lost_in_the_blood

Злость. Злость, злость и обида диким ураганом разрывали мою, в принципе незлобивую, душу. Как, как она посмела украсть то, что хотела заполучить я!
- Ненавижу!
Ещё одна подушка с дикой силой полетела в стену.
- Ненавижу. Как ты могла? Ты ведь знала! Знала, знала, что я хочу быть с ним…
Не выдержавший напора бешеной силы, с треском порвался шерстяной плед.
- Ты, от кого я не ожидала, забрала его у меня на глазах. Забрала легко и красиво, улыбаясь мне! Не-на-ви-жу-у-у-у!
Отчаяние и ярость. Мои зубы неистово вгрызались в и без того пострадавший плед. Кусала и рвала ни в чём не повинный кусок ткани, всем сердцем желая, чтобы это было её горло. Мои ногти исступленно полосовали клетчатый материал. Из горла вылетали только нечленораздельные стоны и рычание. Слёз не было – я никогда не плачу.
- Как-Ты-Посмела…
Тело сжалось в один дрожащий комок, руки обвились вокруг коленей и длинные тёмно-каштановые волосы рассыпались вокруг волнистой занавесой.
Не знаю точно, сколько времени я так просидела, но когда очнулась, никакой дикой ярости и обиды уже не было. Было только ясное и холодное, как январское утро решение – отомстить. Извести во, чтобы то не стало. Ей будет плохо, очень плохо, я, так же как и она, закрою глаза на то, что мы подруги. Да, так я и сделаю. Благо возможности для этого у меня хоть отбавляй – потомственная ведьма, по материнской линии, как никак.
Мысль о мести бодрила и придавала сил. Встав с кровати, я подошла к зеркалу и взглянула на своё помятое и потрёпанное отражение: длинные потоки тёмных волнистых волос скрывали бледное и измученное лицо, на котором светились уже совсем не человеческим светом тёмно-тёмно-серые глаза. Впервые в своей жизни я почувствовала себя в полном контакте со своей внутренней сущностью, со своей вплетённой в кровь дикой изначальной ведьмой. По коже пробежались мелкие непонятные мурашки, волосы по всему телу встали дыбом только от одного осознания собственных возможностей. Вокруг меня огненной аурой вспыхнула сила, настало время действовать.

- Алло.
- Маша, привет.
- Это ты - Валер? Привет.
- Как твои делишки, Котёнок? Может, выберемся сегодня куда-нибудь?
- Ты знаешь, я бы конечно с радостью, но сегодня приезжает моя лучшая подруга – Катя. Помнишь? Можно сказать благодаря ей мы с тобой и познакомились, именно она тогда и обратила на тебя моё внимание.
- Ну да, конечно помню. Что-то давно её не было не видно не слышно. А куда она уезжала?
- В какую то деревню к своей бабке, уже месяца два как она там живёт, а сегодня вдруг позвонила и попросила встретиться. Если честно, то я жутко обрадовалась, мы с ней перед отъездом очень сильно не поладили…
- Из-за чего?
- Ну, не знаю можно ли тебе это говорить.
- Машуля, ты же знаешь, что мне можешь сказать всё, что угодно – я пойму.
- Ну хорошо, это было из-за тебя. Ты ей тоже очень нравился, и она имела на тебя кое, какие планы, а я её опередила.
- И я этому очень рад.
- Да, конечно. Но понимаешь, в некотором роде я её предала, я же знала о её чувствах, но всё равно воспользовалась моментом.
- Не вини себя. Всё ведь получилось, как нельзя лучше.
- Возможно. Ладно, забудь. Приходи сегодня попозже – в десять, к этому времени мы, думаю, всё уладим.
- Хорошо. Люблю, целую. До встречи.
- Пока.

Сила, жёсткая холодная сила переливалась по моему телу. Она гудела в голове и колола кончики пальцев. Я шла на встречу с Машкой, поигрывая в уме с заветным заклинанием. Какой я раньше была глупой и пустой, даже не знала своих возможностей. Но сейчас мои глаза открылись, два месяца я провела у своей бабушки – моей наставницы. Она учила меня по новому смотреть на мир, открыла новые неизвестные грани некоторых вещей и явлений, вывернула на изнанку мою душу и показала, как быть сильной.
Тебе конец, предательница. Долгий и настойчивый звонок в дверь. Щелкнул замок, и в проёме показалось сияющее лицо бывшей подруги:
- Катюша, привет. Как я рада тебя видеть, заходи - дома ни кого нет.
- Ну, здравствуй, Мерзавка, - я вытянула дрожащую от скопившейся в ней силы руку и коснулась её лба. – Надеюсь, что эти два месяца ты была счастлива, потому что ты больше никогда не узнаешь этого чувства.
Кипящая и бушующая энергия вырвалась из моего сознания, бурлящим и режущим потоком побежала по моей руке пря мо в точку у неё между глаз. Не успела она даже вскрикнуть, как вторая моя рука легла ей на затылок и отключила её разум ото всего остального мира. Всё, что когда-либо было Данковской Марией, теперь находилось в моих руках. Злость и ненависть подняли во мне голову. Заранее приготовленное заклятие развернулось и потекло ядовитой рекой к своей жертве. Тихие шипящие слова срывались с моих губ, впиваясь своими жалами в разум и ауру моей подруги. Полёт в лучах силы на грани контроля и срыва. Всё, всё до последней капли вылилось на неё.
- Сделано так по моей воле и пусть так отныне и пребывает.

Странное острое ощущение, что я нужен Маше, пронзило моё сознание. Что-то не так - надо спешить.
На скорости урагана я ворвался на клеточную площадку, сердце ёкнуло, заметив, что дверь в её квартиру открыта.
- Маша. Маша, где ты. – Позвал я её.
В ответ тишина. Только где-то в глубине квартиры раздавались странные хлюпающие звуки. Не доверяя собственному разуму, я пошёл на звук. Дверь в зал была приоткрыта. Легонько толкнув её, я увидел то, во что просто невозможно было поверить. Моя любимая прекрасная Машенька сидела на корточках на телевизоре, одетая лишь в трусики и разорванную голубую рубашку, руки её были раскинуты в разные стороны, голова безвольно запрокинута назад, приоткрытый губы дёргались, словно пытаясь захватить побольше воздуха. Не веря своим глазам, я подошёл поближе и посмотрел на её лицо. По бледной почти серой щеке стекала тонкая струйка слюны, а выпученные безумные глаза совершали дикие кругообразные движения.
- Маша, Машенька, что с тобой? Очнись!

Белые-белые больничные стены, пропахшие хлоркой полы и неудобные жёсткие диванчики для ожидающих - обстановка которая окружала меня вот уже несколько часов. Мысли никак не могли прийти в порядок. Что с ней случилось, что за странный припадок. Ужасная картина вновь и вновь представала перед глазами. Врачи уже сделали всё возможное: дали снотворное, взяли все анализы, за ней ведётся нужный уход. Так сразу сказать что с ней не берётся никто – обследование покажет. Её родителей уже известили, но они пока не пришли. У меня уже от усталости режет глаза, и тело всё затекло. Но я тебя не оставлю, даже не сомневайся. Только вот сяду на кушетку и немного отдохну.
Глаза закрылись сами собой, и я провалился в густую темноту, такую густую, что даже трудно было дышать. Казалось, я потерялся во времени и пространстве, и только безнадёжность была моим проводником. Агрессивная затягивающая чернота и больше ничего. Но нет, вот вдалеке сверкнул еле заметный тёплый огонёк. Он приближался и казалось, что он звенел, пел… нет, он звал:
- Ва- ле-ра. Любимый, помоги.
- Маша, где ты? Что я должен сделать?
- Помоги, найди ведунью. Скажи, что это сделала подруга; покажи ей нашу с Катей фотографию. Помоги нам обоим выбраться из этой темноты… пожалуйста!
Голос стал совсем тихим, потом пропал.
- Маша, не уходи! Маша!
- Эй, Валер. Ты что.
Передо мной стоял машин отец и тряс меня за плечо.
- Слушай Валер, ты здорово устал, поэтому лучше иди домой.

Кто бы мог подумать, я сидел в приёмной-коредоре у некой мадам Вероники, единственной изо всех называвшей себя в газетах Ведуньей.
Из прикрытой занавесками комнаты вышла заплаканная женщина и сказала, что я могу заходить. Отодвинув занавесь, я очутился в маленькой затемнённой комнатке, обставленной свечами и иконами, посреди которой за небольшим столом сидела уже не молодая полная женщина.
- Мадам Вероника?
- Заходи, присаживайся и расскажи старой ведуньи, что случилось.
Я сел на небольшой стульчик напротив неё и посмотрел ей в глаза.
- Если честно, то я сам ничего толком не понимаю, поэтому и пришёл к вам за объяснениями.
Из кармана куртки я достал фотографию, на которой были запечатлены улыбающиеся подруги – Маша и Катя.
- Взгляните на это.
Мадам взяла карточку и начала сосредоточено её изучать, поводила вокруг руками, потрясла, положила на стол и взглянула на меня каким то отсутствующим взглядом:
- Обе девочки в западне. Одна во власти своей тёмной души и опьянена силой, другая – жертва, жертва изощрённой мести. Однажды поддавшись секундной слабости и забыв о чувствах своей подруги, она жестоко за это заплатила. - Натягивающая нервы пауза. – Прошу тебя расскажи обо всём подробней.
Ошарашенный туманными, но в принципе верными словами я выложил всё что знал в мельчайших подробностях. Выслушав, она сказала:
- Хочу увидеть Машу своими глазами, проведи меня к ней.

- Ужасно, бедная девочка. Сожалею, но мало чем могу здесь помочь – это слишком сильное и личное колдовство. Скорее всего, Катя из очень сильной династии ведьм.
- Как же так? Но ведь что-то вы можете сделать, не зря же Маша направила меня к вам.
- Не знаю, единственное, что я могу это попробовать через заклятие подсоединиться к Кате и узнать исконную причину. Поверь мне эта причина куда глубже, чем кажется на первый взгляд.
- Умоляю вас, попытайтесь.
- Хорошо, я сделаю это. Но только ты должен мне кое-чем помочь…

Я отомстила. Да, вот уже три дня как моя заклятая подруга блуждает в дебрях своего свихнувшегося сознания без малейшего шанса оттуда выбраться. Почему, почему же это не принесло мне желаемого облегчения. Только холод, ледяное безразличие ко всему на этом свете. Мне всё равно…
От мыслей отвлёк настырный звонок в дверь. Не смотря в глазок и не спрашивая «кто там» открываю дверь. Передо мной стоит уставший и осунувшийся Валера:
- Ты? Что тебе здесь нужно?
- Мне нужна ты!
Резким движением он врывается в квартиру, обнимает меня за талию, привлекает к себе и… целует. Моё сознание не в силах понять происходящее просто разрывается от возможных вероятностей, что-то внутри меня ломается и со звоном летит в небытие. Отдалённо словно бы со стороны замечаю, как в спину мне втыкаются заговорённые булавки, и я проваливаюсь в туман,… передо мной возвышается стройная фигура Валерки, красивые голубые глаза смотрят холодно и безразлично. На симпатичной, даже смазливой мордашке нет никакого выражения. Нужен ли он мне? Да… может быть, наверное… нет! Не он! Кричит в голове, чей то голос. Высокая фигура перед глазами размывается и исчезает. Пустота, темнота – НЕТ. Душа мечется в поисках другого пристанища, где же эта спасительная ниточка. Где то рядом, это имя… имя Валера, да точно! Но не тот, не Машин. Мой Валера – единственная моя любовь тщательно похороненная вместе с воспоминаниями. Энергия, сила прокатывается по всему телу, нарастает в каждой клеточке и разрывается… вспышкой света.
Где я? Странная, смутно знакомая квартира. Простая без претензии мебель, уютные зелёные занавески и мягкий нейтральный ковёр – всё это так приятно согревало и ласкало память. В коридоре раздались тихие шаги, и в комнату вошёл Он – стройный, высокий немного худощавый, как всегда со своей безупречной полной достоинства легионерской осанкой. Красивое смуглое лицо и чуть расширенные от удивления медовые глаза:
- Катюха? Как ты сюда попала? Что…
- Не спрашивай, я сама ничего не понимаю. Хотя пожди, я, кажется, знаю – меня сюда принесли мои чувства. Моя любовь к тебе.
Недоумение, непонимание, просветление – всё за мгновение отразилось на нём.
- Хм, сколько раз представлял себе этот момент, но чтобы такое – никогда.
Он подошёл, так близко, что мы могли слышать дыхание друг друга.
- Похоже, я понял – это сон. Ещё один прекрасный сон, где я могу сказать тебе, что я тебя люблю и поцеловать.
Он мягко и неуверенно обнял меня, словно и правда боясь проснуться, его губы коснулись моих в нежном и многоговорящем поцелуе.
Почему, почему это происходит только сейчас, когда уже сделано столько глупостей, когда стёрта грань реального? Почему! Нет пути назад, так же как нет пути вперёд. Жаль. Есть только один путь – искупление. Я почти реальная, почти живая стою в объятиях своего любимого и, увы, не могу продлить этот момент. На ум приходят строки одного моего старого стихотворения:

Небесный сине-красный океан
Меня сегодня снова унесёт
Я буду бегать по пушистым облакам
И голубь мне воздушную постель совьёт

С каждым словом, с каждой строчкой я чувствовала как становлюсь легче, растворяюсь, превращаясь то ли в облако, то ли в луч света. Что-то надо сделать, ах да – отменить все чары: «Сделано!»

А ты же будешь думать обо мне, мечтать
Слеза скупая по твоей щеке
Бесшумно будет, словно дождь, стекать

Прости, я не могу остаться, после всего того, что было сделано и не сделано. Я уйду, а ты останешься и с этим ничего не поделаешь.

И безнадёжно в чёрной тишине
Ты имя моё будешь повторять.
Меня желать, любить… кричать!

Меня уже нет в этом мире как таковой, и ты стоишь и не можешь понять, куда я исчезла и до тебя, наконец, доходит, что это не сон. Ты будешь помнить всё, все, что было и недоумевать, но прости, ничем помочь не могу.

И не вернусь к тебе я никогда
А буду здесь – в болоте облаков тонуть
Пусть сердце будет жалобно кричать
Пусть будет подлое к земле меня тянуть

Но всё же я приду к тебе
В глазах рассвета в их огне.