был нежен, май казался грубым,
Обломок сердца мается в груди,

Игрой в молчанку запираю двери,
В сухом остатке головная боль,
Но я смеюсь в лицо своим потерям
Весна в разгаре, что ж, проснись и пой.


© Екатерина Юргель

Мы первооткрыватели зимы:
Смотри сквозь стекла на слепое солнце,
Бери у света белого взаймы
Отсутствие восторженных эмоций.
За окнами-безбрежные моря,
Бескрайние поля живого снега,
Летит, летит по ветру боль моя
К святым обломкам Ноева ковчега,
Где теплый мир под желтым фонарем-
Лишь морок затянувшегося лета,
А время то, что прожито вдвоем,
Поглощено сегодняшним рассветом
И в недрах затяжного ноября
Луч солнца, будто тлеющий окурок…
Который век, который год подряд,
Как день сурка-ноябрьское утро.


© Екатерина Юргель

Как это сложно-быть поводырём!
Всё сложится однажды в слово «вечность»:
Чужая ложь, пустой дверной проём,
Остывший чай, опущенные плечи,
Соленый ветер на губах моих,
Тяжелый зной безоблачного лета,
Но ты не видишь звездные огни
И чаек, улетевших с парапета,
А я уже не верю в чудеса:
Когда ты слеп, как говорить о свете?
О солнце, о застывших небесах,
О снегопаде, о растущих детях?
Холодным, ненасытным декабрём
Я попыталась всё начать сначала,
И обещала быть поводырём,
А вот звонить тебе не обещала.


© Екатерина Юргель

Оседаем в прошедшем времени,
Как небесное молоко.
Память вечная ли, забвение?
Настоящее - в горле ком.
В замках облачных заплутавшие
Дети, путники всех дорог,
Безусловно, чем будем старше мы,
Тем сложней перейти порог.
В дневниках, от руки написанных
Все молитвы - о теплых днях,
Укрывала ресницы изморозь
Мы просили еще огня.
На тропинках, в хрустальных зарослях
Потеряется лунный след,
А любовь - лишь на небе зарево,
Только нас друг у друга нет.


© Екатерина Юргель

Мне снится, что не тает серый снег,
Уже июль, жара, а он не тает
И хочет жить, как льдинка в сердце Кая,
Беседует со мной, и в этом сне
Ворчит, что все живут и я хочу
Смотреть на небо, лес другого цвета,
Как вся природа радуется лету -
Такая романтическая чушь.
А где-то в небе, очень высоко
Гуляет ветер, сосны ловят в сети
Своих ветвей мои мечты о лете,
Кричу тебе в открытое окно,
И голос мой - слепой ответ кошмарам…
На бледном небе пятна облаков,
И снега нет, но не проходят даром,
Те дни, мой друг, когда ты далеко.


© Екатерина Юргель

Скорее, шепот тающих снегов,
А, может быть ворчание апреля,
Разбудит утром, закипает кровь
Под перезвон отчаянной капели.
Когда не носишь шапку с февраля,
Или выходишь в ней, а там-посмотрим,
Намокли стены даже у Кремля,
Да что там стены, даже звезды мокнут .
Ты будешь стайки сизых облаков
Нанизывать на спицы отстрых взглядов,
И так похожи на портал из снов
Ворота Александровского сада,
И будет мир ворочаться, дышать
В открытых окнах, в лестничных пролетах
Жилых высоток, и летит душа
Навстречу ветру, будто ждет кого-то.


© Екатерина Юргель

Размазаны звезды на контурных картах
Моей бесконечно тревожной зимы,
Я вновь ожидаю капризного марта,
Ветрам улыбаюсь, пытаюсь не ныть.
На улицах топких, дождями размытых,
Мечты растворяются, в длинных ночах
Зима - не зима, словно камера пыток,
И нет у нее ни дверей, ни ключа.
И кофе паршивый, и запахи спёрты,
Одежда пропахла несвежей едой ,
Фиаско на ринге сменяют рекорды
Стремительно от, опрометчиво до
Нового года, охрипшие птахи:
Пусть голоса нет, но щебечет душа,
Так хочется чьим-то трепещущим взмахом
Ладоней дыхание весны удержать.


© Екатерина Юргель

Февральский пляж: безлюдье и безбрежье,
Качается на штормовых волнах
Шальная чайка, ветер скулы режет,
Торопится промозглая весна
Навстречу нам, потерянным в туманах
У сонных прибалтийских берегов.
Нас будят утром скрип оконной рамы
И песни сосен в небе высоко,
Где мелкий дождь, как диктор, без запинки
Стучит, строчит по красному зонту,
Сырой февраль бывает многоликим,
Но, слава Богу, только раз в году.
И вот летит под всеми парусами
Как лодка, наш большой уютный дом
На берег, зацелованный штормами,
Где мы с тобой в безвременьи вдвоем.


© Екатерина Юргель

Короче дни и тише вечера,
В камине дачном треск сухих поленьев,
Храню в душе, как клад, как драгоценность,
Оставшийся от лета тонкий шрам.
Твой выдох превращается в туман
На сером необъятном побережье,
Где луч надежды радует все реже
И катится луна по облакам,
Наполненная ярко-желтым соком,
А ты мне отвечаешь невпопад
Про дикий перезревший виноград
И яблоки, что сорваны до срока.
И в темно-синий предзакатный час
Когда осенний день сползает в зиму,
Смотри, любимый, смерть проходит мимо,
Возможно даже не заметив нас.


© Екатерина Юргель

Драконы спят на дне великих рек,
Их душный сон тяжел перед рассветом,
И тень несуществующего лета,
Как патина на черном серебре.
А сверху смотрит сероглазый бог
На дикий мир, на сломанные судьбы:
Не жди тепла, его уже не будет,
Как только ты шагнула за порог
Своих желаний расписного храма,
Читая ложь по знакам на стекле
И зная то, что через сотни лет
Жизнь не закончится кольцом бульварным,
Не оборачиваясь, не смотря назад,
Где смерть идет по старым лисьим тропам,
Ты смоешь пыль, пороховую копоть,
Метель укроет все дороги в ад.


© Екатерина Юргель

Москву засыпает снегом до самых крыш,
В моей голове тебя по-прежнему много
И я возвращаюсь к дому другой дорогой,
Хотя, от себя, конечно, не убежишь.

Который сезон подряд тороплю апрель,
Но снег летит и летит из небесных недр,
А я продолжаю двигаться - миллиметр
Почти как миля, когда застрял в ноябре.

Моим демонам нужен воздух и вера в то,
Что будет солнце, вид из окна на море,
Что перестанут люди грустить и спорить,
Сядут за пахнущий воском дубовый стол.

Жасмин цветет, опьяняет и нет потерь,
Вино в графинах, еда, белизна салфеток
Так режет глаз своим отраженным светом
Что кажется, мы в раю… пожалуйста, верь.


© Екатерина Юргель

Ржавыми соснами небо подоткнуто,
Солнце болтается в белой клешне
Тощего облака. Милый мой, кто ты мне?
Как же так вышло, что стало больней?
Капли янтарные рыжими четками,
Время застыло в песочных часах,
Волосы длинные, тени короткие
И на траве ледяная роса.
Море за лесом - ларец малахитовый,
Беличий клекот и шишечий треск,
Лето пропащее, всеми забытое
Стынет под крышей упавших небес.
Светлое счастье из золота соткано,
Бликами света - потерянный рай,
Помни лишь солнце и море за окнами
То, чего не было, не вспоминай.


© Екатерина Юргель