У каждого в душе есть свой чердак,
Закрытый для непрошенных гостей,
Хранятся там вповалку, кое-как,
клубки воспоминаний и страстей.

Казалось бы, давно отживший хлам,
Что дремлет в паутине тишины,
Но почему-то нам по вечерам
Оттуда звуки тайных струн слышны.

Мгновенья жизни смотаны в клубки
Из нитей разной пряжи и длины.
Под пальцами сплошные узелки,
Хотя снаружи раны не видны.

И лишь один клубок без узелков -
В нем нить из маминых о нас молитв,
Из обращенных с верой к Богу слов,
Чтоб сохранил нас на путях Своих.

Как хорошо, что есть куда зайти,
Чтоб повидаться с прежнею собой.
И в тишине разматывать клубки,
Которые подарены судьбой.




© Зинаида Полякова

Только иди... Иди, пожалуйста, не сдавайся,
Когда всё хочется послать куда подальше,
Ты утром вставай и улыбайся,
Даже, когда нет сил и будут ли - неважно.

Только мечтай... Раскачивай счастья качели,
Строй свои замки, звучи без фальши и сольно,
Ты не такая, чтобы сбивая колени,
Плакать... Хоть и действительно больно.

Это твой мир и только твои правила,
Как поступать, что ценить, где извиняться,
Что не успеть, в чём спешить, с кем всё заново,
Запомнить, забыть, взлетать, обнуляться.

Только иди! Иди, пожалуйста, не сдавайся...
Только мечтай... Раскачивай счастья качели...
Ты не такая, чтоб падая не подняться...
И помни, плевать на содранные колени!

Будь, моя девочка, самой счастливой!
Под нежным крылом, верно Небом хранимой!






© Елена Горовенко

И все же для крепкого союза двух людей нужна схожесть. Это не значит, что вкусы и даже интересы должны совпадать, тем более, что они в течение жизни меняются. Это значит, что у вас внутренние настройки одинаковые. Вы оба, к примеру, ищите истину, стремитесь обучаться, расти духовно. Вы оба падали и довольно низко, а потому уважаете в другом его способность подняться и возвыситься над своими недостатками и страхами, доказав на личном примере , что «невозможно» - слово, несуществующее в вашем лексиконе. Вы оба должны быть «повернуты», причем очень крепко и глубоко, на чем-то таком, что придает смысл жизни, приносит вам радость и способно подарить счастье тому, кого выбрало сердце. Для полноценного союза с другим человеком мало просто любви, нужно одинаковое ее понимание и проявление. Потому что если один из вас в душе романтик, а другой эту романтику категорически отрицает или демонстрирует лишь для того, чтобы сделать приятное любимому, это все рано или поздно выльется в недовольство друг другом. Не смотрите на человека умом, смотрите сердцем. И, конечно же, говорите друг с другом. Говорите как можно больше и откровеннее обо всем на свете, не стесняясь впускать в свой внутренний мир, не желая показаться лучше или хуже, чем себя считаете сами. Проявляйте себя естественно, смело показывайте людям то, что любите и во что верите, и тогда есть все шансы встретить такого же «сумасшедшего» и странного для кого-то, зато для вас своего и родного до каждого атома .

«Вечные странники Любви»





© Алина Ермолаева

Однажды я просто ушла. Он обвинял меня в предательстве, будто я ушла к другому. Но не было никаких других, я ушла к себе самой. Объяснять ему, что все эти годы, которые мы провели вместе, я тихо умирала, не было смысла. Он сам гасил меня каждый день. Вытравлял мою уверенность в себе, понижал ценность. Я так его любила, что не сразу заметила опасность. Он восхищался другими женщинами в моем присутствии, потом сравнивал меня с ними, и сравнение всегда было не в мою пользу. Он говорил, что я ничто, что без него пропаду. А я пропадала с ним. Любые мои достижения он игнорировал или воспринимал со скептицизмом - мол, это все ненадолго., непрочно, несерьёзно. В моей жизни не было заботы, хотя я окружала его своей, поддержки, участия. А самое главное - не было в его глазах восхищения. Он смотрел на меня и словно не видел. Я была прозрачной, бледной, даже когда сияла, как звезда ( другие почему-то это замечали). Он не называл меня красивой, желанной, любимой, и ничего не делал для того, чтобы я это почувствовала. Он принижал все мои достоинства, а недостатки перебирал тщательно, выставлял на видном месте, и со временем я перестала сиять вообще. Я стала тенью. Не знаю, откуда взялись во мне силы все это прекратить- возможно мой ангел хранитель всерьез за меня испугался и наделил меня ими, но я сделала это - тихо, но решительно вышла из отношений, в которых совсем потеряла себя. Сказать, что стало легко - было бы неправдой. Мне было очень больно, страшно, особенно поначалу. Но я, наконец, почувствовала себя живой. Я ушла не от него, а от той женщины, которая разучилась быть счастливой. Я вернулась к себе.

«Вечные странники Любви»


© Алина Ермолаева

Цените тех, с кем маска – ни к чему,
Кому открыться можно нараспашку…
Кто говорит «Всегда тебя приму…»
И принимает сердцем, не внатяжку…

Цените тех, чьи руки теплотой
Согреют вас, когда на сердце вьюга…
Кто дорог вам душевной красотой,
Кто смотрит на проблемы без испуга…

Цените тех, кто вас не проклинал,
Когда в беде другие осуждали…
Кто тихо руку помощи подал,
Пока другие громко обещали…

Цените тех, кто вам на боль в ответ
Достойно промолчал незлобным взглядом…
И тех, в ком никогда притворства нет…
Забудьте тех, кого ценить не надо…

Мы все бываем в чём-то не правы…
У всех была и радость и тревога…
Пусть ценят вас, как цените и вы
Людей, что в вашу жизнь пришли от Бога…





(с) Ирина Самарина-Лабиринт

Все однажды случится — быть не может иначе.
И сойдутся дороги, совпадут пояса,
И бродячее счастье походкой кошачьей
Подойдет и устало посмотрит в глаза…

© Ксения Забкова

Мы живём с повязками на глазах закрытых.
прячемся под масками, из железа слитых.
мы от скуки маемся, мы вслепую судим.
не любя встречаемся — не встречаясь любим.
мы молчим из гордости, говорим — из мести.
мы обходим пропасти и дурные вести.
мы как дети прячемся, мы как звери злимся.
не любя встречаемся, а любить боимся.
а полюбим — скроемся за семью замками.
мы висим на волосе — и не знаем сами.
позабыв про сказки, ждём чудес немалых.
мы живём с повязками — кто бы развязал их?





© Ксения Забкова

Что, до скорого…?! и так скоро…
Без пяти минут светло – ясно…
Опадает за спиной город…
Я б ушла в тайгу, в тайге классно.
Но опять мы ручейком в сумрак,
талым снегом не под щит, к люку…
День вчерашний не донёс сумок,
а сегодня отпустил руку…
Ну и что теперь… чего ради -
вдоль дождя по всей длине?! Плети.
Здесь один лишь сумасброд гладит,
по горчичникам афиш – ветер...
И палат, как и миров – куча,
в каждой вымыты полы – разно…
Пропустили б хоть один случай,
пальцем грудь проткнуть,
смотри – грязно!
А в тайге… как твой халат – бело,
мой нелечащий, гляди, кучно -
дурачки рисуют круг мелом -
«жили-были» за чертой. Скучно.
-
Заколи меня, коли… Студит.
Присыпай прокол… укол –
солью с перцем…
Я согласна в - …без пяти люди,
где у каждого тайга… в сердце…





© Ленка Воробей

Она ушла, не выдержав ранений,
Фантом любви оставив в зеркалах…
Она закрыла фазу откровений,
Поспешно спрятав нежность в рукавах…
Фрагменты встреч сжимая, словно четки,
Он принял без борьбы ее уход…
Он пил вино, подбрасывая строки
В глубокий равнодушный небосвод,
А после целовал взасос молчанье
Ее признаний, холодность минут…
Он был убит внезапным расставаньем,
Жестокостью душевных амплитуд.
По швам всё распоролось незаметно…
Он без нее неистово распят..!
Он сердце не хранил ее от ветра,
Лишившись – умолял вернуть назад…
Он с нею жил немножечко картинно,
Скрывая боль внутри пустых колец …
Она ушла, но всё ему простила,
Билет до рая взяв в один конец!


© Узнаваемая

Лишь тот, кто горько падал на колени,
Отчаянно сжимая кулаки,
Тот никогда не станет рабом лени,
Не обратит вниманья на плевки.

Он будет равнодушен к злым насмешкам,
И шепот не заметит за своей спиной.
Не станет спор решать орлом и решкой,
При поражении — не сядет за вино.

Добро ему поможет видеть в людях свет —
Пусть он померкший и совсем не греет.
Обидчика не проклянет на сотню лет,
Простит, забудет по своей манере.

Он будет верить до последнего в себя,
Ведь вера никогда не подводила.
Не испугается ни грома, ни дождя.
Бог с ним, а значит всё ему под силу!





© Яна Казачкова

И с возрастом понимаешь, что ни с кем из нас на самом деле нелегко — ни в дружбе, ни в работе, ни в отношениях.
Каждый из нас несёт свой багаж: травм, тревог, сомнений, переживаний, каких-то проблем.
И дело не в том, чтобы найти кого-то без этого багажа.
Дело в том, чтобы найти того, с кем ты готов пройти этот путь —
нелёгкий, порой тернистый.

Дружба, любовь — это не про то, чтобы было всегда легко.
Это про выбор друг друга.



(с)

Ты же знаешь, мы вечные, мальчик. Там, где зима и зима ствол в ствол, зеркало в зеркало распахнет ледяные коридоры, черные, головокружительные, там и есть наш тихий омут, наш бескрайний дом. Дети не выманят нас оттуда наивной ворожбой, не спутают нитями, не вычешут гребнями. Там я жду, раскрыв длинные руки, чтобы положить тебя голым камнем на горячий живот. Там я жду, пока ты ищешь меня в каждой. Намечтай себе, пока это можно, тонкий язык и гибкое горло.

Знаю, ты любишь, как пахнет асфальт, свежий, рассыпчатый, с дымком, — и мокрый рассветный; любишь ржавые ряды гаражей вдоль рельс, тополиные клейкие почки, и пугающих бражников, бьющих поклоны перед дачной лампадой. Будто в каждом из них — душа, а на душе — тяжкий грех, искупить который может только смерть, только смерть. Любишь марлевый полог под яблоней, тяжелое от росы ватное одеяло, тянущую сладость внизу оттого, что видел меня во сне, без лица и без голоса, но узнал, не мог не узнать. Ты все еще там, лежишь, закинув за голову острые мальчишеские локти, и тебя еще зовут пить молоко, и звездное колесо еще поворачивается над тобой, задавая тон твоей неизъяснимой печали. Много раз повторится это беспокойное чувство нетяжелой утраты — так видишь утекающий песок в часах, воду в реке, прибывающую луну, секундную стрелку. Ты все еще лежишь там, а я тебя жду.

Жду, пока ты открываешь новые страны, новые письма, новые книги, новые бутылки, получаешь дурные вести и заслуженные пощечины, разворачиваешь вкусно пахнущих женщин в хрустящих обертках, провожаешь облака, поезда, старый год под бой курантов, празднуешь рождения дочерей, одерживаешь победы, сдерживаешь слезы. Терпеливо жду, как ждет медленный полусонный коньяк в дубовой бочке, как ждет плененный джинн, как ждет тайфун в сердце океана. Я же знаю, мы вечные, мальчик, и где бы ты ни был, каждый твой шаг приближает тебя ко мне.



© Анна Ривелотэ

В один из дней на землю ангела спустили,
Узнать о чём мечтают люди на земле.
Здесь равных не найти его небесной силе,
Он слышит сердцем о таинственной мольбе.

Вот девушка идет и плачет о потере —
Украли кошелёк, а там билет на рейс.
Она потом узнает, сразу не поверит…
Тот самолет упал пылающий с небес.

Бежит на встречу парень, падает ничком —
Ему подножку ангел невзначай поставил.
Парнишка злой: «Вот не везёт!», а на потом —
Авария на трассе, ездят тут без правил…

Чуть дальше на скамейке приуныл мужчина —
Уволили с работы, платить нечем кредит.
Через два дня узнает — не попал он мимо
И в крупной лотерее с фурором победит!

В конце аллеи женщина грустит о сыне —
Пришла повестка, будет в армии служить.
Он если не ушел бы, то погряз в трясине,
И до тюрьмы его вела той жизни нить…

На землю незаметно полночь опустилась,
А ангел все гулял, растаял весь народ.
Он тихо прошептал: «На все есть божья милость,
Бывает, что беда — лишь к счастью поворот…»






© Яна Казачкова

Кто-то думает, что счастливые люди — это те, кто добились. Чем дольше живу, тем больше понимаю, что все наоборот. «Добился» — это когда взобрался на вершину, видную отовсюду. Водрузил знамя, получил медаль, премию, прославился, обронзовел в памятник. Чушь. Меня интересуют те, кто добился чего-то внутри себя. У меня сейчас больше десятка друзей, которые все — удивительно счастливые люди. Так счастливы, что ищут — с кем бы поделиться, разбрасывают счастье пригоршнями и охапками. Они — мои учителя. Хотя я как раз вроде бы чего-то «добился». А они ухитряются транслировать это счастье независимо от того, каковы их формальные достижения, сколько у них денег, есть ли у них трудности. Они сильнее мира. Они не зависят от мира, а помогают ему…

(с) Вячеслав Полунин

…
Если надо казаться сильной — я в этом ас:
Прикушу губу и надменно взгляну с усмешкой.
У меня в запасе полсотни небрежных фраз,
И ни грамма уменья быть неприметной пешкой.
Если жить — это просто смятенно вдыхать тоску,
Пластилином сминая дней надоевших росчерк,
Я дам фору в этом всему заштатному городку,
Мне поставят пятёрку в каждой из горьких строчек.

Если рвать в клочки — сверх-искусство для нежных дур,
То я в этом, пожалуй, уже настоящий профи.
Только, знаешь… обманчив бывает лихой прищур
Карих глаз, и неровно ложатся строфы

На листок бумажный, на день, на взрывную жизнь,
И птенцом озябшим вдруг сердце невольно вздрогнет,
Когда ты со мною…

А впрочем, пустяк.
Аминь —
Это просто ветер хандрит на пустом перроне…







© Ирина Василенко

Мы уходим в себя, закрывая все створки души,
И не ждём ничего: ни звонков, ни от Бога подарков.
Нам осталось так мало — последние счастья гроши
И пустые аллеи наполненных горечью парков.

Мы сдаём на хранение в пыльный и гулкий ломбард
Свои души, когда-то живые и полные света.
Нам предложат за них полуночное пенье цикад
Может, даже добавят чуть-чуть доброты —
в завершенье сюжета.

Мы не ангелы и не образцы для картинных святош.
Мы живые, и всё ещё верим, и дышим упрямо.
Не прощайте/прощайте/забудьте/ Пусть будет хорош
Этот мир, где слова — только боли и муки начало.






© Ирина Василенко

Как внезапно закончатся прятки, и устало, навзрыд, невпопад
Позабыв про былые порядки, перепутав, где рай, а где ад,
Оставляя царапины света, на душе — на стихах — на судьбе,
На страницах полночного бреда, на прикушенной больно губе —

Замолчу, и исчезну, забудусь, утеку, как сквозь пальцы вода.
Не прошу, не прощу, не торгуюсь, отвернувшись уже навсегда.
Лепестками засохших соцветий не согреешь ни душу, ни дом.
Я, смеясь, в череду междометий без оглядки уйду босиком…

Поджидая красивой развязки, зал замрёт, но лишь эхо в тиши
Отзовётся. И музыки ласки не согреют продрогшей души.
И не будет пустых разговоров, и не будет назначенных встреч,
Лишь погашенный свет мониторов, да короткое:
«Рукопись — сжечь»





© Ирина Василенко

Роман излизан ложью, словно морем
песчаный пляж волнительных Мальдив.
Любовь цветет, как взращенный алоэ -
однажды - без иллюзий, перспектив.

Во мне ты растворил сухой остаток
Своих привычно-пресных дежавю.
Должна признать, ты был предельно краток,
Убив меня последним "ай лав ю"...

Добавлю напоследок - доиграли/сь/...
Безвкусен снег в твоей немой душе...
Добраться до финала не старались,
Мы оступились прям на вираже.

Ты алфавит доучишь постепенно...
Увидишь сам, что кроме буквы я
В запасе у расчетливой вселенной
Другие буквы стынут для тебя...

В дуэте мы чрезмерно уязвимы.
Внезапно рай распродан с молотка -
Напрасно ждать двукрылых Серафимов...
Все наши "заново" - до первого свистка.

Роман изрезан болью поперечно -
Нас примут за безжалостных убийц...
Прости, что я осталась первой встречной
В одной из сотни вырванных страниц.


© Узнаваемая

Обладание невозможно никем и ничем.

К чему бы ни стремился человек, что бы ни завоёвывал, чего бы ни желал страстно, эта страсть всегда одна и та же.

Обладать.

Мы хотим обладать знаниями, силой, властью, талантом, деньгами, друг другом, хотим иметь семью, любовь, дружескую поддержку.

Всё равно, получим ли мы желаемое от рождения, заработаем тяжким трудом, дождёмся, выклянчим, дотянемся и схватим, догоним и отберём, — мы не сможем владеть этим долго.

Жизнь будет вести нас от потери к потере, тыча в каждую носом: обладание невозможно. Здесь, в этом мире, ничто не может быть нашим, кроме нас самих.

Наши дети вырастут и покинут нас, наши подвиги забудутся, наши любовные истории закончатся.

Есть только один способ мириться с таким положением вещей: раз и навсегда приучить себя к мысли, что всё данное нам — в нашем временном пользовании, и радоваться этому надо сегодня.





© Анна Ривелотэ

Жизнь — это Книга Блаженств. Одни читают ее глубоко и вдумчиво, другие быстро и жадно, третьи по диагонали, а кто-то вовсе грамоты не знает…

© Анна Ривелотэ

Я жду тебя. Я жгу себя. Я жгу
Табак и благовония Тибета
И битый час сижу, полуодета,
На тающем бетонном берегу.
Ты знаешь, это верная примета —
Коль скоро здесь — безоблачное лето,
То где-то города лежат в снегу.
Я жму тебе. Не руку, просто жму,
Как новые, неношеные туфли.
Я жду бессильно, жду bout de souffle.
Ты вырос из меня. Тогда к чему.
Ты вырос из меня, как яркий лист
Из клейкой почки. Как цветок — из стебля.
Ты — плоть и кровь моя. И не тебе б л я Мне говорить: «всё кончено». Не злись.

© Анна Ривелотэ

женщина ждет. даже вмерзшая в лед.
как оловянный солдатик стойкий.
как сеттер ирландский в охотничьей стойке
женщина ждет. и никак не поймет:
вечность назад в нашей тихой вселенной
все повернулось наоборот
и все же с упорством военнопленной
женщина ждет, что мужчина придет.
нет, он давно не спешит ей навстречу,
ни в этот, ни в будущий ветреный вечер
он рук ей своих не положит на плечи,
но глупая женщина плачет и ждет
женщина ждет. значит, все на местах
значит, беда никого не коснется
значит, мужчина уснет и проснется
с детской улыбкой на грешных устах
он никогда не сумеет понять
правила этой неправильной жизни:
мир разлетится в зеркальные брызги,
если ей вдруг надоест его ждать
но женщина ждет — в снегопад, в гололед,
и безнадежная боль ожиданья,
та, у которой ни дна, ни названья,
даже во сне ей уснуть не дает
сонное сердце пробито навылет —
женщина ждет, что мужчина придет
так подари же ей, господи, крылья
только за то, что она его ждет






© Анна Ривелотэ

Если бы меня попросили изобразить на рисунке всю прожитую мною жизнь, я нарисовала бы кучу надкусанных конфет без фантиков. Я искала ту, с моей любимой начинкой. Искала так, как делаю все, за что ни возьмусь: быстро, жадно и бестолково. И вот, остановившись, я думаю: а существует ли та конфета, или я просто терпеть не могу сладкое…

© Анна Ривелотэ

Поднебесья некрашеный холст
ледяными ветвями изрезан.
Дни и ночи пришиты внахлёст
к полумраку осеннего леса.

Пальцам холодно. Мир диковат.
Снежный шорох от края до края,
и деревья, как струны, гудят...
Примерещится – чёрт его знает:

будто вышел в свою же судьбу –
ветер, лес, желтопузы синицы, 
а вернёшься в курную избу
с закопчённым Николой в божнице.

Он глядит из-под выпуклых век
сквозь веков наважденье и морок.
А за мутным окном – тот же снег.
Тихий шорох...

Ветка дрогнет, коснётся плеча.
Смех ли, плач? Да почудилось вроде.
То ли вороны это кричат,
то ли сосны скрипят к непогоде...


© Полина Орынянская

вчера со мной был человек, в котором умещалось небо.
я помню черные зрачки, где искры звезд как крошки хлеба
рассыпались на самом дне, светясь тепло и безмятежно.
он слепо верил, что рассвет горит не солнцем, а надеждой.

а после встретился другой – в нем слышались морские волны.
вздымаясь пеной, грохоча, они взлетали птицей вольной,
чтобы обрушиться назад, вскипев в бессилии и злобе.
в него не верили, а он...поверить сам был не способен.

затем еще был человек – в нем плакал дождь осенней скорбью.
он шел, закутавшись в пальто, потупившись, стыдливо горбясь,
желая скрыть дорожки слез, чтоб не заметили в округе.
ему казалось, он пропал - глухой, немой и близорукий.

последним встретился мне тот, в чьем сердце танцевала вьюга.
в его глазах белел февраль, и он глядел с улыбкой друга,
прекрасно зная, что во льдах нет ни сомнения, ни горя,
и я не вспомню, как во мне замерзли небо, дождь и море.






(с) Deacon

Мы все заплатим по счетам,
И независимо от ранга,
Закон полёта бумеранга
Преследует нас по пятам...

И сколько б раз ты не менял
Друзей и совесть на дензнаки,
Найдёт тебя в кромешном мраке,
Тобой посеянный финал...

И если в спину ты стрелял,
Кому-то солью сыпал раны,
Запомни: принцип бумеранга
Ещё никто не отменял!

Мы все заплатим по счётам
И каждому с лихвой вернётся,
Кому-то мрак, кому-то солнце.
А что: решай сегодня сам..





© Алиса Осенина

Не ищу смыслы,
Гоню прочь дурные мысли..
Проветриваю сердце и душу,
Берегусь от тех, с которыми «душно»..
Никак не откажусь от сладкого,
«Лечусь» кофе и шоколадкою,
Двигаюсь (трачу калории),
Берегу границы своей «территории».
От зевак.
Люблю все от чистого сердца и «просто так».
Без всяких привязок к календарю и дате,
То есть не «в срок», но «кстати»
Сюрпризы, подарки делать и получать,
Никого (очень стараюсь) не поучать.
Сама учусь везде, где чувствую «мудрость»,
Уже умею не замечать чью-то глупость..
Уже умею прощать всё из «прошлого»,
И, не кривя душой, желать, в нем оставшимся, всего хорошего,
Даже впускать (иногда) их в своё настоящее,
Ибо без потери не было бы обрящено.
То, чем теперь от души горжусь..
Я «любить» умею теперь и радость, и грусть..
И весенне пробуждение и осенний сплин..
На то, что случилось уже - «Бог с ним»,
Говорю и прошу лишь у неба силы..
Пережить, понеся эту «ношу» красиво..
Когда «сыро» в душе - ее согреваю чаем,
Сколько б ни было лет - остаюсь очарованной маем..
Сколько б ни было лет - пытаюсь любить зимы,
Трепещу от всего, что «мое» и «взаимно»..
Берегу теплоту человеческих связей,
Не терплю категорию тех, кто «из грязи в князи»
И корону бегом на чело водружают..
Ну, возможно, терплю.. но не уважаю..
Уважаю верность (редко, увы, встречаю)
О себе, «до» «взросления», иногда, скучаю..
Но в себе берегу те отзвуки детства,
Когда было все чисто и до предела честно..
Ну ничего, у «взрослости» свои плЮсы..
И табу на возвращенцев и трусов..
Вот опять зимний дождь за окном докучает.
Значит время лечиться шоколадом и чаем..



© Оксана Дзюба