МЯГКИЙ И МИРНЫЙ ХАРАКТЕР ЧАЯ ВОПЛОЩАЕТ В СЕБЕ ИДЕЮ «ЗОЛОТОЙ СЕРЕДИНЫ» – ОСНОВЫ КОНФУЦИАНСТВА

Говорят, что западные люди открыты и энергичны и их настроение подобно вину, в то время как восточные люди – трезвомыслящие, разумные, сдержанные и выносливые, их характер подобен чаю. Мы также стремимся по-дружески относиться друг к другу и поддерживать гармоничные отношения. Поэтому западный человек по своей природе индивидуалист, а восточный – коллективист. Чайная культура Китая отражает эти чисто восточные особенности. Она предполагает, что мы должны находиться друг с другом в столь же гармоничных отношениях, как человек и природа. Конфуцианцы привнесли эту идею в чайную церемонию, стремясь к созданию гармоничной атмосферы в процессе чаепития. Свойства чая и воды сходны: хотя она и кажется мягкой, вода на деле обладает большой мощью; хотя чай всего лишь обычный напиток, в процессе чаепития люди учатся быть терпимыми и понимать друг друга. Поэтому в древности при дворе императора иностранных посланников угощали чаем, а теперь гостей по–прежнему угощают чаем, чтобы проявить дружелюбие и укрепить дружеские связи. В Китае в конце года в учреждениях и на заводах проводятся вечеринки, где приглашенных угощают чаем. На этих вечеринках управляющие пьют чай вместе с сотрудниками и в задушевной беседе выясняют точки зрения друг друга, проявляя взаимопонимание и уважение. На таких вечеринках можно разрешить самые острые противоречия.

Конфуцианцы придерживаются принципа «золотой середины»: это значит, что люди должны подходить к проблемам со всех точек зрения, чтобы не впадать в крайности. Этот принцип «золотой середины» был в центре внимания чайной церемонии. Вода и огонь кажутся абсолютно несовместимыми, и, однако, Лу Юй говорил об их единстве и неразрывности. Как можно вскипятить воду без огня? Как можно приготовить чай без воды? Именно поэтому на чайниках Лу Юй изображал животных и жар–птиц, рыб и воду: он хотел показать неразрывную связь ветра, огня и воды. Ветер раздувает огонь, огонь доводит воду до кипения, вода настаивает чай. Воззрения Лу Юя берут свое начало в «Книге перемен» – первой из Пятикнижия. Согласно этой книге, ветер – это «сун»; огонь – «ли» и вода – «кань». «Сун» и «ли» вместе называются «дин», с помощью которого можно приготовить пищу и напитки. Вода и огонь вместе называются «цзицзи», в котором выражается идея того, что все готово. Огонь поднимается в то время, как вода опускается. Однако китайцы поменяли их местами. Наш общественный идеал заключается в том, чтобы понять всеобщую гармонию мира. Природа состоит из золота, дерева, воды, огня, воздуха, которые являются «пятью основными элементами и «пятью гармоничными элементами» в нашем представлении о природе. Лу Юй пропагандировал культуру чая и полагал, что государство станет единым, только если люди будут жить в гармонии друг с другом. Ну а все болезни будут уничтожены только тогда, когда все пять элементов будут находиться в гармонии друг с другом.

Под влиянием этих идей каждый элемент чайной культуры оказался пронизан духом единства и гармонии. На «Картине, изображающей сто детей» работы Су Ханьчэня нарисованы сто прелестных ребятишек, которые играют и пьют чай. Эта картина символизирует единство всех этнических групп Китая.

Су Хань Чэнь "Сто детей"

Знатоки чая часто при помощи чайных сервизов выражали свои идеи. Люди называют чайник «матерью чая», а чашки «сыновьями чая», показывая тем самым, что мать всегда заботится о каждом из своих детей. В эпоху Цин Чэнь Минъюань создал чайник, «туловище» которого было сделано из тесно переплетенных корней древних деревьев. Этот чайник состоял их трех корней, носика для воды и крышки, посредством чего выражалась идея о том, что «невозможно одним движением сломать десять пар палочек для еды» и что все этнические группы Китая неразрывно связаны единым корнем. Китайцы считали, что в самой чайной церемонии содержится идея о том, что человек рождается на свет добродетельным. Люди всего мира могут черпать вдохновение в чайной церемонии, если хотят улучшить свои отношения.

КИТАЙСКАЯ ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ – ЭТО ВИД КУЛЬТУРНОЙ АКТИВНОСТИ, ПРИНОСЯЩЕЙ РАДОСТЬ

Японская чайная церемония в основном позаимствована из китайской культуры чая. Ее буддийские черты и сделали упор на печали и умиротворении. Китайская же культура чая полна радости, поскольку она вобрала в себя основные взгляды конфуцианства.

Китайцы исповедуют пантеизм (многобожие) и считают, что все смертные, которые внесли вклад в развитие человечества, после смерти становятся богами. Другим словами, китайские боги – это души смертных, поэтому мы верим в неиссякаемую силу человечества. С течением времени мы надеемся, что новые поколения выполнят то, что не удалось сделать нам. Мы всегда уверены в будущем и страстно любим жизнь. Вследствие этого в китайской чайной церемонии императорские наложницы и принцессы могли пить чай и одновременно наслаждаться музыкой; ученые могли пить чай и играть на музыкальных инструментах, рисовать, читать стихи или любоваться прекрасным пейзажем. Чаепитие было также полным радости и счастья семейным мероприятием. Даже монахи получали удовольствие от процесса чаепития. Цзяо Жань, знаменитый монах эпохи Тан и близкий друг Лу Юя, помогал распространению чайной культуры. Вместо того чтобы проповедовать строгий аскетизм, он всячески утверждал связь чаепития и любования ароматными цветами и яркой луной, наслаждения прекрасной музыкой, которая сродни прикосновению человека. Он также был знаменитым поэтом и часто отвечал своим друзьям стихами, когда сидел с ними за чашкой чаю.

Китайцы верят, что горечь и разочарование не вечны и они дают людям прекрасную возможность обуздать свои страсти. Как природа все время находится в движении, так и человеческая жизнь длится без конца, поэтому нам следует быть оптимистичными. Мы пьем чай, чтобы развивать свою жизненную силу и без сожаления помогать своим друзьям. Дух китайской чайной церемонии состоит из трезвого, оптимистичного, полного энтузиазма, терпимого и общественного духа, составляющего основу конфуцианства.

РАЗВИВАЙТЕ ЧЕСТНОСТЬ, ТОНКИЙ ВКУС И АКТИВНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЖИЗНИ, ПОЗНАВАЯ ДУХ ЧАЯ

Некоторые люди ошибочно понимали чай и чаепитие как способ убить время для ленивых и послушников. В эпоху Мин и Цин большинство знатоков чая было настроено весьма пессимистично. В конце правления династии Цин участники восстания «Восьми знамен» считали чай пустяковой забавой. Однако если проследить историю развития чайной культуры, станет ясно, что основное место в ней занимало активное отношение к жизни, столь присущее конфуцианству. Китайские ученые обладают высоким чувством ответственности и призвания и всегда «считают своим долгом заниматься решением мировых проблем» и «работать на благо людей». Китайская чайная культура впитала в себя дух этих прекрасных традиций. В эпохи Восточной и Западной Цзинь, а также под властью Южных династий Лу На, Хуань Вэнь и некоторые другие политики создали раннюю чайную культуру, стремясь при этом при помощи чая воспитывать в людях честность. За чашкой чаю собеседники свободно обменивались взглядами на самые разные события. В эпоху Тан Лу Юй официально создал систему китайской чайной культуры, в которой объединил лучшие идеи конфуцианства, буддизма и даосизма. При этом основным принципом этой системы стал конфуцианский принцип активного отношения к жизни. Лу Юй всегда думал о своей стране и о своем народе. Когда Лу Юй только создал специальные печи для приготовления чая, было подавлено восстание под предводительством Ань Лушаня. Хаос вновь сменился порядком. Лу Юй в это время находился в городе Хучжоу, и известие о восстании в стране привычного порядка вещей наполнило его радостью. Янь Чжэньцин, с которым Лу Юй изучал чайную культуру, был известным каллиграфом и политиком. Ань Лушань поднял вооруженное восстание на севере и скоро повел свои войска на юг. Поочередно пали префектуры провинции Хубэй; только Янь Чжэньцин сумел удержать префектуру Пиньгуан. Будучи главой Ведомства наказаний, он нанес оскорбление императору и главному советнику, разговаривая с ними недопустимо резко. После этого его отправили в Хучжоу, где он и познакомился с Лу Юем. Таким образом, мы видим, что основатели чайной культуры остро сознавали свою ответственность перед страной и людьми. У котла, сделанного Лу Юем, была квадратная ручка – символ честности; широкие края символизируют высокие идеалы; а удлиненная нижняя часть – золотую середину. Многие знатоки чая сохранили прекрасную традицию отражать основные принципы управления страной через форму чайной утвари. В середине и конце эпохи Мин большинство императоров были ленивыми и самовлюбленными; поэтому знатоки чайной культуры особое внимание обращали на воспитание честности, дистанцируясь от неблаговидных поступков и недостойных людей. Они обертывали очаги листьями бамбуковой пальмы и называли их «куцзецзюнь» (господин Непримиримая Честность), подчеркивая тем самым, что людям есть чему научиться у бамбука с его непревзойденными качествами. Мера для взвешивания чая называлась «чжицюань». «Цюань» – это часть древнего прибора для взвешивания, а именно – его подвижная часть. Один маленький прибор из чайного сервиза был стандартом измерения правды и лжи и свидетельствовал о том, что знатоки чая могли отличить одно от другого. Конфуцианцы всячески поощряли развитие нравственных качеств человека, приведение в порядок его семейных дел. Только после этого можно было считать себя готовым к управлению государством. Однако вместо того чтобы все время сохранять на лице выражение озабоченности делами государства, человеку следовало «чередовать работу с отдыхом, как это было принято при властителях Вэнь и У». Поэтому не стоит считать признаком дурного тона, если некоторые любители чая заваривали и дегустировали его в уединении на лоне дикой природы.

ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ КАК РИТУАЛ

Китай всегда был знаменит тем, что это страна строгих правил и упорядоченности. Современные люди часто ошибочно принимают систему обрядов за общественную земельную систему. Конфуцианство и его система ритуалов не только регулировали поведение людей и определяли порядок общественной жизни, но и проповедовали взаимоуважение, любовь и необходимость проявления уважения к старшим и внимания и любви к молодым. К достоинствам человека относились добрые отношения между братьями, уважение к учителям и внимание к учащимся. В процессе чаепития люди становятся мудрее и разумнее, и в результате они с легкостью могут постигать дух ритуалов и выполнять их.

Впервые подавать чай в процессе выполнения ритуальных церемоний стали в эпоху Сун. В это время чайная церемония устраивалась осенью и весной во время грандиозных придворных праздников. Подробности проведения этих праздников изложены в «Истории династии Сун». Чай «преподносили в дар», когда проводились императорские экзамены, когда император беседовал с чиновниками и принимал иностранных послов и на церемонии поминовения усопших во время различных праздников. Эта система коснулась и этнических меньшинств. Сначала шла борьба между государством Ляо и двором династии Сун, причем две стороны часто воевали друг с другом. Согласно заключенному договору на озере Таньюань, они поклялись стать братьями. Когда при дворе императора Сун принимали посланника государства Ляо, в его честь организовали чайную церемонию. Такую же церемонию провели и при его отъезде. Хотя государство Ляо было организовано киданями (которые были кочевниками), они высоко оценили обрядовую систему государства Сун. Многие подробности чайных церемоний, проводившихся по случаю дня рождения императора и матери-императрицы во время приношения жертв и даров горам, во время ритуалов в честь солнца, зафиксированы в «Истории государства Ляо».

Как записано в 115-м свитке «Истории династии Сун», когда принц брал себе наложницу, он должен был предложить за нее сто плиток чая и другие подарки.

Позже в обычай вошло проведение чайных церемоний на свадьбах. Ритуалы чаепития берут свое начало в философии буддизма, которая позже оказала свое влияние на семью и общество в целом. В книге Цю Цзюня «Семейные ритуалы», созданной в эпоху Мин, чайная церемония описана подробнейшим образом. Эта чайная церемония нашла широкое распространение в Китае, а позже в Корее. Даже сегодня в Южной Корее придается большое значение соблюдению всех правил чайной церемонии.

ДУХ ДАОССКОЙ ЧАЙНОЙ КУЛЬТУРЫ

Общественное звучание китайской чайной культуры в основном отражено в философии конфуцианства, в то время как ее эстетика и практическое наполнение сложились под влиянием философии даосизма.

Философская школа даосизма и даосизм – две абсолютно разные вещи. Философия даосизма появилась гораздо раньше конфуцианской философии. Философия конфуцианства в основном касается отношений внутри человеческого общества, в то время как философия даосизма уделяет больше внимания взаимоотношениям человека и природы. Основатель философской школы даосизма Лао-цзы родился в государстве Чу более 2700 лет назад. Никто не знает, сколько лет он прожил – некоторые говорят, что 200 лет, а другие даже называют цифру 600. Лао-цзы проповедовал диалектический взгляд на природу вещей и подчеркивал, что люди должны стремиться видеть не только внешнюю, но и обратную сторону вещей. Например, когда другие говорят, что твердость лучше мягкости, он отвечал, что зубы человека – твердые, но по мере старения человека они выпадают; язык человека – мягкий, но он остается с ним до конца жизни. Когда ему говорили, что заполненное пространство – это хорошо, он возражал, что только в пустую комнату можно поместить много вещей и что приобрести новые знания можно, лишь избавившись от старых мыслей. Чжуан-цзы, еще один даосский мыслитель, любил преподносить истину в форме забавных басен, причем язык этих басен был живым и полным юмора. Лао-цзы и Чжуан-цзы полагали, что природа и общество существуют по единому закону Вселенной. Поэтому нельзя отделить духовное от материального, а человека – от природы. Китайская чайная культура, в которой природное и материальное начало объединены с человеческим духом, впитала в себя философию даосизма.

Поэтому, хотя чайная культура в основном зиждется на идеях конфуцианства, само ее формирование происходило под значительным влиянием даосской философии.

СОЧЕТАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО И ПРИРОДНОГО НАЧАЛ И ВЗГЛЯД НА МИР С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЧАЙНОЙ КУЛЬТУРЫ

Согласно даосской философии, человек и природа связаны в единое целое. Человек представляет собой маленький мир, а чашка чаю символизирует море. Чайная культура впитала в себя эту философскую идею.

Хотя чай – всего лишь напиток, подаренный человеку природой, он является вместилищем закона природы, и человек должен постичь этот закон через чаепитие. Чай – это лучшее в природе, и, заваривая и употребляя его, человек может узнать об изменениях, происходящих в природе. Когда древние люди готовили чай, они измельчали чайные плитки или только что собранные чайные листья и сначала сушили их, а потом просеивали через раскаленное сито, а затем помещали в котел самый лучший порошок. Когда вода закипала, чай волшебным образом менял свои свойства, и чай и вода соединялись в единое целое. Наблюдая за этими изменениями, люди могли в полной мере оценить красоту природных свойств вещей. Лу Юй поэтично описал процесс соединения чайного порошка и кипящей воды, написав, что чаинки похожи «на цветы финиковой пальмы, плавающие на поверхности озера» или на «молодую ряску в пруду, колышущуюся под дуновением ветра». Он также писал, что пена напоминает «белые облака, покрывалом накрывающие небо». Знатоки чая считали чай самым чистым и прекрасным созданием природы, поэтому, когда люди пьют чай, они ощущают себя частью природы. Лу Цюань, поэт эпохи Тан, известный под именем Чайный Подмастерье, писал, что, когда он пьет чай, он чувствует, как будто его омывает легкий дождь и овевает свежий ветер и весь мир становится необыкновенно ярким и чистым. Когда он выпивал семь чашек чаю, он чувствовал себя всемогущим, как волшебник. Су Ши, великий поэт династии Сун, любил плавать на маленькой лодке, черпать воду из реки и готовить себе чай где-нибудь на окраине города или берегу реки. Он верил, что, делая это, наполняет свой кувшин серебряным светом луны. Знатоки китайского чая полагали, что люди должны не только брать от природы, но и заботиться о ней и понимать ее, чтобы самим жить в спокойствии и счастье. Таким образом, в чашке чаю заключена вся мудрость даосской философии.

ДАОСЫ ПИЛИ ЧАЙ, ЧТОБЫ УКРЕПИТЬ ЗДОРОВЬЕ

Даосы, которых называли бессмертными, очень внимательно относились к своему здоровью: они верили, что чай может продлить их жизнь. Бессмертные обожествили свои идеи и назвали их даосизмом. Главное в их философии заключалось в том, чтобы освободить свой ум и свою душу от всех желаний и тревог; лучшим способом укрепить здоровье и продлить жизнь они считали жизнь в мире с самим собой. Ради достижения идеального состояния духа и тела необходимо было развивать жизненную энергию, а для этого требовалось:

1) освоить технику глубокого дыхания, чтобы освободить протоки, по которым циркулирует жизненная энергия;

2) сосредоточить все мысли на природе или конкретной части своего тела;

3) представить в своем воображении блики солнечного света, струи дождя и капли росы, звезды, мерцающие в небе, и, мысленно очистившись, избавиться от болезней;

4) питаться здоровой пищей.

Чай стал жизненно необходим для даосов, поскольку мог сохранять трезвость ума, улучшать пищеварение, очищать сосуды. Чжу Цю-ань, знаменитый знаток чайной культуры династии Мин, часто пил чай и одновременно ел фрукты и кедровые орехи, когда жил в горах, занимаясь там самосовершенствованием. Даосская методика находилась в полном соответствии с теорией фармодинамики и очищения организма, присущей традиционной китайской медицине. Даосы говорили о том, что в процессе чаепития душа и мозг человека приходят в соответствие с его физиологией, и это стало их вкладом в развитие чайной культуры.

ДАОССКИЕ ЦЕННОСТИ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ ЛЮБИТЕЛЕЙ ЧАЯ

Даосам был свойствен активный взгляд на природу. Они не верили в волю Бога и хотели сосуществовать с небом и землей. Они пропагандировали исконные даосские обряды, в основе которых было подчинение законам природы, а также призывали к уходу от мирской суеты. Казалось бы, эти две концепции противоречат друг другу. Однако на деле эта теория вступала в противоречие лишь с общепринятым взглядом на богатство, красоту женщины, незаслуженную репутацию, блага и интриги. Знатоки чая привнесли эти идеи в чайную церемонию и освободились от угнетавшей их депрессии. Большинство из них приучали себя к строгой дисциплине путем долгих тренировок и эстетического развития. Традиция продолжилась и в наше время. Когда в Китай вторглись иностранные армии, образованные люди страны предпочитали пить чай с маисовыми лепешками, но не быть лакеями у новых господ. И именно благодаря тому, что такие идеалы были присущи всему обществу в целом, Китай смог подняться над своими бедами и вновь стать сильным государством.

Лао-цзы и Чжуан-цзы, основатели даосской философии, часто намеренно выступали и действовали вразрез с общепринятыми взглядами. Лао-цзы считал, что люди никогда не найдут удовлетворения, постоянно стремясь к удовольствиям, поскольку понимал, какую опасность таят в себе высокие должности и богатство. Чжуан-цзы более ярко и артистично выражал свои идеи, которые также не всегда совпадали с общепринятыми. Он считал, что мудрецы достойны восхищения, потому что в мире слишком много заблудившихся людей; если бы все стали мудрыми, то не было бы и мудрецов. Хотя носорог – крупное животное, он не может поймать мышь. Знатоки китайского чая стремились побольше узнать о Лао-цзы и Чжуан-цзы. Например, Лу Юй предпочел стать ремесленником, хотя этот род занятий считался недостойным; он отказался от должности при дворе и посвятил себя изучению чайной культуры. Чжу Цюань, известный знаток чая династии Мин, был членом императорского дома; он построил себе склеп в далекой горе на юге Китая, когда был еще совсем молодым, чтобы полностью посвятить себя философии даосизма и буддизма. Знатоки чая полагали, что даже нищие достойнее чиновников-взяточников, поскольку они чисты духом. Таким образом, даосская чайная культура больше подходила ученым и простым людям, чем писателям и чиновникам. Искусство чая и чайная церемония была более естественной и не ограниченной внешними правилами.

РОЛЬ БУДДИЗМА В ЧАЙНОЙ КУЛЬТУРЕ

Когда говорят о китайской чайной культуре, то часто упоминают о ее взаимоотношениях с буддизмом. И в Китае, и в Японии распространена следующая поговорка: «Чай и чань (Чань (яп. дзэн) – от санскр. «дхьяна» – «медитация, созерцание») – единое целое». Хотя Чань является лишь одним из направлений буддизма, оно внесло большой вклад в формирование духовной составляющей чайной церемонии и сыграло важную роль в распространении чайной культуры на Востоке. Первый проповедник буддизма в Японии был также великим знатоком и основателем японской чайной церемонии. Японские монахи придавали особое значение уникальным чертам чайной церемонии, распространенной среди китайских буддистов.

Чайная культура неразрывно связана с природой и обществом, в то время как буддизм призывал к достижению блаженства на небесах. Китайская чайная культура полна оптимизма и любви к жизни, а буддизм проповедовал ценность одиночества и испытаний. В философии чань-буддизма это противоречие нашло свое разрешение, и в результате два подхода к чайной культуре сблизились и образовали единое целое.

Китай представляет собой огромную плавильную печь, в которой надо «переплавить» любую чужеземную философию, прежде чем она пустит корни. И это вовсе не потому, что питательная культура здесь исключительная. На деле Китай был достаточно открыт и восприимчив по отношению к иностранной культуре, как на ранней стадии развития феодального общества, так и в период его расцвета. Это было особенно характерно для эпохи Тан, когда и создавалась чайная культура. Буддизм проник в Китай из Южной Азии. Сначала он слился с философской школой императора Хуана и Лао–цзы (даосский сектор в период Воюющих царств и на раннем этапе правления династии Хань. Императора Хуана и Лао-цзы стали считать основателями даосской философии). Даосы стали пропагандировать чаепитие. Однако только в эпоху Тан произошло полное сближение буддийской философии и чайной культуры.

Большинство буддийских сект, проникших в Китай, принадлежали к направлению Большая колесница, которое зародилось в конце I – начале II века. Суть философии этого направления заключалась в том, что любое живое существо может стать буддой, поэтому в буддизме главный упор делался на то, что человек должен жить во благо себе и другим. Буддисты считали свои теории самыми лучшими, отсюда и название – Большая колесница; секты же, проповедовавшие освобождение от цикла перерождения, получили название Малая колесница. Так, например, секты Саньлунь, Сухвати, Винайя и Фасян все принадлежали к направлению Большая колесница и пришли из Индии. Однако эти религиозные доктрины не нашли отклика в сердцах китайцев. Например, приверженцы секты Саньлунь считали, что человек не должен бояться смерти и должен «плакать, пока жив». Китайцы же любили жизнь и не хотели соглашаться с мыслью, что человек может стать счастливым только после смерти. Члены секты Сухвати полагали, что мир – это всего лишь грязная земля, а мы считали землю своей матерью, на которой растут великолепные деревья, цветы и плещутся величественные моря. Поэтому как мы могли согласиться с тем, что наша земля – это всего лишь грязь? Ли Шиминь, первый император династии Тан, считал себя потомком Лао-цзы – Ли Эром. Он страшно разгневался, когда монах поведал ему, что его родовое имя не имеет никакого отношения к Лао-цзы. Император заявил, что, раз монах сказал ему, что кинжал Будды не может причинить вреда людям, почему бы ему не испытать это на себе, предварительно помолившись Будде в течение семи дней. У монаха не было другого выбора, как только признать, что император – сам Будда, и молиться ему семь дней. Так он избежал смерти. Было совершенно очевидно, что в буддийскую теорию должны быть внесены изменения с тем, чтобы она могла ассимилироваться в китайскую культуру. Таким образом возникли секты Тяньтай, Хуаянь и другие, которые близки к китайской культуре и идеологии. Но только Чань стала истинно китайской. Ее члены проповедуют выполнение буддийских обрядов в процессе длительной медитации, цель которой заключается в том, чтобы обрести душевный покой и жить в мире с собой. Это сходно как с даосской теорией медитации, так и с исконно конфуцианскими идеями о необходимости самосовершенствования; это было полезно для здоровья, способствовало освобождению духа и разума от всего греховного и улучшению душевного состояния. Хуэйнэн (638–713), шестой глава секты Чань, живший в период расцвета династии Тан, призывал к изучению внутреннего мира, что нашло отражение во фразе: «Мясник, который откладывает в сторону нож, сразу же становится буддой». Он считал, что люди могут стать буддами, не уходя в монастыри. Поэтому двору больше не надо было разрешать земельные споры между монастырями, и религиозные теории стали ближе и понятнее людям.

С появлением секты Чань буддизм начал приобретать китайские черты, и его теории вошли в полное соответствие с идеологией чайной культуры. Секта Чань внесла свою лепту в распространение чайной культуры следующим образом.

Во-первых, она всячески популяризировала практику чаепития.

Если судить по «Записям услышанного и увиденного Фэном», написанным Фэн Янем в эпоху Тан, то «южане любили пить чай, в то время как северяне сначала не имели такой привычки. В середине правления Кайюаня мастер укрощения демонов в храме Божественной Скалы на горе Тайшань активно создавал секту Чань. Когда монахи начали заниматься медитацией, им не разрешалось ни спать, ни ужинать. Но им разрешалось пить чай. Так что каждый из них заваривал и пил чай. Люди последовали их примеру, и скоро чаепитие вошло в обычай… В городе открылось много чайных магазинов, где каждый мог купить чай. Производимый на горе чай отличался разнообразием сортов, и его было очень много; его перевозили на лодках и тележках из долин Янцзы и реки Хуай».

Во-вторых, они разбивали чайные плантации и выращивали чай на склонах гор.

Чай, который монастыри закупали для монахов, обходился им очень дорого, поэтому в некоторых районах монахи стали создавать чайные плантации или выращивать чай на склонах гор.

Большая часть монастырей находилась далеко в горах, где была отличная вода, плодородная почва и чистый воздух – в общем, все, что нужно для выращивания чая. Цзигун, учитель Лу Юя, сам выращивал чай и посвятил себя изучению его свойств. В эпоху Тан в монастырях выращивали разнообразные сорта чая. Монахи горы Путо посадили много чайных деревьев, но самым известным стал «Буддийский чай Путо». Традиция разведения чайных плантаций сохранилась до эпохи Мин. Старый монах с горы Путо подарил Ли Жихуа, который жил в эпоху Мин, мешочек чая «Белая скала». Свежий запах этого чая радовал сердце и освежал голову. В эпоху Южной Тан много монастырей было построено в Цзяннани, и в большинстве их выращивался превосходный чай, поскольку и монах, и паломники имели привычку пить чай, а у монастырей было много земли. К тому же у монахов было достаточно времени, чтобы осваивать науку выращивания, заваривания и дегустации чая. В результате они внесли свой вклад в развитие чайной культуры, и город Цзяннань стал известным центром производства чая в эпоху Сун.

В-третьих, они подходили к искусству чая с позиций самопознания и создали буддийскую составляющую чайной церемонии.

По своим философским взглядам секта Чань стояла на позиции сдерживания и изменения характера и настроения человека во имя своего истинного «Я». Когда дух человека достигал самой высшей точки чистоты и здоровья, он мог постичь истину. Чай мог помочь ему оставаться спокойным и здравомыслящим в процессе медитации. Поэтому характерные свойства чая были сродни буддизму. Монахи Чань пили чай не только чтобы освежиться и восстановить силы; они соединяли свойства чая с теориями Чань и пришли к выводу, что истинная цель мира состоит в том, чтобы искать мира в душе. Цзяо Жань, знаменитый монах эпохи Тан, был поэтом и большим знатоком и любителем чая. Он был другом Лу Юя, и они часто вместе изучали философию чайной церемонии и философию буддизма и вместе писали стихи. Они также описывали свои чувства, которые возникали у них в процессе чаепития, соединяя в своих стенах аромат чая и основополагающие идеи буддизма. Цзяо Жань считал, что, выпив чашку чаю, человек уже не может впасть в дрему; он чувствует себя открытым влиянию небес и земли. Выпив еще одну чашку чаю, он чувствует себя как будто омытым свежим дождем. Члены секты Чань полагали, что буддой можно стать, только избавившись от страстей, и чай может помочь в достижении этой цели. Выпив третью чашку, человек познает природу вещей. Идеологи Чань утверждали, что люди целенаправленно избавятся от своих тревог. Они должны успокоить свои сердца и души, чтобы постичь связь чая с горами и реками, природой, небом и землей, человеком и материальным, между телом и душой.

У других сект также имелись свои взгляды на чайную церемонию.

Например, чайная культура процветала в тибетских монастырях. Тибетцы считали чай чудом великого Будды. Монастыри давали простым людям чай в качестве благословения бога и Будды. В храме Джохана в Лхасе до сих пор хранится плитка чая, которой уже 100 лет. Китайцы часто говорили, что чем выдержаннее вино, тем оно лучше; однако с чаем дело обстоит наоборот: чем он свежее, тем он лучше. Чай, которому 100 лет, уже не пригоден для приготовления напитка, но монахи считали, что эта плитка чая охраняет монастырь. Миссионер, посетивший Китай в эпоху Цин, писал, что на чаепитии, организованном ламой Катвенпалмо, присутствовали 4000 лам; обычные верующие лежали на полу и возносили молитву Будде, молодые монахи держали горячие котлы и раздавали собравшимся чай, после чего люди начали петь хвалебные песни. Поскольку чай в данном случае является частью религиозного обряда, его окутывает завеса тайны. Будда был призван спасти всех живущих на Земле, поэтому для таких чаепитий должны были использоваться большие котлы, чтобы всем досталось достаточно чая. На чаепитиях, проводившихся монастырями секты Чань в Центральных равнинах, чай рассматривался средством, помогающим человеку постичь свое истинное «Я», а на чаепитиях в тибетских монастырях чай воспринимался как чудо, дарованное богами. Этот взгляд был более характерен для объективного идеализма и полностью отличается от духа чайной церемонии Чань. Мы рассмотрели внутреннее содержание чайной церемонии с точек зрения конфуцианства, даосизма и буддизма. Однако следует помнить, что эти философские школы не изолированы, а тесно переплетены и дополняют друг друга. Они приобрели множество сторонников. Люди смогут понять основные положения этих философских школ и не изучая всех сложных особенностей искусства чая. В конце эпохи Цин и в начале Китайской республики (1912–1949), когда Китай пережил много испытаний и народ пребывал в нищете, ученые часто ставили на стол чернильницу, книги и скромный чайный сервиз, чтобы выразить свои возвышенные идеалы. Простые люди часто ставили чайный сервиз на квадратный стол в центральной комнате дома, и вечерами за этим столом вся семья собиралась за чашкой чаю. После тысяч лет очищения и отбрасывания негодного дух чайной церемонии вошел в плоть и кровь китайского народа.

ГЛАВА 5

КУЛЬТУРА ЧАЙНЫХ ДОМИКОВ

Чайные домики, общедоступные места в городах, где люди собирались провести время за чашкой чаю, появились в эпоху Тан, а эпоха Сун стала периодом их расцвета. Они были особенно популярны на юге Китая, поскольку южане любили чай, но домиков было достаточно много и на севере Китая. Существовали разные виды чайных домиков. В них подавали самые разные сорта чая, в том числе обычный чай, имбирный чай с пряностями, мятный и сливовый чай. Что касается общественных функций, то в эпоху Тан и Сун чайные домики были всего лишь местом встречи горожан.

В культуре чайных домиков был сделан значительный шаг вперед, когда их культура составила единое целое с культурой данного региона.

КУЛЬТУРА БАШУ И ЧАЙНЫЕ ДОМИКИ СЫЧУАНИ

Башу – это один из первых знаменитых районов возделывания чая в Китае. Местные жители до сих пор считают чаепитие любимым занятием. Пословица гласит: «В Сычуани мало ясных дней, но много чайных домиков»; причем в Чэнду чайные домики были самых разных размеров. Большие вмещали сотни посетителей, а маленькие – всего нескольких. Пристальное внимание уделялось уровню обслуживания, элегантной внешней отделке, высокому качеству чая, чайных сервизов и мастерству приготовления чая. В них традиционно подавали чай в красных медных чайниках, на жестяных подносах, в чашках (с крышками) из первоклассного фарфора, произведенного в Цзиньдэчжэне. Там также предлагались прессованные чайные листья, принявшие форму чаши, а служащие отличались высоким профессионализмом.

Однако чайные домики Сычуани привлекали людей не только отличным обслуживанием, но и своей ролью в жизни общества.

Провинция Сычуань отличается чудесным пейзажем и значительным количеством полезных ископаемых. В древности культура этой провинции процветала. В эпоху Трех воюющих царств Чжучэ Лян помог Лю Бэю создать в Сычуани царство Шу, которое сыграло важную роль в развитии культуры Башу, и жители Сычуани живо интересовались проблемами государства. Поскольку добраться до Сычуани было очень трудно, местным жителям было нелегко получать информацию о происходящем в стране. Поэтому чайные домики играли важную роль в распространении новостей. А самым главным достоинством чайных домиков было то, что люди там могли просто общаться друг с другом. Каждый большой чайный домик представлял собой модель общества в миниатюре. Чайные домики можно было найти в любом большом или маленьком городе Сычуани, в том числе в Чунцине и Чэнду. Раньше жители Чунциня проводили в чайных домиках очень много времени. Они шли туда рано утром, только встав с постели, и некоторые даже там умывались. Они пили чай, завтракали, а затем просто беседовали друг с другом.

Обстановка чайных домиков была такова, что люди чувствовали там себя как дома. Посетители могли сидеть за столом или лежать на бамбуковых шезлонгах и пить чай. Когда посетитель входил в чайный домик и опускался в шезлонг, официант тепло приветствовал его и готовил для него чай. Управляющий чайной комнатой левой рукой снимал крышку с чашки, а правой заваривал чай. Он делал это удивительно ловко, и десятки чашек наполнялись в мгновение ока, причем ни одной капли не проливалось. Это в полной мере соответствовало традиции «ровной пены» в чайной культуре и демонстрировало ритмичность движений и высокое мастерство служителя чайного домика. Жители Сычуани любили пить точа – прессованные чайные листья с терпким вкусом и нежным ароматом, особенно когда сидели за долгой беседой, поскольку свойства точа не ухудшались в течение длительного времени. Некоторые люди пили чай с раннего утра до обеда и просили служителя не убирать их чашки, чтобы они могли продолжать чаепитие после обеда. Остроумные и любящие поспорить жители Сычуани могли беседовать со своими старыми и новыми друзьями обо всем на свете. Чайные домики Сычуани были своеобразными центрами обмена информацией, и в этом заключалась их основная роль.

Они также выступали в роли неофициальных судов. Местные жители собирались в чайных домиках и обращались к влиятельным руководителям групп по обеспечению безопасности, местной элите или к главе «Паогэ» (тайного общества, существовавшего в юго-западных провинциях Китая) с просьбой разрешить конфликтную ситуацию. Никто не знал, являлось ли решение справедливым или нет. Однако практика показывает, что сычуанцы считали чайные домики подходящим местом для разрешения споров. По сравнению с другими местами в Сычуани чайные домики выполняли более явные политические и социальные функции.

В чайных домиках Сычуани также часто происходил обмен товарами, и это была чрезвычайно важная особенность, на которую, правда, часто не обращали внимания. В Чэнду были построены специальные чайные домики для иностранцев. Их помещения были очень комфортабельными, там наряду с чаем подавали легкие прохладительные напитки, и там можно было в любое время заказать себе еду. Эти домики были очень удобны для проведения деловых переговоров. В старину в этих домиках покупались и продавались должности, там же люди завязывали новые и укрепляли старые знакомства, чтобы получить продвижение по службе. Деловые люди также часто собирались в сельских чайных домиках.

Учитывая ту политическую, общественную, культурную роль, которую чайные домики играли в Сычуани, нетрудно понять, что скоро стали неким образом компенсировать недостатки и трудности окружающей жизни. Конечно, их не назовешь рафинированными заведениями для сливок общества, но они были местом, где наиболее полно проявлялись культурная и общественная функции чая.

КУЛЬТУРА У-Ю И ЧАЙНЫЕ ДОМИКИ ХАНЬЧЖОУ

Расположенная в удаленном от политического центра страны месте, долина устья Янцзы сохранила культурное своеобразие, которое сформировало уникальный стиль и черты древней культуры царств У и Ю (впоследствии мы будем называть ее культурой У-Ю). Этот регион был издавна на востоке заселен древними племенами. Это один из самых знаменитых чаеводческих районов Китая и место, где, собственно, и зародилась чайная культура, поскольку зеленый чай, выращиваемый в провинции Чжэцзян, играл в ней решающую роль. Еще несколько важных факторов способствовали укреплению значимости региона в чайной культуре.

Известный своими чудесными пейзажами, этот регион имел не только благоприятные природные условия для выращивания чая, но культурную атмосферу, способствующую лучшей оценке свойств чая. Этот регион знаменит своими сортами чая, горами и реками. Китайская чайная культура всегда проповедовала необходимость жизни в согласии с природой. Поэтому регион У-Ю, включая озеро Тайху и долины реки Цяньтанцзян, стал одним большим естественным чайным домиком.

Юго-Восточный Китай – это район, где сильны буддизм и даосизм. Однако буддизм сохранил там меньше своих изначальных черт, чем, скажем, в Цинхае, Тибете и других западных районах страны. Это произошло потому, что люди региона У-Ю в большей степени придерживались своих древних обычаев и местных традиций. Любая культура должна видоизменяться, чтобы наилучшим образом вписаться в местные обычаи. Эзотерический буддизм в основном распространен в районе Цинхай – Тибет, и он сохранил исконные черты индийского буддизма; в Пекине течение Винайя претерпело определенные изменения, чтобы соответствовать идеалам китайской культуры; что же касается У-Ю, то там получил распространение дзэн-буддизм. Это полностью видоизмененная буддийская философская школа, которая теперь гораздо ближе к конфуцианству и даосизму – «исконной» китайской культуре. Знаменитый район чаеводства У-Ю известен тем, что в нем как бы соединено лучшее из трех философских школ – конфуцианства, даосизма и буддизма, – и именно это соединение создало систему китайской чайной культуры.

Еще со времен правления династий Суй и Тан экономика долины нижнего течения Янцзы процветала. Правительство Южной Сун перенесло столицу в Линъань, и это дало толчок быстрому развитию местной культуры. К тому же здесь было велико культурное влияние более южных регионов, и элементы местной культуры тесно переплелись с древними обычаями. Китайская чайная культура в наше время претерпела много изменений, однако ее сущность осталась прежней не только в районе У-Ю, но также в провинциях Чжэцзян и Гуандун. До сих пор процветают чайные рынки в Чжэцзяне, и там образовалось много новых организаций. Среди них частные группы Лу Юя и Цзяо Жаня и народные чаепития в Хучжоу; в Ханьчжоу находится современный исследовательский институт китайского чая и музей чая; можно упомянуть также чайные домики на Западном озере и Ассоциацию любителей чая, которая сочетает в себе черты чайного домика, чайной вечеринки и исследовательского института чая.

Культура чайных домиков Ханьчжоу зародилась в эпоху Южной Сун (1127–1279). После того как народ Цзинь (этническое меньшинство Северного Китая, которое основало династию Цзинь, которая правила с 1115-го по 1234 год) сверг Северную Сун (960—1127), Южная Сун объявила Ханьчжоу столицей государства. Конфуцианство и дворцовая культура центральных равнин распространились в городе, где процветали чайные рынки и чайные домики. В одной из книг говорится, что чайные домики Ханьч–жоу были украшены цветами, соответственно сезону, и знаменитыми живописными картинами, в них круглый год подавали отличный чай, суп и вино, например, зимой там подавали лэйча (чай семи сокровищ), жареные пончики, луковый чай, или яньчутан, а летом – вино из лепестков цветов сливы. Таким образом, мы можем видеть, что в чайных домиках Ханьчжоу возник обычай соединять достижения живописи и каллиграфии с различными способами чае– и винопития. Этот процесс начался в эпоху Южной Сун. Лэйча, полезный для здоровья напиток из измельченных чайных листьев, сезама, цветов риса и других ингредиентов, мог возбуждать аппетит. Луковый чай близок чаю яньду, который сейчас популярен в провинции Чжэц–зянь. В эпоху Сун в чай очень часто добавляли лук и хмель.

Сейчас в районе У-Ю меньше чайных домиков, чем их было в провинции Сычуань, потому что большинство жителей Чжэцзяна пьют чай дома. Однако атмосфера чайных домиков Ханьчжоу весьма привлекательна.

Чайные домики Ханьчжоу имеют несколько отличительных черт. Прежде всего, в них акцентируется внимание на важности качества воды в приготовлении чая и атмосфере, в которой происходит дегустация напитка. Таким образом достигаются две истинных цели искусства чая.

В отличие от чайных домиков Сычуани, где были места для посетителей, чайные сервизы с полным набором принадлежностей и искусные служители, чайные домики Ханьчжоу отличаются безыскусностью. Чай лунцзин считается в Ханьчжоу лучшим. Очень трудно найти первосортный чай лунцзин, поскольку он не произрастает в деревне Лунцзин. Он растет на пике Льва. Однако все же можно попробовать чай лунцзин высшего или первого сорта. Он считается зеленым чаем, который сохраняет естественный цвет чайного листа. Чашка чая лун–цзин – это произведение искусства, в котором соединены чистейшая вода, прекрасные бутоны листьев и мягкий вкус, напоминающий вкус росы. Качественная вода жизненно необходима для приготовления этого чая. Лучшей считается вода из источника «Бегущий тигр»; качество воды в других местах хотя и ниже, но все равно лучше, чем качество материковой воды. Люди наслаждаются, посещая Западное озеро и храм Благословенного Уединения, где можно выпить чашку первоклассного чая лун– цзин, приготовленного на воде из Бегущего источника. Все очарование состоит в том, что и чай и вода сохраняют свой первоначальный цвет, запах, вкус и природные свойства.

Атмосфера чайных комнат района Западного озера отличается возвышенностью и утонченностью и истинно буддийским духом.

В Ханьчжоу большинство чайных комнат просты и одновременно элегантны. Очень немногие из них похожи на чайные комнаты Пекина и Тяньцзини, где посетители могут в процессе чаепития наслаждаться представлениями в жанре шуочжан, в которых сочетаются драма и музыкальные номера, а также выступлениями фольклорных ансамблей. В Ханьчжоу также нет чайных домиков, которые, как в Шанхае, выполняют функции общественных бань.

В очень немногих чайных домиках Ханьчжоу принято наряду с чаем подавать посетителям прохладительные напитки и овсяную кашу с мясом. Так делают в Гонконге и Гуанчжоу. Читальные залы для ученых и помещения для медитации обозначаются единым словом «комнаты». Поэтому из-за простоты убранства и спокойной атмосферы чайные домики Ханьчжоу называют чайными комнатами.

В маленьких магазинчиках при чайных комнатах продают изделия ручной работы, такие, как, например, вееры, резные сувениры из бамбука, миниатюрные изображения Цзигуна и вытяжку из корня лотоса, растущего на Западном озере.

Когда посетители пьют чай в чайных комнатах, расположенных вдоль насыпных дамб на берегах Су и Бэй, они чувствуют, что озеро, небо, чай и они сами представляют единое целое. Когда они любуются бурлящим источником Бегущего Тигра и слушают фольклорные сказания, связанные с этим местом, они погружаются в возвышенный мир даосской философии. Когда они пьют чай лунцзин и слушают журчание источника и мелодичный перезвон колоколов, наблюдая за тем, как в небо поднимается дымок горящих благовоний, и слушают песнопения буддистов в храме Благословенного Уединения, они познают смысл буддийских аллегорий, даже если сами не исповедуют буддизм. Помещение Ассоциации любителей чая, которое находится рядом с издательством «Силэн», украшено картинами, каллиграфическими рисунками и выдержками из поэтических произведений, что придает ему утонченность и изысканность. Таким образом, посетители чайных домиков Ханьчжоу могут в полной мере ощутить культурный аспект чая не только благодаря знакомству с различными способами приготовления чая, но и благодаря исторической атмосфере самих чайных домиков. Чай обладает возвышенным духом, поскольку он произрастает на земле, в которой покоятся останки святых паломников и бессмертных.

Прекрасный пейзаж Ханьчжоу служит естественным фоном для развития культуры чайных домиков на Западном озере.

Вообще весь Ханьчжоу – один большой естественный «чайный домик». Чай естественным образом образует единое целое с человеком, небом и землей, горами и реками, облаками и туманом, бамбуком и камнями, цветами и деревьями. Человеческое общество и природа, чайная культура и культура У-Ю растворяются друг в друге. Однако при этом чайные домики являются местом, где разрешаются различные конфликты. Две противоборствующие стороны вынуждены разговаривать друг с другом в спокойном тоне, даже отстаивая свою позицию. Проигравшая сторона платит за чай, этот обычай называется «чипиньча». В результате, не оскорбляя друг друга, обе стороны могут разобраться в том, кто прав, а кто нет, и на деле проявить действие принципа «золотой середины» и теории о том, что в своих поступках нельзя идти против природы.

ЧАЙНЫЕ ДОМИКИ ТЯНЬЦЗИНИ, ШАНХАЯ И ГУАНДУНА

Тяньцзинь получил статус города после правления династий Цзинь и Юань. Он возник, чтобы удовлетворять нужды Большого канала. В нынешнее время это важный промышленный и торговый центр Северного Китая. Из-за того что Тяньцзинь расположен недалеко от столицы страны – Пекина, чайные домики этого города создавались по образу и подобию столичных. В прошлом, помимо официальных чайных домиков, чай подавали также в общественных банях, публичных домах, ресторанах и в чайных киосках.

Как и в крупных пекинских чайных домиках, непосредственно в чайных домиках Тянь–цзини подавали прохладительные напитки. При этом посетители могли послушать там арии из опер, выступления рассказчиков, предсказателей и бардов, которые исполняли свои баллады под аккомпанемент маленького барабана или других инструментов. Каждому посетителю давали чайник и чашку. Если же в чайный домик приходила группа посетителей, то им подавали чайник и несколько чашек. Представители разных профессий пили чай, угощались легким десертом и слушали выступления артистов. Некоторые из них приходили в чайный домик, чтобы искать работу – каменщиков, лакировщиков, плотников.

Таким образом, чайные домики были своеобразной биржей труда. В чайном домике «сань–дэсюань» по утрам ремесленники пили чай и искали работу, а вечером там выступали рассказчики и поэты; в чайном домике «дунлайсюань» утром исполнялись арии из опер (их исполняли повара), а вечером лицедеи и стихотворцы давали совместные выступления. В «дунлайсюань» часто приезжали известные артисты Пекинской оперы. Там проводили свое свободное время представители всех профессий и слоев общества; они читали газеты, обменивались новостями или играли в шахматы. В отличие от пекинских чайных домиков, каждый из которых имел свою собственную специализацию и место в «табели о рангах», или чайных домиков Сычуани и Ханьчжоу, которые несли на себе четко выраженный отпечаток местного колорита, чайные домики Тяньцзини были рассчитаны на то, чтобы удовлетворять потребности деловых людей из разных районов Китая.

В старину посетителям чайных домиков Тянь–цзини предлагали чашку самого лучшего чая, как только они переступали порог чайного домика, чтобы они могли освежиться. После этого подавали основные блюда. Еще раз чай подавали после приема пищи, чтобы посетители могли передохнуть перед уходом. Это была очень хорошая традиция. Таким образом, чайные домики в полной мере отвечали уровню общественного и делового развития города. Местные жители преклонного возраста пили чай три раза в день. Однако культурная атмосфера этих чайных домиков была далека от изысканной, и это было присуще чайным домикам всего Северного Китая.

Этого нельзя сказать о чайных домиках Шанхая, еще одного крупнейшего промышленного и торгового центра. В прошлом в садовых чайных комнатах всегда собирались гости и друзья. Дети зажиточных горожан ходили туда, чтобы научиться хорошим манерам и пообщаться с писателями и учеными, а заодно – чтобы показать и себя с лучшей стороны. Но, в отличие от Пекина, где в чайных домиках не подавали десерта и прохладительных напитков, в чайных домиках Шанхая атмосфера была менее возвышенной. Тем не менее они считались весьма изысканными заведениями. Чайный домик в районе Чжэнхуанмяо (храма бога города) был именно таким заведением. Например, в чайном домике «дэилу», на первом этаже собирались в основном ремесленники, грузчики и представители других рабочих профессий, а в лавочках у ворот продавали кунжутное печенье. На втором этаже, где посетители пили чай и слушали рассказчиков и предсказателей, атмосфера была более утонченной, а на третьем этаже, где собирались любители и знатоки птиц, всегда царило веселье. Самая элегантная и со вкусом оформленная чайная комната находилась в саду Юань, неподалеку от Чэнхуанмяо. Хотя этот сад был не столь роскошен, как сады Сучжоу, он все же был прекрасен. Чайные комнаты располагались на берегах прудов, в окружении бамбуковых зарослей. Шанхайцы называли чайные домики «фучагуань», чтобы выразить свою любовь к приятному времяпрепровождению. Таким образом, мы можем видеть, что в современных городах чайные домики пользовались большой популярностью.

Чайные домики в Гуанчжоу, еще одном новом городе, выглядели более импозантными. Местные жители называли завтрак «цзаоча» (утренний чай). Если кантонец говорил: «Я хочу пригласить вас завтра выпить чаю», это означало, что он приглашал вас вместе позавтракать. Старые чайные комнаты Гуандуна были недорогими. Постоянным посетителям предлагали чашку чаю и две горячие булочки с кусочками поджаренной на гриле свинины, яблоки, запеченные в тесте, или яблоки с креветками. Однако нынешние домики совсем другие. Официантка сразу же подает посетителям чайник крепкого чая и просит их сделать заказ из обширного меню.

Некоторые небольшие чайные домики в деревнях Гуандуна скорее напоминали прибрежные беседки, огороженные бамбуком или корой дуба. Посетителям подавали чашку чаю, а также два яблока, запеченные в тесте, или какой-нибудь другой десерт, но по сравнению с чайными домиками Гуанчжоу и Гонконга атмосфера этих чайных домиков была более возвышенной. Не столь изысканные, как чайные домики Западного озера, эти незатейливые и удаленные от города заведения были полны очарования прибрежных деревень. Сельские жители пили здесь чай три раза в день. Утром они любовались восходом солнца и утренней дымкой, днем – проходящими мимо людьми. а вечером – поднимающейся на востоке и отражающейся в реке луной. Таким образом они избавлялись от усталости. Прибрежные чайные домики назывались «таньча». «Тань» – означало наслаждаться. Атмосфера деревенских чайных домиков была наполнена философскими размышлениями о жизни и природе.

КУЛЬТУРА ПЕКИНСКИХ ЧАЙНЫХ ДОМИКОВ

Чайные домики Пекина вобрали все лучшее из традиций чайных домиков других городов. Они отличались большим разнообразием в оформлении, к тому же они несли определенную общественную и культурную нагрузку.

Исторически сложилось так, что в Пекине было множество самых разных видов чайных домиков, включая «дачагуань» – большие чайные; «цинчагуань» – домики, в которых не подавали десерт; «шучагуань» – чайные домики, где выступали сказители и предсказатели; «эрхунпу» – домики, в которых продавали и чай, и вино, и горячие блюда; «хунлугуань» – домики, где стояли красные печи; и «ечагуань» – домики, расположенные в пригороде. Там также было огромное количество лотков и киосков.

Чайные домики стали местом встречи представителей всех слоев общества. Людям было удобнее именно там заниматься своими делами, чем на официальном мероприятии или в ресторане, поскольку это было гораздо дешевле. К тому же они чувствовали себя там гораздо свободнее, чем даже дома. Приехавшие в Пекин без семьи могли там расслабиться и отдохнуть. Чайные домики приобрели особую популярность из-за особенностей состава населения этого региона. Поэтому в Пекине появилось много разнообразных чайных домиков, которые выполняли совершенно разные социальные функции. Я бы хотел познакомить вас с некоторыми из них.

ПРЕДСКАЗАНИЕ БУДУЩЕГО И НАРОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА В «ШУЧАГУАНЬ»

Романы эпохи династии Мин и Цин занимают большое место в истории китайской литературы. Однако в отличие от западной классической литературы древнекитайские романы, особенно полномасштабные произведения, не были написаны исключительно в кабинетах писателей. Они писались на основе услышанного от народных сказителей и предсказателей. Сначала они имели формы устного творчества, их можно было услышать в чайных домиках и ресторанах. Среди этих шедевров были «Троецарствие» и «Разбойники на болотах». Поскольку древнекитайские романы зарождались в народе, они обладали большой жизненной силой. Со времен династий Сун и Юань культура чайных домиков вносила свой вклад в развитие жанра романа, а пекинские «шучагуань» стали лучшим тому подтверждением.

В старину в Пекине существовало много таких чайных домиков, где чай был всего лишь формальным поводом, но в основном люди приходили туда послушать народных сказителей. Рассказчики выступали два раза в день: с 3 пополудни до 6–7 часов вечера и с 7–8 до 11–12 часов ночи. Иногда время выступления передвигали часа на два раньше, чтобы дать возможность начинающим попробовать силы. До начала выступления чай подавали без десерта, чтобы прохожие могли зайти и утолить свою жажду. После начала выступления в чайных домиках обслуживали только тех, кто слушал рассказчика. Среди посетителей встречались самые разные люди, в том числе неудачливые чиновники, политики, торговцы и счетоводы, пожилые дамы и простолюдины. Счет выдавался за присутствие на представлении, а не за чай, поскольку чай был в данном случае лишь дополнением. Знаменитые «шучагуань» были элегантно обставлены тростниковыми или деревянными столами и стульями; стены украшали графические узоры и картины для создания подходящей моменту атмосферы. Владельцы чайного домика заранее договаривались с рассказчиком. Иногда выступление растягивалось на два-три месяца. Владелец чайного домика брал себе 30 процентов прибыли, а рассказчику доставалось 70 процентов. Будучи образованным человеком, рассказчик пользовался большим уважением владельца чайного домика. Рассказы могли быть самые разные – исторические повествования, такие, как «Троецарствие», «Записи Восточной и Западной династии Хань», хроники династий Суй и Тан; воспоминания о сложных юридических делах, например «Дела, рассмотренные господином Бао» и «Дела, рассмотренные господином Пэном»; легенды о богах и духах, например «Путешествие на Запад», «Жизнеописание господина Ли» и «Странные рассказы о прекрасной комнате», в которых были собраны чудесные истории любви. Излагать их можно было лишь в стиле, который удовлетворял бы и утонченных слушателей, и простых людей. Ведь если говорить на языке простого народа, то потеряется изначальный смысл повествования; если же рассчитывать на высокообразованную публику, то рассказ будет труден для понимания. Посетители с большим удовольствием слушали рассказы о богах и духах в изложении прекрасных сказителей, которые расширяли толкование историй, чтобы продемонстрировать разнообразие окружающего мира. В чайных домиках «шучагуань» в районе Тьенцзао выступали представители разных жанров народного искусства, в том числе сказители, которые сопровождали свои выступления игрой на барабане. При этом рассказ мог вестись как на пекинском, так и на тянь–шаньском диалекте. Сказители выбирали для своих выступлений рассказы из многотомных рукописных изданий или сами сочиняли их, чтобы идти в ногу со временем.

(Продолжение следует)