Цитата сообщения Рыцарь_Любви Любовь Бориса Пастернака

Он был Борис Пастернак, поэт и писатель. А ее он называл просто Лелюшей. И любил. А как же, поэты любят не только свои стихи.

Еще в конце войны Пастернак задумал большой роман - о революции, о своем поколении. Спустя годы роман получит название «Доктор Живаго» и Нобелевскую премию, но пока Пастернаку не хватало самой малости - вдохновения. А для этого ему надо было влюбиться, таково уж свойство поэтической натуры. С любовью было туго. Пастернак был женат вторым браком. Жену звали Зинаида Николаевна, и лет за десять до этого он со скандалом увел ее у знаменитого музыканта Генриха Нейгауза. Нейгауз в сердцах даже как-то треснул по поэтической голове толстой партитурой, но все обошлось.

Ну да. Зинаида, всегда в одной и той же прическе фестончиками; Зинаида, которую с легкой руки одной гостьи прозвали «носорогом»; Зинаида, которую Пастернак полюбил, быть может, лишь под аккомпанемент великого Нейгауза. Но музыка заглохла. Похожее разочарование пережил другой хороший автор, Александр Блок. Когда разглядел однажды в своей Любе Менделеевой вполне заурядную дамочку - а никакую там не Прекрасную Даму, заболел и умер.

Пастернак оказался все-таки выносливее, да и не был болезненно зациклен на одной даме. К тому же Зинаида не была заурядной. Она была очень сильной женщиной, обеспечившей Пастернаку беспроблемный быт. Что для поэта, живущего в небесах, немаловажно... Ну что дальше? С Ивинской Пастернак познакомился в октябре 1946 года в редакции журнала «Новый мир», где она работала в отделе поэзии. Ольга Ивинская не была пуританкой. Пастернаку, страшно сказать, и не нравились пуританки. Ему требовалось жалеть и опекать объект своей страсти; он хотел иметь дело непременно с оскорбленной, измученной женственностью. У Ивинской с этим было все в порядке, ее «мучили и оскорбляли» действием как надо. У нее было много романов, она их не стеснялась - сама хвасталась, что однажды отдалась попутчику в поезде.

Ивинской было тридцать четыре года. Она уже два раза побывала замужем. В том числе за ответственным работником. У нее имелись дочь от первого брака и сын от второго. Она была редкостно хороша - ладная, гармонично сложенная (рост Венеры - чуть выше ста шестидесяти, обувь тридцать пятого размера), золотые волосы, улыбка, большие светлые глаза, музыкальный голос; и что всего важней - она обожала стихи Пастернака, твердила их наизусть, девочкой бегала на его вечера.

Но дело не только в поэзии. Пастернак был интересен ей просто как мужчина. Да, ей казалось, что нос у Пастернака коротковат для столь длинного лица, но ей нравились и его крепкая шея, и его медные губы, и волосы цвета воронова крыла, тогда еще не поседевшие.

На следующий день после знакомства он снова пошел в «Новый мир» и понес Ивинской свои сборники, но не застал ее - оставил пять книжечек с надписями. Дальше роман развивался стремительно. Вернее, два романа. Столь же стремительно Пастернак стал писать своего «Доктора Живаго». Легко догадаться, что прототипом Лары, главной героини, была Ивинская. Поначалу они с Ивинской только гуляли по Москве, он провожал ее до Потаповского переулка, где она жила с матерью, отчимом и детьми - десятилетней Ирой и восьмилетним Митей. А вскоре произошло то, что и должно было произойти; все случилось 4 апреля 1947 года. Ивинская запомнила дату пастернаковского «оскорбления действием»!..

Она встречала Пастернака в синем шелковом халате, который потом переместился в стихи доктора Живаго: «Когда ты падаешь в объятье в халате с шелковою кистью...» «Это не слишком откровенно?» - спрашивал Пастернак 14-летнего Андрюшу Вознесенского, которому показывал тогдашние стихи. Андрюша уверенно отвечал, что не слишком.

На фото: Тамизи Найто, Борис Пастернак, Сергей Эйзенштейн, Ольга Третьякова, Лиля Брик, Владимир Маяковский, Вознесенский.
Друзьям Пастернак восторженно говорил, что встретил идеал. Между тем «идеал» вполне по-земному полагал, что Классик (так она его называла) уйдет из семьи. Тем более что он не стеснялся в выражениях, говоря о жене Зинаиде. УХОДИТЬ, однако, он не собирался. А зачем? Любовь любовью, а налаженный быт - налаженным бытом. А Ивинскую взяли и арестовали. Советская власть уже тогда считала Пастернака не вполне советским человеком.

- Чем была вызвана ваша связь с Пастернаком? - любопытствовали следователи. - Ведь он намного старше вас.
- Любовью.
- Нет, вы были связаны общностью взглядов и изменнических намерений.
- Таких намерений у нас не было. Я любила и люблю его как мужчину.

И она совсем не врала. Потому что, кроме любви, у нее и не было других чувств к Пастернаку-мужчине.

По-хорошему, ее надо было отпускать. Но на всякий случай дали небольшой срок, пять лет, и отправили в Потьму. За что ей это наказание? Она могла спокойно отречься от Классика. Или даже предать его. Кстати, было ради кого - ради двоих детей. Но Лелюша не отреклась и не предала. Потому что (все опять же просто) любила. Освободили ее по амнистии в 1953 году. Казалось бы, Классик тут же должен был броситься к ней, той, которой посвящал стихи во время разлуки.

А он не бросился. Он просто испугался увидеть постаревшую, изможденную Лелюшу. Вообще-то писать стихи про страдания проще и интересней, чем видеть страдания. Нельзя упрекать поэта.

Но, конечно же, он не удержался. И спустя время пришел в квартиру в Потаповском переулке. Да, Ивинская похудела. Но была по-прежнему неотразима. И все возобновилось с прежней силой. Или даже с новой: в 63 года он испытал новый приступ страсти. Жене Зинаиде он наконец осмелился сказать, что теперь будет жить там, где захочет. Хочет - у Ивинской, хочет -дома. Зинаида вдруг не стала возражать. Может, потому что тоже любила. Так поэт оказался на воле.
Так у Классика и Лелюши началась не то, чтобы идиллия, но очень тихая и славная жизнь. Которая продолжалась с 1953-го по 1958-й. Пастернак заканчивал роман, Ивинская с дочерью перебрались ближе к Переделкину и снимали угол у местного жителя, носатого, сильно пьющего Кузьмича. Пастернак в буквальном смысле дневал и ночевал у них и с Кузьмичом сошелся; они серьезно, взаимоуважительно толковали об искусстве и политике. Узнав, что Пастернаку присуждена Нобелевская премия - несметные миллионы! - Кузьмин стал чаще приставать с просьбой о чекушке. Пастернак объяснял Кузьмичу, что от премии отказался. Кузьмич не верил, обижался.

В крошечную комнату Ивинской он ходил ежедневно, она и дочь издали узнавали его - в неизменной кепке, резиновых сапогах и простом, грубом плаще. Всех новых знакомых он приводил сначала в свой официальный дом, на дачу, к Зинаиде Николаевне - а потом, «если человек хороший», вел знакомиться «к Лелюше». А она очень боялась за своего Классика. Жене Зинаиде заявил, что теперь будет жить там, где захочет. И та не возражала. Может, потому, что была уверена: никуда он не денется.

И не напрасно. Как только «Доктор Живаго» вышел за границей, Пастернака принялись травить. Об этом сказано много, не стоит повторяться. А однажды его вызвали к генпрокурору, и тот сообщил, что если Пастернак не перестанет общаться с иностранцами, то арестуют... не его, а Ивинскую. Лубянские психологи точно знали, как воздействовать на влюбленного поэта. А из семьи он по-прежнему не уходил. Ивинская сама несколько раз предлагала расстаться. Наверное, она была сильнее Классика и понимала, что лучше один раз разорвать, чем все время мучиться. Пастернак покидал ее бледный, с трясущимися губами и утром являлся опять. На ее угрозы бросить его, он отвечал своим неизменным: «Бог тебя накажет, Лелюша!» Что делать с этой кротостью, она не знала. Он принимался рыдать, она смягчалась.

В конце концов ей пришлось смириться с тем, что он не уйдет из семьи, и оставить то, что она называла в воспоминаниях «бабьими требованиями». Но однажды Пастернак пришел к Ивинской с 22 таблетками намбутала: «Давай покончим с собой! Я знаю, смертельная доза - одиннадцать таблеток. У меня двадцать две". И, не удержавшись (он все-таки поэт! не мог не думать о впечатлении, какое производит): - Ты не представляешь, как мы насолим им всем и какой поднимется крик!» Ивинская бросилась к секретарю ЦК Поликарпову, слывшему либералом: «Пастернак думает о самоубийстве и склоняет к нему меня! Делайте что хотите, а я умирать не намерена!» Только после этого «сверху» поступил сигнал о прекращении травли поэта.

В конце апреля 1960 года Пастернак вдруг почувствовал себя хуже обычного, от резкой боли в руке чуть не потерял сознание, лег и уже не вставал. Он приказал не подпускать Ивинскую к дому - не хотел сцен между ней и женой, хотя Зинаида и готова была пойти на жертву, оставить их вдвоем.

Зинаида, как всегда, делала для мужа все возможное. Даже сумела привезти домой огромный рентгеновский аппарат из Кремлевки, чтобы лишний раз не мучить Пастернака перемещениями. А он - писал Ивинской крошечные записочки, пока мог писать. У него давно подозревали инфаркт, но лишь 27 мая, за два дня до смерти, рентген показал рак легкого. Такой скоротечный рак развивается обычно на почве сильного нервного потрясения...

А Ольга Ивинская прожила еще очень большую и трудную жизнь. После смерти писателя её опять арестовали. На этот раз обвинили в контрабанде - Ольга получила гонорар, пришедший из-за рубежа за публикацию романа «Доктор Живаго». Из лагерей она вернулась через четыре года.

Она умерла в 1995 году. Тогда все газеты и телеканалы сообщили об этой кончине, словно не стало звезды кино. А не стало просто Лелюши. Ее дочь, которая теперь живет во Франции, не раз повторяла: «У мамы были десятки мужчин до Классика и ни одного после!» И дело не в том, что она постарела. Лелюша была по-прежнему мила и умна. Просто после Пастернака, гения, мучителя и небожителя, любовь для нее, обычной женщины, уже потеряла смысл.

1946-й год. Год знакомства Бориса Пастернака и Ольги Ивинской, женщины, которой предстояло стать прототипом Лары из «Доктора Живаго», потерять ребенка, провести годы в тюрьме и испытать безмерное счастье оттого, что она любит Великого и любима Великим…

Ей было 34, ему - 56, она - младший редактор «Нового мира», он - известнейший поэт. Она - дважды вдова и мать двоих детей, он - женат вторым браком. Никто и не говорил, что им будет легко.

Не сразу и не все, но окружение Пастернака приняло ее. Они относились к ней по-разному. Одни утверждали, что она неприятна и бесцеремонна, другие восхищались ею, но все сходились в одном - Ольга была необычайно мягкой и женственной. Невысокая - около 160, с золотистыми волосами, огромными глазами, нежным голосом и ножкой Золушки, Ивинская не могла не привлекать мужчин. А для Пастернака намного важней было другое - она любила его не только как поэта, но и просто за то, что он был….