Такое время: вспомнить, кто ты есть.
Случился год — тревожный, огневой.
И в воздухе мерцающая взвесь
Над каждым, кто не выдержал его.
В морозной дымке тают города —
Великие пустые миражи.
Наш старый мир уходит навсегда.
Запомни крепко, внукам расскажи.
Идут седые боги из глубин
Таких времён, которым нет числа.
И каждый, не способный полюбить,
Отныне не достоин ремесла.

Нас прячет север в бесконечный снег —
волчица бережет своих волчат.
И камень Атакан лежит на дне,
и лёд встает,
и ангелы молчат.





(с) Кот Басе Светлана Лаврентьева

Запоминая все, о чем не говорят, мы, призраки таких отчаянных ребят, что видят в смертной тьме подобие удачи, прокладываем путь для жизни вопреки, сквозь слёзы хохоча, сжимая кулаки, не знающие, как выигрывать иначе.

Мы лезем на рожон и бьемся об заклад — что делать, если тот, кто в этом виноват, сидит, давно седой, на облаке из ваты, прилежно дважды в год звонит в колокола, а на земле давно не сыщешь ни кола, ни ладного двора, ни самой крайней хаты.

Мы действуем на глаз, ведомые чутьем, идём туда, где свет, и сквозь него идём — из рухнувших систем выстраивать порядок. Мы выросли на корм, и век наш — волкодав, но если время есть, и друг-кинолог прав, то даже этот век покорно ляжет рядом.




(с) Кот Басе Светлана Лаврентьева

Запоминая все, о чем не говорят, мы, призраки таких отчаянных ребят, что видят в смертной тьме подобие удачи, прокладываем путь для жизни вопреки, сквозь слёзы хохоча, сжимая кулаки, не знающие, как выигрывать иначе.

Мы лезем на рожон и бьемся об заклад — что делать, если тот, кто в этом виноват, сидит, давно седой, на облаке из ваты, прилежно дважды в год звонит в колокола, а на земле давно не сыщешь ни кола, ни ладного двора, ни самой крайней хаты.

Мы действуем на глаз, ведомые чутьем, идём туда, где свет, и сквозь него идём — из рухнувших систем выстраивать порядок. Мы выросли на корм, и век наш — волкодав, но если время есть, и друг-кинолог прав, то даже этот век покорно ляжет рядом.



(с) Кот Басе Светлана Лаврентьева