Почти год над Русским Югом не летают самолёты, или вернее летают - но совсем не те, на которые можно купить билет. От Брянска до Анапы закрыты аэропорты, а в те, которые доступны, - как Сочи, Минеральные Воды и дальше на восток, - теперь добираются так, что Кавказ оказался не ближе Сибири. Вместо привычных 2 часов перелёт Москва - Минеральные Воды растягивается на 4,5 часа (примерно как до Красноярска), но если повезёт с погодой - пролетают эти часы незаметно: кружной маршрут над Казахстаном и Каспийским морем по-настоящему интересен.

Только сделаем вид, что в рамках импортозамещения везёт нас самолёт Ту-100500 с крылом обратной стреловидности: на самом деле я летел в обратную сторону, возвращаясь в Москву из весеннего путешествия по Кавказу.

Хотя то путешествие запомнилось мне самой неудачной за все 20 лет моих путешествий погодой, порядком подмочившей три отличных поездки с "Неизвестной Россией" по балкарским ущельям, утешительным призом сделался обратный путь. Накануне вылета дожди закончились, как следует промыв атмосферу от пыли, причём не только над Кавказом, но и над Москвой. В перенаселённом тесном Подмосковье сквозь мутное стекло иллюминатора был виден каждый домик в коттеджных посёлках, каждая машинка на многополосных шоссе...

2.


...и уж тем более - каждая церковь: странный опыт - любоваться достопримечательность с самолёта. Первый на пути Успенский храм (1782-99) в селе Шубино мало того что в нескольких километрах от аэропорта Домодедово, так ещё и почти в створе его взлётной полосы:

3.


Преображенская церковь в следующем селе Рылеево - удачный новодел под старину (2006-12):

4.


Впрочем, коттеджно-хрущёбные Рылеево и Шубино и сёлами-то назвать язык не повернётся. А вот Семёновское с Богоявленским храмом (1879-87) и цепочкой прудов на речке Ольховка - тут уже вполне сельский пейзаж:

5.


Затем колокольни и купола сменяются трубами и цехами: под крылом - Воскресенск (95 тыс. жителей) на берегу Москвы-реки, а в нём - пожалуй, ближайший к Москве (не считая вполне внутримосковской Капотни) действительно зрелищный промышленный пейзаж. С 1339 года на этом месте известна безымянная деревня, с 1579 - село Воскресенское с одноимённым храмом, а в 1862 году на построенную рядом станцию Московско-Рязанской железной дороги прибыл первый паровоз. У соседнего села Лопатино в 1883 году обнаружилось месторождение фосфоритов, на основе которого к 1931 году был построен Воскресенский химкомбинат.

6.


С тех пор он пугает москвичей разноцветными дымками из труб и едкой вонью в проезжающих мимо вагонах, а любители всего небанального ездят фоткаться к Белой горе - хорошо заметному на кадре выше отвалу лопатинского фосфогипса. В самом Воскресенске, получившем статус города в 1938 году, есть церковь и особняк 18 века в поглощённой городом усадьбе, немного конструктивизма, центр в высоком сталинском стиле (включая ДК с отличными интерьерами) и его продолжение в обособленном районе со звучным названием Цемгигант. Правее химзавода стоят ещё и два завода стройматериалов по разные стороны Москвы-реки, а сквозь ядовитые дымки виднеется та самая Воскресенская церковь (1891-98) в селе, с которого тут всё началось.

7.


А ещё на кадре выше можно заметить баржу, идущую по Москве-реке куда-то в направлении столицы. Летим дальше над рекой, приметив в крупном селе Черкизово ещё пару церквей - Успенскую (1734-36) слева и Никольскую (1759-63) справа, причём с небес не видно, сколь последняя необычна вблизи. Между церквями сложно не опознать тюрьму, или вернее психоневрологический интернат, зато левее него просматривается заросшая усадьба. Но, пожалуй, самый необычный для Подмосковья объект в этом кадре - это наплавной мост!

8.


Голубая лента Москвы-реки приводит в Коломну... только она здесь на заднем плане очерчивает городские кварталы, а справа - куда более крупная Ока. Между ними с 1177 года и стоит Коломна - крупный (139 тыс. жителей) город, который я привык воспринимать как столицу Подмосковья. В последние годы её население уменьшается, но во второй половине ХХ века Коломна была крупнейший город Московской области после аморфных спутников Москвы...

9.


...а самое главное - не преувеличение, наверное, назвать Коломну самым интересным городом Подмосковья. Вот тут в левом нижнем углу как на ладони Коломенский кремль с одинокой ярко-красной стеной (1525-31, высота до 20м) с Грановитой и Маринкиной башнями: в последней, по преданию, на излёте Смуты томилась Марина Мнишек. Напротив стены за проспектом Октябрьской революции - Михайловская слобода с церквями Михаила Архангела (1823-33) и Троицы на Репне (1696). Над стеной - храмы Иоанна Богослова (1733-58) с колокольней (1829-46, 67м) и Вознесения (1792-1808) дальше в кварталах, ну а стена прикрывает от (проспекта) Октябрьской революции ещё десяток (!) храмов, включая два монастыря - Брусенский (у самой стены с красным Крестовоздвиженским собором 1850-х годов) и куда более обширный Ново-Голутвинский (белое каре левее). Но если я весь список оглашу, вам вряд ли будет интересно, так что упомяну здесь лишь заметный у левого края белоснежный Успенский собор, в недостроенных стенах которого Дмитрий Донской молился перед Куликовской битвой.

10.


Ещё левее, за кадром - уцелевшие башни кремля и церкви-церкви-церкви, на карте Соборов.ру. кажущиеся сплошной гирляндой. На север вдоль Москвы-реки уходят промзона Коломенского тепловозостроительного завода (начинался в 1863 году с паровозов), железная дорога с главной в городе станцией Голутвин (1862) и проспект Октябрьской революции с заметной на кадре выше высоткой гостиницы "Коломна". В устье Москвы-реки же ещё в 1385 году расположился Старо-Голутвин монастырь с храмами Богоявления (1700; белый слева), Сергия Радонежского (1828-29, жёлтый перед ним) и Трёх Святителей (2008-12; справа) при семинарии. Впрочем, куда заметнее них - ложноготическая ограда рубежа 18-19 веков с похожими на минареты декоративными башнями.

11.


Рядом - пара мостов через Оку (1946-51; около 700 метров): железнодорожный (в воде опоры старого моста 1860-х) и автомобильный над Зелёным островом. Ниже по Оке (интуитивно - выше) виден мост трассы "Урал" на объездной:

12.


Коломенские берега Оки индустриальны и суровы, а сделали их такими два Эмиля Липгарта - одноимённые отец и сын. На кадре выше со стороны города можно увидеть остатки Коломенского завода тяжёлых станков, основанного в 1914 году Липгартом-младшим. За рекой же, в самостоятельном до 1960 года селе Щурово, привлекает взгляд высокие цеха. Это старейший в России (но не в Российской империи - так-то эта отрасль для страны зародилась в 1857 году в польском городке Гроздец) цементный завод, который основал в 1875 году Липгарт-старший - сын рижского аптекаря, выбившийся в фабриканты. Позже цементными столицами страны сделались Новороссийск и Вольск, но и здесь всё работает исправно. В Щурово есть свои достопримечательности, по большей части также связанные с Липгартами, но по сравнению с центром Коломны туристы туда добираются раз этак в сто реже.

13.


Но читали мой тексте о Коломне вы явно дольше, чем я над ней летел. Дальше самолёт набирает высоту, а пейзаж разуплотняется, да и обзор мне порой нарушали полосы густых облаков. Здесь - обычная бескрайняя Россия с её полями, прудами, трубами и хрущёбами во все стороны, сколько хватает глаз.

14.


И в сёлах - свои церкви, но тут пространство слишком уж огромно, чтобы я мог их опознать по соборам.ру или викимапии. Вместо этого - дам ссылку на свой пост о дорогах, над которыми летит самолёт:

15.


Причём - со второй частью: в очередной раз задремав, я увидел внизу совершенно другие пейзажи. По зелёной и безлюдной майской степи вился Яик, который и вблизи заметно похож на змею:

16.


Совсем иначе выглядят и сёла, хотя бы потому, что не сёла это уже, а аулы: на широтах Украины воздушная трасса теперь уходит в Казахстан.

17.


В Младший жуз, казахстанский Дикий Запад, славный непокорностью жителей и обилием нефти. Вот, кажется, какое-то месторождение у железной дороги:

18.


Понемногу зелень майской степи линяет, уступая место тусклой почти круглый год полупустыне:

19.


В каком-то советском ещё номере "Вокруг Света" в статье то ли про Мангышлак, то ли про Кара-Богаз автор сравнивал этот пейзаж с выделанной верблюжьей шкурой:

20.


Лишь нитка железной дороги так и тянется через солёные озёра и одинокие пески, и вдоль неё мы, кажется, тоже когда-то ехали.

21.


А след самолёта, вернее его тень, лежит на степи потусторонним трактом:

22.


В принципе, в Казахстан новый маршрут заходит не сказать, чтоб глубоко - самолёт летит практически вдоль границы, так что с другого борта видны Баскунчак и Эльтон. Над заливом Забурунье и косой Серёдка на полпути между Атырау и Астраханью ненадолго прощаемся с землёй - под крылом расстилается Каспий:

23.


А километрах в двуста южнее я глазам своим не поверил - да это же Тюленьи острова! Крупнейший архипелаг Каспийского моря и самое, пожалуй, труднодоступное место Казахстана:

24.


На кадре выше изогнулся бастионом крупнейший в архипелаге Кулалинский остров (38 км²), и с самолёта его масштаб не вполне ясен - на самом деле в этой дуге 32 километра! За ним по мере удаления Морской, Рыбачий, Новый Западный, Подгорный и просто Новый у самого материка. Но сколько-нибудь обитаемым среди них всю историю был только Кулалы:

25.


Особенно - в 1667 году, когда он ненадолго сделался самой что ни на есть Русской Тортугой. Вообще, пираты Каспийского моря, пересечённого трактами с незапамятных времён - тема не менее яркая, чем их коллеги с другого моря на "к", лишь только голливудских экранизаций для неё не случилась. Художествами морских разбойников пронизана и вся история первого знакомства молодой России с древней Персией, ну а бенефис каспийского пиратсва - это, конечно же, Разинщина. Или точнее предшествовавший ей "поход за зипунами", когда вольные казаки во главе со Стенькой-атаманом разгулялись сверх меры, устроив на Волге, Яике и Каспии один из крупнейших в мировой истории грабительский рейд. Несколько сотен казаков окопались на Кулалах, соорудили там небольшую крепость да призадумались, что бы пограбить - Астрабад, например, или Баку? К сентябрю на Кулалинский остров прибыли 2690 стрельцов на 40 стругах с поддержкой артиллерии, и после жаркого боя пираты бежали кто куда. Иные, видать, добрался и до шатра Стеньки Разина, а тот так проникся идеей, что вскоре грабил Персию, обосновавшись на острове Ашур-ада близ её берегов.

26.


Позже на Тюленьих острова действительно добывали тюленя, и заметная на кадре выше дорога напоминает о посёлке зверобоев, стоявшем тут до 1950-х годов. Осталось только метеостанция, а на ней с 1994 года почти безвылазно работает Каспийский Робинзон - Пётр Лупенков из Джамбульской области, единственный фактический житель архипелага.

27.


А вот уже и материк - в 15 километрах южнее Рыбачьего и Подгорного лежит полуостров Тюб-Караган. Вернее, это лишь далеко вращающаяся в море "ветвь" знаменитого Мангышлака, этого Полуострова Сокровищ у фантастических берегов давно пересохших морей.

28а.


С самолёта отлично виден северный берег, впечатляющий "пилой" бухт с будто бы двуслойными берегами - низким новым и высоким старым:

28.


У мыса в середине кадра лежит знаменитый Жигылган - Упавшая Земля, для местных русских просто Провал, а для джиперов (явно господствующей тут формы туристов) - одна из главных достопримечательностей Мангышлака. Ещё дальше лежит залив Сары-Таш, а на его берегах - древние подземные мечети да живописные каньоны с отрицательными стенами и остатками фауны былых морей... За заливом лежит следующий полуостров Бузачи, но в отличие от Мангышлака он приземист и не особо красив.

29.


Вблизи же на Тюб-Караганском заливе за одноимённой косой хорошо видно Баутино - портовое предместье Форта-Шевченко. Под странным названием скрывается старейший городок Русского Туркестана, в 1846 году ставший плацдармом экспансии в Хивинское ханство. Его не по-казахски зелёные кварталы тут правее, за солончаком, ну а название само собой не изначальное - прежде он был Ново-Петровским укреплением, в 1857-1924 - Фортом-Александровском, а в 1924-39 Фортом-Урицким. Тарас Григорьевич же отбывал тут принудительную воинскую службу в 1850-57 годах.

30.


И словно шарахнувшись от чужого кумира, самолёт близ Тюб-Карагана резко поворачивает почти что под прямым углом. Над Каспием мы заходили у северного берега, а к материку возвращаемся над восточным:

31.


Над таким оксюмороном (если перевести название), как Равнинный Дагестан - что же делать, если к Стране Гор относится немалая часть степи в низовьях Терека? Его устье, образовавшее целый причал из наносов, хорошо видно на кадре выше. Терек пересекает основание Аграханского полуострова, за которыми лежат Ачикольские озера - система древних мелководных прудов, по осени накапливающих паводковые воды Терека. Их берега покрыты непроходимым тростником, в котором скрываются птицы десятков видов, и у властей Дагестана есть планы сделать тут охотничий резерват. Только сперва сами озёра надо спасти от высыхания...

32.


Оставив по другому борту самый ненавистный всем читателям российских военкоров городок Кизляр, летим над Тереком:

33.


И Дельтовым каналом (на кадре выше внизу), с 1939 года орошающим Сулакские степи и защищающим низовья реки от паводков. Его начало - Каргалинский гидроузел:

34.


Там же, куда не доходит канал, снова желтеют пески, меж которых стоят сиротливые сёла. Я было подумал, что это Калмыкия:

35.


Но нет - под крылом Чечня, её Шелковской район, переданный Чечено-Ингушской АССР по возвращении вайнахов из депортации. Где-то там, у Терека, стоят все эти Червлёные да Шелковские - бывшие казачьи станицы, в 1990-х познавшие все ужасы непризнанной Ичкерии. Впрочем, та же самая судьба расказачивания и очеченивания постигла и соседний Наурский район, в те годы не покорившийся сепаратистам. С разбоем бороться возможно, с демографическим давлением - нет...

36.


Ещё немного - и под крылом мерцают пиксели полей Ставропольского края. Тут на переднем плане станица Курская, а поодаль - Моздок, унылый в общем город с потрясающе интересной историей и суровой, но колоритной современностью. Моздок - это уже Северная Осетия, но к ней он крепится "коридором" всего в несколько километров шириной. Так что большая часть заднего плана - Ингушетия, в которой просматриваются тёмные Гребни - Сунженский и Терский хребты, первые ступени той лестницы, которую на самом деле являет собой Стена Кавказа. За ними - долины Сунжи, самое густонаселённое место России, вмещающее ныне большую часть двух вайнахских народов.

37.


Над Чечнёй, Ингушетией, Северной Осетией и частью Кабардино-Балкарии, да заодно над половиной Грузии с той стороны константой стоит Казбек - не высочайшая (5033м), но думается, самая известная гора Кавказа:

37а.


От него на восток расположены все высочайшие горы России - 8 отечественных пятитысячников и первая десятка вершин страны. Все они должны быть в этом кадре, но где тут Дыхтау (5204м), где Коштантау (5152м), где Шхара (5068), а где подглядывает из Грузии двуглавая Ушба (4700м), на глаз определить не рискну - за много лет ведения блога я убедился, что вероятность не угадать ни одну из вершин тут близка к 100%.

38.


Зато ни с чем не спутаешь Эльбрус - высшую точку России и Европы, к тому же вынесенную на Боковой хребет существенно ближе к равнине. Он находится в России целиком, и левая вершина (5621м) принадлежит Кабардино-Балкарии, правая (5642м) - Карачаево-Черкесии, а по седловине проходит граница республик. Но в общем надо признать, что Россия - страна непропорционально своему размеру плоская: по своей высшей точке мы лишь на 20-м месте в мире, и даже в экс-СССР выше Таджикистан, Киргизия и Казахстан.

39.


Издалека не видно, что в обеих вершинах Эльбруса есть кратеры: Мингитау (как называют его карачаевцы и балкарцы) - вулкан, причём даже не потухший, а спящий. Иными словами, Эльбрус не извергался уже десятки тысяч лет, однако нет причин считать, что его извержение невозможно. Со смутной деятельностью в недрах Земли связаны с здешние нарзаны да горячие источники, ну а дети Эльбруса - 17 лакколитов Кавказских Минеральных Вод. Лакколиты - это лавовые купола, так и не взорвавшиеся вулканы: земля над выходами лавы вспучилась, однако - всё же не дала течь. Вот в кадре их центральный комплекс - впереди ободранная карьером Змейка (994м), за ней справа Развалка (926м) и Железная гора (853м), над ними центральная в этой системе пятиглавая Бештау (1402), а левее неё - Машук (993м). Перед Машуком расположился ПГТ Иноземцево, выросший из старой немецкой колонии - я был там в свой прошлый приезд, но лишь теперь дошёл до старой кирхи и добавил её фото в свой тогдашний пост. Между Бештау и Машуком просматривается Пятигорск, окраины этого на самом деле огромного города. Полностью скрыт вершинами Бештау построенный в 1940-е годы на урановых рудниках городок Лермонтов, а справа просматривается Железноводск - но опять же лишь его советские окраины.

40.


На переднем плане, конечно же, Минеральные Воды - ворота нарзанного рая, жизнь которых определяют аэропорт и вокзал. До аэропорта ещё долететь надо, а станция посреди города - как на ладони. Она стоит на магистрали Ростов - Баку, а где-то на окраине ответвляется внутрикурортная линия до Кисловодска, пущенная в 1894 году. В центре МинВод хорошо виден роскошный сталинский вокзал с башней, а правее мощного проспекта 22-го Партсъезда уходят вдоль путей кварталы Старого Илларионовская (дореволюционного посёлка при станции) и пешеходная Стометровка.

41.


Где-то в дымке поодаль - Ессентуки и Кисловодск, а по другому борту остаётся "пятый элемент" КавМинВод - старинный Георгиевск. С самолёта хорошо виден "веер" частного сектора в привокзальном районе и тёмный лес по долине Подкумка, скрывающий в глубине самое большое и старое дерево России. Мостик у зеленоватого озерца выводит в городе к остатками крепости (включая деревянную церковь), где в 1783 году был оформлен протекторат России над Грузией. Выше (севернее) видны микрорайоны, которые в Георгиевске носят колоритные народные названия вроде Уругвай и Палестина, а дальше протянулась вдоль кадра Незлобная - огромная станица, где в 1870-94 годах находилась главная станция КавМинВод, а заодно - Кабарды, Черкесии, Абазинии, Балкарии и Карачая. Теперь там лишь подъездной путь к элеватору: в 1913 году паводок на подкумке подмыл магистраль, и её проложили заново на несколько километров севернее - там, где она сейчас.

42.


Вот мелькнул под крылом Кинжал - гору с таким названием сложно опознать в этом пеньке. Когда-то тут стоял острый останец (506м), в 1960-70-х разобранный на стройматериалы. Молва же выводит другую версию: в 1961 и 1977 годах в аэропорту Минеральные Воды случились две авиакатастрофы (32 и 77 погибших), и якобы ликвидировали гору именно из-за того, что об неё разбились оба эти самолёта.

43.


Кинжал нависал над селом Канглы, где даже с воздуха цепляет взгляд мечеть. Молятся в ней не черкесы или карачаевцы, а ногайцы - тюркский народ, классические степняки, мелкодисперсно расселившиеся по всему российскому югу. Примерно треть их 100-тысячной общины приходится на Дагестан, а в основном они живут именно так - село или небольшая группа сёл среди других народов. Подробнее о ногайцах я рассказывал в Ставрополе и Астрахани.

44.


Развернувшись, заходим на лакколиты. В кадре те же горы, но левее за Змейкой видна лепёха Лысой горы (739м), а правее Бештау просматриваются одинокий Бык (817м) и прилепившаяся к её подножью Шелудивая (874м). Под ней стоит Лермонтов, а между Развалкой и Бештау - Железноводск. За Машуком же просматривается море крыш Пятигорска:

45.


Слева на кадре выше хорошо видна взлётно-посадочная полоса. Ещё немного - и вот мы приземляемся на фоне Змейки. За дверью фюзеляжа - пряный, мягкий, приятно-сухой воздух Юга:

46.


Крупнейший аэропорт Северного Кавказа начинался в 1925 году с Минераловодской воздушной станции - по сути просто участка степи да домика смотрителя, который перед взлётом и посадкой прогонял коров. Однако санатории для трудящихся и их начальства строились, и уже к 1940-м годам инфраструктура здесь разрослась до полноценного аэровокзала. В советскую эпоху сюда спокойно летал курортный люд со всех просторов Необъятной, а вот в 1990-х... по крайней мере у меня ассоциации с названием "Минеральные Воды" совсем не курортные. 9 ноября 1991 года 9 террористов, оказавшихся чеченцами, захватили в аэропорту самолёт и угнали в его Анкару, а там сдались властям и... дали пресс-конференцию, после чего были "экстрадированы" в Грозный, где и освободили пассажиров. Фактически это была пиар-акция в пользу независимой Ичкерии, и возглавлял всё это дело небезызвестный Шамиль Басаев, ветеран войны в Абхазии, тогда ходивший ещё с довольно скромной бородой (см. Ведено). А так как вообразить грядущие ужасы Чеченских войн на излёте тихой советской эпохи мало кто мог, Минеральные Воды тогда обрели репутацию места, где самолёты захватывают чуть ли не по графику раз в три дня. 29 июня 1994 года чеченские боевики вновь захватили воздушное судно в МинВодах - только теперь вертолёт с 19 людьми на борту; четверо заложников были убиты гранатой, которую один из террористов взорвал с началом штурма. Тот теракт, правда, остался в тени случившегося 26 мая того же 1994 года захвата автобуса со школьниками близ горы Кинжал. Тогда обошлось без жертв: террористы потребовали себе наркотики, деньги и вертолёт, который и заманили туда, где их было легко обезвредить. Но это был едва ли не первый опыт войны террористов в России с детьми - за 10 лет до Беслана...

47.


Теперешний терминал, построенный в 2011-12 годах всего этого не застал, но Ильинская часовня рядом с ним как бы напоминает о жертвах той эпохи.

48.


Самое, впрочем, интересное сооружение аэропорта - небольшой памятник, поставленный в 2012 году к 40-летию приземления здесь самого первого рейса Ту-154, этой "рабочей лошадки" позднесоветских небес, увековеченной в сценах "Экипажа". В 1968-2013 годах в Куйбышеве (Самаре) было построено 1026 таких машин, а в 2020 году Ту-154 авиакомпании "Алроса" совершил последний регулярный рейс в Новосибирск из Мирного. Впрочем, ещё два десятка "тушек" остаются в составе ВВС и спецавиации России и Китая, а парочка вроде даже возит пассажиров в Северной Корее...

49.


Ну а аэропорт Минеральные Воды - живёт, и теперь он один из немногих в России, чей трафик вырос к благословенному и эталонному 2019-му году. Тогда с оборотом 2,5 миллиона пассажиров в год он были 15-м в стране, а сейчас с оборотом 4,1 миллиона - 9-й между Уфой и Казанью. Ну а колорит знойного Кавказа, блаженных курортов и безбашенных походов по горам накрывает уже в зале прилёта...

50.


В следующей части погуляем по Минеральным Водам - с прошлого приезда в 2014-м я многое в них упустил.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

https://varandej.livejournal.com/1148861.html

Один из символов Байкала, не менее важный, чем свойства его воды или уникальность животного мира - ветры. Над длинным озером в гористых берегах, между которыми всегда сильно отличаются температуры воздуха и воды, дуют и завиваются десятки разных ветров, каждому из которых, видимо калькой с имён бурятских духов, байкальские поморы дали имена. Ветры - это и есть подлинные Боги Байкала, образующие сложный многоуровневый пантеон. И если есть в том пантеоне дьявол - то его зовут Сарма. Самый злой, внезапный и убийственный ветер Байкала, за считанные минуты разгоняющийся до ураганных скоростей, отправил в бездну пресного моря не одну тысячу жизней. Но туристам, приехавшим на Байкал за зимней феерией, сарма, как ни странно, друг: осенью она украшает маломорские скалы наплесками, а не найдя чистого льда в показанной в прошлой части Бугульдейке (где есть немало других красот вроде мраморных скал), мы всё-таки увидели его у Ольхонских ворот.

Собственно, с Ольхонских ворот и начнём, а по последней ссылке в прошлом абзаце - мой рассказ об этом потрясающе зрелищном месте в хрустальную сибирскую осень. Ворота у Ольхона странные: проходят их как правило не вдоль, а поперёк - так называется пролив, отделяющий от материка крупнейший в России пресноводный остров. На материковом берегу стоит посёлочек Сахюрта (200 жителей), официальное название которого местные вспоминают разве что при заполнении в документах графы о прописке: в обиходе он даже среди туристов - МРС. В обычном море эта аббревиатура значит "малый рыболовный сейнер", а на Священном море - то ли моторно-рыболовная, то ли Маломорская рыболовная станция. Делать Байкал рыбной житницей, а Ольхон - непотопляемой плавбазой, Советы взялись с 1930-х годов, а МРС была основана в 1943 году, когда рыболовство стало в прямом смысле вопросом жизни и смерти. Теперь промысел в Байкале запрещён, а посёлок переквалифицировался на туризм - гостиниц тут явно больше, чем жилых домов.

2.


Но сердце МРСа - причалы Ольхонской переправы:

3.


На той её стороне зимуют паромы: маленький "Дорожник" на 12 легковых машин (спущен на воду в 1992 году в Улан-Удэ) и "Ольхонские ворота" (в 2008 году в Иркутске) на 16 машин и 96 пассажиров. Ещё есть флагман переправы "Семён Батагаев" (построен в 2016 году в Усолье-Сибирском), перед закрытием навигации видимо ушедший куда-то на ремонт.

4.


Сам же режим работы переправы (между прочим, на 100% дотируемой из бюджета, то есть бесплатной для всех!), мягко говоря, причудлив. Паромы, в высокий сезон курсирующие раз в 15 минут, обслуживают её с мая по декабрь. В феврале-марте по надёжному льду прокладывается автодорога, начинающаяся, впрочем, не здесь, а у северных окраин МРС. В межсезонье же переправу обслуживают аэроходы, или "хивусы" (как называют их на Байкале по самой известной марке) - скоростные суда на воздушных подушках, о которых я подробно рассказывал здесь. Их след через пролив ещё не замело снегом, но эти два явно ждут туристов:

5.


Мы же надели ледоступы на обувь, парные шильца-самоспасалки на шеи, взяли в руки палки для ходьбы да отправились по Байкалу в пеший путь:

6.


За кормой спиной остались причалы и нависающий над ними безымянный мыс с памятником воздушному шару "Святая Русь" (2012), которым энтузиасты Валентин Ефремов и Владимир Исайчев в 2007 году перелетели Байкал на спине у сармы.

7.


А мы брели вдоль скальной стены, покрытой сокуями - ледовыми наплесками, возникающими в осенних штормах, когда в воздухе уже мороз, но вода ещё не встала.

8.


Более популярный способ безмоторного перемещения по льду на Байкале - коньки. Нас понемногу обгоняла огромная группа туристов с рюкзаками и волокушами, в большинстве своём (судя по регулярным падениям) - новичков.

9.


На кадре выше обратите внимание на линию электропередач, как будто обрывающуюся у берега Байкала. На самом деле она просто уходит под воду: судьбоносным для Ольхона стал 2005 год, когда по дну пролива проложили электрический кабель. Прежде остров представлял собой филиал Крайнего Севера с электричеством от дизель-генераторов по расписанию и непомерными (ибо топливо завозить дорого) ценами на всё: о воздушной ЛЭП на линии главного удара сармы нечего было и думать. Мощь этого ветра хорошо видна в начавшемся, стоило было выйти на середину пролива, сплошном ледовом зеркале - порывы сметают даже слежавшийся снег:

10.


От МРС нам предстояло пройти порядка 4 километров. Створки Ольхонских ворот - мысы Уншуй (слева, на Ольхоне) и Крест (справа, на материке):

11.


Последний не особенно зрелищен, но у его подножья мы сразу же приметили стоянку "буханок", которыми в высокий сезон островитяне возят туристов

12.


За мысом на фоне блестящего ледового горизонта творился настоящий театр теней:

13.


Первый ледовый автотур на Байкале прошёл в 2003 году. Однако по-настоящему модной достопримечательностью Байкальский лёд сделался в середине 2010-х, когда мало того что обвал рубля перенаправил немалую часть турпотоков внутрь страны, так ещё и на Байкале выдалось несколько зим почти без снега. Рунет заполонили кадры сверкающего голубоватого льда с узором трещин и вмёрзшими пузырями, и к концу десятилетия от февральских до мартовских праздников в приморскую глубинку стал приходить повторный высокий сезон. Однако таинственные циклы здешней природы явно пошли на новый круг: летом Байкал резко перестал мелеть и начал грозить Иркутской ГЭС наводнением, а зимой с начала 2020-х всё озеро заметает толстым слоем снега. Впервые задумав поездку сюда в 2021 году, я нервно мониторил вот этот сайт с ежедневными спутниковыми снимками Байкала, и в конце концов сдал билеты. В 2022-м я решил ехать несмотря ни на что - и оказалось, что лучше бы поехал годом ранее. Ну а в 2023-м мне пока что даже не удалось поймать ни одного полноценного снимка - судя по сайту, над Байкалом вот уже неделю туда-сюда ходит пурга, не оставившая в снегах ни одного прогала. Год назад мы, только прилетев в Иркутск, помчались в Большое Голоустное, но буквально в то же утро начался затяжной снегопад, полностью закрывший многокилометровое пятно чистого льда, так манившие нас своей чернотой на спутниковых снимках. Позже мы нашли немного "пятнистого" льда за Берёзовым мысом в Листвянке, ну а к концу февральских праздников оказалось, что на пяток километров от мыса Крест осталось единственное на весь Байкал чистое ледовое поле.

14.


Взгляд вдоль берега упирается в далёкий мыс Орсо:

15.


Подножье Креста покрывают характерные горизонтальные сокуи - будто не от штормовых волн, а от ежеминутных брызг прибоя. Полоса воды с внешней стороны Ольхона замерзает на Байкале последней, обычно ближе к концу января. Здесь волна набегала на берег в тяжёлый мороз, вместо гальки выбрасывая льдинки:

16.


По льду прохаживались сотни людей, в его сияние казавшихся чёрными тенями - кто катался на коньках, кто делал селфи с телефона или с дрона. По царству теней сновали машины и аэроходы, и мы (это было в последний день перед вылетом) даже понадеялись, не застопим ли здесь кого прямо в Иркутск. Я сел у берега и просто любовался сюрреалистичностью пейзажа:

17.


Обратная же сторона этой картины в том, что колёса, коньки и ледоступы оставляют следы: лёд в таких местах неприятно пошоркан. Отсутствие снега не избавляет от необходимости долго искать место для красивых фоток - без таких вот следов:

18.


За проливом - натурально, Тёмная сторона Ольхона, вся жизнь которого, включая туристическую, тяготеет к Малому морю. Со стороны Большого Байкала сколько-нибудь посещаемы разве что высокие мысы и деревенька Узуры на самом севере острова да падь Идиба на юге, к которой Прибайкальский нацпарк порой закрывает доступ.

19.


Виднеющаяся вдали бухточка Халзаны под скалой Ангел и вовсе легально доступна только с воды. Берега Бурятского Олимпа с этой стороны мрачны и бесприяютны:

20.


За Байкалом - уже не Хамар-Дабан, бывший привычным задним планом от Кругобайкалки до Песчаной бухты, а Улан-Бургасы (2033м, гора Хурхаг), протянувшийся между дельтой Селенги и устьем Баргузина. За горами - шумный Улан-Удэ с его трамваями, дацанами и шэнэхэнским буузами, а у подножья скрыт за горизонтом Энхалук - кажется, самый популярный у самих бурят пляжный курорт Бурятии.

21.


Про те места я когда-нибудь ещё напишу (ибо летом и туда доехал), но пока что возвращаемся в Ольхонские ворота. На той их стороне стоит привычная уже стена Приморского хребта, ну а сами ворота, как в торговых центрах Якутска, имеют аж трое створок. На фото видна их островная сторона - мысы Уляхта (ближе) и Хори-Ирги, или Кобылья Голова дальше, у выхода в Малое море:

22.


Оконечность мыса, в 1899 году увенчанная маячком, действительно напоминает конский череп. Зловещий облик дополняет трагическая история двух кораблекрушений, в совокупности ставших крупнейшей трагедией мирного времени на внутренних водах России. 15 октября 1901 года сарма настигла у Кобыльей Головы буксир "Яков", тянувший из Нижнеангарска несамоходные пассажирские суда "Потапов", "Могилёв" и "Шипунов", и сорвав их с троса, разбила о скалы. Без недели год спустя таким же образом погиб буксир "Александр Невский" с караваном рыбацких барж, возвращавшихся с путины. В бешеных волнах и ледяной воде никто не выжил - в 1901-м году здесь погибло 178 человек, в 1902-м - 172 человека.

22а.


Однако как уже говорилось, чудовище из каньона Сармы - друг туристов. На досуге байкальский дьявол занимается изготовлением сокуев - именно Сарме обязаны своей ледовой феерией скалы Малого моря. Кобылья Голова, которую огибает ледовый тракт на Хужир - едва ли не самое популярное место для любования ими:

23.


Но мы к тому времени успели насмотреться подобных красот от Огоя до Хобоя, а потому у Кобыльей Головы ограничились парой кадров с попутной машины:

24.


Да и с машинами на тракте нам пока не по пути: в створе Ольхонских ворот стоит и собственно Сарма - утлая деревенька в сотню жителей. Вот так она выглядит с дороги, ведущей вдоль Малого моря в далёкий Онгурён, если оглянуться: на заднем плане высится Тан-Хан, в переводе Князь Тьмы (989м) - высшая точка Тажеранской степи над мысом Крест и Сахюртой. Теоретически, в Сарму тоже можно было бы дойти пешком - 10 километров от МРСа и 5,5 - от Кобыльей Головы. Вот только делать этого категорически не стоит! Между Ольхонскими воротами и Сармой лежит ещё не само Малое море, а его мелководный залив Мухор. Летом он - самое тёплое место Байкала, а по осени, иногда уже в октябре, замерзает первым. Однако - замерзает весьма условно: ключи и речки в мелкой воде подтачивают ледовый панцирь, и мысы Шида и Улюрба (с северной стороны залива) да продолжающие их островки Большой и Малый Тойнаки напротив дельты Сармы слывут на Байкале местом, где легче всего провалиться под лёд. Добираться сюда лучше посуху, и в прошлой части я показывал развилку дорог на склоне Тан-Хана, от которой по 10 километров до МРС или Сармы:

25.


Только в Сахюрту ведёт ровный асфальт, а в Сарму - даже по зиме тряская грунтовка с непрерывными ухабами и странно крутыми, кажется даже не по ГОСТУ устроенными, спусками и подъёмами. Перевалив через гряду, она приводит в странный и суровый мир, где склоны гор оголены, а следы на снегу чаще выпуклые, чем вогнутые:

26.


При крошечном размере, Сарма - деревенька вполне живая, с тремя магазинами и стадом волосатых коров:

27.


Что не мешает доброй половине её жителей сдавать гостям типичные "койки в курятниках". Как я понимаю, останавливаются тут в основном либо иркутяне, едущие куда-то к дальним берегам на охоту и рыбалку, либо туристы, не успевшие в высокий сезон забронировать номер себе по карману в Хужире или соседней Курме. Ко второй категории относились и мы: накануне поездки я нашёл нечто с названием типа Baikal Guest House Comfortable Inn и через последние дни работавший в России Booking.com забронировал за 1200 рублей "двухместный домик с удобствами во дворе". Похожим образом мы останавливались в Большом Голоустном и остались вполне довольны... но домик домику оказался рознь. Зайдя в ворота без вывески, мы попали в обыкновенный двор сельского дома с горками хозяйственной барахла и парой драндулетов, и молодой парень, с которым я разговаривал по телефону, видимо так же дистанционно растормошил батю, смотревшего в пристройке новости с войны. Нам навстречу вышел правильный такой сибирский мужик в камуфляже, пропитанном многолетними машинным маслом и потом. Не с первой попытки найдя ключ и минут 5 повозившись с ним у двери, он отворил нам комнату, больше похожую на коробку - меж двух кроватей едва помещались свешанные ноги, и даже столик не на полу стоял, а был приколочен к стене. Оля сразу обратила внимание на пыль и грязь - кажется, мы были тут первыми постояльцами с лета, и за прошлыми гостями хозяева не спешили убрать. Но грязь мы прибрали сами, к тесноте было нам не привыкать, а главной проблемой Baikal Guest House Comfortable Inn оказался холод: "коробка" за полчаса выстывала так, что появлялся пар при дыхании. Хозяин принёс нам обогреватель, который явно выгоднее было бы продать в какой-нибудь ретро-музей, а на вырученные деньги купить нормальный. Агрегат тарахтел и вибрировал, словно трактор, но главное - нагревался всем корпусом, причём за пару часов - до пожароопасных температур. Холодными ночами мы спали мало и тревожно, а от поисков другого жилья удерживала мысль, что "уплочено!", да общий паралич воли - мы прибыли в Сарму 24 февраля 2022 года...

28.


Но в первый день, добравшись до Сармы в обед, мы решили заглянуть в ствол Большой пушки:

29.


И вдоль пустынной разбитой дороги направились ко входу в Сарминское ущелье, характерный поперечный мыс которого эффектно нависает над селом.

30.


Название самому грозному ветра Байкала дала вот эта речка, текущая с Приморского хребта. Близ её мелководного устья лучше не ходить по льду Байкала, а вот замёрзшее русло больше похоже на трассу:

31.


В своей низинке речка обрамлена лесом, но за мостом вдруг попадаешь, натурально, в каменистую пустыню, где не везде растёт даже трава:

32.


Пустошь сменяется плавнями Сарминской дельты, за которыми начинаются снега Малого моря, а из снегов этих торчит целый архипелаг. На кадре выше, слева направо - скалистый мыс Хадарта у курортной Курмы и два острова - крошечная Шарга и куда более крупный двухцветный Ольтрек. На кадре ниже - Огой, крупнейший остров-спутник Ольхона, безошибочно опознающийся по белой буддийской ступе.

33.


Устье ущелья, дельта Сармы и Ольхонские ворота - вид из ствола Большой пушки на хребет Улан-Бургасы:

34.


Безжизненный, ободранный страшным ветром мыс лежит на входе в ущелье убитым бизоном. По его подножью тянется насыпанная из камней стена, у которой ещё на памяти этнографов камлали шаманы: как и похожая стена на ольхонском полуострове Хоргой, она не столько защищала от врагов, сколько очерчивала владения духов. Однако если где в Тажеранской степи и стоило выстроить крепость - то исключительно здесь:

35.


Сразу за проходом в стене встречает валун с мемориальной табличкой. За горами, километров за сто по прямой, в 1641 году экспедиция русских казаков шла вверх по Лене да вмёрзла в лёд и поставила на берегу зимовье. Год спустя назначенный из Тобольска казак Курбат Иванов сделал из этого зимовья уже полноценный Верхоленский острог. В 1643 году он собрал в Верхоленске отряд из 75 человек да двинулся на поисках новых земель. Его предшественники уже видели исток Лены высоко в горах и раскинувшееся за теми горами море, которое, наверное, приняли сначала за Восточный океан. Но - не нашли удобных спусков, и Курбат Иванов отправился другим путём: его экспедиция свернула из Лены в речку Иликта, и пройдя пологий перевал, спустилась по другой реке, которой и оказалась Сарма. Выйдя к морю у ольхонских ворот, казаки с удивлением поняли, что в море пресная вода, а потом изготовили лодки да отправились изучать острова и бухты. Так началась русская экспансия на Байкал, но несколькими веками ранее тем же путём сюда спустились эхириты - бурятское племя, чьим тотемом неспроста была рыба-налим. Ещё раньше Сарма принесла на Байкал курыканцев, и разве что эвенки да якуты предпочли отходить из степи не поперёк, а вдоль гор...

36.


Однако прожив несколько веков в уединении и мире, ни курыкане, ни буряты и подумать не могли, что из этого тёмного жерла может выйти вполне материальный двуногий враг. Сарма однозначно воспринималась как логово демона, врата преисподней, и за стену, скорее всего, в дорусские времена проходил лишь шаман.

37.


Округлая яма у подножья мыса - это остатки святилища:

38.


И пусть вся жертвенная кровь давно впиталась в землю, на скалах остались шаманские знаки:

38а.


Которые мне указал бурят, приехавший сюда с семьёй - в тихий день да высокий сезон устье Сармы полно туристов:

39.


Мы чуть прошли вверх по каньону. Курбат Иванов, безвестный бурятский охотник или курыканский воин - все шли этой тропой, предвкушая за поворотом чудо:

40.


В безветренный день на дне ущелья тихо и зловеще. Кажется, что в этой тишине ты слышишь дыхание затаившегося монстра.

41.


Летом можно было бы пройти вверх вдоль Сармы километра 4 до Гранатовой горки - и речь тут не боеприпасах Большой пушки, а о самоцветах, весьма обильных, впрочем, по всему Приольхонью.

42.


Речка же впечатляет несколькими слоями льда с полостями между ними. И таинственное дыхание - ни что иное, как журчание воды подо льдом:

43.


Совсем уж невдомёк древними шаманам было, что люди и духи приходят сквозь это ущелье одним и тем же путём. Приморский хребет отделяет от Байкала Усть-Ордынскую степь, своеобразное Иркутское Ополье посреди тайги, откуда разошлись по Сибири три её крупнейших коренных народа - буряты, якуты и эвенки. На северном краю степи едва заметная гряда холмов отделяет притоки Ангары от притоков Лены, и вот зимой, а особенно осенью по её долине в эту степь начинает приходить тяжёлый морозный воздух Арктики и Якутии. Заполняя низину, в какой-то момент он переливается через горы - начинается бора, стоковый ветер, в узких каньонах усиленный эффектом аэродинамической трубы. Общее название такой боры на Байкале - горная, и традиционно к ней относятся знакомые нам по прошлым частям харахаиха и бугульдейка, а фактически - и сарма. Но последнюю редко причисляют к горной, и причина тому - её несравнимая мощь.

44.


Сарминский каньон похож на Большую пушку из каких-нибудь космоопер: перед "выстрелом" над ним несколько часов сгущаются облака характерной грибовидной формы, а затем происходит "открытие ворот" - в тучах возникает просвет, и в течение получаса сарма буквально выстреливает в Малое море. За считанные минуты от первого дуновения она набирает скорость до 40, а то и 60 метров в секунду (200 километров в час) - это, что было ясно, половина от скорости в стенах смерча!

45.


Впрочем, то - первый удар и отдельные порывы, а в общем сарма может дуть до двух недель без перерыва. Наверное, жизнь в жерле Большой пушки была бы невозможна, кабы не одна деталь - постоянство направления ветра. Сарма-деревенька впечатляет расположением своих домов и оград - выйдя с утра из домика под высокий забор, мы даже не догадывались, какое светопреставление увидим за воротами, а ожидая машину на главной улице, спокойно прятались за дома, где воздух оставался почти неподвижен.

46.


Впрочем, сарму мы увидели явно "на минималках": в своих путешествиях я встречал и более жестокие ветра. Но никогда - столь зрелищные:

47.


Поймав попутку до Курмы, мы увидели, что сарма ходила и по Малому морю, на глазах разметая с его поверхности снег. По осени, пока не встанет лёд, поднятые ей волны расходятся далеко, замерзая на скалах причудливыми сокуями. Однако рыболовство на Байкале кончилось давно, пассажирские суда возят исключительно туристов, и в катастрофы вроде тех, что случились в 1901-02 годах, тут просто некому попадать. Кровожадный демон превратился в скульптора и артиста - какой типичный сюжет современности...

48.


Ещё одно впечатляющее свойство Сармы - её узость. Уже в Курме, километрах в 10 от жерла Большой пушки, об этом светопреставлении не напоминало натурально ничего.

49.


В следующей части расскажу о Курме, окрестных скалах, и о том, как мы не доехали в далёкий Онгурён, но ходили пешком через Малое море.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

https://varandej.livejournal.com/1147410.html

Тит-Ары - крупный остров на Лене в 50 километрах до устья, и его более чем типичное для Якутии название (Лиственничный остров) странно смотрится на широте Новой Земли (71°59′). Пассажиров круизного лайнера "Михаил Светлов" не случайно привозят сюда лишь на обратном пути, после приморского Тикси, до которого по самым красивым местам самой красовой реки мы чуть-чуть не дошли в прошлой части. До поездки я знал, что на Тит-Арах находятся рыболовецкая база и кладбище финско-литовско-якутских депортантов, которые в борьбе за жизнь с зимней стужей свели самый северный лес на Земле. А при ближайшем рассмотрении Лиственничный остров оказались самой впечатляющей остановкой ленских низовий.

За сегодняшний рассказ стоит поблагодарить "Ленатурфлот", в круиз которого мы попали благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой и администрации Республики Саха: у рейсового "Механика Кулибина" на Тит-Ары просто нет полноценной остановки.

"Финишную прямую" Лены к острову Столб, за которым её единое мощное русло распадается на тысячи рукавов второй по величине в мире дельты, открывает колючая скала словно из тёмных земель какого-нибудь фэнтези:

2.


Так и не догадаешься в пасмурный день, что это Белые скалы. На теплоходе, впрочем, мне было сказано, что это Таба-Бастах, или Нижне-Ленские столбы - в прошлой части я показывал под этим именем другую скалу ниже по течению. Тут может даже и не быть противоречия: якутское название переводится как Оленья Голова, и вполне подходит обоим шедеврам природы.

3.


Напротив Белых скал, на фоне далёких сопок кряжа Чекановского, и раскинулся Тит-Ары, вытянутый на 14 километров по течению и на 4,5 километра поперёк. В промысловый сезон это вполне обитаемый остров:

4.


Теплоход за корму швартуется к катеру, который служит тут лодочным причалом и подсобкой, а за нос - к какому-то гусеничному прицепу, который зарывается в песок.

5.


Песка тут много, и это немудрено - дальше по пляжу лежат, пуская в Лену быстрые ручьи, странные груды чего-то:

6.


Вблизи понимаешь, что это не камень, а лёд, пускай и очень грязный:

7.


Прежде я не раз упоминал ледоходы Ленских низовий, сравнивая их мощь то с вулканом, то с селевым потоком. Ведь ширина реки в низовьях - порядка 5 километров (бывает и 8-10), глубина для такого масштаба относительно невелика (10-15 метров), а верховья Лены лежат на 20 градусов южнее низовий с соответствующей разницей температур. Иными словами, объёмы льда в реке огромны, и в мае в полярных широтах его панцирь не столько тает, сколько ломается под натиском уже пришедших в движение льдин. Из-за этих ледоходов от самого Олёкминска на Лене не строят причалов, а в низовьях у скал порой вылезают торосы до 30 метров высотой - вот тут можете посмотреть видео, которое нам показывали и на теплоходе. В конце июля остатки ледового панциря таяли на берегу:

8.


Над торосами - сэргэ, якутская священная коновязь, при виде которой я сразу вспомнил историю этого острова. Ныне самое северное село на Лене - Кюсюр, показанный в позапрошлой части, однако в советское время люди и ниже по течению жили круглый год. Село Тит-Ары существовало в 1942-99 годах, а до 1966 и вовсе значилось посёлком городского типа. Но как возник этот посёлок, да ещё и в разгар войны? Низовья Лены испокон веков были местами неописуемо рыбными, и советская власть решила накормить этой рыбой фронт и тыл. Сколько жизней спас здешний улов - вряд ли кто-то сможет посчитать, вот только и оплачен он тоже был многими жизнями. Поначалу сюда отправляли литовцев и финнов, депортированных с занятых в 1939-40 годах земель, в расчёте видимо на то, что опыт Балтики будет полезен и в Арктике. Но что-то пошло не так, помесячные планы не выполнялись, чиновники и чекисты Якутской АССР хватались за головы, и перед кем-то определённо маячили сорванные погоны, фронт да штрафбат... Дальше кто-то, видимо, вспомнил, что Чурапчинский район в Гражданскую войну показал себя оплотом контрреволюции и национализма, и хотя напрямую это обвинение никогда не озвучивалось, именно близ Чурапчи 41 колхоз был перепрофилирован со скотоводства на рыбный промысел. Колхозники, конечно, узнали об этом последними: 11 августа 1942 года в Якутии началась самая настоящая депортация. Собравшись за 3 дня, сколотив телеги, погрузив в них инвентарь да не более 16 кило личных вещей, 5459 (вместе с семьями) новоявленных балыксытов (прежде ловившие только карасиков в озёрах) двинулись к берегу Лены. По плану они должны были отбыть на пароходах и имели где-то месяц до морозов на обустройство. Но пароходы не пришли, и прождав их три недели, чиновники отправили людей вниз по течению на одноразовых баржах. К холодным берегам чурапчинцы прибыли в октябре-ноябре, по последней чистой воде и первым морозам, и более трети из них не пережили первую зиму. В 1945-47 годах выжившие вернулись к родным аласам, а в Сангаре, Жиганске, Кюсюре на самых видных местах стоят памятники Чурапчинской трагедии. А вот на Тит-Арах, как ни странно, нет: поставленный в 2003 году у берега сэргэ посвящён вовсе не депортантам, а советским первопроходцам - братьям Прокопию Даниловичу и Андрею Андреевичу Готовцевым из Усть-Алданского района, артели которых работали здесь в 1935-55 годах.

9.


Нынешний Тит-Ары - не посёлок, а база, корректно говоря - рыбучасток. В промысловый сезон сюда приезжает артель - 23 человека, из которых 10 рыбаки, а остальные - всякие повара да механики. И, конечно же, начальник всего этого - энергичный, даже удалой Алексей Маркевич, в своей спецовке и безразмерных сапогах утром поднявшийся на борт лайнера. Он родился и вырос в Тикси, но давно живёт в тёплой Феодосии, а бизнес развивал так и вовсе в Москве. В 2014 году, причалив вместе с полуостровом в родную гавань, он вернулся на Север и с тех пор обустраивает Тит-Ары. Первым делом Алексей почти полностью обновил артель, уволив даже колоритного механика старой закалки, который каждый день с утра заводил все без исключения двигатели, поскольку "машина должна работать, машина должна гудеть!". Получилась "оптимизация здорового человека": по своему оснащению рыбучасток Тит-Ары самый современный на Лене, а заказчики с материка, обычно брезгующие ленской рыбой (почему - расскажу позже) продукцию Маркевича берут на ура. Летом тут добывают сибирского осетра и нельму, осенью - ряпушку и омуля, и весь сезон - щуку и налима, всего по квоте 140 тонн. Всё это через дочерние ООО "Тит-Ары" (в Якутии) и "Муксун" (в столице) поставляется в три сотни ресторанов Москвы, Петербурга, Новосибирска и Якутска, а малыми партиями - и на заказ.

10.


На базе перемешаны осколки былого...

11.


12.


13.


...и приметы современности. С ржавыми катерами соседствуют сверкающие новой краской трактора:

14.


И даже пара вездеходов - гусеничный и колёсный, причём второй подозрительно похож на знакомые мне усинские "Бореи" (для своих - просто "Xpen"). А вот на заднем плане парничок подсобного хозяйства:

15.


Рабочих я не фотографировал, но жизнь на базе кипит, и по тому, сколь часто народ снуёт из домика в домик, я бы предположил, что тут не 23 мужика, а хотя бы полсотни.

15а.


Гордость Маркевича - камеры шок-заморозки, создающие температуру до -35 градусов. Это даже холоднее, чем в рефрижераторах "Магдебург" и "Михаил Мельчиев", забирающих уловы с рыбоучастков (а я видел их в порту Якутска).

16.


И именно редкость шок-морозильников у здешних рыбаков - причина предубеждения столичных рестораторов к ленской рыбе. В основном на Нижней Лене по старинке используют мерзлотники, ну а на Тит-Арах таковой - за музей:

17.


Мерзлотник, как следует из названия - это то ли естественная морозильная камера, то ли искусственная ледяная пещера, вырытая в вечной мерзлоте. Крупнейший в мире мерзлотник я видел изнутри в Новом Порту на Ямале, а в мерзлотниках Якутска теперь обитает Царство Вечной мерзлоты. За шлюзом с тяжёлыми дверьми встречают ледяные стены:

18.


Мерзлотник состоит из двух ярусов - наверху -5 градусов:

19.


А внизу -10. Но и того, и другого мало: если при -35 рыба становится ледышкой за пару часов, то в мерзлотниках на это уходит несколько суток. Рыба успевает банально подпортится, да вдобавок медленное замерзание приводит к образованию кристаллов льда, которые рвут рыбье мясо, делая его рыхлым и липким. В общем, рыба из мерзлотников очень сильно теряет во вкусе, и если в магазине её продать ещё можно, то в понтовом ресторане не подашь.

19а.


Своды подземелья держат столбы и балки из лиственницы, а стены облицованы речным льдом:

20.


Летом, особенно в сезон круизов, когда на всё это осаждается теплая влага, тут растут ледяные кружева - но не столь обильные, как в мерзлотных подземельях Якутска.

20а.


А вот пол превратился в каток отнюдь не из любви к искусству - в начале лета тут случился паводок, какого Маркевич за 8 лет не упомнит, затопивший мерзлотник до крыши. Более того, вода повредила катера и, самое главное, шок-морозильники, для ремонта которых пришлось вызывать спецов аж из Новосибирска.

21.


На специальном ледовом подиуме можно увидеть и экспонаты - тех самых рыбов, которых не продают, а только показывают. Справа - чир из рода сиговых, достигающий 80см в длину и 16 килограмм веса: за пределами Якутии это, кажется, самая известная ленская рыба. На самом деле он водится в северных реках не только Сибири, но и Канады, и на Оби под название щёкур слывёт второй лучшей рыбой после муксуна. Муксун на Лене тоже есть, хотя и не в столь товарных количествах. Противоположный случай - небольшой в своём семействе сибирский осётр, достигающий длины в 2 метра и веса в 200 килограмм. Он встречается от Оби до Колымы, но лишь на Лене достаточно обилен, чтобы ловить его легально - у артели Маркевича в разные годы квота от 1,4 до 3 тонн. Более того, низовья Лены - в принципе последнее место в России, где осетровые промысловый вид (а в мире ещё есть каспийское побережье Ирана). Вся чёрная икра волго-каспийских видов (см. Астрахань), что продаётся в магазинах - с рыборазводных хозяйств, на Дальнем Востоке осетров и калуг ловить боятся даже браконьеры, а готовую к употреблению ленскую чёрную икру я показывал в позапрошлой части. Наконец, третий рыб на подиуме - омуль, ещё один представитель сиговых. В первую очередь, конечно, при упоминании этой рыбы представляют Байкал, но замкнутая популяция Славного моря - как раз исключение из правил. Здесь - арктический омуль, заходящий из полярных морей на нерест в реки Сибири, Аляски и Канады. У этой небольшой рыбы (до 60см длины, до 3кг веса) самая короткая и интенсивная путина - в Лену по осени омуль идёт всего 5-7 дней, но артель Маркевича добывает его до 10 тонн за сутки.

22.


Мерзлотники, впрочем, тоже не самая архаичная форма рыбохранения. В центре базы стоит длинный корпус из корявых досок, оставшихся от одноразовых карбазов и паузков, что до 1950-х сплавлялись по Лене из Качуга. И в том числе - в навигации 1942-43 годов, когда строился этот посёлок:

23.


До появления рефрижераторов от мерзлотников не было особой пользы - разве что держать в них рыбу до зимы, а потом везти санями с такой стоимостью доставки, что актуальна она будет разве только к царскому столу. Массово же рыбу не морозили, а солили в бочках, и хотя вернуть её из засоленного состояния можно было длительным вымачиванием, вкус, конечно, от всего этого менялся ещё сильнее. Длинное старое здание - это засолочный цех, который здесь так же держат в качестве подсобки и музея:

24.


Когда он строился, ленская рыба, напротив, выигрывала у прочих - благодаря вечной мерзлоте и околонулевой температуре вкопанных в землю бочек, засол проходил гораздо качественнее.

24а.


Всего в те бочки закладывалось до 20 тонн рыбы, ну а этими бочками её везли на материк:

25а.


В общем, определённо был бы не лишним какой-нибудь Тит-Аринский музей Истории нижнеленского рыболовства, особенно если на него грант дадут.

25.


Да и пассажиры "Ленатурфлота" - не единственные туристы, которые здесь бывают. На краю базы есть гостевые дома:

26.


Маркевич организует, конечно, мягко говоря не бюджетные рыболовные туры по ленским притокам и вертолётные экскурсии на Оленёк - тоже немаленькую (примерно с Дон) и очень безлюдную (всего 4 села) реку, которая могла бы оспорить у Лены звание красавицы №1.

26а.


У гостевых домов - кажется, последний в этой серии балаган, якутское зимнее жилище:

27.


Пусть и с буржуйкой вместо камелька. Его можно считать чем-то вроде ДК рыбоучастка:

28.


Здесь Маркевич угощает круизных гостей своей продукцией - строганиной из омуля, нельмы и осетра. Нам больше всего понравилась нельма - арктический подвид белорыбицы до 1,5м длиной и до 50кг весом. Она нерестится в полярных реках от Кольского полуострова до Канады, на Печоре известна как сявка, однако в большинстве регионов её ловить запрещено. Особенно богата нельмой именно Якутия, и если уж попал на Лену - в первую очередь стоит попробовать именно вот эту тройку: омуля, нельму и осетра.

28а.


Протиснувшись сквозь толпу пассажиров, мы схватили по три разноцветных ломтика строганины как бы не первыми, и уплетая их на ходу, поспешили за посёлок:

29.


Мимо ещё одной россыпи катеров, которые когда-то вытащили на зимовку и забросили. Суда словно заснули и не проснулись:

30.


Вдали - пологая гряда по середине Тит-Ары и сопки левого берега:

31.


А впереди - тонкие высокие кресты не в меру литовского вида:

32.


Впрочем, посёлок Тит-Ары существовал полвека, а значит, рискну предположить, здесь лежат не только спецпереселенцы:

33.


Поверх вечной мерзлоты усопших зарывали в песок, который теперь понемногу развеивается ветром:

34.


Само собой, не все спецпереселенцы погибли, и в том же Кюсюре литовцы были народом №3 после эвенков и якутов вплоть до конца СССР. Большинство прихожан костёла в Якутске родом из Булунского улуса, и не здесь ли отбывал ссылку "литовец, ставший легендой Сибири", который показывал нам шрамы медвежьих когтей в Радиокостёле Каунаса? Самый, пожалуй, известный из якутских литовцев - кардиохирург Витянис Андрюкайтис, министр здравоохранения Литвы и еврокомиссар того же профиля в доковидную эпоху. В истории своего народа он отметился тем, что в 1990 году подписал Акт о воссоздании Литовского государства. Не знаю, по его ли инициативе литовские экспедиции памяти зачастили на Лену уже в Перестройку, а в 1989 году над кладбищем поднялся обелиск, слегка похожий на памятник Сибелиусу - один из символов Хельсинки. С четырёх сторон - таблички на литовском, финском, якутском и русском языках. Последняя гласит "Насилием отторгнутые от земли родной. Павшие, но не забытые. В память погибших литовцев и финнов".

35.


Рядом - явно литовские могилы:

36.


Этот стиль не перепутаешь ни с чем, и среди тундр и голых скал он удивительно органичен. Вспомнить хоть Литовское кладбище под Воркутой...

36а.


Поодаль - пара обелисков с красными звёздами, и по отдельным словам на их проржавевших табличках можно понять, что здесь покоятся простые жители посёлка Тит-Ары, может быть приехавшие за длинным рублём где-нибудь в 1960-х.

37.


Замыкает кладбище одинокий чардаат - якутский деревянный мавзолей:

38.


Как много в Арктике постапокалиптических сюжетов!

39.


Пройдя кладбище насквозь, оглянемся в сторону посёлка:

40.


Оленья голова за литовскими крижюсами:

41.


Кисилияхи (столбы) Белых скал потрясающе эффектно нависают над посёлком:

42.


Где-то за тем утёсом - остров Столб, Америка-Хая, бескрайняя дельта с розовыми чайками, не достигнутый Тикси и атомные ледоколы Северного Морского пути:

43.


Ну а кладбищу противолежит тот давший название острову лиственничный лес, со страшных зим 1940-х годов успевший вырасти заново - быть может, не без помощи людей:

44.


Деревца его совсем не факт, что молодые - выше в условиях Арктики они и не растут. Мечта посидеть под самым северным деревом планеты вряд ли осуществима - разве что постоять рядом с ним:

45.


Вот только самым северным лес Тит-Ары считается лишь в Якутии. Близ Хатанги, в Затундре, представлявшей собой самый настоящий оазис среди Арктики, есть ещё Лукунский лес и роща Ары-Мас ("Лесной остров") примерно на пол-градуса севернее (72°29-31'). "Михаил Светлов", у острова Столб поворачивающий на юго-восток Быковской протокой, не доходит до их широты километров 20.

46.


Мне хотелось дойти в Тит-Аринский лес, но в тундре прямой путь не всегда самый быстрый - за базой и кладбищенской тропой начинается болото. Я долго петлял в кочках и тропках, а в итоге упёрся в длинное озеро, сменяющееся глубоким распадком. И понял, что я не успею выйти на опушку, не задержав весь теплоход.

47.


Так что понадеявшись когда-нибудь побывать ещё и в Затундре, будем просто любоваться Леной:

48.


Выше по течению - бескрайние отмели, за которыми лежит такой же плоский и куда более обширный (20 на 10 километров) Тас-Ары - Каменный остров. Слева видна сопка над оконечностью хребта Туора-Сис и далёкие вершины Хараулаха (оба хребта - часть Верхоянских гор), справа - кряж Чекановского, а между ними - Ленская труба, в которую мы сюда и вылетели:

49.


Пока я искал путь к лесу, Наташа тоже занималась флорой:

50.


Как я понял, искорки под ногами - это полярные маки разных цветов:

51.


Набрав букетик, мы поспешили к теплоходу: на Тит-Ары, вместе с экскурсией, отводится всего-то 3,5 часа, а по мне так тут целый день провести не скучно. И самое холодное лето на памяти Алексея Маркевича со всеми пронизывающими ветрами и низкими тучами лишь добавляет суровой и жестокой красоты:

52.


Бросив последний взгляд в сторону Края Света...

53.


...поспешим на теплоход, за которым солнце сделало Белые скалы соответствующими своему названию. Пять дней обратного пути я частично показывал прошлых частях, зелёные стоянки - в рассказе про Сорок островов, а культурные программы на борту, особенно активные именно по пути к Якутску - в обзорах теплохода и поездки. Но Тикси не достигнут, и значит, может быть, я вновь увижу эти берега с борта старичка "Кулибина". Из прочитанных ещё в школе географических энциклопедий я представлял Лену первой красавицей среди рек, и Лена меня не разочаровала. Не побоюсь сказать даже, что Лена, я тебя люблю!

54.


Ну а рассказ о Республике Саха в лето 2022 года ещё не закончен: если добирались в Якутск мы по реке, то возвращались - по железной дороге. Самой молодой в России железной дороге с пассажирским движением, вдоль которой отправимся в следующих 3 частях.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Якутск - Жиганск. Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр.
Кюсюр и Хараулахский хребет.
Ленская труба - остров Столб.
Остров Тит-Ары.
Амуро-Якутская магистраль
Алдан.
Нерюнгри.
Железная дорога Нижний Бестях - Беркакит.

https://varandej.livejournal.com/1143397.html

Молодые бетонные советские города ассоциируются с глухими углами Сибири и Средней Азии, однако и в многолюдных южнорусских степях есть место для великих строек. С важным отличием: если на перифериях создавались моногорода с негласным девизом "география - это судьба", то в Средней полосе одни индустриальные гиганты часто прирастали другими. Волгодонск и соседний Цимлянск были основаны при Сталине как посёлки ГЭС и судоходного канала, и жило в них тогда по 9 тысяч человек. При Хрущёве близ гидроузла вырос химический завод "Кристалл", и Волгодонск стал городом на 40 тысячами жителей. В брежневскую эпоху партия одарила его грандиозным заводом "Атоммаш", и за десяток лет население Волгодонска выросло уже до 180 тысяч. На закате советской эпохи здесь начали возводить ещё более колоссальный завод "Энергомаш", а что-то проектировщики явно держали в уме: Прекрасный Волгодонск Будущего должен был вмещать 750 тысяч жителей и администрацию новой чернозёмной области, простиравшейся этак от Маныча до Урюпинска. Старый город, район первых двух строек, я показывал в прошлой части вместе с самим гидроузлом. Сегодня же покажу воздвигнутый третьей стройкой Новый город, правда без самого "Атоммаша", на котором мне довелось побывать год назад. Ну а четвёртая стройка, как вы понимаете, не состоялась.

Старый и Новый города Волгодонска разнесены не столько во времени, сколько в пространстве: 4-кратный рост за 10 лет не мог не изменить облик и более старых районов, где выросли причудливые памятники и многоэтажки улучшенных серий. Граница двух частей Волгодонска - это Сухо-Солёновский залив Цимлянского водохранилища, который вдаётся в берег на 6 километров, прорезая город насквозь. Начнём сегодняшний рассказ всё же в Старом Волгодонске: хотя прошлая часть начиналась с того, что мы прибыли в город на поезде, я так и не показал в ней собственно вокзал. Железная дорога тянется вдоль залива, от центра Старого города порядком в стороне:

2.


Тупиковая ветка длиной 66 километров была проложена в 1949-51 годах от станции Куберле на магистрали Волгоград - Новороссийск. Одновременно другой тупик от станции Морозовской на магистрали Москва - Ростов подвели к будущему Цимлянску, а в 1952 две тупиковых ветки соединились по плотинам гидроузла в сквозную. Станция Волгодонская до 1964 года называлась Добровольской, и с тех времён поодаль уцелела водонапорная башня (кадр выше), а вот так выглядел первый вокзал (1951):

2а.


В 1977 году заменённый нынешним вокзалом в стилистике не в меру развитого социализма:

3.


На фасаде его - Атомные часы, в текущих реалиях напоминающие о Часах Судного дня из голливудских фильмов:

3а.


В зале ожидания - тихо и пусто. Настолько, что даже камера хранения здесь не модная автоматическая по цене скромной гостиницы, а старая добрая с ключом у дежурной за 150 рублей в день. К тому, что она вдруг кому-то понадобится, здешний персонал жизнь не готовила: однопутная линия Морозовская - Куберле столь малодеятельна, что её рельсы в бурьяне легко принять за заброшенный путь. Транзитным пассажирам в Волгодонске просто неоткуда взяться: трафик тут сводиться к паре дальних неежедневных поездов (Екатеринбург - Кисловодск курсирует через день круглый год, а Петербург - Адлер только летом) и электричкой через Сальск до Ростова.

4.


Проще попасть в Волгодонск через станцию Зимовники в 40 километрах от города на всё той же магистрали Волгоград - Новороссийск, которая соединяет Урал и Сибирь с всесоюзными здравницами Кавказа. Здесь только с 21 до 22 часов на моих глазах прошло три поезда с конечными в Кисловодске и Адлере, вот только сели на них буквально несколько пассажиров, а в симпатичном старинном вокзальчике (1899) даже кассы нет, или по крайней мере она не работала в это время.

5.


Во внешний мир волгодонцы предпочитают добираться самолётом из Ростова или (последние полгода) Волгограда, а на привокзальной площади и в городе, и в Зимовниках жизни куда больше, чем на платформах. Основной трафик волгодонского автовокзала, для которого недавно построили отдельный павильон - это "газели" в Цимлянск и огромные междугородние автобусы, едущие в Москву из Калмыкии и Дагестана. Кажется, где-то ближе к выезду есть ещё автостанция "Дон-Экспресс" для связи с Ростовом, но я видел её лишь на карте. Вокзал отделяет от кварталов Старого города Морская улица, за которой магазины и кафешки да вечно переполненная автобусная остановка: пешком в Новый город идти далеко.

6.


...Связь между Волго-Доном и Атоммашем - на самом деле совершенно прямая. Атомная энергетика в 1950-х годах раскачалась от по сути экспериментальной Обнинской АЭС до крупных потребительских электростанций, в 1970-х строившимся на просторах Союза одна за другой. Ещё активнее СССР строил атомные подводные лодки, и вот два производивших реакторы завода в пристоличных Подольске и Колпино неумолимо подходили к пределу своих мощностей. Да и располагались не очень-то удобно: ядерный реактор - штуковина слишком громоздкая для железной дороги и слишком герметичная для транспортировки по частям. Для перевозок крупного промышленного оборудования незаменимой оказалась Единая водная система Европейской части России, создававшаяся в сталинские времена ценой бесчисленных сломанных судеб и необратимых экологических катастроф. Речных портов, конечно, в этой системе было множество, но Волгодонск глянулся госплану ещё и возможностью воткнуть крупный город в самую середину гигантского аграрного ромба между Ростовом, Воронежем, Ставрополем и Волгоградом. В 1972-74 годах был спроектирован ВЗТМ (Волгодонский завод тяжёлого машиностроения), вскоре, с лёгкой руки корреспондента "Известий" Владимира Чемонина, получивший куда более звучное название "Атоммаш". Всесоюзная комсомольская стройка, начатая в декабре 1975 года, получилась поистине УДАРНОЙ: от закладки фундамента до сдачи первых цехов прошло всего около года. В 1977-м дала первый ток Волгодонская ТЭЦ-2 (420 МВт) с 270-метровой трубой, достигшая проектной мощности к 1989 году, а в 1978 году и сам "Атоммаш" приступил к работе над первым заказом. Со штатом более 20 тысяч человек это был едва ли не последний советский завод столь грандиозного масштаба. В верховьях Сухо-Солёновского залива видно начало промзоны, которая тянется буквально за горизонт, примерно на 3 километра в каждую сторону. На "Атоммаш" приходится лишь половина этого простнатсва, но издали виден его корпус №1 - крупнейшее во всей России промышленное здание размером 750 на 380 метров и в полсотни метров высотой:

7.


Через Сухо-Солёновской залив, ширина которого 300-500 метров, перекинуто два моста: низенький Красноярский (по станице Красный Яр, примыкающей к Старому городу) ведёт напрямую в промзону, а высокий безымянный связует центры Нового и Старого городов. Ниже по заливу с 2019 года идёт стройка третьего моста, ну а объекты "Атоммаша" с обеих сторон замыкают панорамы. Выше по заливу стоят стеной зелёные цеха, а ниже хорошо видна жёлтая кракозябра в окружении синих бочек: это Спецпричал Атоммаша, на котором упакованные для транспортировки реакторы и парогенераторы ждут погрузки на речные суда. В первый раз кран Спецпричала работал в 1981 году, когда баржа увезла вниз по Дону реактор ВВЭР-1000 для Южно-Украинской АЭС. Разработанные в 1970-х годах водо-водяные энергетические реакторы (ВВЭРы) представляли собой новое поколение атомной техники, несравнимо более эффективные и безопасные, чем их предшественники РБМК, вошедшие в историю как "реакторы чернобыльского типа". Но разве будет вчитываться в аббревиатуры перепуганная толпа, на которую свалилась Гласность? Чернобыльская катастрофа и закономерный после неё всплеск радиофобии, а затем и вовсе крах Советского Союза оставили завод без заказов. К середине 1990-х на "Атоммаше" осталось около 4 тыс. сотрудников, да и те месяцами не получали зарплату. Волгодонск 1990-2000-х плотно вошёл в новостные сводки как рассадник оргпреступности и терроризма. На деньги с продажи миллионов тонн металлолома можно было купить не то что виллу в Испании, а всю, наверное, Испанию целиком... однако начальство пренебрегло этой возможностью и в трудные времена упорно боролось за сохранение гиганта. К началу 21 века "Атоммаш" освоил производство оборудования для металлургии, нефтегазовой промышленности и всяческих штучных изделий вроде установщика ракет "Морского старта". Но смута прошла, а "Росатом" сумел не повторить судьбу "Роскосмоса" и сохранить мировое лидерство, помехой которому снова грозил дефицит производств. В 2012 году корпорация взяла "Атоммаш" в долгосрочную аренду, а уже в 2013 году объём заказов на заводе увеличился пятикратно. В 2015 году на Спецпричал привезли первый за 30 лет реактор - ВВЭР-1200 для Белорусской АЭС.

8.


За Сухо-Солёновским заливом поднимается Добровольский бугор, по которому в 1951 году получила названия железнодорожная станция. Не застроенный и не благоустроенный, пока он остаётся кусочком дикой степи в центре города, лишь в постсоветское время начавшегося вклиниваться в бурьян. Ниже моста - белая ротонда Набережной, которая тут представляет собой скорее круглый сквер у Кургана Казачьей Славы (2008) - довольно необычного памятника, для меня ставшего пожалуй главным упущением в Волгодонске: хорошие фото есть, например, здесь. С другой стороны - Троицкая церковь (2011-13), при взгляде с моста полностью закрывающая миниатюрный Ильинский храм (1992) в её дворе.

9.


Мост продолжается проспектом Строителей, у начала которого почти подряд расположены стела Строителям Волгодонска (2011), симпатичный въездной знак и ещё одна странная стела-цветок (1982), до недавнего времени завешанная рекламой. И в "лепестках" её теперь сложно представить 15 гербов некогда братских республик. За стелой едут троллейбусы - их система появилась в Волгодонске в 1977 году.

10.


Широкий и шумный, проспект Строителей врезается в микрорайоны на 1,5 километра, и машины на нём несутся как поток заряженных частиц, пытающихся расщепить Мирный Атом. На полпути к нему, у перекрёстка с улицей Энтузиастов, удобнее всего выходить:

11.


Здесь левее проспекта, у подножья трёх многоэтажек (1979-86), архитектура которых хорошо знакома всякому по панорамам Припяти, раскинулась безымянная, но огромная и людная площадь среди магазинов и ларьков. На другой стороне улицы Энтузиастов - зановоделенный кинотеатр "Комсомолец", а перед ним монумент (1981) со звучным названием "Корчагинский поход продолжается!". Что за поход - теперь и нагуглить не так-то просто, но в общем вполне умозрительно ясно, что это отсылка к Павке Корчагину из романа "Так закалялась сталь". Корчагинцы - это, в общем-то, те же стахановцы, только в следующем поколении: основателями движения считаются молодые комсомольцы военного времени, дни и ночи у мартеновских печей не смыкавшие за родину очей. Позднесоветские комсомольцы становились уже третьим поколением, и самое, пожалуй, впечатляющее в монументе - выписанные в столбик великие стройки, которые его авторы считали, видимо, самыми славными в истории СССР: БАМ, Атоммаш, Камаз, Целина, Турксиб, Магнитка, Днепрогэс, Комсомольск-на-Амуре и Боярка. Последняя, что совсем не очевидно из нынешних времён - это посёлок под Киевом, где Павка Корчагин со товарищи прокладывали узкоколейку сквозь Гражданскую войну.

12.


Пройдёмся чуть дальше по улице Энтузиастов, мимо гостиницы "Атоммаш" (1979) с на редкость стильными часами на фасаде:

13.


За бульваром Великой Победы - рынок "Олимп" с мозаиками, напоминающими о том, что прежде в здании был спорткомплекс:

14.


В сквере перед ним - ротонда (1995) весьма неожиданного в таком облике памятника афганцам:

15.


Вернёмся на проспект Строителей, за которым привлекает взгляд впечатляющая майолика:

16.


Но интереснее, перейдя проспект, углубиться во двор, от пейзажа которого на меня странно повеяло БАМом:

17.


Квартал пятиэтажек - пожалуй, самое невзрачное место во всём Новом городе. Но зато - исходное: первый дом (1976) "атоммашевской" стройки опознаётся по стеле "Ключи" (1982) у торца:

18.


Впечатляющий сюжет - дождь из ключей как аллегория города новостроек:

19.


Дальше по улице Энтузиастов - сквер с советским названием "Дружба" (1977) и совсем не советским дизайном:

20.


Мне в нём запомнились не корчагинцы за шахматами на заслуженном отдыхе, а аллеи с надписями из плитки:

21.


Новый Волгодонск состоит из микрорайонов с номерами В№ - цифры в них доходят до 22 (правда, не знаю, подряд ли), а вот буква "В" неизменна. В отличие от многих других городов, построенных в ту эпоху, дома тут нумеруются всё же классически, по улицам, да и приставка "микро" явно лишняя: внутри районов проходят целые улицы, а сами они огромны, как атоммашевские цеха. И Первый дом, и сквер "Дружба" - часть, причём даже в совокупности меньшая часть, самого обширного микрорайона В2, раскинувшегося на километр до залива. В1 с другой стороны улицы Энтузиастов заметно меньше, а внутри почти от угла до угла пересечён наискось широкой аллеей. По ней, вместо проспекта Строителей, я и направился в сторону Мироного Атома:

22.


На аллее обнаружились - скульптура "Весна" (1985):

23.


Мозаика на торце школы №13 (1978):

24.


И Донской казак с пушкой (1986):

25.


26.


От него уже рукой подать до Мирного Атома (1981):

27.


Расположенный на кольце в Т-образном перекрёстке проспекта Строителей и проспекта Курчатова, это главный памятник Волгодонска, композиционный центр города, примерно как Собор Василия Блаженного в Москве или Медный Всадник в Петербурге. Атом, видимо, принадлежит какому-то очень экзотическому, наблюдаемому в ядрах квазаров изотопу цимляния-100500, у которого электроны образуют пучки наподобие гроздей винограда:

27а.


С другой стороны проспект Курчатова упирается в зелёную стену цехов "Атоммаша":

28.


К концу 2010-х годов завод наконец превзошёл советские показатели: в 2021 тут было в работе 6 реакторов и 32 парогенератора (их к каждому реактору прилагается 4) против 4 реакторов в 1989-м, а вот рабочих на нынешнем "Атоммаше" порядка 6 тысяч, немногим больше, чем в смутные времена. Современные станки, в основном конечно же импортные, не требуют такого количества рабочих рук, как старые, и по словам местных, жизнь Волгодонска давно уже не завязана на "Атоммаш". В городе развита сфера услуг и хватает других предприятий: например, прямо на площадке "Атоммаша" немногим уступающий Первому цеху корпус №4 с 2018 года арендует компания "Нова-Винд", развернувшая там производство ветроэлектростанций. Ну а лучший вид на промзону открывается, наверное, с вот этих двух свечек, их крыш и балконов на верхних 17-х этажах:

29.


Между Свечками и Мирным Атомом раскинулась ещё одна безымянная площадь, отвечающая в Новом Городе за центр культуры и власти. Над площадью нависает огромный Дворец культуры имени Игоря Курчатова (1989):

30.


Барельефы которого напоминают о том, что изначально это был Дом культуры "Строитель":

31.


Органы государственной власти Волгодонска все в Старом городе, на том берегу Сухо-Солёновского залива. В Новом Волгодонске же за власть "Росатом", тем более "Атоммаш" не единственный его объект. С учётом всех сложностей в транспортировке ядерных реакторов, логичным решением было бы их использовать здесь же: в 1979 году в 20 километрах от Волгодонска на берегу Цимлянского водохранилища была заложена Ростовская АЭС о 4 энергоблоках, которая должна была стать третьей по мощности СССР после Запорожской и Ленинградской. Однако дальше грянул Чернобыль, и почти достроенная станция оказалась в центре внимания экоактивистов, а с ними и просто всех тех, кому хотелось хоть с чего-нибудь сорвать покровы. Город бурлил митингами, казаки при шашках и ногайках перекрывали дороги строительной технике, инженеры робка предлагали вынести вопрос пуска АЭС на референдум, а дети стояли с плакатами "Спасите нас!". В 1990 году, ещё до распада Союза, стройка было остановлена. Жертвой "чернобыльского синдрома" стало целое поколение атомных станций, как например в Горьком, Воронеже, Татарстане, Башкирии, Крыму, Одесской, Минской или Харьковской областях. Но если Крымскую АЭС или Воронежскую атомную ТЭЦ бросили готовыми на 75-80%, то готовность первого энергоблока РоАЭС оценивалась в разных местах в 95-98%. По сути готовую атомную станцию почти сразу законсервировали до лучших времён, которых ждать пришлось не так уж недолго. Стройка возобновилась в 2000-м году, и хотя без казаков и экоактивистов вновь не обошлось, уже к 2001 году Волгодонская АЭС из одного энергоблока всё же дала первый ток. Ещё три энергоблока были один за другими введены в строй в 2009-18 годах, сделав теперь уже полноценную РоАЭС 6-й по мощности (4070 МВт) электростанцией России - после Саяно-Шушенской, Енисейской и Братской ГЭС, Сургутской ГРЭС-2 и Ленинградской АЭС. Но трудное рождение и близость Кавказа (а теперь и Украины) сказываются: о строгости местной охраны, которая вполне может не пропустить заранее согласованных корреспондентов из-за не указанных в заявке проводов или батареек, промоблоггеры слагают легенды. Но - всё-таки пишут и про РоАЭС.

32.


Идём дальше. За домом культуры, как принято в Волгодонске, скрывается парк - на этот раз подзапущенный Сквер Машиностроителей (1984):

33.


Обратите внимание, что он старше своего ДК, ну а старше сквера - фонтан "Любовь" (1981), пожалуй самый интересный из бесчисленных волгодонских памятников:

34.


Хотя бы потому, что фактически это ни что иное, как первый в мире памятник Владимиру Высоцкому:

35.


Напротив парка в парад памятников и многоэтажек вклинивается ещё один элемент - церковь Василия Блаженного (1994-95). Ещё одно отличие казачьего Юга от Сибири - тут действительно немало верующих людей, а потому церкви то и дело сверкают позолотой в серости микрорайонов:

36.


Дальше на восток уходит улица Кошевого - но не подпольщика Олега Кошевого из "Молодой гвардии" (см. Краснодон), а генерала Петра Кошевого, героя той же великой войны, отличившегося при освобождении Крыма. Родом с Херсонщины, к Волгодонску он не имел отношения, а необычный, прямо таки конструктивистский памятник ему поставили в 1985 году просто по названию улицы.

37.


Ну а в общем, за парадом многоэтажек и памятников в моём рассказе легко не заметить людей. Хотя стройки, каждая из которых учетверяла население, должны были сделать Волгодонск городом пришлых, по ощущениям тут вполне себе казачий Дон. Больше скажу, казаки-пролетарии - это оооочень гремучая смесь! Даже по самому поверхностному общению волгодонцы оставили впечатление людей вспыльчивых, жёстких, но очень открытых, и самое пожалуй точное слово - лихих. В одном месте гопницкого вида паренёк нарочито медленно, даже с остановками, переходил на красный свет многополосную шумную улицу, криво ухмыляясь и пуская сигаретный дым, а в другом месте мальчишка лет 10 со звонким голосом кого-то крыл по телефону таким матом, что уши бы повяли даже у прожженных работяг. Но с резкостью этой соседствуют отзывчивость и какая-то особая коммуникабельность: так, мужик, объяснивший мне дорогу и увидевший, что я пошёл не туда, не поленился меня догнать за пол-квартала, а покупка винограда с дачи на одном из многочисленных уличных рынков превратилась в милый диалог. Сами базарчики опять же напоминают, что мы хоть и среди многоэтажных домов - но в самом сердце плодородного черноземья. И может из-за этой открытости и лихости каждый человек тут словно преумножен: хотя в нынешнем Волгодонске 168 тыс. жителей, "на глаз" я был дал ему тысяч 250-300.

38.


Улица Кошевого выводит на пустыри так и не состоявшегося парка "Молодёжный" - заложенный в 1981 году, он должен был, раскинувшись на 23 гектар, стать крупнейшим в городе... и всё же меньше атоммашевского цеха №1. Парк в итоге так и не прижился, и там, где могли шуметь листвой аллеи, теперь машины поднимают пыль. Не удались ни аллея Победы, ни даже аллея Крымской весны, заложенные в середине 2010-х, и даже Рождественский собор так и строится с 2001 года, а открыт в нём пока лишь малый храм в подвале:

39.


Дальше сходят на нет и памятники, а за следующим проспектом Мира начинаются отголоски 4-й стройки заложенного в 1979-м завода "Энергомаш". Он мог бы превзойти "Атоммаш" числом рабочих (25 тысяч человек против 21 тысячи) и размером площадки, фактически став его второй очередью: "Атоммаш" в получившейся системе должен был сосредоточиться на изготовлении реакторов, а "Энергомаш" взял бы на себя заготовки для них, как и другое оборудование вроде парогенераторов. Второй его специализацией планировалось сделать оборудование для нефтегазовой промышленности... но стройка буксовала все 1980-е годы. Буксовала в самом прямом смысле слова: сколь идеальна для тяжелого машиностроения была география Волгодонска, столь и фатальна - его геология. В советских описаниях "Атоммаша" с гордостью пишут, что если на КамАЗе или АвтоВАЗе под каждую сваю цехов закладывалось 10-15 кубометров бетона, то здесь аж в полсотни (!) раз больше - 750 кубов. И дело было не только и даже не столько в исключительной капитальности и масштабности цехов, а в том, что весь Волгодонск стоит на лессовых "просадочных грунтах". Такой грунт как бы пышный, под микроскопом напоминающий соты, крошечные полости в которых начинают схлопываться под действие тяжести или воды. Каждая из великих строек здесь превращалась в борьбу логистов с геологами, и вот на "Энергомаше" геологи наконец взяли верх. Фактически работы на заводской площадке не велись с 1981 года, а в 1991 проект был похоронен официально. И лишь "энергомашевские" микрорайоны выросли за проспектом Мира и заселились людьми. В микрорайон В-У между проспектом Мира и Октябрьским шоссе я и направился ближе к закату:

40.


Здесь дома не случайно убраны в сайдинг, а один из них надстроен верхним этажом и как бы укорочен: ранним утром 16 сентября 1999 года следом за привычными уже нищетой, наркоманией и преступностью в Волгодонск пришла ещё одна беда смутных времён - терроризм. Причём даже не сказать, чтобы чеченский: одной из самых опасных террористических организаций тогдашнего Кавказа стала Карачаевский джамаат под началом Ачимеза Гочияева и Юсуфа Крымшамхалова, которых увлёк идеями ваххабизма окопавшийся в Ичкерии Чёрный араб Хаттаб. Тот самый, в бою с которым на выходе из Аргунского ущелья пал Сергей Молодов, памятник которому я показывал в прошлой части. Если чеченские террористы преуспели в захватах заложников, то карачаевские ваххабиты сделали ставку на взрывы жилых домов, даром что до увлечения ваххабизмом в 1997 году Гочияев дома не разрушал, а строил. Серия взрывов началась 4 сентября 1999 года в Буйнакске, продолжилась 8 и 13 сентября в Москве и завершилась ещё 3 дня спустя в прежде не затронутом терактами Волгодонске. Здесь карачаевские ваххабиты купили грузовик у азербайджанца Аббакули Искендерова, с вечера загрузили его картошкой и предложили владельцу с утра отогнать машину на рынок, где можно будет, пока корнеплод торгуется, и все документы подмахнуть. Аббакули не знал, конечно, что под картошкой спрятана взрывчатка, по обычаю Карачаевского джамаата расфасованная в сахарных мешках, и что взрыватель должен сработать через определённое время после запуска мотора. Террористы предполагали, что взрыв случится на рынке, однако не учли того, что драндулент у Искендерова был слишком стар и требовал основательного прогрева: выйдя с утра, Аббакули завёл машину и ушёл домой пить чай. А в 5:57 утра город проснулся от взрыва... Там, где стоит теперь памятник, изначально находилось три подъезда красного дома с кадра выше - разрушение были такие, что их осталось лишь сломать, а оставшуюся часть дома временно расселить, так как восстановление её затянулось на годы. Мощность взрыва оценивалась до 2 тонн в тротиловом эквиваленте, что сравнимо с ударом тяжёлой авиабомбы: обломки грузовика разлетелись по всему микрорайону, а в доме на другой стороне квартала ударной волной прогнуло внутрь железную дверь. И всё же взрыв снаружи дома не сравним по разрушительной силе с взрывом внутри: если московские теракты унесли сотни жизней, то в Волгодонске в то утро погибло 19 и было ранено 89 человек.

41.


Ну а откуда я знаю подробности? Двое возрастных мужиков, культурно выпивавших рядом на лавочке, сперва довольно агрессивно потребовали меня подойти, а дальше мы хорошо разговорились. Один воевал в Первой Чеченской, другой - во Второй. Один жил в той зелёной многоэтажке, что на кадре выше обращена к нам торцом: хотя тогда она была закрыта от взрыва секциями ближнего (ныне красного) дома, сотрясение земли перевернуло всю квартиру и разбило оконные стёкла. Другой товарищ оказался пенсионером "из органов", в расследовании теракта принимал самое непосредственное участие, а позже, по странной иронии, и квартиру в том же красном доме получил. Рассказать они успели многое, причём не только страшного. За спинкой лавочки был забор РУВД, и вот в ту ночь один коллега рассказчика нёс ночную смену, а под утро не удержался и лёг на диван подремать под вентилятором из кабинета начальника. Проснулся он от грохота и тряски, обнаружив себя уже не в кабинете, а в коридоре, среди обломков и пыли. Первая мысль его была "Нифига себе вентилятор бахнул!", а вторая - где его табельный пистолет?! Найдя ствол, вылетевший вместе с обладателем чуть дальше, милиционер успокоился, а выйдя на улицу, увидел, ЧТО на самом деле произошло. Из всех служб мужики больше всего хвалили пожарных, объявившихся на месте взрыва буквально через несколько минут: спасли они, наверное, многих, так как в повреждённой части дома многие квартиры были охвачены огнём. Больше всего же из всех жертв теракта мои собеседники вспоминали самую младшую, 17-летнюю Юлю Ананьеву, которая вообще из другого района приехала, а в ту злополучную ночь осталась в гостях у подруги...

42.


Дальше Михалыч (так звали того мужика, что из органов) позвал меня в гости: в восстановлено доме теперь ТСЖ, строгая консьержка и идеальная чистота в подъездах. В просторной холостяцкой квартире с пушистым котом он показал мне китель и награды да плёночные фотографии с Чеченской войны. Там были горные пейзажи, вертолёты в мутном небе, обветренные лица сослуживцев, тела двух боевиков на снегу, окрасившемся неестественно красной кровью, да всяческие суровые ребята из чеченцев пророссийских тейпов и дагестанских силовиков, один из которых был Михалычу столь близкий друг, что не смог отказать, когда тот попросил разрешения "хазануть" (ни за что б не догадался, что это значит "поцеловать"!) его жену в губы. Михалыч заварил чрезвычайно вкусный чай из смеси зелёного и каркаде, да положил туда домашнего мёда, а на мои намёки, чтобы пора бы мне уже идти, отмахивался "не тарахти, мы, казаки, такое не любим!". Наконец, мы всё-таки вышли во двор и в компании беженки из Чернигова стали ждать такси, которое он заказал мне до вокзала.

43а.


Напоследок - несколько видов Ростовской АЭС через простор водохранилища со стороны Цимлянска. Как на ладони все четыре энергоблока и колоссальные градирни по 171 метр высотой - наряду с такими же градирнями строящейся Нововоронежской АЭС-2 они крупнейшие в России.

43.


С завтрашнего дня Ростовская АЭС будет уже не 2-й в России (после Ленинградской), а третьей - у Запорожской АЭС мощность 5700 МВт. И с другого берега Днепра последняя выглядит так же...

44.


Так что слова "в следующей части" пока не рискну написать.

Волгодонск и окрестности (2021-22)
Обзор поездки и другие посты из неё.
Цимлянск.
Гидроузел и Старый город.
Новый город.
Атоммаш.

https://varandej.livejournal.com/1131325.html

Последними постами, которые я написал перед началом сезона разъездов, были рассказы про Большой Иркутск - индустриальные Ангарск, Усолье-Сибирское и Черемхово и лежащую вокруг них россыпь старых "декабристских сёл". Теперь полюбуемся на всё это с волн красавицы-Ангары, с борта скоростного "Метеора", что ходит три раза в неделю из Иркутска в Братск, а мы доехали на нём до Балаганска. Лишь с третьей попытки: в 2020 году, когда я написал первую часть о поездке из Братска в Балаганск, этот посёлок был конечной, и выше по течению "Метеоры" уже несколько лет не ходили. В 2021, вместо того чтоб вовсе взять и отменить, линию вдруг восстановили до Иркутска, вот только к середине лета Сибирь накрыл дым грандиозных лесных пожаров, в котором порой было с фарватера не видать берегов. И лишь в 2022-м мы наконец провели на Ангаре своеобразую репетицию предстоявшего путешествия по Лене.

Так как Иркутская ГЭС непреодолима для судов, в столице Приангарья два речных вокзала. С верхнего, так называемой "Ракеты", ходят суда на Байкал, а нижний существует ради единственного рейса братского "Метеора". И если с "Ракеты" отправляются почти сплошь туристы или хотя бы отдыхающие иркутяне, то здесь примерно за час до отхода начинают собираться хмурые люди с большим барахлом: вахтовики, коммерсанты, охотники и просто жители далёких уголков. До Братска, второго по величине города Иркутской области в полутысяче километров ниже по Ангаре, можно добраться практически всеми видами транспорта, но автобусом ехать приятного мало, поездом - очень уж долго (ибо в обход через самый Тайшет), а в самолёте слишком много ограничений и вечно нет мест. Хотя работает "Метеор" в первую очередь ради глухих деревенек, в которые нет дорог, объективно это лучший по сочетанию цены, скорости и комфорта транспорт меж двух крупнейших городов Приангарье, и странно здесь не то, что он пользуется спросом, а то, что билеты возможно купить в день отправления. Собственно, в прошлые годы их только так и продавали, и лишь в 2022 появилась онлайн-продажа на сайте Восточно-Сибирского речного пароходства (только между конечными пунктами) и касса (уже до любого пункта) в фойе отеля "Иркутск".

2.


По графику "Метеор" отходит в 8 утра. В в 2021-м мы больше двух часов ждали его на туманном причале, и не было ясно, рискнёт ли он вообще отправиться по такой погоде. Вниз по течению с дебаркадера хорошо виден затон в устье Иркута, напоминающий то ли ночлежку, то ли гнездо обветшалых судов. Белоснежный "Метеор" выходит из него нехотя, как злой и заспанный работяга. И сейчас я пропущу дежурные описание судна, историю скоростного флота и оды гению Ростислава Алексеева, а лишь посоветую прочесть первую часть. Теоретически, оба наших рейса могли быть даже на одном и том же судне, а различия двух братских "Метеоров", построенных в 1986-88 годах в Зеленодольске, сводятся к цвету стен в салоне. Обращу только внимание на дугу перед хвостом - это палуба, она же курилка, она же фото-турель:

3.


Дебаркадер расположен не просто в центре, а в самом центре, у подножья Глазковского, для своих просто Старого моста. Понтонный мост на его месте открывал ещё цесаревич Николай в 1891 году, а нынешний соорудили в 1931-36 годах как "мост-памятник Ленину" - якобы, лишь под такое дело Москва дала бюджет. Для своих времён этот мост был как для нынешних пока что гипотетический мост через Лену: крупнейшая железобетонная постройка довоенного СССР с самым длинным среди тогдашних отечественных мостов пролётом (80м). Общая длина моста - 1245 метров, помимо автомобильных полос по нему проходят теплотрасса и трамвайные пути, а в 1942-1995 годах действовала ещё и самая настоящая грузовая узкоколейка на Иркутский завод тяжелого машиностроения. За мостом виднеются постройки иркутского вокзала и миниатюрная Николо-Иннокентьевская церковь (1859-66) в Глазковке, ну а с этой стороны моста растёт по сути дела Иркутск-Сити. Высотка у набережной (2002) по первому владельцу известна иркутянам как Хонда, но как бы не более интересен виднеющийся за ней забор. Не секрет, что один из главных факторов социального недовольства в России - это "все налоги уходят в Москву!", и вот в 2021 году сразу несколько федеральных компаний решили перебазироваться из столицы поближе к своим основным производствам. В том числе - алюминиевый гигант En+, только в 2019 году переехавший в Москву с британского острова Джерси. Его появление в Иркутске более чем логично, ведь головное предприятие этой компании как раз на другом конце "Метеорного" пути. Известие о новых соседях вызвало по окрестным кварталам натуральный строительный бум, уничтожившийся десяток памятников архитектуры и выгнавший мою давнюю подругу со съёмной квартиры. Судя по рендерам, впрочем, де-факто это будет просто региональный филиал компании, а топы да начальство так и останутся в Москве. Ну а судя по местности, это и вовсе какая-то схема - признаков жизни за забором не видно.

4.


О прошлой жизни этого район напоминает лишь название Цэсовской набережной: справа налево вдоль неё видны остатки дрожжевого завода (1893, хотя до 1927 это был пивзоавод), остроконечная офисная башня времён зари капитализма, пара жилых домов в стиле постконструктивизма (1938) и стройка ЖК на месте Центральной электростанции (1929), которую в свой приезд в 2012-м я застал не только целой, но даже с высокой трубой.

5.


ЦЭС отделяла набережную имени себя от Нижней Набережной бывшего Иркутского кремля. Его заложил в 1661 году боярский сын Яков Похабов как острог на землях булагатского князьца Яндаша, и по исходному названию острога на этом месте сейчас вполне мог бы стоять город Яндашевск. К 1669 году, однако, значение крепости так возросло, что напротив устья Иркута был возведён уже 8-башенный кремль с высокими деревянными шатрами и воеводским дворцом. Он сгорел в 1716 году, кроме совсем новенькой тогда Спасской церкви (1706-11) - первой каменной постройки Прибайкалья. На её фоне - чёрный памятник Похабову (2012), а левее видны Богоявленский собор (1718-46) со второй колокольней (1815) да шпиль Успенского костёла (1881-84), ну а зелень поодаль - играющий в Иркутске роль центральной площади Сквер Кирова:

6.


Дальше по набережной - Московские ворота, пожалуй самое загадочное здание Иркутска. Дело в том, что в отличие от бесчисленных арок Цесаревича и даже Триумфальных арок Наполеоновской войны, их возвели аж в 1813 году, "когда это ещё не было мейнстримом". Официально - по случаю 10-летия коронации Александра I, вот только ни о каком вояже императора в Сибирь тогда было невозможно даже помыслить. Добавляют простора трактовкам бараньи черепа и рога изобилия в декоре: мне нравится легенда, что арку воздвиг по навету бурятских шаманов отчаявшийся губернатор, чтобы остановить катастрофический падёж скота. Внутри это полноценное здание, вмещавшее в 19 веке таможню и спасательную станцию, однако - здание не подлинное (2009-11): оригинал снесли в 1929 году. За арку уходит улица Декабрьских Событий, одна из самых красивых в Иркутске.

7.


Замыкают Новую набережную бывшее общежитие пединститута (1997-98), одно из самобытных красно-белых домов иркутского архитектора Владимира Павлова, по которым можно написать отдельный пост:

8.


Надо сказать, проезжает всё это "Метеор" куда быстрее, чем читается этот текст, а потому я так и не заснял с борта устье Иркута. За ним Ангара резко поворачивает, и центру противолежит Комсомольский остров с дачками и плавнями. Там иногда проводит свои ритуалы Местная религиозная шаманская организация "Байкал", известная в первую очередь как организатор тайлгана на Ольхоне.

9.


С правого берега же в Ангару впадает Ушаковка, едва заметный крест в устье которой напоминает, что на её льду в феврале 1920 года были расстреляны Виктор Пепеляев и Александр Колчак. В 1928-53 годах речка служила гидропортом для самолётов, летавших в Бодайбо и Якутск. На всё это взирал ещё один памятник иркутского барокко - Знаменская церковь (1757-62) основанного в 1689 году монастыря.

10.


Оставшись за кормой, центр стремительно уходит за Комсомольский остров, а плотность достопримечательностей спадает. Впереди Иннокентьевский мост (1973-78, 1615м) на транзитной дороге сквозь город:

11.


Под мостом, в левобережном районе Жилкино, синеет купол Успенской церкви (1780-83) - вместе с парой жилых корпусов это всё, что осталось от Вознесенского монастыря, некогда богатейшего как бы не во всей Сибири. Основал его в 1672 году некий старец Герасим, пришедший с казаками строить Иркутский острог. Разросшийся вместе с городом, монастырь владел богатыми угодьями и переправами через Байкал, а кульминацией его истории стали 1727-31 годы, когда здесь жил епископ Иннокентий (Кульчицкий), впоследствии Святитель Иннокентий Иркутский, за эти 4 года построивший по обе стороны Байкала десятки церквей и школ, в том числе - бурят-монгольских. К началу ХХ века в Жилкино сложился впечатляющий ансамбль из 5 церквей, включая главный Вознесенский собор (1863-73) и Сретенскую колокольню (1878-81) над входом:

11а.


Миниатюрная деревянная Тихвинская церковь (1692) была старейшим зданием Иркутска:

11б.


Смоленская церковь (1790-1805) же до реконструкции в 1837-41 годах имела 8 главок. Ещё в монастыре было несколько часовен...

11в.


...но всё сравняли с землёй в 1930-х годах для строительства вот этой промзоны:

12.


Город тянется и дальше, но как бы уходит от реки, особенно по правому берегу, где начинаются дачи, живописно лепящиеся к подножью скал:

13.


По левому берегу хорошо видны новостройки вдоль Московского тракта - лишь туда, в сторону Ангарска, Иркутску и остаётся расти. Ниже видно главное здание Второго Иркутска - так называется аэродром, а по нему и весь район основанного в 1934 году Иркутского авиазавода, о котором я однажды напишу отдельный пост. Пассажирские самолёты сюда, само собой, не летают:

14.


Текущая в низких берегах меж лесистыми островами, Ангара выбирается из объятий города нехотя и не с первой попытки. Однозначно сказать, что Иркутск позади, можно тогда, когда на правом берегу засверкает белая Казанская церковь (1806-10) в селе Усть-Куда - одном из цикла "декабристских сёл" в окрестностях Иркутска:

15.


Или скорее - декабристских дач: чуть дальше от берега находится старинное село Урик, где в 1830-х годах обосновались после каторги такие именитые декабристы, как Никита и Александр Муравьёвы или Сергей Волконский с женой Марией, которая одна из первых отправился в Сибирь следом за мужем. Ясно, что так далеко на одной лишь любви не уедешь: где бы ни оказывалась Мария Николаевна - везде она разводила кипучую деятельность, натурально преображавшую те места. Урик не стал исключением - здесь Волконская основала школу (сперва для своих детей, а потом и для крестьянских), а в 1837-38 построила на свои деньги деревянный особняк, ныне ставший Музеем декабристов в Иркутске. Пока дом строился, Волконские расположились в Усть-Куде у жившего там с 1834 году декабриста Иосифа Поджио. Позже туда прибыли его брат Александр (с 1839, оба уехали в 1841 на Турку за Байкалом), а также Александр Сутгоф (1841-42) и Пётр Муханов (1842-48), и в общем до 1844 года, когда сами Волконские перебрались в Иркутск, Усть-Куда представляла собой натуральное дворянское гнездо среди Сибири. Ссыльные дворяне совместными усилиями высадили парк со странным названием Камчатник, где сидя на валунных диванах под развесистыми акациями можно было придаваться воспоминаниям о беззаботной юности в далёких поместьях. Располагался Камчатник вот на этом мысу, и вроде как там даже можно найти полторастолетние деревья и валуны в форме диванов:

16.


"Метеор" несётся дальше среди низких, как правило безлесных островов. Ангара тут в почти естественным русле, и мощное течение крутится водоворотиками. А вот редкий кадр - встречная баржа: грузового судоходства на перебитой четырьмя плотинами реке почти нет. Да и прежде почти не было - ведь ГЭС сооружены на мощнейших порогах. В основном тут возят что-то простенькое и на местные нужды: ближе к Братску лес, ближе к Иркутску - стройматериалы, но так или иначе, другие суда с "Метеора" видишь даже не каждый час.

17.


Правый берег Ангары невысок, но радует глаз скалами:

18.


А на очередным повороте вдруг понимаешь, что небо впереди затянул мутный дым:

19.


Ведь там, впереди - Ангарск, вроде и город-спутник Иркутска, а на самом деле Неиркутск, принципиально иной и по форме, и по сути. "Город, рожденный Победой" был основан в 1945 году как промышленный центр и построен в 1950-х годах по образцу Ленинграда. Среди промышленных гигантов СССР он один из самых красивых, продуманных и богатых. Что с Транссиба, что с Ангары форпостом индустриального величия Ангарска служит ТЭЦ-10 (1110 МВт, 1959-62), крупнейшая в Иркутской области:

20.


А за следующим поворотом раскрывается одна из самых грандиозных индустриальных панорам всей России. Из города масштаб ангарской промзоны толком не виден, так как жилые районы отделяет от всего этого смрадного великолепия километровая лесополоса вдоль Транссиба. Промзона же отделяет Ангару от Ангарска, и тянется вдоль неё 12 с лишним километров:

21.


Почти всю её занимает Ангарский нефтехимический комбинат, который вовсе не тождествен Ангарскому нефтеперерабатывающему заводу - это лишь первый по ходу нашего движения, южный сегмент. Завод и был "рождён Победой" - на трофейном оборудовании из Силезии планировалось гнать здесь бензин из черемховского угля. За время стройки, впрочем оказалось, что для удовлетворения потребностей народного хозяйства в Советском Союзе достаточно нефти, и со всеми реконструкциями да переоснащениями стройка затянулась до начала 1960-х годов. Ныне с мощностью 10,2 миллиона тонн в год и глубиной переработки 82% АНХК замыкает десятку крупнейших нефтезаводов России между башкирским Салаватом и московской Капотней.

22.


Над его змеевиками нависает колоссальная (280м) труба ТЭЦ-9 (1958-59, 540 МВт) - доминанта в пейзаже Ангарска:

23.


Ещё 5 труб принадлежат ТЭЦ-1 (1951), строившейся вместе с заводом:

24.


В какой-то момент промзона отступает, скрываясь за зеленью плавней - она представляет собой почти правильный прямоугольник, Ангара же обходит низменный мыс, на котором расположено несколько тюрем. Впереди - больше половины этих железобетонных джунглей:

25.


В основном это какие-то химические производства, сопутствующие нефтепереработке. На кадре выше, скажем, завод азотных удобрений, а на кадре ниже - сменяющие друг друга заводы полимеров и реактивов:

26.


Границу промзоны подводит Китой, на котором выше по течению стоят и жилые районы Ангарска. Мелкий, быстрый и извилистый, расходом воды он примерно с Москву-реку, а иркутянам известен как "злая река" - говорят, в Ангаре течение выносит к берегу, а в Китое затягивает в омут.

27.


Ангарск остаётся позади, но оглянувшись за корму, ещё долго видишь его дым и трубы. Так что будем смотреть вперёд, на крутые обрывы зелёных сопок:

28.


Как бы не более зрелищные там, где выгорел лес:

29.


По левому борту остаётся Тельма - старинное село, расцветшее задолго до декабристов. Собственно, Тельма - это прото-Ангарск, индустриальный центр Прибайкалья дотранссибовской эпохи. С 1730-х годов, первоначально для снабжения экспедиции Витуса Беринга, тут строились железоделательный и стекольный заводы. От них остались пруды, а вот суконная мануфактура в корпусах начала 19 века хоть и заброшена, но сохранилась. С Ангары, впрочем, видна лишь заброшенная водокачка Транссиба в примыкающем посёлке Железнодорожный:

30.


Да главный памятник былого величия - Казанская церковь (1816), явно претендующая на звание красивейшей в Сибири:

31.


За поворотом от Тельмы в пейзаж левого берега вновь приходят бетонные дома и корпуса заводов. Следующее звено Большого Иркутска - печальное Усолье-Сибирское:

32.


К Ангаре обращён деревообрабатывающий комбинат, распавшийся следом за СССР на пяток мебельных и фанерных заводиков. Но башенка со шпилем (1911) напоминает, что в основе его - крупнейшая в Российской империи спичечная фабрика "Солнце":

33.


Ниже тянется частный сектор с лодочными гаражами у воды и остатками изб Старого Усолья. Вот стоит заброшенным его красивейший дом - деревянный особняк купца Рассушина (1913):

34.


По соседству - Курорт Усолье, разросшийся в 19 веке на соляных ключах Варничного острова. И густой дым из котельной тут куда уместнее, чем кажется: дымы вились здесь большую часть русской истории. Ведь аж с 1664 году Усолье - первый промышленный центр Сибири, и именно здешняя соль, которую не вырастишь в поле и не привезёшь караваном с далёких морей, предопределила превращение Иркутского острога в воеводский кремль.

35.


Соль тут варят до сих пор, но только уже не на острове. Вдали дымит труба ТЭЦ-11 (1959, 350 МВт), а на Варничном ей вторит обелиск Славы русского флота (2011), поставленный какими-то местными энтузиастами опять же за тысячи вёрст от морей:

36.


Здесь же и первая остановка: всё показанное выше мы прошли чуть меньше, чем за полтора часа - быстрее, чем на автобусе и электричке! Место для причала в Усолье явно не слишком удачное - оба раза "Метеор" швартовался долго и тяжело. В 2021-м на швартовку и вовсе ушло минут 40, пока на помощь "Метеору" припыхтел буксир (тип "Костромич", построен в 1987 году в Рыбинске):

37.


Чуть ниже причала на Варничном острове - усольский ключ, тот самый, что нашли в 1664 году братья-казаки Анисим и Гаврила Михалёвы. Он до сих пор сочится, а местные набирают рассол, чтобы принимать с ним ванны:

38.


За островом скрыт затон:

39.


А ниже по течению я высматривал остатки "Усольехимпрома" - всесоюзного гиганта Большой Химии, разраставшегося с 1933 года. Тут было множество самых разных, в основном органических производств, регулярно случались ЧП с взрывами и выбросами, а штат шёл на десятки тысяч сотрудников. В 1990-х завод не сколлапсировал, а медленно пошёл вразнос, несколько раз пытался перезагрузиться (например, на выпуске поликристаллов для солнечных батарей) и окончательно встал в 2017 году. Почвы под ним на десятки метров пропитаны опасными веществами, и по крайней мере в 2020 году там полным ходом шла деактивация силами химических войск. Но то ли к 2022 году "Усольехимпром" снесли окончательно, то он в принципе не виден с реки... За Усольем же речной пейзаж становится другим - течение естественного русла замедляется, сменяясь зеркальной водой Братского водохранилища. Лес также отступает от берегов: ведь Ангара славилась самыми плодородными в Восточной Сибири полями, большую часть которых в 1961-м году поглотила вода.

40.


На этих полях и вырос мир Ангарской пашни, гибель которого так пронзительно изобразил родившийся чуть ниже по течению (см. первую часть) Валентин Распутин в своём "Прощании с Матёрой". Сердце сибирского старожильчества напоминает о себе обилием незыблемых деревень:

41.


Тут на трёх кадрах - Буреть в 40 километрах ниже Усолья. Вернее, глядят там друг на друга целых две Бурети - на левом берегу деревня с пятиэтажками, на правом - село с избами и строящимся храмом Иоанна Предтечи:

42.


До Усолья поезд, автобус и "Метеор" по сути дублируют друг друга, а дальше железная дорога начинает уходить от реки. На Транссибе стоит Черемхово - шахтёрский город с терриконами, ЦОФами, злой молодёжью ближе к вечеру и угольной пылью на домах. На Ангаре же за очередным поворотом встречает Свирск - самый маленький город (13 тыс. жителей) Большого Иркутска:

43.


Его название кажется более уместным в Прионежье и Приладожье, чем в Прибайкалье, а при другом раскладе тут мог бы стоять и вовсе Черниговск. Заимка на этом месте известна с 1735 года, и первым её хозяином был казак Фёдор Черниговский, сын мятежного шляхтича Никифора Черниговского, что попал в Сибирь через Смоленскую войну, убил обнаглевшего воеводу в Киренске и, сам того не ожидая, начал присоединять к России Дальний Восток, окопавшись в покинутом эвенками Албазине. Фёдор Никифорович отцовским норовом не отличался, а потому и не прославился особенно ничем, и даже заимка его с 1795 года упоминается как Свирская - по семье поселившихся рядом крестьян. Ещё за сто лет заимка разрослась до деревни, а форсированно индустриализованная деревня в 1949 году стала городом Свирск. К тому времени это был не сказать чтобы индустриальный гигант, скорее - индустриальный крепыш, промышленный размах которого странно не соответствовал размеру. Ключевым предприятием Свирска стал построенный в 1931-34 годах Ангарский металлургический завод, не имевший, однако, никакого отношения к чёрной металлургии. К моменту распада СССР завод уже был давно и основательно заброшен, а вот что за пыльные отвалы на его территории - даже местные толком не знали. Из его досок люди жгли костры, из кирпича - строили дома, а с отвалов дети катались, как с горок. Не думая о том, что АМЗ был звеном производственной цепочки, начинавшейся на Запокровском руднике в Забайкалье, а приводившей в нижегородский Дзержинск: здесь из полиметаллический руды получали мышьяк, поставлявшийся на тамошние химзаводы. В первую очередь - как компонент химического оружия, а потому секретность у всего этого была что у будущих атомградов. Даже дата закрытия АМЗ теперь не ясна однозначно - то ли 1949, то ли 1958, то ли 1970-какой-то годы. Краснокирпичные руины завода так и лежали в степи близ Свирска, привлекая всевозможных любителей заброшек и урбантрипа, информация же о том, что это и чем грозит, просачивалась во внешний мир лишь немногим быстрее, чем просачивалась в Ангару скопившаяся под заводом ядовитая линза. Исследовать территорию АМЗ начали лишь в 2001 году, а к 2006 году оказалось, что Приангарье в одном шаге от экологической катастрофы. Которую всё же успели предотвратить: в 2011-14 годах зона заражения площадью 13 гектар была полностью деактивирована, а отравленный грунт и обломки зданий вывезены на специальный полигон. Внимание общественности к борьбе с токсичностью же имело побочный эффект: город, прежде слывший в Иркутской области одной из самых мрачных дыр, тоже привели в порядок.

44.


Со стороны Ангары Свирск встречает здоровенным колесом обозрения, а ультразум различает скульптуры и инсталляции, заполонившие свирские улицы. Дальше по берегу - сквер моряков с горками в Ангару и катером-памятником "Фёдор Черниговский", новенький Благовещенский храм, а за ним ещё один парк инсталляций со звучным названием "Творимир":

45.


Сквозь который виден компактный послевоенной квартал с ДК "Русь". На Ангару он глядит с третьей от берега улицы, которая здесь и последняя: с реки Свирск как на ладони. И всё же главную его достопримечательность не осмотреть с "Метеора" - с 2016 года тут действует Музей Мышьяка, единственный если не в мире, то в России.

46.


Да и сказка кончается быстро: жилые кварталы сменяет промзона, необычайно мощная для городка с дюжиной тысяч жителей. К Ангаре обращён завод автомобильных аккумуляторов "Востсибэлемент" (ныне "АкТех"), основанный в 1938 и пополнившийся в 1941 году эвакуированным из Ленинграда оборудованием:

47.


Его площадка на впечатляющей естественной набережной кажется заброшенной, что изрядно контрастирует с бодрым сайтом "АкТеха" и предложениями здешних аккумуляторов "Зверь" на Яндекс-Маркете:

48.


Из-за заборов "АкТеха" торчат трубы других заводов: дальше от Ангары располагаются "Автоспецдеталь" (1949), где делают быстровозводимые мосты, и деревообрабатывающий комбинат "Байкал" (1991):

49.


За промзоной над "набережной" - остатки изб соседнего села Макарьево, с 1930-х годов обросшего промзоной и ставшего частью Свирска:

50.


По нему названа и тупиковая станция на проложенной в 1931 году ветке из Черемхово. Пассажирские поезда (в отличие от грузовых) в Свирск давно не ходят, но причал, как и прежде, соседствует с вокзалом:

51.


И речным портом, в котором работа кипит:

52.


Вот только где располагался АМЗ, я так и не смог разобраться - может, вон там, где перекопана земля? По производству мышьяка самыми токсичными странами прежде были Франция, Швеция и СССР (в первую очередь Грузия с парой месторождений), но первые в итоге вывели своё производство в Китай, Чили и Филиппины, а последний рассыпался сам.

53.


Трубы Свирска остаются за кормой, и теперь индустриальные пейзажи отступят до самого Братска:

54.


Вот разве что в правобережной Каменке, которая сама в прямой видимости Свирска, взгляд привлекают церковь (2014) и труба:

54.


Расположенная у залива Ида, Каменка и начиналась в 1669 году как Идинский острог, в конце 17 века соперничавший с Иркутском, а в начале 18 века бывший центром приангарской металлургии с десятками плавильных печей. Вокруг острога выросли Верхне- и Нижнеострожная слободы, чуть в стороне от которых стояли рядышком две церкви - Покровская (1752; в честь неё и новый храм) и Троицкая (1838). Всё это теперь под водой: залив Ида - ни что иное, как затопленные низовья одноимённой речки.

54а.


Вниз по течению пейзажи Ангары теряют живописность: таёжные сопки сменились полями, скалы оказались ниже уровня воды, а сёла, перенесенные наверх при заполнении Братского моря, сплошь прозаично-советские.

55.


Но вместе с тем и цивилизация с её большими городами и оживлёнными дорогами остаётся всё дальше за кормой, а значит тут становится всё больше колорита. Вот в глинистом берегу вдруг обнаружились хоббичьи норы:

56.


Неизменным украшением всего пути остаются птицы. В том числе - бакланы, не так давно заполонившие Байкал, а теперь осваивающие и текущую из него реку. Старожилы Ангары - чайки, цапли и журавли, порой сидящие на островах внушительными стаями: нам даже рассказывали про некий журавлиный остров, напоминающий птичий базар, однако сами мы ничего подобного приметили. Баклан на этой фотке справа, внизу - огарь, а вот в левом верхнем углу по-настоящему интересная птица - самый что ни на есть чёрный аист.

56а.


Берег здесь проваливается просторными заливами в затопленных поймах притоков. Залив Унга скрывает Старый Балаганск - в прошлом пусть и самый маленький в Иркутской губернии (1,3 тыс. жителей в 1897 году), но уездный город, основанный в 1654 году боярским сыном Дмитрием Фирсовым как острог в кочевьях воинственных бурят-булагатов. Его достопримечательностями были каменный Спасский собор (1787-1807):

57а.


Воротами которого служила уцелевшая башня острога:

57б.


Но в первую очередь - Балаганская пещера в гипсовых породах с коридорами на нескольких уровнях, вечными подземными льдами, залами высотой до 15 метров и огромным входом, в который мог бы въехать грузовик. Теперь это красивейшая в России подводная пещера, ходы которой порой образуют воздушные карманы: вход в неё - в соседнем заливе Мельхитуй. Балаганск же ещё в 1920-х годах утратил городской статус, а в 1961 был перенесён на 40 километров вниз по реке. По этой ссылке вы можете узнать, что там, за поворотом, а я второй раз сошёл с "Метеора" на балаганский причал:

57.


Если в 2020 мы сразу же уехали в Иркутск на маршрутке, то теперь - побрели от залива наверх. Достопримечательностей в этом посёлке (4 тыс., до 2019 был ПГТ) вроде и нет, но думается, лет через 30-40 Балаганск могут взять под охрану как город-музей 1960-х.

58.


Мы брели по единственной в посёлке асфальтовой дороге ловить машину в сторону Заларей. В принципе отсюда в Иркутск вернуться было бы не сложно ("Метеор" причалил чуть за полдень), однако наша цель находилась ещё дальше в глуши. Балаганск же - вовсе не тупик: по правому берегу Ангары проходит тракт, в Усть-Уде сворачивающий на Жигалово в верховьях Лены, и машины у причала как бы намекали, что с той стороны вот-вот подойдёт паром. Ещё через полчаса пустынная улица вдруг оживилась, и вскоре нас подобрали двое иркутян, возвращавшиеся с отдыха на заречной турбазе.

59.


Об Ангаре будет и третья часть - выше Иркутской ГЭС до самого истока. Но её я напишу позже, а в следующей части продолжим путь в Залари и далее в глухие сёла, где живёт маленький народ, совершенно неожиданный в Сибири.

ПРИАНГАРЬЕ (2020-22)
Ангара. Братск - Балаганск.
Ангара. Иркутск - Балаганск.
Ангара. Иркутск - Листвянка.
Иркутск - будет позже.
Города и веси
Музей на свалке.
Декабристские сёла. Оёк, Урик, Александровка.
Декабристские сёла. Тельма и Бельск.
Ангарск. Колорит, промзоны и музей часов.
Ангарск. Старый город.
Ангарск. Микрорайоны.
Усолье-Сибирское.
Черемхово.
Среднепихтинск (Новына). Земля голлендров.

https://varandej.livejournal.com/1129197.html