Сергей Григорьев

Песня «Москвичи» отметила в 2005 году свой полувековой юбилей. Вначале были стихи поэта Евгения Винокурова, опубликованные журналом «Новый мир»

В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
А где-то в людном мире
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.

Свет лампы воспаленной
Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.
Друзьям не встать. В округе
Без них идет кино.
Девчонки, их подруги,
Все замужем давно.

В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
Но помнит мир спасенный,
Мир вечный, мир живой,
Сережку с Малой Бронной
И Витьку с Моховой.

1955

Андрей Яковлевич Эшпай (1925—2015), советский композитор, народный артист СССР (1981). Балеты «Ангара» (1976), «Круг», «Помните!» (1981), оперетты, 6 симфоний (1959—89), концерты для фортепьяно с оркестром, камерно-инструментальные ансамбли, музыка к фильмам. Ленинская премия (1986), Государственная премия СССР (1976).

Начинались стихи строфой:

«Там синие просторы спокойной Сан-реки,
Там строгие костелы остры и высоки,
Лежат в земле зеленой, покрытые травой,
Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой…».

Вот что рассказывал о возникновении замысла и рождении песни на эти стихи автор музыки «Москвичей» композитор Андрей Эшпай:

«Должен сказать, что я сначала, как правило, сочиняю музыку, а потом уже работаю с поэтом. А тут получилось так, что однажды ко мне пришел Марк Бернес и принес стихотворение, напечатанное в „Новом мире“. Было это в 1955 году. Я жил тогда на Большой Бронной, в полуподвале. Окно было открыто, и в гости ко мне часто приходили… через окно (дом этот сейчас уже снесли, к сожалению). Так вот, именно таким образом проник ко мне в квартиру и Марк Наумович. Поставил журнал на пюпитр инструмента, за которым я работал, раскрыл на нужной странице и сказал:

- Прочти эти стихи. Они для тебя. Нужна музыка!

Надо сказать, что для всех нас Бернес был легендарной личностью. Но он был не только прекрасным актером и певцом, а еще и обладал поразительным умением „угадывать“ в стихотворных строчках будущую песню. Про это уже много написано и сказано за последние годы. А тогда… Он уселся напротив и стал ждать, словно я сочиню музыку сейчас же, при нем.

Стихи меня потрясли. Они были просто снайперски из моей биографии. Я ушел на фронт с Бронной, правда, не с Малой, а с Большой. Но ведь эти улицы — рядом. На войну еще раньше ушел и мой старший брат Валя. Он погиб в самом ее начале — в июле-августе сорок первого, между местечком Сальцы и Дно.

Я проезжал те места: равнина заболоченная, низенький лесок небольшой, от пули не спрячешься — безнадежно… Погиб он во время минометного обстрела. А мама все ждала и ждала его возвращения, не верила в его гибель до последних дней. Ложилась спать всегда очень поздно. И вот этот „свет лампы воспаленной“ в стихах Винокурова — очень точные слова. В них я увидел свою маму, ожидающую и перечитывающую мои и братовы письма с фронта. Я до сих пор вспоминаю маму именно в этом куплете. Все так сходилось, что буквально при нем, при Бернесе, я сыграл песню так, как это потом и осталось. Во всяком случае, основная интонация в его присутствии была найдена… Остальное было уже, как говорится, делом техники. По-моему, Винокурову даже больше пришлось над этой песней работать…».

Евгений Михайлович Винокуров (1925—1993), советский поэт. Сборники стихотворений «Стихи о долге» (1951), «Лицо человеческое» (1960), «Характеры» (1965), «Контрасты» (1975), «Благоговение» (1981) и другие, поэма «На Запад» (1981), повесть «По законам военного времени» (1980).

Композитор совершенно прав.

Когда музыка к стихам была написана, стало совершенно ясно: необходимо внести в них изменения, чтобы они обрели в конечном счете песенную форму. Эшпай и Бернес познакомились с Винокуровым.

Оказалось, что он тоже фронтовик. Семнадцатилетним парнишкой, когда учился еще в 9-м классе одной из московских школ, ушел на войну добровольцем, командовал артиллерийским взводом.

«Прототипов в полном смысле этого слова у героев моего стихотворения, а потом и песни не было, — говорил впоследствии поэт, когда его спрашивали о том, существовали ли на самом деле Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой. — Но когда я его писал, мне больше всего представлялся образ моего школьного товарища, 17-летнего Саши Волкова, жившего в одном из переулков Арбата. Хотелось создать поэтический памятник моим сверстникам, всем московским ребятам, которые мужественно сражались с врагом. Многие из них не вернулись домой, а другие войной покалечены…».

Долго бился Евгений Винокуров над первой и заключительной строфами стихотворения, предназначенного для песни, пока наконец не нашел прекрасный зачин, задумчивый и грустный, сразу вводящий нас в атмосферу событий: «В полях за Вислой сонной лежат в земле сырой…». Бернесу такое начало очень понравилось, как и строчки, где вместо «шумной Моховой» появилась «тихая» — ведь на улице ночь, а вместо торжествующего «сияет» поэтом было поставлено более трагическое «пылает свод бездонный».

После настойчивых просьб Бернеса Винокуров «сдался» и сделал для песни иную концовку, чем была в первоначальном варианте стихотворения: «Но помнит мир спасенный, мир вечный, мир живой, Сережку с Малой Бронной и Витьку с Моховой».

Однако, несмотря на огромный успех и широкое распространение песни, в изданиях своих стихов поэт неизменно продолжал печатать прежний вариант концовки «Москвичей»: «Пылает свод бездонный, и ночь шумит листвой над тихой Малой Бронной, над тихой Моховой».

Как справедливо заметил по этому поводу поэт Константин Ваншенкин, подробно излагавший историю создания этих винокуровских стихов в своей книге «Поиски себя», для Винокурова «концовка песни выглядела слишком плакатно, прямолинейно, так же как для Бернеса концовка стихотворения была чересчур спокойной, статичной. Так они и остались каждый при своем мнении. И песня тоже осталась — одна из лучших песен, появившихся после войны».

Источник: Москвичи

blog.norma40.ru