Сверкая чешуёю, рыба ходит

По рекам и морям, а в глубине,

Где тишина стеною тёмной плоти -

Такие рыбы, что не снились мне.



Их там нельзя приветить, эти формы,

Их не видал мечтательный Кусто,

Уродуют их смерчи, бури, штормы,

И нА берег выбрасывает то,



Что не похоже даже отдалённо

На урождённый лишь во тьме калибр,

Собор и тягу в ходе своевольном -

Неведомого, странного до фибр.



У дна, где невозможна мысль о солнце,

Где лишь объёмы, ток и холод вод –

И тьма, и фосфорические кольца 

В глазах - там рыба вечная живёт.



Любая из чешуек больше мира

Содержит, и скрывает, и хранит,

А хвост мощней земной оси шарнира,

А челюсти стирают в пыль гранит.



Неописуема любыми из понятий,

Непостижима в сущности своей, 

Всего острей, круглей, продолговатей,

Сложнее, проще, алчней и щедрей.



Пугают гордых, юных, лицемерных

Галактик жабры в лабиринтах тьмы,

И хаос огоньков в глазах безмерных –

Возможно, это то, чем станем мы,



Иль то, что станет нами. Время, либо

Природа, Смерть, и что ещё – забудь!

Вселенная… Она – Большая Рыба,

Плывёт и хочет съесть чего-нибудь.



Настал момент преодолеть барьеры,

Её поймать и подержать в руках.

Надежда – удилище, леска  - вера.

Крючок и груз – исповедальный страх.



Возьми свободы чётки, страсти перца,

И боли соль, - в смирении раствори.

Всем этим пропитай наживку – сердце,

Забрось туда, где ум не говорит.



И повторяй: благодарю, спасибо!

Я всё приму, к чему ни призови…

Я каждый день ловлю Большую Рыбу

И отпускаю в океан любви.