***
Внемля ветру, тополь гнется, с неба дождь осенний льется,
Надо мною раздается мерный стук часов стенных;
Мне никто не улыбнется, и тревожно сердце бьется,
И из уст невольно рвется монотонный грустный стих;
И как тихий дальний топот, за окном я слышу ропот,
Непонятный странный шепот — шепот капель дождевых.

Отчего так ветру скучно? Плачет, ноет он докучно,—
И в ответ ему стозвучно капли бьются и бегут;
Я внемлю, мне так же скучно, грусть со мною неразлучна,
Равномерно, однозвучно рифмы стройные текут;
В эту пору непогоды, под унылый плач Природы,
Дни, мгновенья, точно годы — годы медленно идут.

К.Бальмонт.

БАЛЬМОНТ: "Серебряные россыпи"... От незабудок шел чуть слышный звон


ГОЛУБОЙ СОН

От незабудок шел чуть слышный звон.
Цветочный гул лелея над крутыми
Холмами, васильки, как в синем дыме,
В далекий уходили небосклон.

Качался в легком ветре ломкий лен.
Вьюнок лазурил змейками витыми
Стволы дерев с цветами молодыми.
И каждый ствол был светом обрамлен.

И свет был синь. Кипела в перебое
Волна с волной. Лазурь текла в лазурь.
Павлины спали в царственном покое.

Весь мир в пространство перешел морское.
И в этом сне, не знавшем больше бурь,
По небу плыло Солнце голубое.

Констентин БАЛЬМОНТ, "Сонеты солнца, мёда и луны"

Сонет - форма утончённая, сложная и строгая. За внешней простотой формулы 4+4+3+3 и "онегинской" 4-й строфы с вложенностью формы, в классическом сонете звучащей в триадах как терции свободного волеизъявления А-Б-Б-А-А-Б или А-Б-А-Б-С-С с нюансами в перекрестии рифм, художественное полотно сонета неповторимо многогранно среди сплетения форм и смыслов. Написать даже один сонет - дело непростое, сплести "венок" - почти творческий подвиг, а Бальмонт, уже написавший два блестящих "венка сонетов", предлагает нам целую феерию россыпи их, меняя то размер, то от короткого трёхстопа ямба уносясь к 5-ти стопному, заставляя хорей мерно повторять вальсирующие ПА сумасшедшей круговерти, то вдруг стихает и становится клисталлом-образцом феерической формы, в которой время и смыслы вычерчивают причудливые узоры волшебного Бытия.
Это чудо-чудное, наслаждайтесь!

Я встретил путника; он шёл из стран далёких

И мне сказал: Вдали, где вечность сторожит

Пустыни тишину, среди песков глубоких

Обломок статуи распавшейся лежит.

Из полустёртых черт сквозит надменный пламень, —

Желанье заставлять весь мир себе служить;

Ваятель опытный вложил в бездушный камень

Те страсти, что могли столетья пережить.

И сохранил слова обломок изваянья:

«Я — Озимандия, я — мощный царь царей!

Взгляните на мои великие деянья,

Владыки всех времён, всех стран и всех морей!»

Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…

Пустыня мёртвая… И небеса над ней…



PS: Озимандией древние греки называли Рамсеса II.